Островитяне Каролинского архипелага

Среди множества мореплаваний, совершенных людьми, не было, пожалуй, ничего более удивительного, замеча­тельного и таинственного, чем морские путешествия на­родов Океании — обширной области, включающей ар­хипелаги островов Микронезии, Меланезии и Полине­зии. Жители этой области, на 99, 8 процента состоящей из воды, на протяжении многих веков искусно направ­ляли свои утлые суденышки от острова к острову. Около полутора тысяч лет назад им удавалось, преодолевая ты­сячи миль, добираться до Гавайских островов. Не исклю­чено, что жители Океании добирались и до Америки — на лодках, по конструкции и технологии изготовления ничем не отличавшихся от лодок каменного века. В XIX веке, в результате вторжения западной цивилиза­ции и знакомства с компасами и картами, древние навы­ки мореплавания были утрачены, и сейчас это удиви­тельное искусство коренных жителей Океании кажется нам утраченной тайной. Но в небольшой части Микро­незии — на Каролинских островах — древние традиции сохранялись еще и в XX столетии.

 

Попробуйте представить утлые каноэ с балансиром или катамараны, оснащенные такелажем и парусами, с тремя- четырьмя моряками на борту, один из которых выполнял функции штурмана. Ни карт, ни каких-либо инструмен­тов и приборов для навигации у островитян не было, и европейцам, которым изредка случалось сопровождать их, вся затея казалась обреченной на провал. Острова ар­хипелага располагаются на таком расстоянии один от другого, что путешественники не видели суши по не­скольку дней. Даже слегка сбившись с курса (к этому могли привести шторма и перемены погоды), лодка ри­сковала пройти мимо цели, и люди в ней были бы уж точно обречены на гибель — чтобы добраться до следу­ющего острова, потребовалось бы слишком много вре­мени, а больших запасов воды и провианта островитяне не делали. И все же они отправлялись в свои морские пу­тешествия — и явно держались спокойно, нисколько не напоминая обреченных умереть.

 

Штурман время от времени посматривал в ночное небо или на солнце, определяя его положение, но по большей части просто переговаривался с остальными моряками или сидел, уставившись прямо перед собой. Изредка кто- то ложился на живот на дно каноэ и делился с остальны­ми какими-то своими наблюдениями. В общем, команда больше напоминала не моряков, а пассажиров поезда, безмятежно обсуждающих виды, мелькающие за окном. Ночью островитяне вели себя еще спокойнее. Когда, судя по каким-то признакам, катамаран приближался к пункту назначения, моряки слегка оживлялись. Они присматривались к летящим в небе птицам, вглядывались в воду, иногда зачерпывая ее руками и обнюхивая. Прибытие на место мало чем отличалось от прибытия поезда на вокзал. Кажется, микронезийцы точно знали, сколько продлится плавание и сколько им потребуется припасов. По пути они корректировали маршрут, ориентируясь на малейшие изменения погоды или морских течений.

 

Заинтересовавшись, как такое возможно, западные ис­следователи обратились к жителям Океании с просьбой посвятить их в свои секреты, и за несколько десятков лет им удалось разобраться в системе, которой пользовались микронезийцы. Основным методом навигации было ориентирование по звездам в ночном небе. На протяже­нии столетий они разработали схему, опиравшуюся на четырнадцать разных созвездий. Эти созвездия, наряду с Солнцем и Луной, описывали в небе дуги, которые мож­но было представить в виде тридцати двух разных на­правлений по линии видимого горизонта. Дуги эти оставались неизменными независимо от времени года. Со своего острова моряки могли установить местополо­жение всех соседних островов, определяя, под какими звездами эти острова должны располагаться в определен­ное время ночи и как будет меняться это положение по отношению к другой звезде, по мере приближения к пункту назначения. У жителей Океании не было пись­менности. Обучаясь ремеслу, подмастерья штурмана просто заучивали наизусть эту сложнейшую, постоянно меняющуюся карту со всеми поправками.

 

В дневное время мореплаватели ориентировались по Солнцу. Ближе к полудню они могли определить точное направление по тени, которую отбрасывала мачта. На утренней заре и на закате ориентиром служили Луна или звезды, заходившие за горизонт или начинавшие восхождение. Чтобы определить оставшееся расстояние, в качестве ориентира выбирался какой-нибудь островок, лежащий в стороне. Следуя по звездам, микронезийцы определяли, когда минуют этот островок и сколько вре­мени осталось до места назначения.

 

Важной особенностью этой системы было то, что за не­подвижный центр принималась сама лодка — это над ней проплывали звезды, это мимо нее двигались острова в океане, сначала несясь навстречу, а потом удаляясь. Ис­ходя из установки, что лодка стоит на месте, штурману проще было рассчитать ее положение в сложной системе координат. Разумеется, веками плавая мимо островов, микронезийцы знали, что эти земли недвижимы, но, не­смотря на это, воспринимали путешествия так, будто их каноэ стоит на месте. Может, потому они и напоминали наблюдателям пассажиров поезда, любующихся видами из окна.

 

К карте звездного неба добавлялись десятки других зна­ков, которые островитяне учились читать сызмальства. Во время ученичества мальчишки отправлялись с отцами в океан и проводили там долгие часы. Они учились раз­личать течения и в итоге начинали чувствовать их, что называется, нутром. После такой серьезной подготовки они в прямом смысле видели эти течения, лежа на дне лодки и всматриваясь в воду. Такую же чувствительность вырабатывали они и к ветрам — для них не составляло труда определить направление и силу ветра только по тому, как он пробегает по волосам у них на голове или надувает парус лодки.

 

Подплывая к земле, они умело ориентировались по по­лету материковых птиц, которые утром летели в море ловить рыбу, а вечером возвращались на остров. Моря­ки замечали изменения блеска воды, указывающие на приближение суши, а по отсветам на дальних облаках могли точно определить повышения дна океана в этом месте. Прикасаясь к воде губами, они определяли ма­лейшие колебания температуры, также указывающие, что лодка приближается к острову. Подобных индика­торов и знаков было множество — микронезийцы учи­лись рассматривать все, что их окружало, как потенци­альные сигналы.

Особенно поразительно было то, что главный штурман, казалось, совсем не обращает внимания на всю эту слож­ную систему знаков. Лишь по тому, как он время от вре­мени бросает взгляды, то поднимая, то слегка наклоняя голову, можно было догадаться, что он следит за тем, что происходит вокруг. По всей вероятности, эти мастера так хорошо знали карту звездного неба, что одного взгля­да на какую-нибудь определенную звезду на небосклоне было достаточно, чтобы понять, как располагаются все остальные. Они так досконально изучили и усвоили остальные знаки, что это знание стало их второй нату­рой. Мореплаватели совершенно естественно чувствова­ли себя в своей среде, а все то, что кому-то могло пока­заться хаотичным и пугающим, для них было знакомо и понятно. Как сказал один из белых наблюдателей, таким мастерам совершить путешествие в сотни миль от остро­ва к острову было так же просто, как опытному таксисту проехать по запутанным улицам Лондона.

 

Когда-то очень давно первые мореплаватели этого ре­гиона, вынужденные выходить в море и путешествовать в поисках источников пищи, наверняка страшились гро­зивших им опасностей. Океан казался куда более не­предсказуемым, чем клочок твердой суши, их родной остров. Не сразу, медленно и постепенно, они преодо­левали свой страх и развивали систему ориентиров, иде­ально подходившую для условий, в которых они жили. В том регионе небо остается совершенно чистым боль­шую часть года, а это давало возможность эффективно использовать звезды. Суденышки, такие хрупкие на вид, заставляли моряков постоянно находиться у самой воды, знаки которой они научились понимать так же хорошо, как понимали холмистую землю своих островков. То, что лодку они представляли неподвижно стоящей, а острова движущимися, не только помогало следить за ориентирами, но и вселяло в них спокойствие. Они не полагались на один какой-нибудь инструмент — нет, вся сложнейшая система существовала только в их памя­ти и вставала перед мысленным взором. Строя такие тесные связи с окружающей природой, читая все мысли­мые следы и знаки, островитяне приближались к при­родным инстинктам животных, напоминая, например, птиц, совершающих кругосветные перелеты и не сбива­ющихся с пути благодаря чувствительности к геомаг­нитным полям Земли.

 

Важно осознать:

способность прочно и глубоко слиться с окружающим миром, чувствовать его — основная и во многих смыслах самая мощная форма мастерства, кото­рую способен дать нам разум.

Это в равной мере отно­сится как к водам Микронезии, так и к любому самому современному направлению, даже, например, к офису. Чтобы достичь подобной силы, каждый из нас в первую очередь должен стать внимательным наблюдателем. Все, что нас окружает, следует воспринимать как возможный знак, сигнал, несущий ценную информацию. Ни о чем не нужно судить поверхностно. Подобно островитянам, мы можем анализировать свои наблюдения и на их осно­вании составлять различные схемы. Вот люди, с которы­ми мы работает и общаемся, — во всем, что они говорят и делают, имеется некий скрытый смысл. Взглянем на наше общение с окружающими будто со стороны — как реагируют они на нашу работу, насколько живо меняют­ся настроение и вкусы людей? Погрузимся в каждый аспект своей профессии, обращая пристальное внима­ние, скажем, на экономические факторы, ведь они игра­ют важную роль. Уподобимся прустовскому пауку, чув­ствующему тончайшие вибрации своей паутины. Со временем, продвигаясь вперед по этому пути, мы смо­жем соединять эти свои знания отдельных компонентов, обретая целостное чувство самой среды, существующей вокруг нас. Теперь мы уже не мечемся и не напрягаемся в попытках выжить в сложной, переменчивой обстанов­ке — мы знаем ее изнутри и предвидим любые измене­ния прежде, чем они произойдут.

 

Для островитян Каролинского архипелага нет ничего странного или непонятного в их подходе к мастерству. Их метод идеально подходит к их среде обитания. Но от нас, живущих в век высоких технологий, подобное мастерство требует сознательного выбора в его пользу. Ведь для того, чтобы стать такими внимательными на­блюдателями, мы не должны отвлекаться на различные удобства, предлагаемые современной техникой, — мы должны сохранять некоторые черты примитивности. Основные инструменты, на которые мы полагаемся в первую очередь, — глаза, чтобы наблюдать, и мозг, что­бы анализировать. Сведения, предоставляемые нам все­возможными информационными средствами, должны носить вспомогательный характер. Они —лишь неболь­шой фрагмент в нашей картине мира, с которым мы хо­тим соединиться. Между тем, мощь технологии может увлечь — тут есть от чего прийти в восторг — так, что мы начинаем видеть в ней цель, а не средство. Если та­кое происходит, мы соединяемся с виртуальной реаль­ностью, а сила наших глаз и мозга постепенно атрофи­руется.

Вы должны встряхнуться и увидеть окружающий мир как физическую сущность, а свою связь с ним осознать как жизненно важную.

Если уж восхищаться чем-то, если уж перед чем-то благоговеть, так это перед человеческим мозгом, самым поразительным, самым удивительным и непостижимым устройством по переработке информа­ции, какое существует в этом мире

, — его сложность мы даже не осознаем до конца, а своей многогранностью и многофункциональностью он способен затмить любое современное технологическое новшество.

 

⇐ Предыдущая53545556575859606162Следующая ⇒

Поделиться: