Проблемы соотношения права и закона

 

1. В теоретическом и практическом плане проблемы соотношения, а вместе с тем и различения права и закона охватывают весьма широкий круг вопросов, касающихся как понятия, сущности и содержания права, так и его социально-ценностной характеристики и выполняемой им роли в жизни общества*(82). В силу этого данные проблемы каждый раз встают перед исследователем, как только речь заходит о глубинном понимании сути и назначения права, а также о характере формирующих его нормативно-правовых актов и, в частности, законов.

Следует заметить, что проблема соотношения права и закона существовала практически всегда, с древнейших времен, с тех пор как появилось право. Рассматривалась эта проблема множество раз в рамках и зарубежного, и отечественного права. В нашей стране последние, весьма острые и недостаточно успешные, судя по их конечным результатам, споры приходились на 60-80-е годы. Каждая из спорящих сторон приводила свои собственные, на ее взгляд самые убедительные, аргументы, стремилась приобрести как можно большее число последователей. Однако в практическом плане все оставалось без изменений.

Актуальность проблемы соотношения права и закона сохраняется и поныне. Более того, она не только сохраняется, но и периодически, особенно в переходные, сопровождаемые усилением социальной напряженности в обществе периоды значительно обостряется. Причина заключается в том, что эта на первый взгляд сугубо " кабинетная", академическая проблема имеет не только и даже не столько теоретическое, сколько прикладное, практическое значение. Разумеется, такая практическая значимость обусловлена прежде всего характером и особенностями самой проблемы. Суть ее кратко сводится к следующему. Существуют законы, соответствующие правовым критериям, которые и необходимо считать " правовыми законами". Здесь право и закон совпадают. Но есть и такие законы, которые не отвечают правовым критериям и, значит, с правом не совпадают.

Нетрудно заметить, что в данном случае в разрешении проблемы соотношения права и закона, как и в решении вопроса о соотношении государства и права, сталкиваются два различных взгляда или подхода.

Один из них ориентирован на то, что государство является единственным и исключительным источником права, что все то, о чем говорит государство через свои законы, - это и есть право.

Другой же взгляд или подход, к разрешению проблемы соотношения права и закона основывается на том, что право как регулятор общественных отношений считается " по меньшей мере относительно независимым от государства и закона или даже предшествующим закону, например, в качестве надысторичного естественного права или в качестве права общественного, социально-исторически обусловленного, рождающегося в объективных общественных отношениях" *(83).

В данном случае, как нетрудно понять, мы имеем дело с совершенно иным правопониманием и с иным представлением о соотношении права и закона, как и государства и права. Государство и право признаются не только относительно самостоятельными по отношению друг к другу институтами, но и в равной мере производными от объективных отношений и условий, складывающихся в пределах гражданского общества.

Право при этом определяется не иначе как " форма свободы в реальных отношениях, реальная мера этой свободы, форма бытия свободы, формальная свобода" *(84). В развернутом виде право представляется как " претендующий на всеобщность и общеобязательность социальный институт нормативного регулирования общественных отношений в целях разумного устройства человеческого общежития путем определения меры свободы, прав и обязанностей и представляющий собой воплощение в обычаях, традициях, прецедентах, решениях референдумов, канонических, корпоративных, государственных и международных нормах правового идеала, основанного на принципах добра, справедливости, гуманизма и сохранения окружающей природной среды" *(85).

Что же касается государства, то оно при таком правопонимании не только не рассматривается в качестве творца или источника права, но, наоборот, само объявляется повсеместно связанным или по крайней мере значительно ограниченным в своих действиях правом. Оно представляется в качестве института, который не столько устанавливает, сколько формулирует или выводит право благодаря законотворческой деятельности из объективно существующей экономической, социально-политической и иной действительности.

Государство - исключительный творец и источник законов, но отнюдь не права. Государство монополизирует законотворческую, а вовсе не правотворческую деятельность, ибо законотворчество и правотворчество, а вместе с ними закон как результат процесса законотворчества и право как продукт процесса правотворчества, согласно развиваемым при таком подходе воззрениям, отнюдь не всегда совпадают.

2. Каков же критерий " правовых законов"? Какие законы можно рассматривать как совпадающие с правом, а какие нельзя? Наконец, какие существуют объективные основания для отнесения одних законов к разряду правовых, а других - к разряду неправовых? Что делает одни законы правовыми, а другие - неправовыми?

На эти вопросы удовлетворительного ответа не найдено до сих пор. Учеными-юристами и философами предлагались различные основания - критерии для разграничения права и закона, " правовых законов" и " неправовых законов", но все они вызывали и продолжают вызывать лишь вопросы и дискуссии.

Еще в конце XIX - начале XX в. в отечественной и зарубежной литературе в качестве критерия предлагалась " общая воля", т.е. воля всего общества, нации или народа. По логике подобного предложения следовало считать правовыми лишь такие законы (или иные нормативные акты), которые адекватно отражают эту волю. Все же остальные законы следовало причислять к разряду неправовых.

Подобная постановка вопроса, как и сам предложенный критерий разграничения " правовых и неправовых законов" в зависимости от содержания или, наоборот, отсутствия в них " общей воли", несомненно, заслуживают одобрения и внимания. Вместе с тем они вызывают вопросы, ставящие под сомнение целесообразность, а главное, обоснованность и эффективность использования названного критерия. В частности, такие вопросы: кто и каким образом может определить, содержится ли в том или ином законе " общая воля" или ее там нет? почему парламент как высший законодательный и представительный орган, призванный выражать волю и интересы всех слоев общества, в одних случаях издает законы, отражающие " общую волю", а в других - не отражающие ее?

Ответы на эти и подобные им вопросы не всегда убедительны. Известный французский государствовед и правовед Леон Дюги писал, что " закон есть выражение не общей воли, которой не существует, и не воли государства, которой также нет, а воли нескольких голосующих человек. Во Франции закон есть воля 350 депутатов и 200 сенаторов, образующих обычное большинство в палате депутатов и в сенате. Вот факт. Вне этого имеются лишь фикции и пустые формулы. Мы не желаем их".

И дальше: " Если закон есть выражение индивидуальной воли депутатов и сенаторов, то он не может быть обязательным для других воль. Он может быть обязательным только как формулирование нормы права или как применение ее и лишь в этих пределах. В действительности все законы делятся на две большие категории: на законы, формулирующие норму права, и на законы, принимающие меры к ее исполнению. Я называю первые нормативными законами, а вторые - конструктивными законами" *(86).

Приведенные рассуждения и многие государственно-правовые идеи Л. Дюги, хотя всегда и вызывали живой интерес у юристов, не дают ответа на вопрос о том, что есть " правовой закон", а что " неправовой закон", каково соотношение права и закона.

Не дают удовлетворительного ответа на поставленный вопрос и выдвигавшиеся в более поздний период, вплоть до настоящего времени, критерии и подходы. Пытаясь решить эту проблему или хотя бы в приближенном виде обозначить грань между правом и законом, исследователи нередко обращаются к различным моральным категориям - справедливости, добру, гуманности, злу и др. Право при этом определяется не иначе как " нормативно закрепленная справедливость".

В тех же целях - решения проблемы соотношения права и закона - иногда используется категория " правовой идеал". В научной литературе он определяется как " порождение индивидуального, общественного, научного сознания о разумном устройстве общежития на принципах добра, справедливости, гуманизма и сохранения природной среды". Со ссылкой на известное высказывание римлян о том, что " справедливость и благо есть закон законов", делается вывод, что правовой идеал как раз и составляет содержание " правовых законов", что это и есть не что иное, как " закон законов" *(87). Следовательно, все другие законы, которые не содержат в себе правового идеала, сообразующегося с принципами добра, справедливости и иными им подобными принципами, не являются правовыми.

Стремление подвести прочную моральную основу под законодательство в целом и под конкретные законы - несомненно, весьма благородное дело. Человечество может только мечтать о том, чтобы под каждым издаваемым в той или иной стране законом имелась солидная моральная база.

Однако нельзя не заметить, что, стремясь подвести моральную базу под закон и таким образом " отмежевать" его, назвав правовым, от всех иных законов, авторы невольно смешивают моральные категории с правовыми. В отечественной юридической литературе правильно отмечалось в связи с попытками определить право как " нормативно закрепленную справедливость", что ссылки на моральные категории справедливости, добра и зла важны при определении понятия и характеристике морали, но не самого права*(88).

3. Нет необходимости говорить о том, насколько пагубно было бы для права в процессе формирования и реализации правовых норм " не замечать", а тем более противопоставлять его морали, добру, злу и справедливости. Речь идет не об этом. Совершенно верно подмечал С.С. Алексеев, что " моральность права, и в первую очередь выражение в нем начала справедливости" - это то этико-юридическое требование, которое со всей очевидностью выдает генетическую общность права и морали и которое свидетельствует о наличии у них " единого прародителя в самих основах человеческого бытия" *(89).

Речь идет о другом, а именно о том, что хотя право, мораль, добро, зло и справедливость - это родственные, тесно связанные между собой и взаимодействующие друг с другом категории и понятия, но это далеко не идентичные друг другу феномены. При всем глубоком взаимодействии морали и права, вполне резонно констатирует С.С. Алексеев, " получивших жизнь от одного и того же социального прародителя и равным образом являющихся нормативно-целостными регуляторами", нельзя упускать из поля зрения то, что " это две самостоятельные, значительно отличающиеся друг от друга, " суверенные" нормативные системы" *(90).

Из всего сказанного можно сделать вывод о том, что отождествление правовых и морально-этических понятий и категорий, использование последних при определении понятия права, а тем самым и " правового закона" отнюдь не способствуют решению проблемы соотношения права и закона. Более того, оно непроизвольно усложняет проблему, ведет к смешению категорий права и морали. Скевидно, что ее удовлетворительное решение возможно лишь на принципиально новой методологической и мировоззренческой основе и является делом отдаленного будущего.

В настоящее же время, во-первых, можно лишь констатировать факт нерешенности и в то же время огромной социальной значимости проблемы соотношения права и закона; а во-вторых, необходимо иметь в виду, что в правотворческой и правоприменительной деятельности государственных органов России и других стран доминирующими являются идеи единства, неделимости права и закона; между правом и законом не проводится никакого различия*(91). В то же время на теоретическом уровне, в рамках теории государства и права предпринимаются значительные усилия для отграничения права от " неправового закона".

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: