Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Агентурная деятельность на территории СССР



В ходе работы с архивными документами польской разведки удалось обнаружить сравнительно небольшой объем данных об агентурной работе Экспозитуры-2 на территории СССР. Это, конечно, совсем не означает, что таковая работа велась с малой интенсивностью. Ведь Советский Союз, как уже отмечалось выше, занимал в планах польской «двуйки» первостепенное место. Скорее всего, оригинальные документы с этими данными в конце 1939 — начале 1940 г. попали в руки немецких и английских спецслужб (что дало им возможность активно и широко использовать в течение всей Второй мировой войны «прометейскую » агентуру в своих интересах). И все же обнаруженные нами отдельные надежные сведения позволяют составить представление о методах и целях деятельности «прометейской» агентуры польской разведки в советском тылу.

Проводимая Экспозитурой-2 агентурная работа в СССР, особенно в период 1930-1939 гг., имела в целом иной характер, чем у других известных нам подразделений «двуйки», деятельность которых была рассчитана на немедленный результат, т. е. на добывание информационных материалов. Об этом свидетельствует дело резидентуры «Грузин» от 1925 г., подчинявшейся реферату «В-1» (предшественнику позднейшего реферата «Восток»), которая была организована Шетцелем и Голувко и во главе которой стоял А. Ассатиани, видный деятель грузинской эмиграции, действующий в то время в Турции — непосредственно в районе советского приграничья. Чем практически занимался Ассатиани, неизвестно. К его заданиям относилось как собирание ценных сведений, так и ведение контрреволюционной пропаганды в Грузии, и еще более — «секретная военно-политическая работа» (сигнатура W-22), которая скорее всего заключалась в создании диверсионных или же повстанческих организаций.

Как следует из упоминания в документе111, восстания на Кавказе в 1924 и 1929-1932 гг., а также движение басмачей были инспирированы эмиссарами-эмигрантами, являвшимися агентами Экспозитуры-2.

Как следует из сохранившихся отчетов, на добывание учетных материалов была направлена работа так называемой II секции штаба УНР, созданного в 1927 г. В делах сохранились два доклада украинской разведки от 1932 и 1933 гг. И хотя они не содержат имен агентов, однако же оставляют впечатление, что II секция штаба УНР исполняла функцию приграничной разведки, подобно функции офицерских постов разведки К.О.Р.112, а ее агентура состояла из перебежчиков, кулаков и т. п. элементов.

Следующие раз за разом удары советских органов безопасности(как следует из дел Экспозитуры-2, таковыми были: ликвидация «Союза вызволения Ураины» и организации академика Ефремова на Украине113, Вели Ибрагимова114 — в Крыму, Султан-Галиева — в Татарской АССР115, Касымова — в Туркмении116), а также происходившее в огне обострившейся классовой битвы сужение и изоляция классовой базы разведки в советских республиках и — возможностей этой базы вынудили Экспозитуру-2 и зависимые от нее эмигрантские центры сменить свою тактику.

Обозначилась значительная разница в конспирации «прометейской» и другой агентуры II Отдела ГШ, действующей в СССР. На участке действия военной антисоветской разведки (например, по линии реферата «Восток ») агентурой не дорожили. Это следовало из положения, ясно сформулированного руководителем реферата «Восток» II Отдела капитаном Незбжыцким, которое гласило, что подозрительным в инспирации со стороны ГПУ является всякий агент, который, несмотря на интенсивную работу советских органов безопасности, не оказался после проведения нескольких оперативных встреч арестованным, но, напротив, по-прежнему продолжает действовать и доставлять сведения.

Характерным в этой связи является то, что даже работа II секции штаба УНР, вероятно, в 1934 г. была заморожена, хотя она и располагала ценной агентурой.

Такое отношение к «прометейской» агентуре, несомненно, было обусловлено тем, что в планах антисоветской войны ей отводилась роль агентуры «MOB»117, т. е. предназначенной для применения прежде всего в момент начала военных действий в виду неуспеха планов развала СССР изнутри. Сотрудник Экспозитуры-2 в 1938 г. так объяснял эту проблему:

«Застопорилась [прометейская] деятельность и в Польше постольку, поскольку общие политические условия и ситуация в самих прометейских странах (т. е. в советских республиках) не позволяли развиваться этой деятельности. После недавно подавленных больших восстаний на Кавказе (1929-1931), разгрома антисоветских организаций на Украине, неудач многочисленных партизанских войн в Туркестане и прочих фактах [имевших место] в других краях, было невозможно какое-то время рассчитывать на проведение акций [по засылке] эмиссаров, и [поэтому нам] оставалось только стараться сохранить контакты и влияние»118.

Вот эти-то замороженные контакты и были предметом особой конспирации. В делах, если только речь идет о важных политических контактах, называются только лица, уже ликвидированные (и то лишь имена тех, кто использовался в данной конкретной разработке). В цитированном документе «Польско-прометейские отношения»119 попадаются, однако же, отдельные данные, и если им верить, то в 1938 г.:

«...Организация крайова (т. е. в СССР) украинская, не смотря на деконспирацию многих ее отделений («Союза вызволения Украины») существует по-прежнему...

... На Кавказе [подобная организация] существует и создает хорошо законспирированные революционные комитеты; в Грузии они действуют согласно инструкциям, исходящим от правительства Ноя Жордании120 в Париже, в Азербайджане продолжает свои акции тайное руководство партии «Мусават»121...

... Туркестанцы имеют весьма многочисленную эмиграцию в Афганистане, сохраняющую контакты с родиной и поддерживающую там неугасающее восстание и так называемые набеги басмачей, которые в действительности проводятся собственными руками предводителей небольших групп как диверсионные акции».

Из одного документа от 1937 г., носящего весьма случайный характер, мы узнаем, что агентом так называемого Грузинского национального центра был некий влиятельный врач из Тифлиса, бывший членом правительства Грузинской ССР — Апполон Урушадзе122, который имел «хорошую репутацию» у советских властей как участник Октябрьской революции и человек, принимавший участие в сражениях с оккупантами и контрреволюцией на Кавказе во время Гражданской войны123.

Все это, усугубляясь течением времени отрыва контрреволюционной эмиграции от происходившей социалистической эволюции советских народов, отрыва, проявлявшегося, между прочим, во все более слабом понимании психики собственных народов и в отмирании старых контактов, вело к тому, что даже по мнению трезво оценивавших ситуацию сотрудников Экс-позитуры-2 вожди контрреволюционной эмиграции не могли бы в начале войны выполнить основного задания — поднять контрреволюционное восстание. Еще меньше могли бы сделать советские обыватели, особенно находившиеся на ответственных должностях в аппарате СССР. Поэтому «прометейской » тактикой работы с агентурой являлся также «валленродизм», или притворное проявление не только лояльности, но и самопожертвования во имя советской власти, чтобы таким образом получить влияние и реализовывать националистические планы.

Агентура в СССР находилась на связи с эмигрантскими национальными центрами, а не с польской разведкой. Каждая эмигрантская группа поддерживала связь с помощью собственной сети связи. Связь на Украине осуществлялась через Польшу и Румынию, в Крыму — через Румынию и Турцию, в Поволжье — через Финляндию.

В делах124 имеется довольно конкретный документ о грузинской сети связи через Иран. Помимо этой сети связь через советско-турецкую границу в 1937 г. осуществлял некто К. Масхарашвили, проживавший в Стамбуле.

 

* * *

Экспозитура-2 имела свои резидентуры в польских дипломатическо-консульских представительствах в СССР.

Нам известно о двух резидентурах. Руководителем одной из них был вице-консул в Тифлисе Ксаверий Залевский. На чем конкретно основывалась работа той резидентуры и какова была ее роль в агентурной деятельности Экспозитуры, установить не удалось. Единственным известным нам моментом из деятельности Залевского является факт его посредничества в 1937 г. в оживлении ранее замороженного контакта между уже упоминавшимся врачом Урушадзе и Ноем Жорданией.

Другой резидентурой управлял вице-консул в Киеве в 1932—1936 гг. Петр Курницкий. Курницкий был тесно связан с Экс-позитурой-2, где в годы, предшествовавшие его деятельности в Киеве, был деятелем Ориенталистического кружка молодежи, а затем, по его откомандированию в МИД, сотрудничал с Экспозитурой-2 в плане реорганизации Восточного Института, а также в организации античешской диверсионной операции «Lom»(«Лом»)125. Характерным, однако, является факт, что о деятельности Курницкого в Киеве дела Экспозитуры-2 не содержат ни малейшего упоминания, а сведение о его сотрудничестве с Экспозитурой-2 находится в делах реферата «Восток»126. Упоминавшийся выше руководитель реферата «Восток» капитан Незбжыцкий в переписке с другим «двуйчиком» объясняет невозможность отзыва Курницкого из Киева тем, что он там выполняет работу для Харашкевича. Какую именно работу, Незбжыцкий не уточняет, заключалась ли она в контактах с агентурой или также в написании разработок, например, о национальной ситуации в Советской Украине.

Стоит, однако, обратить внимание на ту подробность, что Курницкий точно информировал реферат «Восток» об аресте Сохацкого, Скарбека, Политуры, Михайлова-Лапиньского — диверсантов, которые пробрались в СССР для проведения продолжительной провокации в КПП и КПЗУ127. Сведения о них Курницкий получал от членов семей польских эмигрантов, проживавших в УССР. Между прочим, он получал их от тестя Скарбека — Бжозовского, которого называл полковником.

Вообще польская разведка и пестуемые ею агенты- «прометейцы » довольно частоприбегали в своих подрывных акциях против советской стороны к способу политической провокации. В силу ряда (в том числе объективных) обстоятельств, весьма удобной «площадкой » для отработки этого способа как раз и являлись коммунистические партии Польши, Литвы, Западной и Закарпатской Украины, а также Западной Белоруссии. Речь шла не только о проникновении большого числа польской («про-метейской ») агентуры в ряды и аппараты названных партий, что во второй половине 1930-х гг. привело к их ликвидации. Нередко эмиссары и курьеры Экспозитуры-2 использовали документы и каналы связи этих партий (а также, что значило практически то же, — документы и каналы связи Коминтерна); под видом «коммунистических агентов» они пересекали польско-советскую или румыно-советскую границу, а затем, установив контакты с местными бандитами и прочими темными элементами, творили порученное им дело по проведению акций саботажа, диверсий, жестоких убийств и т. п., а также расширению рядов своих сторонников. В существенной мере этой подрывной и провокационной деятельности способствовала особо напряженная обстановка в западном приграничье СССР128.

Примечательно, что советские органы госбезопасности, в свою очередь организуя противостояние иностранным разведкам (прежде всего польской), часто действовали через собственную агентуру в кругах национально-политической эмиграции и ее политических центрах. Используя дипломатические возможности, советская российская и украинская дипломатии развернули совместно с органами ОГПУ-НКВД (а также — ОМС ИККИ) активные мероприятия, направленные на развал организованной националистической эмиграции и агитацию в ее среде за возвращение эмигрантов на родину. Только НКИД УССР еще до образования Союза ССР провел значительную работу по разложению военнослужащих армии УНР, подразделения которой дислоцировались в Польше и Чехословакии, вследствие чего три из восьми тысяч бойцов вернулись в УССР129.

К развалу эмиграции подключилась и советская внешняя разведка — Иностранный отдел (ИНО) ВЧК и ВУЧК (с 1922 г. — ОГПУ и ГПУ УССР). Одной из главных функций дипломатических резидентур советской разведки (они представляли собой своеобразные «посольства в посольствах », а в последующей перемене их статуса обозначилась ведомственная борьба между ВЧК-ОГПУ и НКИД) было агентурное проникновение в эмигрантские политические круги и их последующее разложение; особенно это касалось эмиграции из тех республик, которые после 1917 г. успели объявить о своей государственной независимости или особом автономном статусе с последующим правом на обретение политической самостоятельности.

Говоря иными словами, созданное польской «двуйкой » «прометейское » движение, включая все его организации и разветвленные структуры, изначально находилось в сфере особого внимания Москвы (Лубянки). Уже в 1920-е гг. набирал обороты процесс по вербовке и «перековке» «прометейских» кадров. Весьма эффективным оказался применявшийся чекистами (по образцу задействованной в операции ТРЕСТ «организации «М», или МОЦР) метод легендирования антисоветских подпольных организаций. Так, в середине 20-х гг. в Одессе и Харькове органами ГПУ УССР была создана легендированная органиазция «Консул», аналогичные разработки имели место в Житомире, Киеве, Минске. В конце 1920-х — начале 1930-х гг. ведомство украинского наркома внутренних дел В. А. Балицкого130 провело целую серию громких разоблачительных процессов, широко освещавшихся в советской печати, на которых был предъявлен обширный компромат против польской разведки и ее украинской националистической агентуры.


Поделиться:



Последнее изменение этой страницы: 2019-06-10; Просмотров: 223; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.022 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь