ПОКА СМИРЕНИЯ И ЛЮБВИ НЕ БУДЕТ И НИЧЕГО ДУХОВНОГО НЕ БУДЕТ.

Духовное зарождается и растет вместе с их зарождением и возрастанием. Они тоже для души, что стеснение плоти для тела. Смирение приобретается делами смирения, любовь - делами любви,

Вот мера: кто смирен, тот не может видеть, чтобы кто-либо относился к нему ниже его достоинства, ибо он таким низким себя считает, что никто не может отнестись к нему ниже того, как бы он не ухитрялся. В сем премудрость.

Немощи нрава Господь иной раз оставляет за нами для смирения. Не будь их, мы тот час вознесемся выше облак и ставим там престол свой, а в этом пагуба.

Несокрушимое оружие против врагов есть смирение, но оно трудно дается. Можно считать себя смиренным, не имея и тени смирения.

Одним размышлением не усмиришь себя, единственный путь к смирению есть - послушание и отречение от своей воли. Без этого можно развить сатанинскую гордыню, соперничая в слове и положении тела.

Остановитесь в этом пункте и со всем страхом разберите порядок жизни вашей. Есть ли в ней послушание и отречение от собственной воли? Из всего, что вы делаете, что вы делаете не по своей воле, не по своему разуму и смышлению? Делаете ли что-либо нехотя, потому только, что приказано из одного послушания? Рассмотрите и скажите. Если такого ничего нет, то эти порядки не приведут вас к смирению.

Как не смиряете себя в мыслях, без дел смирения не приидет смирение, и надобно подумать хорошенько, как это устроить.

Смирение себя еще не смирение, а желание и искание его. Помоги Вам Господи достигнуть его.

Бывает так, что душа думает, что она смиренна, а внутри скрывает гордое самомнение. Вот тут и надо смотреть в сердце. Тут лучше иметь смирительные внешние отношения.

Осуждение не словом только совершается, но и внутренним движением сердца. Оно уже есть, коль скоро неблаговолительно о ком помыслит душа.

Вы оскорбились. Оскорбились каким-либо невниманием, значит ценить себя высоко в сердце или быть высокосердым. Терпеть, хотя и напраснину, - вот наш долг. Ибо дана заповедь терпеть, то надо всякий случай неприятный претерпевать, не пропуская, и претерпевать с радостию, без нарушения мирных отношений. Ибо Господь сказал: если ударят в ланиту, подставь другую, а тут муха пролетела, да крылом зацепила, и мы на дыбы, готовы ли мы исполнять заповедь Христову.

Заповедь о ланите надо понимать не только буквально, надо разуметь всякий поступок ближнего, которым как нам кажется, он не отдал нам должного внимания и почета. Всякий такой поступок, хоть он самый маленький, - взгляд, мина и прочее, - есть ударение в ланиту, и не только его переносить, но быть готову на большее унижение, это соответствует подставлению другой ланиту. А если не будем этого исполнять, то какие мы ученики Христовы, которыми себя считаем. А если бы в сердце было чувство недостоинства, то никакой обиды не почувствовали.

От чего мы осуждаем других? От того, что не стремимся познать себя. Кто занят познанием себя самого, тому некогда замечать за другими. Осуждай себя и перестань судить других.... Считай каждого человека лучшим себя. Без мысли сей, если бы кто и чудо сотворил, далек от Бога.

Дух Святый дает истинное смирение. Человек и самый разумный, если не имеет в себе Духа Святаго, не может надлежащим образом знать себя, ибо без помощи Божией, он не может видеть своего внутреннего состояния души. Но Дух Святый, вселившись в сердце человека, показывает ему всю внутреннюю бедность и слабость, и растление души и сердца его, и удаление от Бога. И при всех добродетелях и правде показывает ему все грехи его, леность и нерадение о спасении и благе человека. Его грубое себялюбие там, где он и не подозревал его. Кратко сказать, Дух Святый показывает все в настоящем виде, и тогда человек начинает смиряться истинным смирением, и теряет надежды на свои собственные силы и добродетели, считает себя худшим из людей.

Дух Святый научает истинной молитве. Никто, пока не получит Святаго Духа, не может молиться такою молитвою, которая истинно приятна Богу. Потому что, когда начнет молиться, то душа его рассеивается в разные стороны, от одной вещи к другой, и не может удержать свои мысли на одном. Он не знает должным образом ни самого себя, ни своих нужд, ни того, как просить и чего просить у Бога, и не знает, кто такой Бог. Но человек, в котором обитает Дух Святый, и знает Бога, и видит, что Он есть Отец его, знает, как приступить к Нему, и как просить и чего просить от Него. Мысли его в молитве стройны, чисты, устремлены к Богу, и молитвою своею он точно может сделать все. И в свое время, ведомое Господу, трудолюбивая душа вкусит живым чувством сердца от сего плода молитвенного и тогда поймет, что молитва есть дело райское, как говорит о сем великий делатель ''умной молитвы'' Паисий Величковский, приводя о сем слова преп. Дорофея, что первозданный человек, помешенный Богом в раю пребывал в молитве. ''Из сих слов явствует, - продолжает Паисий, - что Бог, создав человека по образу Своему и по подобию, ввел его в рай сладости делать сады бессмертные, то есть мысли Божественные, чистейшие, высочайшие и совершенные, по святой Григорию Богослову. И это есть ничто иное, как только то, чтобы он, как чистый душой и сердцем, пребывал в зрительной молитве, то есть в сладчайшем видении Бога, и мужественно, как зеницу ока, хранил ее, как дело райское, чтобы она никогда в душе и сердце не умалялась. Велика потому слава священной и божественной ''умной молитвы'', которой край и верх, то есть начало и совершенство, даны Богом человеком в раю, откуда она имеет свое начало''.

Вот сокровенная песнь сердца о небесном херувимском песнопении, которому подпевали отцы, живя на земле, песнь о тайне Царствия Божия, внутрь нас сущего, для вхождения в которое они нам указали путь ''умного делания'' или ''непрестанной молитвы'', ''путь трезвения'' или ''хранения ума''. Сим ''умным деланием'' и спасались все святые в городах и пещерах, и в вертепах земли, и в миру среди моря житейского, ибо сей путь ''умного делания'' и есть пристанище тихое и безмятежное, в котором несомненно спасается душа, по слову святой аввы Исаии Отшельника (Добротолюбие, 1, стр. 455).

Господь даровал бытие человеку по любви Своей к Своему творению, и человек получил это бытие, как дар любви Божией. Потому эта жизнь дана всем, кого возлюбил Бог. А будущая жизнь принадлежит тем, у кого родилась в сей жизни ответная любовь к Богу. И никакие искусственные приемы не могут привлечь сего залога любви, никакое книжное учение и никакое посвящение в сию Божию тайну не привлекает ее благодати. Привлекает ее лишь сердце, отрешенное и сокрушенное пред Богом, сокрушению дается сия благодать. Милетий Исповедник об этом так говорит: ''Те, которые много усердных молитв творят, воистину подвергаются всегда свирепым искушениям, ибо нет другого такого мучения для бесов, как усердная молитва! ''. У каждого умного труженика они ухитряются, незаметно для него, выкрать внутреннее, - елей, так сказать, самую душу делания, жизнь, самое сокровище, ему оставляют один светильник, оболочку с ядом пристрастия к сей оболочке. Окраденная душа и держится за эту оболочку с особым пристрастием, не подозревая сей своей окраденности, не подозревая, что оболочка пуста, светильник без елея.

Всякая добродетель и жизнь духовная состоит в земных условиях из внешнего и внутреннего, пост и бдение, хождение в храм, и одежда духовная, и служение у святой Престола, и молитва и все прочее. Все это имеет и внешний вид духовной жизни и внутренний - самою жизнь. Кто держится за внутреннее и живет этим внутренним, тому и внешнее на пользу, а кто держится только за внешнее, служит ядом смертельным, бывает в вечное осуждение. А в последних временах христиане настолько оскудеют внутренним, что Господь сказал: ''Сын человеческий прешед, обрящет ли веру на земле? '' (Лк. 18, 8).

Из всякой добродетели и из духовной жизни, из всякого духовного делания, наши умные, бестелесные, невидимые враги стараются выкрасть содержимое, выкрасть самую душу и подменить это пристрастием к внешнему, к оболочке, чтобы окраденная душа крепче держалась за эту оболочку, не заботясь о внутреннем. Этим окрадыванием и подменою они и губят бедную, невнимательную душу.

У одного выкрадывают духовный смысл поста, который заключается в умном воздержании, и оставляют ему одни грибки, капусту, да сухарики с водичкой, за которые и держится бедная душа с пристрастием, не замечая того, что самое существенное у поста выкрадено - нет умного воздержания в помыслах, в словах, нет воздержания в вожделении плоти, а потому и нет самой внутренней сущности поста.

У другого выкрадывается глубокий духовный смысл черной рясы, знаменующей траур по себе, как по мертвеце и мертвенное отношение ко всему земному, плотскому, вещественному и оставляют ему еще одну рясу и при том непременно добротную, шелковую, да фасонно сшитую, и ею прикрывают не мертвенную плоть, а сластолюбивую, вожделенную жизнь плоти... И душа с гордостию носит свою добротную, тленную рясу, не замечая своей окраденности и наготу пред Богом.

У иного выкрадывают прекрасную любовь к храму, спасительную любовь к церковной молитве и оставляют душе одно внешнее стояние, ибо в то время, когда телом душа стоит в храме, умом своим бродит по улицам, по базару, мысленно занимается куплей-продажей и всякими житейскими делами и ведет рассуждение и беседу в уме....

С кем же? Конечно, с мысленными обольстителями и ворами-демонами, которые, обольстив через помыслы, усыпив ее бдительность, увели с собой из храма и мысленно забавляли ее, как фокусники и обольстители, всякими забавами и обольщениями. И трудится хождением в храм бедная душа и часто всю жизнь напрасно, не замечая того, что она почти всегда выходит из храма окраденной, и что за всю долгую жизнь своего хождения, может быть ни разу ни была в храме с благоговейным вниманием и не молилась, как должно.

Хотя остатки монашества еще сохранились, но умной молитвы в монашестве не стало давно. А бедная, окраденная душа монашеская все еще держится за черную рясу, за четочки, за пятисотицу, за монашеский ангельский образ, утратив при этом умное ангельское делание, умное ангельское житие. И держится душа с пристрастием за все это внешнее.

То же происходит и с молитвою вообще. Выкрадывают у молящихся самую душу молитвы - вниамние, а с вниманием и те добродетели, которые наразлучны с ним: благоговение, страх, неспешность и оставляют душе один неспешный набор слов, внешнюю оболочку: неукоснительное исполнение правила, усердные поклоны и прочее, и заставляют душу крепко держаться за эту оболочку, без всякого внимания к своим помыслам и вожделениям, без внимания к своему плотолюбивому житию, чтобы потом обольщенная душа, узрев себя окраденною, с одним лишь светильником молитвы, но без елея благодати Божией, в час смерти возопила на радость злобным демонам, пред закрытою дверью милосердия: ''Увы, увы! Горе мне! '' Ибо молитва без внимания это светильник без елея.

Не избежал этих злохитрых врагов и чин людей освященных, не пощадили они и предстоятелей святого Престола. Окрадывают почти всех, за исключением весьма редких, благоговейных счастливцев, оградивших себя мудро трезвенным вниманием и плачем. Остальные окрадываются безжалостно. Выкрадывают у них смысл священного сана и служения, выкрадывают благодать хиротонии, благодать апостольства. Выкрадывают благоговение, страх, внимание и веру и оставляют им одно внешнее благочиние ''по уставу'', да болезненное устремление к богатым епархиям и приходам.

Кто нас защитит от их злобного коварства и губительной хитрости, чтобы нам, подобно нашим прародителям, не подвергнуться окончательному обману и окрадыванию и не быть изгнанным из рая духовной жизни в тьму плоти и ее вожделений, и вместо служения Богу сердцем, не держаться за одно внешнее, чтобы нам не услышать грозное слово кроткого Господа: ''Не знаю вас, ибо вы чтили меня устами, а сердце ваше далеко отстояло от меня''.

Эти грозные слова будут сказаны не всем, а только тем чтителям Бога, у которых похищено внутреннее - сердце, у которых был похищен елей и кто держался за внешний светильник без елея, кто держался за внешнее почитание, позабыв ту святую истину, что Бог чтится не внешним, а внутренним.

Кто истинно подвизается в спасении, тот всякий день, в который он не оплакивал грехов своих почитает потерянным, хотя бы и совершал в этот день какие-нибудь добрые ''дела'' (Слово 5, 33). И далее святой говорит: ''Хотя бы и великие подвиги проходили в жизни нашей, но если мы не приобрели болезнующего сердца, то все они противны и суетны'' (Слово 7, 64).

Покаянный плач души - это великое духовное, умнотелесное оружие, данное Милосердым Богом против ее умнотелесных разбойников и губителей. Плачущей душе Сам Бог Помошник и Заступник. Плачущая душа покрывается особым покровением Божиим - светозарным, огнепальным и к ней не дерзают приближаться враги. Так говорит об этом святой Григорий Синаит: ''Когда дьявол увидит кого-либо живущим плачевно, то не может пребывать при нем, отвращаясь смирения, производимого плачем''. Потом отцы сказали: ''Стяжи плач души и он сохранит тебя во всех путях твоих и привлечет к тебе небесное утешение, привлечет молитву сердца, которая проведет тебя дальше рая - к Самому владыке рая, к Праведному Судии, Который и защитит вопиющую душу вдовицу от ее соперника''. Ей говорю, подаст ей защиту вскоре.

⇐ Предыдущая12345

Поделиться: