C. Публию Корнелию Лентулу Спинтеру, в провинцию Киликию

 

[Fam., I, 5]

Рим, между 2 и 7 февраля 56 г.

1. Хотя я больше всего желал, чтобы сначала ты сам, а затем все прочие узнали, как глубоко я тебе благодарен, однако я чрезвычайно удручен тем, что после твоего отъезда обстоятельства сложились так, что ты испытываешь верность и благожелательность к тебе — мою и прочих, находясь в отсутствии. Из твоего письма я понял, что ты видишь и чувствуешь, что люди проявляют — когда дело идет о твоем достоинстве — такую же верность, какую испытал я, когда дело шло о моем избавлении[953].

2. В то время как я продуманными решениями, усердием, трудом и влиянием всячески старался добиться успеха в царском деле[954], Катон внезапно обнародовал свое бессовестное предложение[955], помешавшее моим стараниям и вселившее в нас сильнейший страх, сменивший малые заботы[956]. Хотя в этой сумятице и следует опасаться всего, однако я ничего так не боюсь, как вероломства, а Катону я, конечно, противодействую, каков бы ни был оборот дела.

3. Насчет александрийского дела и вопроса о царе могу только обещать, что ты, отсутствующий, и твои сторонники, присутствующие здесь, будут вполне довольны мной; но боюсь, что царское дело будет отнято у нас или вовсе оставлено; что из этого менее желательно для меня, не легко могу решить. Но если обстоятельства заставят, возможно нечто третье, что ни Селицию[957], ни мне не кажется неприемлемым: не допустить ни унижения, ни передачи дела, несмотря на наше сопротивление, тому, кому его считают почти уже переданным[958]. Я буду вести все дело тщательно, чтобы нам и не уклоняться от борьбы, если можно будет добиться чего-нибудь, и не казаться побежденными, если ничего не добьемся.

4. Дело твоей мудрости и величия духа признать, что все твои почести и твое достоинство основаны на твоей доблести, твоих деяниях и высоких качествах. Если вероломство некоторых людей[959] лишило тебя кое-чего из того, чем тебя щедро наделила судьба, то это принесет им больший ущерб, чем тебе. Я не упускаю ни единой возможности заниматься твоими делами и обдумывать их; во всем прибегаю к содействию Квинта Селиция, полагая, что среди твоих сторонников нет более благоразумного, более верного и более любящего тебя человека.

 

CI. Публию Корнелию Лентулу Спинтеру, в провинцию Киликию

 

[Fam., I, 5a]

Рим, вскоре после 9 февраля 56 г.

1. Что здесь происходит и что произошло, ты, думается мне, узнал и из писем многих лиц и от вестников; о том же, что основано на догадках и что можно предвидеть — об этом, полагаю, написать тебе должен я. После того как Помпей, выступив перед народом в защиту Милона[960] за шесть дней до февральских ид, был встречен криками и руганью и был слишком сурово и резко обвинен в сенате[961] Катоном при глубоком молчании присутствовавших, мне показалось, что он чрезвычайно сильно смущен. Поэтому он, видимо, совершенно оставил александрийское дело[962], которое до сих пор цело в наших руках (ведь сенат не отнял у тебя ничего, кроме того, что не может быть предоставлено другому в силу того же религиозного запрета).

2. Теперь я надеюсь и стараюсь, чтобы царь отправился к тебе, понимая, что он не может достигнуть того, на что он рассчитывал — возвратиться при помощи Помпея, и что он будет покинут и брошен, если не будет восстановлен тобой. Он сделает это без всякого колебания, если Помпей хоть сколько-нибудь покажет, что он согласен; но ты знаешь медлительность и молчаливость этого человека. Я же не упускаю ничего, что имеет отношение к этому делу. Прочим несправедливым предложениям Катона надеюсь без труда оказать противодействие. Из консуляров к тебе, как я вижу, дружественно относятся только Гортенсий и Лукулл; прочие — частью тайно недоброжелательны, частью непритворно враждебны. Ты же будь смел и тверд духом и надейся, что настанет время, когда ты вернешь себе свой былой почет и славу, сломив натиск ничтожного человека[963].

 

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться: