Джасинда Глейзер: Умерла в результате неисправности.

Я переворачиваю страницу. Планшет выскальзывает из моих рук.

– Эвелин? – спрашивает моя мама.

Ничто не могло подготовить меня к этому.

Я падаю на колени и ничего не держу в себе, ничего. Каждый момент, проведенный с ним, всплывает в моей памяти. Его губы на моих, его руки, обернутые вокруг меня. То, как он начал произносить мое имя, когда союзники превращаются в нечто большее.

То, как он держал меня, когда умерла Меган.

Его выражение лица, когда он сказал, что любит меня.

Рыдания ломают меня, и я падаю на траву.

Валери находит меня. Должно быть, она просмотрела документ. Она должна знать, потому что, когда обнимает меня, тихо говорит:

– Боже мой, Эв.

– Боже мой.

– Боже мой.

 

***

 

Я должна быть всегда в сопровождении охранника, куда бы ни пошла. По крайней мере, это бесплатный федеральный охранник, но ему кажется, что я заставляю везде ходить за мной.

Общественность не слишком обрадовалась нашей свободе. Средства массовой информации сделали из нас монстров, уродов, которые злоупотребили системой и вышли живыми. И мир поверил в это.

Жизнь в страхе – это не совсем свобода. Но я предполагаю, что должна наслаждаться ею, по крайней мере, сейчас.

– Я могу найти для вас автомобиль, мисс Иббара, – предлагает мой охранник. Он носит черный костюм несмотря на то, что в Лос– Анджелесе 100 градусов. [16]Пот стекает по его красному лицу.

– Все нормально, спасибо. Тут недалеко.

После того, как мама принесла мне одежду и вещи, она и Тодд уехали на поезде домой. Я сказала ей, что побуду еще здесь, потому что мне надо кое– что сделать. Несколько незаконченных дел.

Ясень тянется к небу в центре небольшого, тенистого парка. Жертвы Передового Центра покоятся здесь, близко к лаборатории ПЦ и штаб– квартире. Нет никаких табличек, никаких признаков, которые позволяют идентифицировать, что это за место или что за люди. Правительство отказывается увековечивать зло. Но есть цветочные венки, записки и фотографии. Люди никогда не перестают любить.

Я стою на краю парка. Ветер играет с моими волосами и охлаждает пот на задней части моей шеи. Я собираюсь идти к дереву, когда позади меня раздается звуковой сигнал. Я оборачиваюсь. Валери сидит на месте водителя в Porsche, ее охранник – на пассажирском сидении. Она опускает свои авиаторы на кончик носа.

– Милая машинка, – говорю я.

– Благодарственный подарок от папы.

– За что?

– За то, что не умерла. Почему ты гуляешь пешком?

– Мне нужно было время, чтобы подумать.

– Ну, я уезжаю. Могу подвезти тебя.

Странно, что мы вот так случайно разговариваем.

– Я направляюсь в…

– Я знаю, куда ты направляешься, – говорит она. – Ты покинула холл больницы до такого момента, как корреспондент пришел, чтобы найти тебя. Они отвезли его домой.

– Домой?

– Это место выбрала его мама. Она подписала какие– то документы, и, бум, он принадлежит ей.

– В смысле домой, в Иллинойс?

Она смотрит на свои часы.

– Следующий поезд уходит через пятнадцать минут. Что скажешь?

 

***

 

Оба наших огромных охранника занимают заднее сидение Porsche Валери. Я почти сочувствую им. Почти.

Когда мы приезжаем на станцию, мой охранник, его зовут Джеймс, на самом деле издает вдох облегчения, прежде чем открыть дверь и вытянуть ноги.

Я прикасаюсь к плечу Валери.

– Когда я смогу увидеть тебя?

Она криво улыбается и качает головой.

– Не знаю. Может быть, постараюсь получить диплом, пока эти ублюдки не отвели нас в суд.

– Ты знаешь, если тебе что– нибудь нужно до этого…

– Поверь мне, Эв. Я буду звонить тебе каждую неделю до того дня, пока не умру, который может наступить очень скоро, согласно тому, как подчеркнуто вежливо со мной общался охранник все это время.

– Не шути так со мной.

– А если серьезно, – ее лицо смягчается, – скоро увидимся.

Я наклоняюсь и целую ее в щеку.

– Позвони мне, как приедешь домой, – я вылезаю из машины и закрываю за собой дверь, наклоняюсь и встречаюсь с ней взглядом, ее глаза стали намного серьезнее за последние несколько секунд.

– Дай мне знать, что пройдет в Иллинойсе. Это будет трудно.

– Я знаю.

 

***

 

В моем личном купе мы едем в абсолютной тишине. Я чувствую, что обязана хоть немного поговорить с Джеймсом. К счастью для меня, прямо тогда, когда собираюсь спросить у него, есть ли у него дети, звонит телефон, и он в течение оставшейся части поездки расхаживает в противоположной части купе, где я не могу его слышать. Я недолго смотрю в окно, где мелькают холмы. Наконец, достаю свой телефон и просматриваю газетные заголовки.

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться: