Формы правления и основания их классификации

 

1. Среди различных форм государства и их разновидностей весьма важную роль играют формы правления. Под формой правления понимается способ организации государственной власти, включающий в себя порядок образования и деятельности высших и местных государственных органов, порядок взаимоотношений их друг с другом и с населением. Формы правления в значительной мере различаются в зависимости от того, осуществляется власть одним лицом или же она принадлежит коллективному выборному органу. В первом случае, согласно сложившемуся представлению, имеет место монархическая форма правления, во втором - республиканская.

При монархической форме правления источником власти и ее носителем является монарх. При республиканской источником власти объявляется народ, а ее носителем - выборные государственные органы.

Классификация форм правления государства в зависимости от числа стоящих у власти, правящих является одной из старейших и широко признанных в юридическом мире классификаций. В процессе ее проведения используется количественный критерий. Если " высшее распоряжение государственной властью", писал в связи с этим еще в конце XIX в. Н.М. Коркунов, принадлежит одному лицу, это будет монархия, если многим лицам, это будет аристократия, если же всем, то это будет демократия*(360).

Количественный критерий подкупает своей простотой и непосредственностью, но отпугивает своей упрощенностью. Руководствуясь только им, порой весьма трудно провести различие между отдельными формами государства и ответить на некоторые принципиально важные вопросы.

Например, какая часть общества или правящих слоев должна стоять у власти для того, чтобы появилось основание называть такую форму правления аристократической республикой или аристократией? Это должна быть как минимум треть правящего класса? Половина его? Или уже весь правящий класс?

К тому же, как правильно подметил Н. Коркунов, кого, собственно, следует называть правящими? " Если тех, в чьих руках сосредоточено все распоряжение государственной властью", а все " другие учреждения являются лишь содействующими им или действующими по их полномочию", то под определение монархии как власти и правления одного лица " подойдет только неограниченная, абсолютная монархия". Ибо в конституционной монархии " парламент не содействует только монарху и не от него получает свои полномочия". Напротив, парламент, являясь самостоятельным органом и опираясь на полномочия, данные ему от народа, всячески " ограничивает монарха" *(361).

Если же " под правящими, - продолжал автор, - разумеют тех, в чьих руках сосредоточено не все распоряжение властью, а только функции так называемой исполнительной власти, тогда большинство современных республик, имеющих единоличного главу исполнительной власти, президента, окажутся также подходящими под определение монархии".

С другой стороны, рассуждал Н. Коркунов, под определение демократии как правления всех " не подойдет в сущности ни одно действительно существующее государство". Ибо " нигде к участию в осуществлении функций власти не допускается все без исключения население" *(362).

Уже в древности, в период появления демократии и определения ее " как правления всех", к управлению делами государства допускалось далеко не все взрослое население, а только свободные граждане. Остальная часть общества была вообще лишена правоспособности и политических прав, находилась на положении рабов.

В современном государстве, где все объявляются свободными и равноправными, также далеко не все " участвуют в функциях власти". Даже там, подчеркивал Н. Коркунов, где введена " так называемая всеобщая подача голосов, правом голоса на политических выборах пользуется в действительности не более одной четверти всего населения" *(363).

Из всего этого делался вполне оправданный вывод, что количественный критерий (по числу правящих) классификации форм государства является далеко не совершенным, " слишком внешним и случайным". Он не дает возможности провести четкую грань в ряде случаев между монархической и республиканской формой. Следуя ему, в частности, " пришлось бы признать, что Россия во время совместного царствования Иоанна и Петра перестала быть монархией и сделалась аристократической республикой" *(364).

2. Предостережения в отношении ущербности количественного критерия классификации форм правления постоянно следовали и от многих других авторов. Это подтолкнуло ряд исследователей к тому, чтобы не ограничиваться только данным критерием, а разрабатывать и другие.

Еще Платон пытался свести различие форм правления к различию трех добродетелей - мудрости, мужества и умеренности, из которых каждая может преобладать то в одном, то в другом государстве.

Вслед за ним Аристотель, рассматривая форму государства как политическую систему, которая олицетворяется верховной властью, в процессе классификации форм правления использовал наряду с количественным критерием и другие, в частности такие, как общая польза, благо и интерес.

В более поздний период Монтескье, рассматривая в качестве критериев классификации форм правления различные принципы организации и деятельности государственной власти, считал, что добродетель лежит в основе демократии, умеренность - в основе аристократии, честь - в основе монархии и страх - в основе деспотии.

Помимо названных критериев в отечественной и зарубежной литературе, в особенности ранних лет, довольно широко использовались так называемые юридические критерии. Суть их, по общему признанию, сводилась к тому, что в процессе классификации форм правления за основу брались не количественные или любые иные факторы, а юридическое положение (статус) высших государственных органов и " правящих лиц".

Различие между монархической и республиканской формами правления, констатировал в связи с этим Н. Коркунов, заключается не в различии по числу правящих или в иных второстепенных по своему характеру особенностях, а в различном " юридическом положении" правящих лиц.

При республиканской форме правления, пояснял автор, все лица, " участвующие в распоряжении властью", ответственны перед народом " от последнего избирателя до президента", стоящего во главе республики и призванного действовать от ее имени. В монархии же все обстоит как раз наоборот - " имеется безответственный орган власти", называемый монархом*(365). " Именно в этом различии ответственности и безответственности, - подытоживал Н. Коркунов, - заключается различие президента республики и монарха, а не в объеме и характере их функций", как это иногда утверждается в литературе. В самом деле, президент США пользуется большей властью, нежели английская королева. Однако президент " ответственен перед конгрессом и потому - не монарх". Английская же королева, напротив, " безответственна и потому, несмотря на всю ограниченность своей власти, остается все же монархиней" *(366).

Юридические критерии классификации форм правления широко использовались также известным русским ученым-юристом Ф. Кистяковским. В своих лекциях по общему государственному праву, изданных в 1912 г., он всячески подчеркивал, что " юридическое различие между монархией и республикой нужно искать не в компетенции правительственной власти, а в ее организации, именно в юридическом положении носителя этой власти" *(367).

В чем конкретно выражается это " юридическое положение"? Согласно представлениям Ф. Кистяковского и других авторов, многократно подтвержденным самой жизнью и политико-правовой практикой, оно может выражаться, во-первых, в выборности (в условиях республики) или наследственности (в условиях монархии) высших органов государства и самой государственной власти.

Указывая на то, что " обыкновенно отличительным признаком монархической власти считают наследственность ее монарха, а отличительным признаком высшей правительственной власти в республике - ее выборность", Ф. Кистяковский в то же время вполне справедливо утверждал, что многие теоретики государства и права не разделяют данную точку зрения. Основная причина этого заключается в том, что история знает не только наследственные, но и выборные монархии*(368).

Однако выборные монархии, замечает автор, составляют не столько само правило, сколько исключение из него. А кроме того, по наблюдениям автора, " избирательная монархия" везде, где бы она ни существовала, " оказалась учреждением весьма неустойчивым и нецелесообразным". Она " или приводила к разложению государственного строя, или превращалась в наследственную монархию" *(369).

Выборность и наследственность как критерии подразделения форм правления государства на республики и монархии органически сочетаются с такими их немаловажными признаками, как срочность пребывания у власти главы государства в условиях республики и соответственно бессрочность - в условиях монархии.

Данные критерии, впрочем, как и многие другие, имеют, естественно, относительный и к тому же формально-юридический характер, поскольку в реальной жизни иногда бывает все наоборот. Тем не менее они довольно широко использовались раньше в процессе классификации форм правления как дополнительные критерии. В качестве таковых они могут быть использованы и сейчас.

Во-вторых, различное юридическое положение носителей власти как общий критерий классификации форм правления может выражаться, по мнению ряда авторов, в ответственности их перед народом, нацией, парламентом и т.д. в условиях республики и " полной безответственности" в условиях существования монархии.

Самостоятельность власти монарха и его безответственность, писал Н. Коркунов, имея в виду прежде всего " доконституционную" монархию, оказывают значительное влияние " на все формы правления государственного властвования". Монархический принцип требует, чтобы " в государстве ничего не совершалось против и даже помимо воли монарха" *(370).

От его имени отправляется правосудие. Он назначает " всех высших должностных лиц суда и управления". В отношении к законам " ему принадлежит обыкновенно право абсолютного вето и всегда право их обнародования и обращения к исполнению". Разумеется, заключает автор, все эти функции могут принадлежать и президенту республики, но, конечно, огромная разница при этом состоит в том, осуществляются они " безответственным монархом или же ответственным перед народом должностным лицом" *(371).

Об ответственности государственных органов - носителей власти как признаке республики и безответственности носителя власти как признаке монархии говорится также в работах и других авторов. Так, в названной работе Ф. Кистяковского при выявлении особенностей монархической формы правления наряду с наследственностью как " существенным признаком монархической власти" безответственность, т.е. неподотчетность ее носителя какой-либо иной власти или органу, рассматривается в качестве ее обычного признака.

При этом автор справедливо утверждает, что " исторически начало безответственности установилось задолго до конституционных учреждений". Она стала результатом неограниченности власти монарха, с одной стороны, и " бессрочности его права - с другой". Однако безответственность монарха " сохранилась повсюду и после введения конституционного строя" *(372). Формально-юридически она существует в большинстве конституционных монархий и по сей день.

Наконец, в-третьих, различное юридическое положение носителей власти в условиях республики и монархии проявляется в том, что в первом случае в организации и деятельности высших и местных государственных органов преобладает принцип коллегиальности, а во втором - единоличности.

При монархической форме правления, замечал по этому поводу Н. Коркунов, " властвование по собственному праву плохо мирится с разделением этого властвования между несколькими лицами". Правительство в монархии " всегда стремится принять единоличную форму". Республике же, напротив, " более соответствует коллегиальная организация правительства, так как этим лучше обеспечивается подчинение делегированной правительственной власти народу". Там же, где при республиканской форме имеется " единоличная организация" правительственной власти, это объясняется, по мнению автора, влиянием монархических идей*(373).

3. Подразделение форм правления на монархию и республику является исторически первой и самой общей их классификацией. Противоположность между монархической и республиканской формами проявляется уже на самых ранних ступенях развития государственной жизни. Та и другая выступают в истории как первичные, и притом основные, формы организации жизни государства.

Уже орда, по справедливому замечанию Г. Еллинека, которая предшествовала территориальной организации государства, была организована либо на началах единоличного властвования, либо " на принципе товарищества". Руководящее и " решающее значение имеет либо воля одного лица, стоящего над всеми другими, либо воля всей совокупности полноправных членов орды" *(374).

Глубокое и разностороннее исследование форм правления с неизбежностью требует, во-первых, изучения их не вообще, а применительно к конкретным условиям жизни общества и государства. А во-вторых, - дальнейшего подразделения основных форм правления на отдельные виды и подвиды.

Многочисленные и весьма весомые основания для такого подразделения дает сама жизнь. Применительно, например, к монархии в качестве оснований-критериев для ее классификации на различные разновидности могут служить различная степень концентрации власти в руках одного лица - монарха, наличие или отсутствие конституционных актов, оказывающих сдерживающее влияние на проявление монархической власти, функционирование в стране наряду с монархическими институтами республиканских институтов в виде парламента или других представительных органов.

 

⇐ Предыдущая15161718192021222324Следующая ⇒

Поделиться: