Государственный режим и его основные виды

 

1. Важной составной частью формы любого государства является государственный режим. Наряду с формами правления и государственного устройства, а также принадлежностью к тому или иному типу он позволяет провести четкую грань между различными государствами.

Государственный режим представляет собой совокупность используемых стоящими у власти группами, классами или слоями общества методов и способов осуществления государственной власти.

Как и другие составные части, формы государства - форма правления и форма государственного устройства - государственный режим имеет непосредственную связь с властью. Однако в отличие от них он не ассоциируется напрямую ни с порядком формирования высших или местных органов государственной власти или организации верховной власти в государстве, как это имеет место в случае с формой правления, ни с внутренним строением государства, административно-территориальной и национально государственной организацией власти, как это проявляется в форме государственного устройства. Государственный режим выступает как реальное проявление организационно оформленной власти, как процесс ее функционирования.

2. В научной литературе существует несколько определений государственного режима и представлений о нем. Одни из них незначительно отличаются друг от друга. Другие вносят весьма существенные коррективы в традиционно сложившиеся о нем представления.

Наиболее распространенным представлением о государственном режиме в настоящее время является вышеназванное понимание его как совокупности средств, методов, способов или приемов осуществления государственной власти.

К нему примыкают другие аналогичные ему, но в то же время в определенной мере отличающиеся от него представления. Среди них можно выделить, например, определение государственного режима как " конкретного проявления государственной организации, выражающегося в состоянии и характере демократии и политической свободы в обществе" *(404). В данном определении режим, понимаемый так же, как процесс осуществления, " проявления" государственной власти и организации, дополняется еще и ссылкой на то, что это " конкретное проявление" выражается как в " состоянии и характере", иными словами - в уровне развития демократии, так и в состоянии (уровне развития, степени гарантированности) политической свободы в обществе.

Другим близко примыкающим к традиционному определением государственного режима может служить рассмотрение его как системы или совокупности форм, методов, средств и способов властвования, " через которые государственная власть легитимирует свое существование и функционирование" *(405).

В данном определении обращают на себя внимание два момента, отличающие его от традиционного определения. Во-первых, то, что режим ассоциируется не только с процессом функционирования государственной власти, но и с процессом самого ее существования. А во-вторых, то, что государственный режим связывается с процессом легитимации государственной власти. При этом под легитимацией (легитимностью) власти понимается " принятие власти со стороны подчиненных ей субъектов и их согласие с тем, что эта власть (являясь в идеале легальной) соответствует общим представлениям граждан о справедливой политической системе" *(406). Иными словами, легитимность власти означает принятие и поддержку ее со стороны граждан и их объединений как соответствующую их представлениям о справедливости.

3. Наряду с названными определениями государственного режима, укладывающимися в устоявшееся о нем представление, существуют и другие, далеко выходящие за рамки традиционных представлений определения.

В качестве одного из примеров такого нетрадиционного понимания государственного режима может служить трактовка его, данная М. Ориу. Автор рассматривает государственный режим не как совокупность методов и способов осуществления государственной власти, а как " государственное" и " негосударственное" состояние общества.

Отождествляя по существу государственный режим с самим государством, а точнее - с государственным строем, автор исходит из того, что государственный режим " есть некоторого рода надстройка", которая устанавливается по мере развития общества " над уже существующими политическими институтами".

Процесс возникновения и развития государственного режима рассматривается автором как вполне естественный, вызванный к жизни происходящим в обществе, особенно на ранних стадиях его развития, процессом " политической централизации" *(407).

По мнению автора, те народы, у которых впервые появляется государственный режим, являются " народами, уже осевшими на земле" и обладающими " уже известными политическими институтами с элементами клиентуры и патримониальных отношений". В известный период многие " из этих первоначальных политических институтов концентрируются либо добровольно, либо в результате завоевания, и над ними устанавливается правительство государства" *(408).

Концентрация первоначальных институтов и создание в качестве известной надстройки государственного режима, с точки зрения М. Ориу, осуществляются в основном в силу того, что " эти явления вызывают рост политического общества и такие изменения, которые выгодны для составляющих это общество индивидов" *(409).

По мере дальнейшего развития общества государственный режим, по мнению автора, пытается подчинить себе и " даже совершенно уничтожить" все те первоначальные политические институты, " над которыми он возник в качестве известной надстройки" и на основе которых он развивался. " Именно в этот период, - заключает ученый, - возникает административный режим" *(410).

Последний зарождается и развивается в рамках существующего государственного строя. Главным отличительным признаком административного режима является то, что он " доводит до наибольшего развития гражданскую жизнь, побуждая государственную власть заняться ее полицейским регулированием" *(411).

Для административного режима характерно также, по концепции Ориу, преобладание сугубо гражданского управления над всеми другими видами управления, включая военное; полное доминирование " административной власти над судебной властью"; проявление всего государственного управления в виде " гражданской полиции"; административно-полицейская регламентация всех " индивидуальных прав и свобод".

Кроме государственного и административного режимов, М. Ориу выделяет также конституционный режим, имеющий своей задачей " организовать государство в виде морального лица путем выработки формальных статутов и путем децентрализации суверенитета", с целью достижения и " обеспечения политической свободы" *(412).

На конституционный режим, поясняет автор, следует смотреть как на усилие, " которое делает государство в известный момент своей истории, с целью придать себе самому статут морального лица, аналогичный статуту, придаваемому обществам и ассоциациям в момент их учреждения".

В условиях конституционного режима происходит определенная децентрализация государственной власти, чрезмерно сконцентрировавшейся в условиях административного режима в руках правительства или одного лица. " Государство - это я" - известное в связи с этим выражение короля Франции Людовика XIV. Процесс разделения властей, а вместе с ним и " децентрализация суверенитета" происходят строго в рамках действующего законодательства и " опираются на писанный формальный статут, т.е. на писанную конституцию" *(413).

Конституционный режим, заключает М. Ориу, " появляется не в любой момент истории государства, а всегда находится в некотором соотношении с административной централизацией которой он противостоит в качестве антагонистической силы".

Он либо устанавливается после периода административной централизации, в виде реакции против последней. Такова, например, история Франции и всех государств континентальной Европы, где конституционный режим утвердился в XIX столетии как реакция против административной централизации XVII и XVIII столетий. Или он устанавливается в качестве предупредительной меры, " как только административная централизация начинает приобретать угрожающий характер, прежде чем она осуществилась, и с целью помешать этому осуществлению. Так произошло, например, в истории Англии" *(414).

Как видно из сказанного, понимание государственного режима М. Ориу, обнаруженное им в начале XX в., существенно отличается от современной трактовки данного феномена. То, что автор называет государственным, административным и конституционным режимом, по существу отождествляется с государственным и общественным строем на различных этапах развития человечества. Однако данный подход, несомненно, имеет полное право на существование, ибо он помогает глубже и разностороннее понять исследуемую материю. Особенно ценен он был на ранних стадиях изучения государства и права. В настоящее же время он имеет скорее историческую, нежели теоретическую и практическую значимость.

4. По мере развития общества и накопления новых знаний о государстве и праве среди юристов - теоретиков и практиков сложилось совсем иное представление о государственном режиме - его понятии, роли в государственно-правовой жизни и его содержании.

Идентифицируя государственный режим с системой методов и способов осуществления государственной власти, исследователи неизменно рассматривают его как наиболее динамичную составную часть формы государства, чутко реагирующую на все наиболее важные процессы и изменения, происходящие в окружающей экономической и социально-политической среде, в частности в соотношении социально-классовых сил. Государственный режим в значительной мере индивидуализирует форму государства, определяет ее роль в государственно-правовом механизме и ее социально-политическую значимость, а также указывает на ее известную организационную законченность*(415). Без учета данного обстоятельства, равно как и характера самого государственного режима, весьма трудно было бы понять не только сущность и содержание, но и социально-политическую роль и назначение государства, существующего в той или иной стране. Весьма трудно было бы ответить на вопросы, почему в некоторых государствах с монархической формой правления (современные Великобритания, Голландия, Швеция и др.) существующий государственный и общественный строй более демократичен, чем это иногда имеет место в отдельных государствах-республиках (Германия 30-40-х годов, Чили 70-х годов - периода властвования Пиночета и др.). Ведь если придерживаться формально-юридического определения данных форм правления, то все должно быть как раз наоборот.

Решающую роль в установлении реального характера форм государства, впрочем, как и других составных частей - атрибутов государства, неизменно играет государственный режим.

5. Государственный режим не возникает спонтанно. Он складывается и развивается под воздействием целого ряда объективных и субъективных факторов - экономических, политических, социальных и иных. Это характер экономики (централизованная, плановая, децентрализованная, рыночная и др.); уровень развития общества, его общей, политической и правовой культуры; тип и форма государства; соотношение в обществе социально-классовых сил; исторические, национальные, культурные и иные традиции; типовые и другие особенности стоящей у власти политической элиты. Эти и другие им подобные факторы относятся к разряду объективных факторов.

Однако наряду с ними весьма важную роль в становлении и поддержании определенного государственного режима играют и субъективные факторы. Одним из важнейших среди них является тот, который обычно называют духом и волей нации или народа.

Категория " духа" и " воли" применительно к нации и народу весьма общая, довольно неопределенная и к тому же весьма деликатная материя. Ибо в любой нации и народе можно найти и сильную, непоколебимую волю (к победе, свободе и т.п.), и безволие; и свободолюбие, и раболепие; и ярко выраженную целеустремленность, и целевую неопределенность; и перемешанный с цинизмом эгоизм, и бескорыстный альтруизм. Тем не менее данной категорией с давних пор достаточно широко и активно оперируют в своих исследованиях и философы, и историки, и социологи, и юристы. Последние используют эти категории как в процессе изучения государства и права в целом, так и при анализе их отдельных атрибутов, включая государственный режим.

Оперируя данными категориями, исследователи пытаются определить, как влияют дух и воля народа или нации на состояние государственного строя, государственного режима и состояние общества; направлены ли они благодаря своей активной, целенаправленной поддержке на их укрепление или же наоборот, своим пассивным, безразличным отношением непроизвольно способствуют их ослаблению; наконец, способны ли они в случае необходимости защитить себя не только от опасности разрушения государства и общества, исходящей извне, но и от аналогичной опасности, исходящей от властей предержащих, изнутри общества и государства.

В качестве исходного тезиса при этом неизменно выступает положение о том, что каковы общество, нация и народ, каковы их дух и воля, таковым в конечном счете будет и создаваемое ими государство, а вместе с ним и соответствующий государственный режим.

Каковыми были дух и воля римского народа в период расцвета Римской империи? Таким вопросом задавался, например, еще в конце XIX в. известный немецкий юрист Рудольф Иеринг в знаменитой работе " Дух римского народа на различных ступенях его развития", пытаясь понять суть Римского государства и права и характер функционировавшего в этот период государственного режима. Какими субъективными факторами, кроме воли императоров и других должностных лиц, определялся в этот период государственный режим?

Отвечая на эти и им подобные вопросы, автор прежде всего обращался к основным чертам характера римлян. В чем проявлялись особенности этого характера, а вместе с ними дух и воля римского народа - покорителя десятков других народов и создателя величайшей в Древнем мире империи и культуры?

Одной из характерных черт римского народа, отмечал Р. Иеринг, была глубокая приверженность его своим национальным корням. " Тот, кто ничего не знает о римском народном характере, - писал автор, - мог бы подумать, что его существо состоит в космополитической всеобщности. Но кто хоть сколько-нибудь знает римлян, тот знает, что едва ли какой-либо другой народ обладал такой неискоренимой национальностью и держался ее так крепко, как они" *(416).

Важной чертой римского народа, оказавшей огромное влияние на государственный строй, была также, по мнению автора, неискоренимая любовь к свободе, личной независимости, ярко выраженное чувство собственного достоинства, благородство, индивидуализм, личный и национальный эгоизм.

" Эгоизм есть побудительная причина римской всеобщности", - подчеркивал Иеринг. Эгоизм - это " основная черта римского духа". Есть мелочной эгоизм, пояснял автор, " мелочной в нравственном и умственном отношении, недальновидный в своих расчетах, без энергии в исполнении, находящий удовлетворение в минутных, мелочных выгодах". Но есть и величавый эгоизм, великий по цели, которую он себе поставил, достойный удивления в своих планах, в своей логике и дальновидности, внушающий уважение железной энергией, настойчивостью и самопожертвованием, с которым он преследует свои " отдаленные цели". Этот второй род эгоизма, резюмировал автор, представляет нам зрелище полнейшего напряжения нравственных и умственных сил, он является " источником великих дел и добродетелей".

У римлян личный, мелочной эгоизм, продолжал Иеринг, причудливо сочетался и зачастую перерастал в эгоизм народа, нации и государства. По мере развития римского общества и " расширения отношений, в которых стоит индивидуум, также целей, которым он себя посвящает", проявления эгоизма делаются " неузнаваемее, его формы возвышеннее". На высшей же точке римского величия - преданности Римскому государству, индивидуальный эгоизм преодолевает даже самого себя, с тем чтобы " себя самого и все, к чему он стремится для себя, принести в жертву государству" *(417).

Будучи весьма прагматичным, целеустремленным и эгоистичным по своей натуре, стремясь, как и все смертные, к удовлетворению прежде всего своих личных, обыденных потребностей, " индивидуальных благ", римлянин в то же время, со слов Иеринга, никогда не добивался их " за счет права, чести, отечества" *(418). Он глубоко осознавал, что " его индивидуальное благо обусловлено благом государства, его эгоизм обнимает, следовательно, вместе с первым в то же время и государство". Он понимал, что " строгое соблюдение и исполнение законов соответствует всеобщему и, следовательно, и его собственному интересу". Он знал, что " выгоды, покупаемые бесчестностью, трусостью, малодушием и т.п., только видимы, что эгоизм только в связи с честью, храбростью, правдивостью и т.д. может достигнуть прочных результатов" *(419).

Но это его знание, подчеркивал автор, было в то же время его " обязанностью и волей". Ибо " национальное чувство долга" требовало от каждого римлянина именно таких поступков, такого образа действий, которые бы органически сочетались с общими целями и интересами.

Таким образом, делал вывод Иеринг, римлянин даже в повседневной своей жизни преследовал " не личную выгоду за счет государства, не минутную прибыль за счет окончательной цели, не вещественные блага за счет невещественных", а " подчинял относительно низшее - относительно высшему, отдельное - всеобщему" *(420).

Данные черты характера римлян, в которых отражались дух и воля всего римского народа, вместе с другими его чертами и особенностями, такими как " железная последовательность и упорный консерватизм", " нравственное отвращение римлян к неуважению" и не уважающим свои " ранее принятые принципы", ярко выраженное законопослушание, отношение к праву как к " высшему пункту поднятия римского мира", подчинение своих религиозных чувств и " религиозных установлений" целям Римского государства*(421), несомненно, в решающей степени способствовали укреплению и дальнейшему развитию в рассматриваемый период государственного строя Древнего Рима, оказывали огромное влияние на государственный режим.

Являясь неотъемлемой составной частью формы Римского, равно как и любого иного государства, государственный режим никогда не отождествлялся с политическим режимом. Государственный режим всегда быт и остается важнейшей составной частью политического режима, охватывающего собой не только государство, но и все другие элементы политической системы общества. Политический режим как явление и понятие более общее и более емкое, нежели государственный режим; оно включает в себя не только методы и способы осуществления государственной власти, но и приемы, способы реализации властных прерогатив негосударственных общественно-политических организаций - составных частей политической системы общества.

6. О характере режима, существующего в той или иной стране, могут свидетельствовать самые разнообразные факторы. Наиболее важные из них следующие: способы и порядок формирования органов государственной власти; порядок распределения между различными государственными органами компетенции и характер их взаимоотношений; степень реальности и гарантированности прав и свобод граждан; роль права в жизни общества и в решении государственных дел; место и роль в государственном механизме армии, полиции, контрразведки, разведки и других аналогичных им структур; степень реального участия граждан и их объединений в государственной и общественно-политической жизни, в управлении государством; основные способы разрешения возникающих в обществе социальных и политических конфликтов.

Политическая практика полностью подтвердила справедливость тезиса о том, что стоящий у власти слой или класс, в частности буржуазия, " во всех странах неизбежно вырабатывает две системы управления, два метода борьбы за свои интересы и отстаивания своего господства, причем эти два метода то сменяют друг друга, то переплетаются вместе в различных сочетаниях. Это, во-первых, метод насилия, метод отказа от всяких уступок рабочему движению, метод поддержки всех старых и отживших учреждений, метод непримиримого отрицания реформ... Второй метод - метод либерализма, шагов в сторону развития политических прав, в сторону реформ, уступок и т.д." *(422).

В зависимости от того, какой из этих методов осуществления государственной власти в той или иной стране выступает на первый план, как они сочетаются и переплетаются друг с другом, а также в зависимости от некоторых других факторов все когда-либо существовавшие и ныне существующие государственные режимы подразделяются на определенные виды и подвиды.

7. Юридической науке известны несколько вариантов классификации государственных режимов. Иногда классификацию " привязывают", например, к различным типам государства и права и, соответственно, в каждом типе выделяют " свои" режимы. Так, при рабовладельческом строе выделяют деспотический, теократически-монархический, аристократический (олигархический) режим и режим рабовладельческой демократии. При феодальном строе - абсолютистский, феодально-демократический (для дворянства), клерикально-феодальный (в теократических монархиях), милитаристско-полицейский режимы и режим " просвещенного" абсолютизма. При капитализме - буржуазно-демократический (конституционный), бонапартистский, военно-полицейский и фашистский режимы. В условиях социализма апологетически выделялся лишь " последовательно-демократический" государственный режим*(423).

Многие исследователи, не привязывая государственные режимы к отдельным типам государства и права, дают лишь общую их классификацию. При этом выделяются такие виды и подвиды государственных режимов, как тоталитарный (чрезмерно, извращенно авторитарный, обычно террористический, тиранический), жестко-авторитарный, авторитарно-демократический, демократически-авторитарный, развернуто-демократический и анархо-демократический*(424).

При рассмотрении различных вариантов классификации государственных режимов в разное время внимание исследователей особо акцентировалось на таких режимах, как конституционный, государственно-правовой, военный и др. Последнему уделялось особенное внимание в Германии во второй половине XIX - начале XX в., когда апологетика войны по своей социальной значимости ставилась чуть ли не в один ряд с немецким, а точнее - прусским патриотизмом.

" Военный интерес, - писал в связи с этим Р. Иеринг, - есть мотив, обогащающий государство идеей, которой мы в нем до сих пор еще не открыли, - идеей преобладания и подчинения". И далее: " Что война может оказать самое целебное влияние на развитие государства и права, это далеко не так парадоксально, как кажется с первого взгляда. Война в надлежащее время может в несколько лет подвинуть это развитие далее, чем столетия мирного существования". Она, продолжал автор, подобно грозе, очищает воздух, " полагает быстрый конец политическому и нравственному застою, разрушает одним ударом гнилое здание неуклюжего государственного устройства и гнетущих социальных учреждений и дает толчок к целебному политическому и социальному процессу омолаживания". Что " старчески-слабому государству", заключал Иеринг, может стоить жизни, " юношески-сильному служит к тому, чтобы принудить его к напряжению его сил и возбудить в нем новую, свежую жизнь" *(425).

Аналогичные, весьма сомнительные по своей гуманистической природе милитаристские тирады с целью апологетики военного государственного режима звучали в данный и более поздний период истории человечества и со стороны других авторов. Они отражали определенный общественный настрой, существовавший в тот период в той или иной стране, и в целом вписывались в предлагавшуюся различными авторами классификацию государственных режимов. Дело в том, что военному, впрочем, как и ряду других режимов, выступающих в " чистом" виде, сами по себе или же в качестве составных частей других, более общих режимов, почти всегда, при любой классификации находилось место.

8. Решая вопрос о классификации государственных режимов на разных этапах развития общества, включая современный, и стремясь избежать возможной при этом в силу сложности и противоречивости самого предмета исследования путаницы, представляется целесообразным в сугубо учебных, академических целях исходить лишь из необходимости самой общей классификации государственных режимов, а именно - из подразделения их только на два вида - демократический и недемократический, или антидемократический, режимы.

Каждый из этих видов, в зависимости от того или иного этапа развития общества, сущностных и содержательных характеристик государства и права, исторических, национальных и иных обычаев и традиций, а также множества других обстоятельств, подразделяется на самые различные подвиды или разновидности.

Например, в качестве разновидностей антидемократических режимов выступают теократические и деспотические режимы Древнего Востока, полицейские режимы феодального государства, тоталитарные и авторитарные режимы современности (фашистские, военно-диктаторские и пр.).

Характерными признаками демократического режима являются следующие: конституционное провозглашение и осуществление социально-экономических и политических прав граждан и их организаций, существование ряда политических (в том числе оппозиционных) партий, выборность и сменяемость центральных и местных органов государственной власти, официальное признание принципа законности и конституционности, принципа разделения властей, существование институтов представительной и непосредственной демократии, наличие демократического законодательства и др.

Недемократический режим характеризуется ликвидацией или значительным ограничением прав и свобод граждан, запрещением оппозиционных партий и других организаций, ограничением роли выборных государственных органов и усилением роли исполнительных органов, сосредоточением огромных властных полномочий в руках главы государства или правительства, сведением парламента и других органов государственной власти до положения сугубо формальных институтов.

Логически завершенной и наиболее опасной формой недемократического режима является фашизм. Фашистский режим как крайняя форма авторитарного режима полностью ликвидировал в 30-40-е годы XX в. в ряде западных стран буржуазно-демократические права и свободы, уничтожил все или почти все оппозиционные организации и учреждения, выдвинул на первый план и широко использовал террористические методы правления. Широкая социальная база фашизма создается в основном за счет мелкой жаждущей власти и богатства буржуазии, отчасти средней буржуазии и обманутых слоев рабочего класса, крестьянства.

Фашистские режимы - показатель резкого обострения социально-классовых противоречий внутри общества, кризиса политической власти господствующего класса, свидетельство того, что правящая элита не в состоянии больше обеспечить свое господство, опираясь лишь на либеральные, демократические методы. Она вынуждена под страхом утраты государственной власти прибегать к широкому использованию террористических методов. Ярким примером тому могут служить фашистские режимы, существовавшие в довоенный период в Германии и Италии.

Вот что было характерно для этих режимов. Сочетание репрессивных методов правления с широкой социальной и политической демагогией по поводу защиты прав неимущих слоев. Официально насаждаемые через средства массовой информации антисемитизм и гонения на инакомыслящих. Прикрытие антинародной политики лозунгами заботы о благе народа. Постоянно проводимая на государственном уровне " охота на ведьм" и " всех иных" несогласных с политикой фашистских лидеров. Повседневная опора правящих кругов на армию, полицию и другие репрессивные органы. Непререкаемая власть вождя - фюрера, дуче, ставших " богами" фашистской Германии и Италии. Абсолютное доминирование исполнительной власти над законодательной. Диктатура исполнительной власти повсеместно под предлогом проведения " кардинальных реформ", борьбы за " единство нации", за установление демократии, торжество законности и справедливости. Паралич и политическая нейтрализация деятельности парламентских структур. Замена представительной власти народа властью политиканствующей клики. Лишение парламента его традиционной компетенции творить закон.

Согласно, например, Закону о ликвидации бедственного положения народа и государства, принятому 24 марта 1933 г. в Германии, вся законодательная деятельность была фактически закреплена за правительством. Оно наделялось полномочиями принимать любые законы без какой-либо санкции парламента (рейхстага). При этом допускалось, что такие законы могли и не соответствовать Конституции. Международные договоры не нуждались более в ратификации парламента. Канцлер наделялся исключительными прерогативами на разработку и внесение на рассмотрение правительства проектов законов. Последние вступали в силу на следующий день после их утверждения.

До недавнего времени в нашей стране и за рубежом считалось, что рассмотрение особенностей фашистского режима вообще и государственно-правовых проблем фашистской Германии в частности, равно как и других тоталитарных государств, является исключительно делом историков и данью истории. Очередная годовщина прихода Адольфа Гитлера-Шикльгрубера к власти 30 января 1993 г., а затем его бесславный конец казались достаточными аргументами в пользу такого суждения*(426).

Однако оживление в последние годы неонацистских элементов в Германии, праворадикальных объединений в других странах, искусственное раздувание " фашистских" и " околофашистских" страстей в России свидетельствуют о том, что пристальное внимание к данной тематике - это не только дань трагической немецкой истории, но и потребность не менее трагической российской современности.

 

⇐ Предыдущая18192021222324252627Следующая ⇒

Поделиться: