А может, это живое сердце родника до него каким-то таинственным образом, дотянулось?

Глава 8.

ЛЕСНОЕ КЛАДБИЩЕ. ЦЫГАНСКИЙ ДЕСАНТ.

       Еще вчера все было более или менее сносно. Даже голова, после того, как резко нагнешься, не кружилась, и в глазах при этом не темнело. А сегодня утром Бабаня совсем уж помирать собралась. Никогда ей до этого так худо не было. Проснувшись как всегда затемно, с кровати поднялась с третьей попытки. И все – то у нее болит. И везде – то у нее мозжит. В груди свистит, а суставы хрустят и подламываются. Даже умылась, впервые за почти девяносто лет не ледяной, родниковой, а специально подогретой, тепленькой водичкой. Умылась и самой за себя стыдно стало.

 - Как дитятко малое капризничаю, все едино! – подумала Бабаня.

 Но, помирать, не передумала. Пересмотрела смертное. Нашла документы на дом, положила на видное место. Туда же, сберкнижку присовокупила и всю имеющуюся наличность. Когда внучке Маринке по её комодам лазить! С одними похоронами и поминками хлопот не оберешься! Присела на крылечко, где так любит курить свою «Приму» Марнос, пригорюнилась. Много ей годков, а помирать так неохота. Да, кстати - Марнос! А чего это на потолке, где он закрывал отверстие от старой печи, разводы на побелке?

 - Окаянный! Не иначе, щель в крыше плохо заделал! - Бабаня решительно встав, направилась к лестнице, ведущей на чердак.

 - Ну, я ему, задам!

 Помирать сразу же, расхотелось. Позвать бы Сеньку Петунина! Он–то уж с Вовкой Котовым, точно бы с крышей разобрались. Вот именно, «бы»! Не повезло Семке. Почитай пятый год сидит. О, господи! Раз уж таких мужиков в тюрьму сажают! Откуда правды ждать! Нет, почему это – пятый год? Пять лет ровно!

И Бабаня стала производить в уме сложные математические вычисления.

 - Как раз в это время, у Дашкиных, корова клевером объелась, чуть не подохла. Значит, днями жди Семена! Пади уж зайдет, не побрезгует.

Как там, у крестьян раньше было, помирать собрался, а поле все равно сей! Поле сеять Бабане не по силам, а вот самогоночки, к своим похоронам, выгнать могла бы. Был у нее на черный день запасец, да мужики, как только узнали, сразу же канючить начали. И откуда только узнали! А как в селе без мужиков престарелой женщине прожить? Без бутылочки никого не дозовешься! Хоть какие деньги не обещай! С бутылочкой, другое дело, только намекни, мигом все дела сладят. Даже таратайку свою, что бы палисадник спахать притащат. Как ее там… Мотоблок, что ли? - долго вспоминала мудреное название тарахтящей хреновины, Бабаня.

Но, разбираться с крышей и Марносом, в этот день ей не пришлось. Даже, бражку из заранее приготовленного сахара, не поставила. Ближе к полудню, бабы еще только направились, гремя пустыми подойниками на стойло, доить своих Буренок и Пеструх, в Лопуховку, с двух сторон одновременно, въехал цыганский табор. Тентованные автомобили ЗиЛ – 157 с номерами соседнего региона, ничем не указывали на свою принадлежность, к личному имуществу многочисленного цыганского семейства. Это уж потом, когда из кузовов, словно горох посыпались бородатые мужики, в добротных яловых и хромовых сапогах, когда начали громкоголосо перекликаться женщины, в ярких платках и длинных, чуть ли не до пят юбках, все стало на свои места. Цыгане! Но никакой паники не было. Кур и гусей прятать не начали. Жители Лопуховки давно уже привыкли к наездам цыган. Выездная торговля и ничего больше. Обвешанные, как новогодние елки предприниматели, зашлепали по бесконечным Лопуховским лужам. Емкости из нержавеющей стали всех мыслимых и немыслимых размеров. Приглянулся бачок, покупай сейчас. Нет нужного размера, привезут в следующий раз. Тут тебе и самогонные аппараты, и недавно вошедшие в моду, плоские фляжки для горячительного. Налетай, покупай!

У цыганок узлы с новомодными кофточками, джинсами, носками и бижутерией. При желании, могут и золотишком осчастливить. Народ рискует, но покупает. Не ехать же, за обручальными кольцами и сережками, в город. Один из автомобилей, немного покружив по селу, остановился у дома Бабани. Сердце екнуло и тревожно забилось -

 - Вон оно оказывается, почему меня так корежило. Нутром гостей чувствовала!

Эту машину Бабаня признала сразу по чёртику, сплетенному из медицинской трубки от капельницы. Великое множество таких поделок в кабинах автомобилей, привязанных к зеркалу заднего вида, трепыхается, но этот, какой – то не такой. А чем он, собственно говоря, от других чёртиков и рыбок отличается, она и сама сказать не может. Ни такой, какой – то и все тут! Водитель, здоровенный шатен, с окладистой кучерявой бородой, помнится год назад, даже подвез ее от церкви, после того, как она у него два бочоночка четырех ведерных, да самогонный аппарат купила. Всю дорогу потом восхищался настойчивости, с которой она с ним торговалась. Да и чего восхищаться–то, цену заломил, словно паровоз продавал. А, кстати, почем сейчас паровозы? И остались ли где на железных дорогах паровозы? Вспомнила, как она, еще совсем сопливой девчонкой, уже потеряв всякую надежду, потеряно бродила между разбитых вагонов, и не убранных трупов, разыскивая отца, после крушения курьерского поезда в Вернадовке. Тогда дети взрослели быстрее. И ведь нашла! Молилась, наверное, за него сильно. И незаметно для себя, снова переключилась на цыган. Ни те теперь цыгане, ни те! Совсем торговаться разучились! Нет в них того, былого азарта, с каким они свой товар вдюндюривали. Отсутствие его величества дефицита, скорее всего, тому виной.

⇐ Предыдущая52535455565758596061Следующая ⇒

Поделиться: