Судья (прервал): «Послушайте, пожалуйста, мы не этот вопрос обсуждаем».

Н. Каклюгин: «Я веду дальше линию, цепочку.»

Судья: «Мы обсуждаем вопрос ознакомления с делом.»

Н. Каклюгин: «Да, да, я веду дальше. Но так вот что, 28 числа я вышел из голодовки, по состоянию здоровья я написал заявление на начальника СИЗО. 28-го числа ко мне приходит следователь первая из этой группы, я пишу: «Прошу перенести ознакомление с материалами дела в связи с состоянием здоровья». Я только вышел из голодовки, я семнадцать дней проголодал, семнадцать дней только пить воду и чай с сахаром, это, знаете, тяжело. Заявление на имя следователя Мирзояна А. Г. Он принял заявление. Где оно сейчас? Я его не вижу здесь. Где, Ирина Сергеевна, заявление, мной заявленное? Молчит товарищ следователь. Съела, порвала, выкинула? Вполне возможно. Нет заявления. Приходит следующий следователь (с тем пообщались нормально, всё хорошо).

Адвокат: «По времени сколько был следователь? Поясните.»

Н. Каклюгин: «Минут 15-20. Я написал заявление, мы с ним пообщались, я рассказал как этот всё произошло. Он мне в сердцах подарил свою ручку. Мы с ним разошлись, я ушел, потому что я был не в состоянии ничего смотреть. Он принял заявление от меня по состоянию здоровья, я прошу перенести, я не отказываюсь. Все. Ушел. Пришел ко мне 29 числа следующий следователь. Я пишу: «Прошу перенести по состоянию здоровья, потому что у меня давление 90/60.» Давление уже указал, давление фиксирует медсанчасть, состояние здоровья, давление низкое, нижайшее, а я гипертоник, для меня это нонсенс. Я не могу фиксировать, я не могу сосредоточиться вообще ни на чём. Заявление на имя Волкова. Где это заявление? Молчит следователь Ирина Сергеевна Швецова. Съела, выкинула? Куда она дела? Не знаю. В четверг, значит, 31-го приезжает Д. В. Семыкин. Да, по моему (уточняет фамилию следователя)? »

Адвокат: «Да.»

Н. Каклюгин: «Я уже излагаю полностью, что проголодал столько то дней, с такого то числа». На имя уже старшего следователя Швецовой. Где это заявление? Съела, выкинула? Непонятно. Где это заявление? Нет заявления. Прошу перенести по состоянию здоровья, потому что перенес голодовку тогда то, тогда то, давление такое то, медсанчасть фиксирует, уже как мог, все уже, уже из последних сил написал, полдня провалялся потом, лежал. Ушел. В пятницу присылают с утра Семыкина. «Она читала». Я спрашивал у Семыкина: «Вы передали? ». « Я передал.» Нет его нигде (про заявление). Я уже приложил все медицинские документы свои, что камень в почке нашли, что уже всё, все медицинские свои, пять приложений. Отправил в пятницу Семыкина. Все ко мне относятся хорошо следователи, никто меня в клетку не сажает, кроме Ирины Сергеевны Швецовой, которая меня в клетку посадила, я опасен для неё. Ни для кого больше не опасен, кроме Ирины Сергеевны Швецовой. Все нормально приезжают следователи, все уезжают, со мной нормально общаются, кроме Ирины Сергеевны, для неё я опасен почему то оказался. Потому что, видимо, просил её руководитель что-нибудь сделать, моральное давление психологическое на меня таким образом оказывать. В клетке сиди кандидат наук медицинских Николай Каклюгин, известный общественный деятель, и это будет для тебя нормально, сиди в клетке. А остальные все нормально. Мне Вас жаль. Она считает это нормальным. Дальше. Я пишу письмо прокурору в Новочеркасск, в котором прошу мне защитить мои права. Отнесли письмо вечером или утром копию письмо на прокурора Новочеркасска. Где в Прокуратуре Пролетарского района письмо на прокурора? Почему Вы молчите, Прокуратура? У Вас есть письмо на прокурора? »

Судья: «Каклюгин, Вы путаете немножко.»

Н. Каклюгин: «Нет, я же должен дальше рассказывать. Естественно, письмо перенаправили.»

Судья: «Адвокат Пешиков, объясните, пожалуйста.»

Адвокат: «Без вопросов, да.»

Н. Каклюгин: «Я же не должен молчать это всё. Я же писал о своём состоянии здоровья.»

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться: