Проведение зачета между Дебитором ООО «ПСО «Казань» и кредитором Зайнутдиновым Т.А. в период действия моратория.

 В то же время в Вахитовском районном суде г.Казани 07 сентября 2017г. (Решение от 07.09.2017г.)  рассматривалось дело с аналогичными условиями, однако решение по нему было вынесено совершенно противоположное решению Советского суда и апелляции.

 

Суть дела

В Татфондбанке несколько кредитов на общую сумму 5 750 000 евро взял также Зайнутдинов Тимур Альхатович, зять Зиганшина Р.Х. и его партнер по бизнесу . Так, по договорам потребительского кредита под 6% годовых ему было выдано :

    -500 000 евро по договору№2/15 от 24.12.15г. со сроком возврата не позднее 26.12.16г.

    -250 000 евро по договору№1/16 от 25.01.16г. со сроком возврата не позднее 20.01.17г.

 -5 000 000 евро по договору№2/16 от 29.01.16г. со сроком возврата не позднее 30.01.17г.

      По всем кредитным договорам поручителями являлись ООО «ПСО «Казань», ООО «Дорстрой» и Зиганшин Р.Х. В 2017 году Конкурсный управляющий (ГК«АСВ») обратился в суд с требованием о взыскании кредиторской задолженности с Зайнутдинова Т.А, Зиганшина Р.Х., ООО «ПСО «Казань» и ООО «Дорстрой» в равных долях. Должник Зайнутдинов Т.А. обратился в суд со встречным иском о признании кредитных договоров исполненными. Из Решения Вахитовском районном суде г. Казани следует, что 01.02.2016г ООО «ПСО «Казань» открыло в банке депозитный счет на сумму 530 млн.рублей, и в этот же день заключило с банком договор о залоге прав требования по депозиту юридического лица в обеспечение обязательств Зайнутдинова Т.А. по кредитным договорам. В этот же день 01.02.2016г между ПСО «Казань» и Банком был заключен договор залогового счета с целью перечисления денежных средств с депозитного счета на залоговый счет. По условиям договора залогового счета денежные средства переданы в собственность Банка, и залогодатель не может ими распоряжаться.

       Представитель ГК«АСВ» со встречным исковым заявлением не согласился и заявил, что денежные средства не переданы в собственность банка, а находятся на залоговом счете, который принадлежит ООО«ПСО-Казань», и что обращение взыскания на заложенное имущество банк не производил. Кроме того, он указал, что в силу пункта 1 ст.358.14 ГК РФ требования залогодержателя удовлетворяются путем списания банком на основании распоряжения залогодержателя денежных средств с залогового счета залогодателя, при этом обратить взыскание на заложенное имущество является правом, а не обязанностью банка, внесудебное обращение взыскания на заложенное имущество, а также прекращение кредитного обязательства путем зачета было невозможно, поскольку Приказом ЦБ РФ от 15.12.2016 года №ОД-4536 в банке введен мораторий на удовлетворение требований кредиторов кредитной организации, а Приказом Банка России от 03.03.2017 года №ОД-542 у банка отозвана лицензия на осуществление банковских операций.

Суд оставил без внимания доводы конкурсного управляющего Банка о том, что Банк не только не мог произвести зачет требований в силу законодательного запрета и в введенного в Банке моратория, но и обязан оспаривать подобные зачеты. Аналогичные сделки с Банком признаются недействительными.

Если бы зачет не был произведен, требования ООО «ПСО Казань» подлежало включению в третью очередь реестра требований кредиторов Банка, с очередностью удовлетворения после полного погашения первой очереди вкладчиков, объем которой превышает 70 млрд руб.

Согласно позиции вышестоящих судов, денежные средства на счетах неплатежеспособного Банка не могут быть направлены на погашение кредитов (определение Конституционного Суда РФ от 25.07.2001 N 138-О, пункт 11 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ N 4 (2016), определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. N 89-В11-3).

Однако, судья Валиулин А.Х., докладывая суть спора, убеждал Президиум Верховного суда Республики Татарстан об обоснованности кассационной жалобы ООО «ПСО Казань» и необходимости пересмотреть судебный акт, по которому в конкурсную массу Банка подлежало возврату 0,5 млрд руб. задолженности по кредиту.

          Однако суд не принял во внимание доводы представителя ГК «АСВ» о том, что во время действия моратория производить какие-либо банковские операции запрещено, и в своем решении указал следующее : «Мораторий на удовлетворение требований кредиторов банка был введен 15 декабря 2016 года. Последствия введения моратория предусмотрены ст.189.38 Федерального закона от 26.10.2002г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее по тексту – Закон о банкротстве). Пунктом 1.1 ст.189.38 Закона о банкротстве предусмотрены последствия введения моратория в отношении денежных обязательств кредитной организации, в том числе в отношении имущества кредитной организации, являющегося предметом залога.» Далее, суд указал, что «ограничения, установленные ст.189.38 Закона о банкротстве, к спорным правоотношениями, не применимы.». «Срок исполнения обязательства по возврату задолженности по кредитным договорам, наступил задолго до момента отзыва лицензии у банка (03.03.2017г.), зачет встречных требований, не запрещен законом в период действия моратория до момента отзыва лицензии у банка (ст.20 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. N 395-I "О банках и банковской деятельности").
       Таким образом, суд приходит к выводу, что на дату наступления сроков возврата кредитных средств общая сумма задолженности с учетом начисленных банком процентов по всем кредитным договорам в рублевом эквиваленте составила 373 355 190,18 рублей.
Как следует из материалов дела, по договору залога ответчиком 3 заложены денежные средства на общую сумму 530 000 000,00 рублей, следовательно, суд приходит к выводу о полном погашении (прекращении) обязательств по кредитным договорам №2/15 от 24.12.2015г, №1/16 от 25.02.2016г, №2/16 от 29.01.2016г ввиду надлежащего исполнения.
Исковые требования в части взыскания неустойки по кредитным договорам не подлежит удовлетворению по правилам ст.330 ГК РФ, поскольку просрочка исполнения обязательства по возврату кредитных средств отсутствует.»

В удовлетворении исковых требований ГК «АСВ» Вахитовский суд отказал, а встречный иск должника Зайнутдинова Т.А. удовлетворил, признав все кредитные договоры заключенные между ним и банком полностью исполненными.

 

Одновременно, Верховный суд Республики Татарстан в делах с обычными вкладчиками делает вывод о том, что еще до введения моратория в ПАО «Татфондбанк» был неплатежеспособен, и операции по счетам, совершаемые в Банке, являлись безденежными (не влекущими реальной передачи денежных средств). И кроме того, в условиях недостаточности денежных средств на корреспондентском счете кредитная организация не только не в состоянии выполнять поручения клиентов о перечислении денежных средств с их счетов или о выдаче из кассы наличных денежных средств, но и не вправе их выполнять, подтверждается многочисленной судебной практикой Верховного суда Республики Татарстан (судебные акты опубликованы на сайте http://vs.tat.sudrf.ru/).

 

Например,

В Апелляционном определении Верховного суда Республики Татарстан от 15.02.18. (дело № 33-2917/18) указано:

«В условиях недостаточности денежных средств на корреспондентском счете кредитная организация не только не в состоянии выполнять поручения клиентов о перечислении денежных средств с их счетов или о выдаче из кассы наличных денежных средств, но и не вправе их выполнять. Следовательно, средства на счетах таких клиентов не могут быть свободно использованы ими для приобретения товаров или оплаты услуг, при зачислении они утрачивают способность быть средством платежа. Таким образом, по смыслу статьи 140 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – Кодекса), технические записи по счетам клиентов в Банке, совершенные в условиях его неплатежеспособности, нельзя считать деньгами (денежными средствами).

В соответствии со статьей 845 Кодекса суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что действия по перечислению денежных средств на счет истца при недостаточности денежных средств на корреспондентских счетах банка не могут быть признаны действиями по исполнению договора банковского счета и не порождают правовых последствий, характерных для данного вида договоров.»

Судебные акт находится по ссылке: https://vs--tat.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_num=1&name_op=doc&number=4162306&delo_id=5&new=5&text_number=1

В Апелляционном определении Верховного суда Республики Татарстан от 15.02.18. (дело № 33-2975/2018) указано:

«Поступление 08 декабря 2016 года суммы в размере 1 395 000 руб. на вклад истца в результате перечисления этих средств с банковского счёта Белоусова С.Н. представляет собой формальную внутрибанковскую бухгалтерскую фиксацию действий, которые не производились и не могли быть произведены.

Все эти операции не породили правовых последствий о применении которых просит истец, поскольку они не могут быть признаны действиями по исполнению договора банковского вклада.

Доводы в апелляционной жалобе о том, что банковские операции были проведены не в период моратория, истцу было выдано платежное поручение, которое как и договор не было принято во внимание судом, судебная коллегия не может принять во внимание, поскольку, как верно отметил суд первой инстанции, по смыслу статьи 140 Гражданского кодекса Российской Федерации технические записи по счетам клиентов в банке, совершенные в условиях его неплатежеспособности, нельзя считать деньгами, они не влекут правовых последствий в связи с фактической неплатежеспособностью кредитной организации.

Само по себе наличие договора банковского вклада и платежного поручения недостаточно для подтверждения фактического размера и наличия задолженности. Указанные документы подтверждают лишь формальное наличие задолженности в отношении кредитора.

Банк технически мог совершать любые операции по счетам клиентов, но при этом такие операции экономических либо правовых последствий не влекут, в связи с утратой ими соответствующего содержания по причине фактической неплатежеспособности кредитной организации.»

Судебные акт находится по ссылке: https://vs--tat.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_num=1&name_op=doc&number=4150174&delo_id=5&new=5&text_number=1

В Апелляционном определении Верховного суда Республики Татарстан от 15.02.18. (дело № 33-3503/2018) указано:

«Поступление 12 декабря 2016 года суммы в размере 1 322 913 руб. 42 коп. на вклад истца в результате перечисления этих средств с банковского счёта Вафиной А.А. представляет собой формальную внутрибанковскую бухгалтерскую фиксацию действий, которые не производились и не могли быть произведены.

Все эти операции не породили правовых последствий о применении которых просит истец, поскольку они не могут быть признаны действиями по исполнению договора банковского вклада.

При этом в результате совершенных операций объём вкладов физических лиц не увеличивается, но при этом

По смыслу статьи 140 Гражданского кодекса Российской Федерации технические записи по счетам клиентов в банке, совершенные в условиях его неплатежеспособности, нельзя считать деньгами, они не влекут правовых последствий в связи с фактической неплатежеспособностью кредитной организации.

Само по себе наличие договора банковского вклада недостаточно для подтверждения фактического размера и наличия задолженности. Указанный документ подтверждает лишь формальное наличие задолженности в отношении кредитора.

Банк технически мог совершать любые операции по счетам клиентов, но при этом такие операции экономических либо правовых последствий не влекут, в связи с утратой ими соответствующего содержания по причине фактической неплатежеспособности кредитной организации.»

Судебные акт находится по ссылке: https://vs--tat.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_num=1&name_op=doc&number=4150191&delo_id=5&new=5&text_number=1

В Апелляционном определении Верховного суда Республики Татарстан от 05.03.18. (дело № 33-4363/2018) указано:

«Наличие у истца платежных документов и договора с информацией о внесенных денежных средствах, ссылка на исполнение Батталовой Г.И. заемных обязательств перед истцом, сами по себе не доказывают, что между Аскиевым Д.А. и банком был заключен договор банковского вклада, поскольку у банка на корреспондентском счете отсутствовали денежные средства, достаточные для исполнения обязательств перед клиентами.

Как было установлено выше перечисление во вклад денежных средств в условиях фактической неплатежеспособности банка представляет собой формальную внутрибанковскую бухгалтерскую проводку с одного счета на другой и не может свидетельствовать о выполнении гражданско-правовых обязательств банка перед вкладчиком. Если к моменту совершения технической приходной записи по счету вкладчика банк был неплатежеспособен, такие обязательства никаких экономических или правовых последствий не влекут.

Остаток на счете истца был образован в результате технических бухгалтерских проводок в целях искусственного формирования вклада и получения страхового возмещения за счет средств Фонда обязательного страхования вкладов.

Действия истца, третьего лица имели целью получение права непосредственно после отзыва лицензии у банка на осуществление банковских операций для немедленного удовлетворения требований в полном объеме и за счет средств Фонда обязательного страхования вкладов, игнорируя тем самым установленные законодательством о страховании вкладов и о банкротстве порядок и очередность удовлетворения требований кредиторов, а также получение такого преимущества перед иными кредиторами банка, которое при прочих равных условиях не могло быть в подобном случае предоставлено.

В приведенной связи судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции, что вышеуказанные действия по совершению технической записи по счету истца не свидетельствовали об исполнении условий договора банковского счета, поскольку клиент может распоряжаться находящимися на его счете денежными средствами лишь при наличии необходимых средств на корреспондентском счете банка, были совершены формальные записи о якобы проведенных операциях с единственной целью - создать обязательства, формально подлежащие страхованию, что в итоге приводит не к увеличению объема вкладов, а к увеличению размера страховой ответственности Агентства по страхованию вкладов, а правовой смысл статей 1, 10 Гражданского кодекса Российской Федерации содержит прямой запрет на злоупотребление правом в любых его проявлениях. Соответственно, такие действия не могут быть признаны действиями по исполнению договора банковского вклада и не порождают у истца право на получение из фонда страхования вкладов физических лиц страхового возмещения. В данном случае истец не приобрел статус вкладчика.»

Судебные акт находится по ссылке: https://vs--tat.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_num=1&name_op=doc&number=4448118&delo_id=5&new=5&text_number=1

 

 

В Апелляционном определении Верховного суда Республики Татарстан от 23.04.18. (дело № 33-7149/2018) указано:

«Материалы дела свидетельствуют о том, что банковская операция по перечислению 13 декабря 2016 года третьим лицом ООО «Фирма Созвездие» денежных средств на счёт истца в размере 700 000 руб. была совершена в условиях фактической неплатежеспособности ПАО «Татфондбанк».

В соответствии с представленным отчетом о наличии в кредитной организации неудовлетворенных требований отдельных кредиторов по денежным обязательствам и неисполнении обязанности по оплате обязательных платежей ПАО «Татфондбанк» по состоянию на 13 декабря 2016 года сформирована картотека неоплаченных платежных поручений клиентов из-за отсутствия средств на корреспондентских счетах ПАО «Татфондбанк» в количестве 46593 документа на сумму 8 739 600 462,33 руб., сумма неисполненных в срок требований (обязанностей по оплате ) составила 1 931 942 234,79 руб.

Как с достоверностью установлено судом первой инстанции, на момент совершения 13 декабря 2016 года приходных записей по счету В.Г. Прокопьева о поступлении указанной денежной суммы банк вследствие недостаточности денежных средств не имел возможности обеспечить оборотоспособность денежных средств, отражавшихся на счетах клиентов, в том числе на счете истца, в связи с чем остатки средств на счетах внутри банка представляли собой только технические записи по счетам.

При этом действия ПАО «Татфондбанк», истца и третьего лица по переводу средств со счета ООО «Фирма Созвездие» на счет В.Г. Прокопьева не повлекли фактического внесения денежных средств на счета истца, следовательно, они не могут быть признаны исполнением договора банковского счета, а потому не порождают последствий, характерных для данного вида договоров, в частности, права истца на получение страхового возмещения из фонда страхования вкладов физических лиц.

Остаток по вкладу В.Г. Прокопьева не подтверждает фактического поступления денежных средств на счет. Запись о переводе средств на счет истца, при недостаточности их для такой операции на корреспондентском счете банка не сформировала соответствующий остаток на счете истца.

Поступление 13 декабря 2016 года названной выше денежной суммы на вклад истца в результате перевода этих средств по договору беспроцентного займа, заключенному с ООО «Фирма Созвездие», представляет собой формальную внутрибанковскую бухгалтерскую фиксацию действий, которые не породили правовых последствий о применении которых просит истец, поскольку они не могут быть признаны действиями по исполнению договора банковского вклада.»

Судебные акт находится по ссылке: https://vs--tat.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_num=1&name_op=doc&number=8043016&delo_id=5&new=5&text_number=1

В Апелляционном определении Верховного суда Республики Татарстан от 26.04.18. (дело № 33-7164/2018) указано:

«В условиях недостаточности денежных средств на корреспондентском счете кредитная организация не только не в состоянии выполнять поручения клиентов о перечислении денежных средств с их счетов или о выдаче из кассы наличных денежных средств, но и не вправе их выполнять. Следовательно, средства на счетах таких клиентов не могут быть свободно использованы ими для приобретения товаров или оплаты услуг, при зачислении они утрачивают способность быть средством платежа. Таким образом, по смыслу статьи 140 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – Кодекса)»

Судебные акт находится по ссылке: https://vs--tat.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_num=1&name_op=doc&number=8083516&delo_id=5&new=5&text_number=1

 

 

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться: