Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Глава 33 Нежеланное Просветление



 

Тем же временем. Рим.

 В городе было довольно прекрасно и хорошо, что читалось на несколько довольных лицах людей, которые были на улицах и, спеша на работу наслаждались наилучшим и лёгким состоянием погоды.

 Небо над Римом было застлано густой пеленой из облаков, которое предвещало скорые осадки. Оно представляло собой огромный небосвод, укутанный серой и безликой пеленой, что с каждым часом становилась всё более мрачной. Морозец здесь стоял более слабый и игриво не покусывал кожные покровы, нежели в Милане, да и был довольно не столь сильный и освежающий.

 Но в отличие от Милана в вечном городе по его улочкам и площадям, обвивая прекрасные купола храмов и высотные здания, гулял лёгкий и игривый ветерок, который временами мог поднять небольшие¸ еле видимые облачка пыли или пару одиноких хрустящих листьев и заставить их танцевать в замысловатом прекрасном танце, что мог порадовать глаз любителя природы.

 На улицах Рима было сегодня относительно спокойно. Большинство простых людей были на работе. Только, как и в Милане на улицах могли попасться представители некоторых  Департаментов Власти, в особенности из Имперор Магистратос, контролирующих все нюансы жизни в имперской столице, что неусыпно несут свою службу во имя Рейха, отдавая самое важное, что у них есть – здоровье и личную жизнь.

 Любой губернатор, чиновник или мелкий служитель должен был отдаваться работе по максимуму и выкладываться на полную силу. Если же он этого не делает и множественные структуры министерства Внутримагистраторского Надзора углядят, что человек не вырабатывался, то следовало увольнение. Это регулировала цитата первого Канцлера, вставленная в Кодекс Имперор Магистратос: «Любой ревностный служитель собственной родины должен отдавать здоровье своё на её благо. Если же он этого не делает и не отдаётся на самопожертвование родине, то его следует лишить даже крупицы власти над обычными гражданами и уволить из общей структуры». Но помимо этого, служителям Имперор Магистратос, Империал Экклесиас и Трибунала Рейха было крайне трудно обзавестись семьёй. Их заставляли вырабатываться полностью, и ничто не должно было помешать исполнению их долга перед государством, даже если это была любовь. Железный молот справедливости и правосудия Рейха перетирал в пыль даже такое понятие, как любовь, исключая его из жизни множества людей. Но по настоянию и прошению самого Верховного Отца, который в смелости предстал лично перед первым канцлером и потребовал изменений, был введён особый порядок для служащих государству. Если слуга Имперор Магистратос хотел быть с тем или той кого неистово любил, то он был обязан иметь высокие рейтинги, безукоризненную репутацию и получить специальные разрешения из Трибунала Рейха, церкви и Культа Государства и только после этого его ставили в очередь «на получение разрешения брака».

 Но самую большую роль во всех этих процедурах играл Культ Государства, ибо его слово было решающим, ведь «только слуга государства, верно работающий на свою родину, мог быть достоин любви» – как гласила цитата из Фолианта Гражданина.

 И оплотом Культа Государства в каждом городе империи стали не вмещавшие взгляд и просто огромные культополисарии, под которыми люди были больше похожи на мелких букашек, которые оказались в тени огромного молота Рейха, способного обрушиться на них со всей силой и мощью правосудия Рейха.

 И тут в своём спокойном и грозном величии над всем городом возвышался огромный, невообразимо высокий, Главный Культополисарий Рейха. Он стал воплощением нерушимого союза холодного бетона, мастерства строителей и ярого и непреклонного фанатизма, заточённого в одном здании.

 Это было действительно огромное здание. Оно уходило на восемьдесят этажей ввысь и на двадцать девять вниз. Этот Главный Культополисарий ещё называли «Кафедральным Монастырём Культа». Он стал выражением всего фанатичного аскетизма и холодной суровости, которая таилась в каждом ревностном служителе Культа Государства.

 Возвышаясь вверх и грозно затмевающие прилежащие здания своей мрачной тенью «Кафедральный монастырь» был лишён всякой изысканности и украшения, какие были присущи остальным главным зданиям Департаментов Власти. Даже трепещущихся стягов на нём не весело. Лишь маленькие, еле различимые окна, говорили о том, что это здание, в котором кипит жизнь, а не безжизненный и грозный бетонный обелиск, зловеще возвышающийся над городом и ставший воплощением одной идеи и одной веры в империи.

 По улице, подводящей к входу в Главный Культополисарий спокойно шёл мужчина среднего роста. Его чёрное кожаное пальто совсем чуть–чуть не касалось бетонных уличных плит, а сапоги с особым звенящим звуком чеканили своей подошвой. Его светлые длинные волосы легко трепетались на игривом ветерке. Рядом с ним шёл более высокий мужчина, одетый в более короткое фиолетовое пальто. Его короткие волосы не развивались на ветру, лишь вяло подёргивались. Туфли рядом идущего человека слабо звучали по плитам на земле, нежели сапоги рядом идущего человека.

 Они шли уже довольно долго в молчании, но один из них решил возмутиться этому:

 – Господин Канцлер, почему вы отказались от автомобиля? – Вопросил Лорд–Магистрариус.

 – Дорогой мой друг. – С коварной улыбкой начал правитель. – Ты посмотри, какая сегодня погода. Неужто в этот день нужно разъезжать на какой–то машине, лишая себя такого прекрасного ощущения этой погоды.

 Глава Имперор Магистратос так и не понимал, почему Канцлер решил пройти несколько километров по улочкам Рима, сочтя это за ещё одно проявление сумасшествия, которое присваивал своему правителю.

 Но они были не одни на этой улице. Слуги министерства Внутренней Разведки и Личной Гвардии Канцлера незримо шагали практически рядом с ними, всегда оставаясь в тени и охраняя жизнь своего правителя.

 Простые люди, встречающиеся на пути Канцлера чуть ли не падали на калении и начинали лить горячие слёзы от счастья встречи со своим правителем, что указывает им путь в мрачном пространстве, как им казалось. Эта картина приводила в недоумение Лорд–Магистрариуса, который просто не понимал, к чему такое рабское почитание. Но с другой стороны его гложет обида от того, что эти люди не обращают, ни капли внимания на него, хотя он тоже ежедневно поддерживает им достойное существование.

 Они оба  спокойно и молча, подошли к входу в Главный Культополисарий. Его ограждала огромная, буквально массивная стена. Она ввысь уходила не меньше чем на шесть метров и сделанная из холодного бетона бросала тень на прилежащую дорогу.

 Вход прикрывала монолитная, массивная чугунная дверь, которая явно была несколько тонн по весу. Упади она на землю, она просто разобьёт всю плитку и расплющит тех бедолаг, что окажутся рядом с ней.

 – Открывай! – Стучась кулаком в дверь, требовал Канцлер.

 Послышался жуткий скрёжет чугуна, и дверь с не меньшим кряхтением стала открываться, предоставляя взору внутренний двор.

 На площадке перед «Кафедральным Монастырём» царило запустение, лишь ветер гонял немногочисленную пыль. Не было ничего. Лишь сухой ветер гонял пыль по холодному бетону.

 Вокруг вошедших стали собираться немногочисленные послушники Культа, находившиеся на улице. Они с преклонением, глубочайшим уважением и буквально религиозным рвением смотрели на Канцлера. Каждый из них готов был упасть на колени и начать молиться ему за всё что можно. Но также «монахи» обращали свои взгляды и на Лорд–Магистрариуса, понимая, что он воплощает само государство – то, что они почитают больше жизни.

 – Господин Канцлер, это честь для нас. – С благоговением твердил культист в робе.

 Смотря на это, у Лорд–Магистрариуса в душе что–то сжалось. То ли это был приступ презрения от акта рабского чинопочитания, а может и обычная, и старая как мир, зависть по отношению к своему правителю, отравляющая душу любого человека, который живёт в тени другого.

 – Довольно, у меня есть дело к Великому Патриаршию. Проведи меня к нему. – Потребовал Канцлер, указывая на огромное здание.

 – Повинуюсь. – С подчинением и преклонением собственной души сказал культист. – Проходите за мной.

 И они пошли за ним, постепенно удаляясь к входу в сам «Монастырь». Вход же был представлен большим углублением под само здание, подобно тому, как были устроены входы в подземные парковки огромных небоскрёбов времён до Великой Европейской Ночи. И через пару мгновений они скрылись во тьме культополисария, уйдя под весь его огромный массив.

 Внутри было довольно тускло, лишь слабое, можно выразиться допотопное лампочное освещение слабо рассеивало тьму, чем резало и давило на глаза, отчего через двадцать минут у человека, не привыкшего к такой тусклости, просто начинали болеть глаза.

 Внутреннее убранство было самым настоящим воплощением верха аскетизма и стоицизма. Оно было настолько сурово и убого, что вызвало неподдельный шок у Лорд–Магистрариуса. Голые и мрачные стены просто пыхали бетонной прохладой. Даже на первом этаже, общей направленности, который назывался бы холлом, не было никого убранства или украшений. Лишь голые стены, пара ламп, несколько стульев и ещё пара самых обычных вещей.

 – Мы можем поехать на лифте. – Предложил культист.

 – Ох, вы так великодушны. Нет, мы, пожалуй, пройдёмся. – Благодарственно ответил Канцлер.

 В эту секунду Лорд–Магистрариус несколько раз и не совсем культурно проклял своего правителя за то, что ему сейчас придётся несколько десятков этажей подниматься вверх.

 И они пошли вверх по этажам, любуясь на то, чем действительно был «Кафедральный Монастырь».

 Всюду встречалась просто невообразимая нищета, на которую только мог согласиться человек, и можно было только придумать для монаха. Во многих кельях не было не телевизора, ни даже радио. Была лишь кровать, сундук со столом и стулом. И всё. Да и в принципе кельи были настолько малы, что в них навряд ли что–то поместилось ещё.

 Но «Монастырь» был примечателен не только убогими кельями. С двадцатого по тридцатый этаж находилась огромная, просто невообразимая для глаза библиотека. Книжные полки были по несколько десятков метров высотой. Сотни тысяч разных фолиантов, книг, старых журналов и великое множество самых различных собраний за всю историю человечества. Именно в этой библиотеке, где трудились тысячи «монахов», хранилась мудрость веков, собранная в одном месте. Канцлер, проходя эти этажи с заворожением, как ребёнок, смотрел на всё это неимоверное собрание знаний, чего нельзя было сказать про Лорд–Магистрариуса, который выражал явное безразличие к этому книжному королевству.

 С пятидесятого по шестидесятый этаж находилась сокровищница. Но только, к сожалению Лорд–Магистрариуса здесь было не золото и серебро, а различные реликтовые, старые и значимые вещи для Культа ордена. Здесь были священные робы, реликты Великой Ночи, когда европейский континент находился на пике раздора. В этой сокровищнице хранились десятки самых старых вещей, которые были ещё даже из докризисной эпохи.

 С шестидесятого по восьмидесятый этаж располагалось «крыло пяти орденов». Так называемые ордена были неким прототипом министерств. Они так же, как и структуры Имперор Магистратос, занимались определённым видом работы. Орден пера и чернила занимался всей бумажной и административной работой. Орден воды и хлеба занимался продовольственным обеспечением. Орден острого клинка был ответственен за безопасность культополисариев и отправление правосудия, когда это было необходимо. Орден письма отвечал за инфраструктурную связь между культополисариями. А орден пламенного слова был в ответе за агитационную деятельность и осуществление новых идеологических доктрин.

 А после этажей с орденами, на самом верху культополисария и находилась келья Великого Патриаршия.

 Лорд–Магистрариус весь вспотел и покраснел, пока подымался. С него градом стекали струйки солёной влаги, а одежда буквально взмокла. По всему этажу буквально разносился звук его отдышки. Кожа Канцлера всего лишь слегка покрылась испариной.

 – Проходите.

 – Спасибо тебе, служитель Культа. – Поблагодарил правитель скромного слугу.

 Канцлер отворил массивную железную дверь и вошёл в келью. За ним заковылял, держась за грудь, изрядно кряхтя, и глава Имперор Магистратос.

 Келья была довольно скромна и даже устроена по–спартански, несмотря на столь высокое положение в иерархии Культа. Скромная кровать, обычный железный большой стол, где находились основные документы по делам Культа, небогатый коврик и пара цветков. Свет в келью проникал через небольшие, подобно тому, какие были в средневековых замках и крепостях, окна.

 Великий Патриарший в знак приветствия оторвался от своей работы и встал со стула, в знак уважения, готовясь приклонить колено.

 Сам предводитель Культа тоже выглядел не слишком богато или роскошно. На нём были коричневые монашеские одеяния, подпоясанные обычным канатом. На ногах вместо обуви были обычные сандалии.

 Его вид больше напоминал старого священника, нежели представителя могущественной организации. Прямоугольное лицо, вытянутый и широкий подбородок и небольшая щетина. Человек был довольно стар и поморщившееся лицо, усталые глубокие карие глаза это доказывали.

 – Можете присесть. – Сказал Канцлер.

 – Что вас привело сюда? – Присаживаясь, вопросил Патриарший.

 – Меня сюда привело ваше умение работать с народом. – С толикой коварства ответил Канцлер.

 – И что же конкретно от нас требуется? – Таким же железным и неэмоциональным тоном спросил глава Культа.

 – Как вы знаете, недавно закончилась война на Иберийском полуострове. Сепаратисты и повстанцы поражены, их предводители прилюдно казнены, а так называемая Конституция Новой Федерации была сожжена и развеяна. Но, как мы знаем, идею из умов людей невозможно так просто взять и развеять, как пепел. Она будет жить, зреть в душах людей, медленно их вновь развращая. И когда–нибудь это выльется в очередной митинг, перерастающий в вооружённое восстание. Я не хочу, чтобы снова повторилась это ситуация. – Яростно, неожиданно сменив недавнюю милость на скорый гнев, от чего рядом стоящему Лорд–Магистрариусу стало нехорошо. – Мне нужен целостный народ, не разделённый никакой проклятой идеей.

 – Господин Канцлер, если вы хотите, чтобы мы начали проводить обработку населения в Иберии, то вы только прикажите и буквально через месяц весь полуостров будет воспевать вам и Рейху хвалебные мантры и литании в вашу честь.

 – Да, я хочу, чтобы Культ Государства немедленно начал проповедовать среди граждан на мятежном полуострове. Пусть ваши пламенные речи выжгут любую ересь или иную лживую и мерзкую идею из умов людей. Я хочу, чтобы в Иберии остались только люди, чистые умом и мышлением.

 – Несомненно, ваши поручения будут исполнены в точности. Я туда отправлю глав всех орденов. Я и сам туда отправлюсь. Всё будет сделано во имя и во славу Рейха. – С фанатизмом и практически религиозным рвением клялся Великий Патриарший.

 Рядом стоящий глава Имперор Магистратос с презрением смотрел на происходящее. Он не мог понять, как люди, пожелавшие свободы вдруг стали отступниками. Как вдруг свобода стала ересью. Хоть и в его душе росло возмущение, но виду он не подал. Подавив свои негативные эмоции, Лорд–Магистрариус решил поинтересоваться:

 – А как вы собираетесь убеждать людей, ещё вчера готовых вас сжечь, в правильности курса, который вы предоставляете народу. – С характерной ему наглостью вопросил Лорд.

 Лицо Великого Патриаршия осталось неизменным. Ни один мускул не дрогнул на лице. Он с таким же нерушимым спокойствием и хладностью ответил:

 – Есть много путей к сердцу человека.

 – Ну, просветите тогда скромного слугу государства. – Требовательно попросил Лорд–Магистрариус.

 От такой наглости и требовательности лицо Канцлера нахмурилось. Он, было, хотел воззвать к совести главы бюрократии, но небольшое, еле уловимое движение морщинистой ладонью старика остановило Канцлера. Он тоже решил послушать главу Культа Государства.

 Великий Патриарший стоически сохранял своё сосредоточение и самообладание. Его лицо всё так же было подобно тому, будто его вытесали их холодного и безжизненного камня.

 – Первый и действенный способ это пламя речи. Ибо только огнём душевной страсти действительно можно выжечь любое вредоносное помышление. Именно чистота и ревность наших речей способна склонить на нашу сторону новую, вчера ещё еретическую паству. Наши слова пройдут пламенным вихрем по душам людей и рассеют в них мрак, позволив им увидеть истинный свет. Второй способ это мирские добродетели. Добровольная нищета, упорный труд, скромность и светлая доброта стали нашими вечными союзниками в делах просветления душ. Ибо когда осквернённые мраком люди увидят, что наши помыслы действительно чисты и нерушимы, то их помрачённый ум начнёт выздоровление от любой идеологической чумы. Но есть и ещё один способ. Мы можем подвергать людному хулению их же идеи. Да, мы их идею, которой они заражены, представляем как нечеловеческую, попирающую здравый смысл. И тогда будущая паства сама готова распять своих ложных пророков и прийти в новое, истинное лоно.

 В кельи повисла тишина. Лорд–Магистрариус неожиданно провалился в собственные размышления. С одной стороны, его просто бросали в недоумения подобные методы. Он отказывался понимать, как свобода, равенство, уважение чужих прав могут стать заразой. Чумой. Его просто гложила эта мысль. Не давала ему покоя. Глава правительства яро жаждал, чтобы во всём Рейхе восторжествовала свобода, которую в те, стародавние времена называли демократией. Он неистово желал подарить каждому человеку в новом государстве личную свободу. Но с другой стороны. Когда Великий Патриарший рассказывал, то его просто разрывало некое, странное и тёмное чувство. Лорд–Магистрариус всегда уважал силу и её проявление и тут он сталкивается с таким могуществом. Культ Государства был способен перекраивать умы по собственному усмотрению. Это была самая настоящая монолитная машина по управлению человеческим сознанием. И тот, кто обладает силой этого великого механизма, способен был повести за собой мириад душ. Вот оно было главное сокровище Канцлера. Эти монахи, одетые в старые обноски обладали силой, несравнимой с силой всего Имперор Магистратос, с его министерской фантасмагорией. И это ощущение буквально будоражило. Такая сила просто завораживала ум главы правительства. Все восемьдесят этажей его сердце ничего не могло тронуть, а тут в этой келье он нашёл то, чем, несомненно, хотел бы обладать. Он и сам не заметил, как в нём взыграли чувства, свойственные самому страшному деспоту.

 – Я ответил на ваш вопрос? – Поинтересовался Патриарший, разорвав своим вопросом неловкую тишину.

 – Вполне. – С практически незаметной зловещей улыбкой ответил Лорд–Магистрариус.

 Внезапно в кармане рясы главы Культа Государства что–то зазвенело. Он полез туда и достал оттуда кнопочный чёрно–белый телефон.

 Глава Имперор Магистратос чуть дара речи не лишился, когда увидел этот ископаемый реликт.

 – Простите, мне нужно отойти. – Сказал Патриарший с нотками повинности в голосе.

 – Конечно. – Сказал ему Канцлер.

 В скромной келье осталось два человека. И тут Лорд–Магистрариус решил спросить вопрос, не дававший ему покоя вот уже несколько дней. Он часто сомневался, порой даже боялся задавать этот вопрос, ведь это был Канцлер, глава государства, а не какой–нибудь его подчинённый.

 – Господин Канцлер, позволите важный вопрос?

 – Конечно, друг мой. – С улыбкой ответил правитель.

 – Иберийская Федерация пала, но почему вы так и не уничтожили этот пресловутый полк–орден?

 В ответ Канцлер не впал в ярость, как это бывает, когда упоминают полк–ордена. Он лишь широко улыбнулся и удостоил вопрос своим спокойным ответом. Его даже не волновало, откуда его друг, как он считал, практически брат, знает про полк–орден.

 – Понимаешь, я простил полк–орден. – Эта фраза будто громом прозвучала в кельи. – Они искупили свою вину на священной войне в Иберии. Да и к тому же, в тот день…тогда…Они были всего лишь инструментами, в руках тех убогих червей. А можно ли ругать инструмент? Ты и сам знаешь, что тот же нож в разных руках и нести будет совсем разную службу. В одних руках он накормит и поможет, а в других просто убьёт.

 Канцлер и дальше продолжал рассказывать про то, как он простил полк–орден и что больше не считает его своим врагом. Что он понял, кто был его истинным врагом, и те, кого он действительно хотел казнить были уже давно преданы в земле. Канцлер рассказывал, что месть уже свершена, и что больше мстить не было никакого смысла.

 Лорд–Магистрариус от этой новости находился в полнейшей прострации. Всё, что его шокировало в этот день, не могло ни на йоту сравниться с потрясением минутной давности. Эта новость просто его убила. Все его планы, цели и мечтания в это мгновение были просто поставлены под угрозу тотального краха. Этот путь, что он так долго шёл от первого мизерного саботажного тайного указа во время правления Верховных Лордов до оказания полмощи всем возможным повстанческим движениям на территории Рейха и величанием на титул предводителя всей оппозиции во время властвования второго Канцлера оказывался просто ненужным. И весь этот путь, тысячи уловок и ухищрений могли стать напрасными, ибо правитель постепенно шёл на поправку. Он меньше стал впадать в безумие, перепады настроения становились редким явлением, а улыбка на его лице стала всё чаще быть выражением не коварства, а искреннего счастья. Канцлер постепенно развеивал вокруг себя эту тьму.

 И это искренне не нравилось его, как сам правитель считал, другу. Ибо глава всей бюрократической машины так и считал Канцлера деспотичным и с ума сошедшим диктатором на троне. И это неожиданное просветление только ставило амбициозные планы Лорд–Магистрариуса под угрозу.

 Он понимал, что времени оставалось крайне мало и что судьба Рейха решится буквально за пару дней. Но Лорд–Магистрариус, предводитель Имперор Магистратос, глава всех бюрократических механизмов был готов вступить в последнюю стадию этой игры. Он многое прошёл, и останавливаться не собирается. Основному противостоянию в его жизни ещё не разыгралось, но он знает, когда оно свершиться. У него есть соперники даже по его идеи. И к противостоянию с ними он был готов. Нежеланное просветление Канцлера лишь подтолкнёт эту борьбу на новый уровень. Но он всегда был готов к этому.

 


Поделиться:



Последнее изменение этой страницы: 2019-06-08; Просмотров: 198; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.04 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь