Причину, кажется удивительным, если что-то нельзя измерить самой малой

Аристотель

МЕТАФИЗИКА (выборка)

Мудрость есть наука об

определенных причинах и началах

КНИГА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

…Имя [мудрости] необходимо отнести к

одной и той же науке: это должна быть наука, исследующая первые начала и

причины: ведь и благо, и " то, ради чего" есть один из видов причин. А что

это не искусство Творения, объяснили уже первые философы. Ибо и теперь и

прежде удивление побуждает людей философствовать, причем вначале они

удивлялись тому, чти непосредственно вызывало недоумение.

 …Все начинают с удивления, обстоит ли дело таким именно образом, как

удивляются, например, загадочным самодвижущимся игрушкам, или

солнцеворотам, или несоизмеримости диагонали, ибо всем, кто еще не усмотрел

Причину, кажется удивительным, если что-то нельзя измерить самой малой

мерой. А под конец нужно прийти к противоположному - или к лучшему, как

говорится в пословице, - как и в приведенных случаях, когда в них

разберутся: ведь ничему бы так не удивился человек, сведущий в геометрии,

как если бы диагональ оказалась соизмеримой.

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Совершенно очевидно, что необходимо приобрести знание о первых причинах:

ведь мы говорим, что тогда знаем в каждом отдельном случае, когда полагаем,

что нам известна первая причина. А о причинах говорится в четырех

значениях: одной такой причиной мы считаем сущность, или суть бытия вещи

[ведь каждое " почему" сводится в конечном счете к определению вещи, а

первое " почему" и есть причина и начало); другой причиной мы считаем

материю, или субстрат [hypokeitmenon); третьей – то, откуда начало движения;

четвертой - причину, противолежащую последней, а именно " то, ради чего ",

или благо [ибо благо есть цель всякого возникновения и движения).

 

(Четыре причины Аристотеля: формальная, материальная, движущая и целевая. См. далее: кн.7, гл.3 )

 

 

Так вот, большинство первых философов считало началом всего одни лишь

материальные начала, а именно то, из чего состоят все вещи, из чего как

первого они возникают и во что как в последнее они, погибая, превращаются,

причем сущность хотя и остается, но изменяется в своих проявлениях, - это

они считают элементом и началом вещей. И потому они полагают, что ничто не

возникает и не исчезает...

 

Относительно количества и вида такого начала не все учили одинаково. Фалес

- основатель такого рода философии-утверждал, что начало- вода (потому он и

заявлял, что земля находится на воде); к этому предположению он, быть

может, пришел, видя, что пища всех существ влажная и что само тепло

возникает из влаги и ею живет (а то, из чего все возникает - это и есть

начало всего).

Анаксимен считает, что воздух первое [proteron) воды, и из

простых тел преимущественно его принимают за начало; а Гиппас из Метапонта

и Гераклит из Эфеса - огонь, Эмпедокл же - четыре элемента, прибавляя к

названным землю как четвертое. Эти элементы, по его мнению, всегда

сохраняются и не возникают, а в большом или малом количестве соединяются в

одно или разъединяются из одного.

 

Анаксагор из Клазомен, будучи старше Эмпедокла, но написавший свои

сочинения позже его, утверждает, что начал бесконечно много: по его словам,

почти все гомеомерии, так же как вода или огонь, возникают и уничтожаются

именно таким путем - только через соединение и разъединение, а иначе не

возникают и не уничтожаются, а пребывают вечно.

…Из тех, кто провозглашал мировое целoe единым, никому не

удалось усмотреть указанную причину, разве что Пармениду …

 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

…Если следовать Эмпедоклу и

постичь его слова по смыслу, а не по тому, что oн туманно говорит, то

обнаружат, что дружба есть причина благого, а вражда - причина злого.

… Левкипп и его последователь Демокрит признают элементами

полноту и пустоту, называя одно сущим, другое не-сущим, а именно: полное и

плотное - сущим, а пустое и < разреженное> - не-сущим [поэтому они и

говорят, что сущее существует нисколько не больше, чем не-сущее, потому что

и тело существует нисколько не больше, чем пустота), а материальной

причиной существующего они называют и то и другое. И так же как те, кто

признает основную сущность единой, а все остальное выводит из ее свойств,

принимая разреженное и плотное за основания [archai) свойств [вещей], так и

Левкипп и Демокрит утверждают, что отличия [атомов] суть причины всего

остального. А этих отличий они указывают три: очертания, порядок и

положение. Ибо сущее, говорят они, различается лишь " строем",

" соприкосновением" ) и " поворотом"; из них " строй" - это очертания,

" соприкосновение" - порядок, " поворот" - положение; а именно: А отличается

от N очертаниями, AN от NA - порядком, Ъ от N - положением. А вопрос о

движении, откуда или каким образом оно у существующего, и они подобно

остальным легкомысленно обошли.

 

ГЛАВА ПЯТАЯ

Парменид, как представляется, понимает единое

как мысленное [logos), а Мелисс - как материальное. Поэтому первый говорит.

что оно ограниченно, второй - что оно беспредельно; а Ксенофан, который

раньше их, провозглашал единство, ничего не разъяснял и, кажется, не касался природы единого ни в том, ни в другом смысле, а, обращая свои взоры на все небо, утверждал, что

единое - это бог. … Полагая, что наряду с сущим вообще нет никакого

не-сущего,   Парменид считает, что с необходимостью существует [только] одно, а

именно сущее, и больше ничего (об этом мы яснее сказали в сочинении о

природе). Однако, будучи вынужден сообразоваться с явлениями и признавая,

что единое существует как мысленное. ..

 

Критика Платона

ГЛАВА ШЕСТАЯ

После философских учений, о которых шла речь, появилось учение Платона, во

многом примыкающее к пифагорейцам, но имеющее и свои особенности по

сравнению с философией италийцев (пифагорейцев). Смолоду сблизившись прежде всего с Кратилом и гераклитовскими воззрениями, согласно которым все чувственно

воспринимаемое постоянно течет, а знания о нем нет, Платон и позже держался

таких же взглядов. А так как Сократ занимался вопросами нравственности,

природу же в целом не исследовал, а в нравственном искал общее и первый

обратил свою мысль на определения, то Платон, усвоив взгляд Сократа,

доказывал, что такие определения относятся не к чувственно воспринимаемому,

а к чему-то другому, ибо, считал он, нельзя дать общего определения

чего-либо из чувственно воспринимаемого, поскольку оно постоянно

изменяется. И вот это другое из сущего он назвал идеями, а все чувственно

воспринимаемое, говорил он, существует помимо них и именуется сообразно с

ними, ибо через причастность эйдосам существует все множество одноименных с

ними [вещей]. Однако " причастность" - это лишь новое имя: пифагорейцы

утверждают, что вещи существуют через подражание числам, а Платон, < изменив

имя>, - что через причастность. Но что такое причастность или подражание

эйдосам, исследовать это они предоставили другим.

 

Далее, Платон утверждал, что помимо чувственно воспринимаемого и эйдосов

существуют как нечто промежуточное математические предметы, отличающиеся от

чувственно воспринимаемых тем, что они вечны и неподвижны, а от эйдосов -

тем, что имеется много одинаковых таких предметов, в то время как каждый

эйдос сам по себе только один.

 

И так как эйдосы суть причины всего остального, то, полагал он, их элементы

суть элементы всего существующего. Начала как материя - это большое и

малое, а как сущность - единое, ибо эйдосы < как числа> получаются из

большого и малого через причастность единому.

 

Что единое есть сущность, а не что-то другое, что обозначается как единое,

это Платон утверждал подобно пифагорейцам, и точно так же, как они, что

числа - причины сущности всего остального; отличительная же черта учения

Платона - это то, что он вместо беспредельного, или неопределенного, как

Были бы быть образцами не только для чувственно воспринимаемого, но и для

самих себя, например род - как род для видов; так что одно и то же было бы

и образцом, и уподоблением.

Далее, следует, по-видимому, считать невозможным, чтобы отдельно друг от

Проблема истины

КНИГА ВТОРАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Исследовать истину в одном отношении трудно, в другом легко. Это видно из

того, что никто не в состоянии достичь ее надлежащим образом, но и не

терпит полную неудачу. .. Поэтому если дело обстоит примерно так, как у

нас говорится в пословице: " Кто же не попадет в ворота [из лука]? ", то в

этом отношении исследовать истину легко; однако, что, обладая некоторым

целым, можно быть не в состоянии владеть частью, - это показывает трудность

исследования истины.

Верно также и то, что философия называется знанием об истине. …

Так что и наиболее истинно то, что для последующего есть

причина его истинности. Поэтому и начала вечно существующего всегда должны

быть наиболее истинными: они ведь истинны не временами и причина их бытия

не в чем-то другом, а, наоборот, они сами причина бытия всего остального;

так что в какой мере каждая вещь причастна бытию, в такой же причастна и истине.

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Вида.

(Из кн. 1, гл. 2: « о причинах говорится в четырех

значениях: одной такой причиной мы считаем сущность (или форма. – С.Б.), или суть бытия вещи [ведь каждое " почему" сводится в конечном счете к определению вещи, а

первое " почему" и есть причина и начало); другой причиной мы считаем

материю, или субстрат [hypokeitmenon); третьей – то, откуда начало движения;

четвертой - причину, противолежащую последней, а именно " то, ради чего ",

или благо [ибо благо есть цель всякого возникновения и движения)».

 

(Четыре причины Аристотеля: формальная, материальная, движущая и целевая. См. далее: кн.7, гл.3)

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Элементом называется первооснова вещи, из которой она слагается и которая

по виду не делима на другие виды, например элементы речи, из которых речь

слагается и на которые она делима как на предельные части, в то время как

эти элементы уже не делимы на другие звуки речи, отличные от них по виду.

 

(элемент – от эль – эм - эн…, т.е. от сочетания букв латинского алфавита; слово введено Лукрецием в 1 в. до. н. э.)

 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Природой, или естеством (physis), называется возникновение того, что растет

(как если бы звук " у" в слове physis произносился протяжно); первооснова

растущего, из которой оно растет; то, откуда первое движение, присущее

каждой из природных вещей как таковой.

Эмпедокл:

[Стойкой] природы ни у одной из вещей не бывает, Есть лишь смешение и

разделенье того, что смешалось, А у людей оно получает названье природы.

 

ГЛАВА ПЯТАЯ

Необходимым называется то, без содействия чего невозможно жить (например,

дыхание и пища необходимы для животного: ведь существовать без них оно не

может); то, без чего благо не может ни быть, ни возникнуть.

 

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Единым, или одним, называется то, что едино привходящим образом, и то, что

едино само по себе (по необходимости).

…Единым называется непрерывное вообще, даже если оно изогнуто.

Далее, в другом смысле едиными называются вещи в силу того, что субстрат их

неразличим по виду; а неразличим он у тех вещей, вид которых неделим для

чувственного восприятия. …

Далее, одни вещи едины по числу, другие - по виду, иные - по роду, а иные -

по соотношению (kat' analogian – по аналогии).

 

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

 

Сущим называется, с одной стороны, то, что существует как привходящее (случайно), с

другой - то, что существует само по себе (по необходимости).

 

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Сущностью называются простые тела, например земля, огонь, вода и все тому

подобное, а также вообще тела и то, что из них состоит, - живые существа и

небесные светила, а равно и части их.

О сущности говорится в двух [основных] значениях: в смысле последнего субстрата, который уже не сказывается ни о чем другом, и в смысле того, что, будучи определенным нечто, может быть отделено [от материи только мысленно], а таковы образ, или форма, каждой вещи.

 (форма как сущность вещи, неотделимая от нее)

 

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Тождество есть некоторого рода единство бытия либо вещей числом более чем одна, либо одной, когда ее рассматривают как нечто большее, чем одна (например, когда о ней говорят, что она тождественна самой себе, ибо в этом случае ее рассматривают как

две).

Сходным называется то, что испытывает совершенно одно и то же, а также то,

что испытывает больше одинаковое, чем разное, равно и то, что имеет

одинаковое качество. И то, что имеет большинство или важнейшие

противоположные свойства другого, допускающие изменение, также сходно с

этим другим.

 

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Противоположными называются те из различающихся по роду свойств, которые не

могут вместе находиться в одном и том же; наиболее различающиеся между

собой вещи, принадлежащие к одному и тому же роду; наиболее различающиеся

между собой свойства, наличие которых возможно в одном и том же носителе;

наиболее различающееся одно от другого среди относящегося к одной и той же

способности; то, различия чего наибольшие или вообще, или по роду, или по

виду.

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Неизменного?

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Так как наука философа исследует сущее как таковое вообще, а не какую-то

часть его, между тем о сущем говорится не в одном, а в различных значениях,

то ясно, что если обще им только имя [" сущее" ] и ничего больше, то сущее не

составляет предмет одной науки (ибо одноименное не принадлежит к одному

роду); а если [в различных значениях сущего] есть нечто общее, то можно

было бы сказать, что оно предмет одной науки.

 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

…Философия же не рассматривает частичного, в какой мере что-то присуще ему как

привходящее, а исследует каждое такое частичное лишь по отношению к сущему

как сущему.

 

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Близко к изложенным здесь взглядам и сказанное Протагором, а именно: он

утверждал, что человек есть мера всех вещей, имея в виду лишь следующее:

что каждому кажется, то и достоверно.

…Что ничто не возникает из не-сущего, а все из сущего - это общее мнение

почти всех рассуждающих о природе [1]. А так как предмет не становится

белым, если он уже есть совершенно белый и ни в какой мере не есть

не-белый, то белое, можно подумать, возникает из не-белого [2] поэтому оно,

по их мнению, возникало бы из не-сущего, если бы не-белое не было тем же

самым, что и белое. Однако это затруднение устранить нетрудно: ведь в

сочинениях о природе [3] сказано, в каком смысле то, что возникает,

возникает из не-сущего, и в каком - из сущего.

 

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

…То, что возникает естественным путем или благодаря замыслу, возникает ради

чего-то. А стечение обстоятельств бывает, когда что-то из этого произошло

случайно. Ведь так же, как одно сущее существует само по себе, другое -

случайно, точно так же обстоит дело и с причиной. А стечение обстоятельств

- это случайная причина в том, что происходит по собственному выбору ради

чего-то. Поэтому стечение обстоятельств и замысел имеют отношение к одной и

той же области; ведь выбор не осуществляется без замысла. А причины, по

которым могло произойти то, что произошло по стечению обстоятельств,

неопределенны. Поэтому стечение обстоятельств люди не могут заранее

принимать в соображение, и оно причина случайная, а собственно говоря, оно

не причина ни для чего. Счастливое же или несчастливое стечение

обстоятельств бывает тогда, когда исход дела хороший или плохой; а успех

или неуспех - когда удача или неудача велика. И так как ничто случайное,

или привходящее, не может быть первее того, что существует само по себе, то

и его причины не первее. Если, таким образом, стечение обстоятельств и

самопроизвольность [4] были бы причиной мира, то [все же] ум и природа суть

как причина первее их.

 

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

…А что движение находится в движущемся, это ясно, ибо оно его осуществление

посредством того, что приводит в движение.

 

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Если категории разделяются на сущность, качество, место, действие или

претерпевание [14], отношение и количество, то должно быть три вида движения:

для качества, количества и места. По отношению к сущности нет движения [1]

так как нет ничего противоположного сущности; нет движения и для отношения

(ибо может вполне соответствовать действительности, что при изменении

одного из двух [соотнесенных членов] другой не изменится, так что их

движение привходящее [2]); также нет движения ни для того, что действует

или претерпевает, ни для того, что движет и приводится в движение, ибо нет

ни движения движения[15], ни возникновения возникновения, ни вообще изменения

изменения. В самом деле, движение движения возможно было бы двояким

образом: или (1) движение берется как субстрат (подобно тому как человек

движется, потому что он меняется из бледного в смуглого), так что таким же

образом и движение становилось бы теплым или холодным, или меняло бы место,

или росло; однако это невозможно, ибо изменение не есть какой-либо

субстрат; или (2) движение движения могло бы означать, что какой-нибудь

другой субстрат переходит из одного изменения в другой вид, как, например,

человек переходит из болезни в здоровье.

…А неподвижное - это то, что вообще не может быть приведено в движение…неподвижное я

называю покоящимся[11], ибо покой противоположен движению, стало быть,

покой есть лишенность [движения] у того, что способно к движению.

 

КНИГА ДВЕНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Предмет настоящего рассмотрения - сущность, ибо мы ищем начала и причины

сущностей. И если все в совокупности есть как бы некоторое целое, то

сущность есть первая часть его; а если все в совокупности рассматривать как

последовательный ряд то и в этом случае сущность - первое, затем следует

качество, потом - количество. …

Имеется три вида сущностей: прежде всего воспринимаемые чувствами; из них

одни - вечные, другие - преходящие, признаваемые всеми (например, растения

и животные), и для таких сущностей надлежит указать их элементы - либо

один, либо несколько. Далее, сущности неподвижные; о них некоторые

утверждают, что они существуют отдельно, причем одни делят их на два рода,

другие видят в эйдосах и математических предметах сущность одной природы,

третьи признают из них только математические предметы. Чувственно

воспринимаемые сущности составляют предмет учения о природе (ибо им

свойственно движение), а с неподвижными имеет дело другая наука, поскольку

у них нет начала, общего с первыми.

 

ГЛАВА ВТОРАЯ

Кроме того, [при изменении] есть нечто постоянно пребывающее,

противоположное же не пребывает постоянно, значит, существует нечто третье

помимо противоположностей, а именно материя. …

Так что не только возможно возникновение - привходящим

образом - из не-сущего, но и, [можно сказать], все возникает из сущего,

однако из сущего в возможности, а не из сущего в действительности. И именно

это [сущее в возможности] означает единое Анаксагора лучше его изречения

" все вместе" или утверждения Эмпедокла и Анаксимандра о смеси, или

изречения Демокрита было бы высказывание: " Все вещи были вместе в

возможности, в действительности же нет". Так что можно считать, что они в

известной мере подошли к мысли о материи. Все, что изменяется, имеет

материю, но разную; а те вечные вещи, которые не возникают, а движутся в

пространстве, также имеют материю, но не для возникновения, а для

перемещения

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

После этого надо отметить, что ни материя, ни форма не возникают; я разумею

именно последнюю материю и последнюю форму. …

Платон неплохо сказал, что эйдосов

имеется столько, сколько есть [видов] природных вещей, если [вообще]

существуют эйдосы, отличные от таких вещей, как огонь, мясо, голова: ведь

все это есть материя, а именно последняя материя того, что есть сущность в

наибольшей мере. Движущие причины предшествуют тому, что вызвано ими, а

причины в смысле формы (ho's ho logos) существуют одновременно с ним; в

самом деле, когда человек здоров, тогда имеется и здоровье, одновременно

существуют облик медного шара и медный шар. …

Таким образом, ясно, что нет

необходимости в существовании идей, по крайней мере на этом основании: ведь

человек рождает человека, единичный человек - какого-нибудь одного; и так

же обстоит дело и в области искусств: врачебное искусство есть [причина]

здоровья как форма (ho logos)

 

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Так как сущностей, как было указано, три вида, а именно: две из них

природные, а одна - неподвижная, то об этой последней надо сказать, что

необходимо, чтобы существовала некая вечная неподвижная сущность. В самом

деле, сущности суть первое среди сущего, а если все они преходящи, то все

преходяще.

Поэтому должно

быть такое начало, сущность которого - деятельность. А кроме того, такие

сущности должны быть без материи: ведь они должны быть вечными, если только

есть хоть что-нибудь вечное; следовательно, они должны пребывать в

деятельности.

 

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

…Существует нечто вечно

движущееся беспрестанным движением, а таково движение круговое; и это ясно

не только на основе рассуждений, но и из самого дела, так что первое небо

можно считать, вечно. Следовательно, существует и нечто, что его движет.

…А что … движет, само будучи неподвижным, то в отношении его перемена никоим образом невозможна.

…Таким образом, из сказанного ясно, что есть вечная, неподвижная и

обособленная от чувственно воспринимаемых вещей сущность; показано также,

что эта сущность не может иметь какую-либо величину, она лишена частей.

 

Речь о Перводвигателе.

 

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

А относительно [высшего] ума возникают некоторые вопросы. Он представляется

наиболее божественным из всего являющегося нам, но каким образом он таков,

на этот вопрос ответить трудно.

…Ум[16] мыслит сам себя, если только он

превосходнейшее и мышление его есть мышление о мышлении.

 

[1] Эйдос – мужское, материя – женское начало. См. др.-китайская философия.

[2] (случайное)

[3] Лишенность как потребность.

[4] Обладать потребностью.

[5] Совершенное принималось как целевое (телос, телеономное, целесообразное, целостное).

[6] Архе.

[7] Причина осуществленности, завершенности (вплоть до совершенства).

[8] Диодор Кронос.

[9] Задатки

[10] Способность есть способность выбирать.

[11] Средство для осуществления чего-то.

[12] В смысле энтелехии – движения к цели, к завершенности ч.-л.

[13] Вечное.

[14] Страдание, или используемое средство (ради цели), или претерпевание от воздействия ч.-то другого (взаимодействие).

[15] Движение движения – как отрицание отрицания (Гегель) и эволюция эволюции (синергетика) – существует.

[16] Имеется в виду Перводвигатель.

Аристотель

МЕТАФИЗИКА (выборка)

Мудрость есть наука об

определенных причинах и началах

КНИГА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

…Имя [мудрости] необходимо отнести к

одной и той же науке: это должна быть наука, исследующая первые начала и

причины: ведь и благо, и " то, ради чего" есть один из видов причин. А что

это не искусство Творения, объяснили уже первые философы. Ибо и теперь и

прежде удивление побуждает людей философствовать, причем вначале они

удивлялись тому, чти непосредственно вызывало недоумение.

 …Все начинают с удивления, обстоит ли дело таким именно образом, как

удивляются, например, загадочным самодвижущимся игрушкам, или

солнцеворотам, или несоизмеримости диагонали, ибо всем, кто еще не усмотрел

причину, кажется удивительным, если что-то нельзя измерить самой малой

мерой. А под конец нужно прийти к противоположному - или к лучшему, как

говорится в пословице, - как и в приведенных случаях, когда в них

разберутся: ведь ничему бы так не удивился человек, сведущий в геометрии,

как если бы диагональ оказалась соизмеримой.

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Совершенно очевидно, что необходимо приобрести знание о первых причинах:

ведь мы говорим, что тогда знаем в каждом отдельном случае, когда полагаем,

что нам известна первая причина. А о причинах говорится в четырех

значениях: одной такой причиной мы считаем сущность, или суть бытия вещи

[ведь каждое " почему" сводится в конечном счете к определению вещи, а

первое " почему" и есть причина и начало); другой причиной мы считаем

материю, или субстрат [hypokeitmenon); третьей – то, откуда начало движения;

четвертой - причину, противолежащую последней, а именно " то, ради чего ",

или благо [ибо благо есть цель всякого возникновения и движения).

 

(Четыре причины Аристотеля: формальная, материальная, движущая и целевая. См. далее: кн.7, гл.3 )

 

 

Так вот, большинство первых философов считало началом всего одни лишь

материальные начала, а именно то, из чего состоят все вещи, из чего как

первого они возникают и во что как в последнее они, погибая, превращаются,

причем сущность хотя и остается, но изменяется в своих проявлениях, - это

они считают элементом и началом вещей. И потому они полагают, что ничто не

возникает и не исчезает...

 

Относительно количества и вида такого начала не все учили одинаково. Фалес

- основатель такого рода философии-утверждал, что начало- вода (потому он и

заявлял, что земля находится на воде); к этому предположению он, быть

может, пришел, видя, что пища всех существ влажная и что само тепло

возникает из влаги и ею живет (а то, из чего все возникает - это и есть

начало всего).

Анаксимен считает, что воздух первое [proteron) воды, и из

простых тел преимущественно его принимают за начало; а Гиппас из Метапонта

и Гераклит из Эфеса - огонь, Эмпедокл же - четыре элемента, прибавляя к

названным землю как четвертое. Эти элементы, по его мнению, всегда

сохраняются и не возникают, а в большом или малом количестве соединяются в

одно или разъединяются из одного.

 

Анаксагор из Клазомен, будучи старше Эмпедокла, но написавший свои

сочинения позже его, утверждает, что начал бесконечно много: по его словам,

почти все гомеомерии, так же как вода или огонь, возникают и уничтожаются

именно таким путем - только через соединение и разъединение, а иначе не

возникают и не уничтожаются, а пребывают вечно.

…Из тех, кто провозглашал мировое целoe единым, никому не

удалось усмотреть указанную причину, разве что Пармениду …

 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

…Если следовать Эмпедоклу и

постичь его слова по смыслу, а не по тому, что oн туманно говорит, то

обнаружат, что дружба есть причина благого, а вражда - причина злого.

… Левкипп и его последователь Демокрит признают элементами

полноту и пустоту, называя одно сущим, другое не-сущим, а именно: полное и

плотное - сущим, а пустое и < разреженное> - не-сущим [поэтому они и

говорят, что сущее существует нисколько не больше, чем не-сущее, потому что

и тело существует нисколько не больше, чем пустота), а материальной

причиной существующего они называют и то и другое. И так же как те, кто

признает основную сущность единой, а все остальное выводит из ее свойств,

принимая разреженное и плотное за основания [archai) свойств [вещей], так и

Левкипп и Демокрит утверждают, что отличия [атомов] суть причины всего

остального. А этих отличий они указывают три: очертания, порядок и

положение. Ибо сущее, говорят они, различается лишь " строем",

" соприкосновением" ) и " поворотом"; из них " строй" - это очертания,

" соприкосновение" - порядок, " поворот" - положение; а именно: А отличается

от N очертаниями, AN от NA - порядком, Ъ от N - положением. А вопрос о

движении, откуда или каким образом оно у существующего, и они подобно

остальным легкомысленно обошли.

 

ГЛАВА ПЯТАЯ

Парменид, как представляется, понимает единое

как мысленное [logos), а Мелисс - как материальное. Поэтому первый говорит.

что оно ограниченно, второй - что оно беспредельно; а Ксенофан, который

раньше их, провозглашал единство, ничего не разъяснял и, кажется, не касался природы единого ни в том, ни в другом смысле, а, обращая свои взоры на все небо, утверждал, что

единое - это бог. … Полагая, что наряду с сущим вообще нет никакого

не-сущего,   Парменид считает, что с необходимостью существует [только] одно, а

именно сущее, и больше ничего (об этом мы яснее сказали в сочинении о

природе). Однако, будучи вынужден сообразоваться с явлениями и признавая,

что единое существует как мысленное. ..

 

Критика Платона

ГЛАВА ШЕСТАЯ

После философских учений, о которых шла речь, появилось учение Платона, во

многом примыкающее к пифагорейцам, но имеющее и свои особенности по

сравнению с философией италийцев (пифагорейцев). Смолоду сблизившись прежде всего с Кратилом и гераклитовскими воззрениями, согласно которым все чувственно

воспринимаемое постоянно течет, а знания о нем нет, Платон и позже держался

таких же взглядов. А так как Сократ занимался вопросами нравственности,

природу же в целом не исследовал, а в нравственном искал общее и первый

обратил свою мысль на определения, то Платон, усвоив взгляд Сократа,

доказывал, что такие определения относятся не к чувственно воспринимаемому,

а к чему-то другому, ибо, считал он, нельзя дать общего определения

чего-либо из чувственно воспринимаемого, поскольку оно постоянно

изменяется. И вот это другое из сущего он назвал идеями, а все чувственно

воспринимаемое, говорил он, существует помимо них и именуется сообразно с

ними, ибо через причастность эйдосам существует все множество одноименных с

ними [вещей]. Однако " причастность" - это лишь новое имя: пифагорейцы

утверждают, что вещи существуют через подражание числам, а Платон, < изменив

имя>, - что через причастность. Но что такое причастность или подражание

эйдосам, исследовать это они предоставили другим.

 

Далее, Платон утверждал, что помимо чувственно воспринимаемого и эйдосов

существуют как нечто промежуточное математические предметы, отличающиеся от

чувственно воспринимаемых тем, что они вечны и неподвижны, а от эйдосов -

тем, что имеется много одинаковых таких предметов, в то время как каждый

эйдос сам по себе только один.

 

И так как эйдосы суть причины всего остального, то, полагал он, их элементы

суть элементы всего существующего. Начала как материя - это большое и

малое, а как сущность - единое, ибо эйдосы < как числа> получаются из

большого и малого через причастность единому.

 

Что единое есть сущность, а не что-то другое, что обозначается как единое,

это Платон утверждал подобно пифагорейцам, и точно так же, как они, что

числа - причины сущности всего остального; отличительная же черта учения

1234Следующая ⇒

Поделиться: