Глава 96. Качество, а не количество. Часть 1.

Занятия закончилась через несколько часов и Алан вернулся домой. Он никогда не был так рад вернуться домой.

Он с удивлением обнаружил, что дом словно опустел, тем более, что его сестра обычно приходила домой пораньше.

Это, похоже, подтвердило заявление Сюзанны о том, что она всех куда-то отправит. Его сердце уже колотилось от беспокойства и предвкушения, но он не нашел того, кто удвоил бы интенсивность этих чувств.

Он разрывался между желанием «провериться на аномалии» и не хотел, чтобы это произошло, главным образом потому, что это был просто такой серьезный, страшный шаг, который он на самом деле должен был сделать, а не просто фантазировать.

Часть его цеплялась за надежду, что кто-то, кроме его матери, окажется дома, потому что идея ее прикосновений к его члену стала настолько реальной, что это напугало его.

Алан бродил по дому, пока ему не осталось мест для поиска, кроме спальни матери. Как и ожидал, там он нашел Сьюзен. Практически от одного взгляда на неё его сердце замерло, хотя ее платье и внешность выглядели нормально.

— Привет, мам. Ты видела тетю Сюзи? Или сестренку?

Сьюзан складывала белье и казалось, что была спокойной. Она всегда была рада поприветствовать его, когда он возвращался домой, но когда она повернулась к нему, то казалось, что была рада видеть его прямо уж через чур, что показалось странным. Казалось, она пыталась что-то прикрыть.

Она сказала:

— Сюзанна сегодня занята. Я не думаю, что ты увидишь ее до завтра. А твоя сестра и Эми поехали за покупками. Я думаю, что мы будем вдвоем до самого вечера.

— Ой!

Он сглотнул и у него пересохло во рту. Единственной причиной, по которой его пенис не вскочил была в том, что он так нервничал.

Сьюзен перестала складывать белье и села на кровать. Она была одета в свою обычную домашнюю одежду, за исключением того, что Алан полагал, что на ней, возможно нет ни бюстгальтера, ни трусиков, поскольку Сюзанна недавно «заставила» ее перестать носить их (не говоря уже о том, что ее соски были такими твердыми, что казалось, что они будут видны за милю).

Но ее непринужденное поведение было притворно; внутри её переполняли эмоции, ее сердце билось как барабан.

Фактически, она потратила полчаса просто выбирая, какие духи использовать. (Она выбрала клубничный аромат, зная, что это один из его любимых фруктов).

Сюзанна не дала ей расслабиться, и она так и не нашла время помастурбировать за весь день, что сделало ее еще более возбужденной.

Она спросила Алана:

— Ты знаешь, какой сегодня день?

— Сегодня вторник.

— Правильно. И знаешь ли ты, что особенного во вторнике?

— Он настает после понедельника? — он тихо попытался пошутить. Он мог точно понять, куда она клонит, и понял, что Сюзанна была абсолютно права.

Он получил еще один толчок, когда посмотрел на ее ноги и увидел, что на ней высокие каблуки. Это было очень необычно, мягко говоря. (Сюзанна была той, кто все настаивала, чтобы она их носила.)

Сьюзен отрепетировала этот следующий шаг, так что быстро ответила.

— Что особенного в этом вторнике, так это то, если ты помнишь, что в тот день, когда твоя медсестра сказала, что тебе нужно, чтобы твой член проверялся на аномалии. Каждую неделю. И, поскольку Сюзанна говорит, что у нее проблемы со зрением, она оставила это на меня.

— Ох — последовала большая пауза, — Что ж.

Его нервозность удвоилась, а затем снова ещё раз удвоилась. Он почувствовал слабость.

Но каким-то образом он превзошел свой страх и согласился с тем, что должно было произойти, успокоившись, чтобы продолжить.

Она наморщила лоб.

— Ты не против, Тигренок? Если ты против, мы пока не будем этого делать. По крайней мере, сейчас. Ты очень нервничаешь. Мысль о том, что твоя мать… будет массировать… твой, ух, член… это заставляет тебя чувствовать дискомфорт?

— Ну, да, есть немного. Потому что, ведь, ты моя мама, верно? Но тетя Сюзи говорила со мной о границах приличия и была бесстрастна. Если мы с тобой очень четко проведем грани дозволенного, и это будет в медицинских целях, тогда в этом нет ничего плохого, верно?

Алан говорил сам так же, как и его мать, пытаясь рационализировать это. Фантазия была одной вещью, но реальность была совсем другой.

У него было очень сильное подозрение, что это было неправильно или даже незаконно, несмотря на то, что говорили Аками с Сюзанной.

Сьюзен напомнила себе: « Я должна представлять пенис в «абстрактном виде». Это мудрый совет Сюзанны. Я тоже должна оставаться спокойной и просто думать об этом пенисе, как не о его пенисе! »

Сделав несколько глубоких вдохов, она сказала:

— Правильно, Тигренок. Жизненно важно, чтобы мы оба имели правильное ментальное отношение ко всему в противном случае мы не должны этого делать. Но поскольку ты не против, и я не против, то все в порядке, если мы приступим?

— Что? Здесь? Прямо сейчас?

Он огляделся, словно искал путь к отступлению. Он хотел, чтобы она сделала это больше всего на свете, но реальность этого действительно его очень пугала.

Для него это было на порядок больше, чем все, что случилось с Сюзанной, потому что это происходило с его матерью.

Кроме того, Сюзанна всегда была такой правильной и ответственной, но он начинал понимать, что его мать так же напугана, как и он.

Сьюзен попыталась изобразить обнадеживающую улыбку.

— Я признаю, что тоже нервничаю. Так что, возможно, мы с этим справимся, не так ли?

Он еще раз сглотнул.

— Да.

Он был поражен, когда она, казалось, медленно успокаивалась прямо перед его глазами. Он не понимал, что она входит в зону, где ее суперэго отходило в сторону, а ее чувства и желания были готовы вырваться наружу.

— Хорошо, — сказала она с большей решимостью.

Алан стоял, а она сидела на кровати, но она встала с места и указала, что он должен сесть.

Он сел на кровать, где она только что была. Алан старался не выдавать себя, насколько нервничал, потому что не хотел ее отпугивать. Правда в том, что он был в абсолютном ужасе.

Она продолжала:

— Я подумала, что, учитывая как это происходило у тебя с Аками на днях, то было бы безопаснее, если бы я сняла блузку, прежде чем мы начнем. Разве ты не думаешь так?

Он внезапно вспомнил, как он выстреливал своей спермой по всему смущенному лицу и нижнему белью медсестры Аками. Он представил, что сейчас на её месте окажется его мама.

Он все еще был вялым от страха, но подогреваемый этими воспоминаниями его член вздулся за секунды.

Глаза Сьюзен метнулись к его промежности. Ей нелегко было не облизать губы, когда она увидела, как шорты сильно набухает.

После часа описаний Сюзанны, как она сосала и поглаживала его возбужденный член, еще с утра, затмило всё её мысли.

— Хм, да, если ты считаешь, что это нужно.

Он не хотел казаться слишком нетерпеливым, снова опасаясь смутить ее. Он все еще разрывался между нетерпением и желанием получить «помощь» и убежать, чтобы справиться с этим сам.

Упоминание имени Аками также напомнило ему, что нужно сперва позвонить ей. Он хотел сделать это прежде, чем все стало слишком захватывающим, поэтому он сказал:

— Но, прежде чем ты это сделаешь, можно я позвоню Аками и спрошу её кое-что?

— Безусловно.

Сьюзен была не слишком обрадовалась этому, но едва ли могла отказаться.

В комнате был телефон и Сьюзен хорошо знала номер Аками, так как лечение ее сына было так близко и дорого для ее сердца. Когда Алан набирал её номер, его член был настолько жестким и возбужденным, что он испытывал боль.

К счастью, Аками не была занята и у нее было несколько минут, чтобы поговорить.

Сьюзан сидела рядом с ним и слушала, что он говорит медсестре:

— Это странный вопрос, но… Ну, я здесь с матерью, и она собирается помочь мне с, ух, проверкой на аномалии члена. Мне просто интересно… как долго должна продолжаться стимуляция, чтобы она засчитывалась за очередной раз?

Аками была удивлена этим вопросом.

Она подумала, «Не могу поверить, что он серьезно относится к этому вопросу! Он кажется умным парнем. Разве он не понимает, что это все полная ахинея? Но, черт возьми, если его мать собирается подрочить ему, я полагаю, у него есть очень веская причина чтобы не расспрашивать лишнее, про всю эту ситуацию. Вопрос в том, что я должна ему сказать? Хммм…»

После паузы она сказала:

— Это сложный вопрос. Хотела бы я сказать тебе, что пятнадцати минут или около того бывает достаточно, но правда в том, что все люди разные. Что можно считать достаточным для одного человека, для кого-то другого — нет. Кроме того, важна интенсивность. Это ведь нужно не просто количество, а качество. Так что нужно это совместить одновременно. Долгое, долгое время можно стимулировать не прилагая никаких усилий, и это не повлияет на результат. В то же время как пять или десять минут очень интенсивной, талантливой стимуляции могут оказать намного лучший эффект. Итак, ты понимаешь, что я имею в виду? Это тяжело на первый взгляд, но так или иначе ты сам рано или поздно всё поймешь. Ясно?

Алан ответил:

— Что ж… думаю, да.

Алан взглянул на свою мать, которая слушала и внимала каждому слову, которое говорила Аками.

Она уже была более возбуждена, чем раньше.

Ее грудь вздымалась, когда она уже представляла, как она будет интенсивно и долго стимулировать твердый член сына.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: