Глава 96. Качество, а не количество. Часть 2.

Ей пришло в голову, что, если ей все равно предстоит выполнить проверку члена, то она уже будет продолжать, пока он не испытает оргазм. Но все же, она не была уверена, что проявит смелость, чтобы действительно это сделать.

Алан усмехнулся, когда он заметил реакцию своей матери и сказал Аками:

— В общем да, спасибо. Ты помогла мне с этим вопросом. Думаю, я всё сейчас понял. Спасибо.

— Очень хорошо, — сказала Аками, — Есть ли что-нибудь еще, что тебя интересует? Или может Сьюзен хочет спросить меня что-нибудь?

Он посмотрел на Сьюзен и увидел, как она тряхнула головой. Было ясно, что она очень хотела начать проверку на аномалии.

Кроме того, он правильно предположил, что ей будет стыдно говорить с медсестрой перед этим, поэтому он сказал Аками:

— Нет, больше ничего.

— Тогда ладно.

Аками подумала, «я не могу поверить, что Сьюзен действительно будет играть с пенисом своего сына, когда он положит трубку. Ах, да я называю это проверкой на аномалии! Ха! Как круто! Мальчик, мне так жаль, что меня не может быть рядом, когда это будет происходить!

После недолгого разговора Алан нажал отбой.

Затем он обратил все свое внимание на Сьюзен, которая стояла перед ним. Он сказал:

— Итак, эм… я думаю, мы должны продолжить с этим.

— Я думаю, это будет лучше вот так, — мягко сказала Сьюзен, когда начала расстегивать блузку, — По-моему, это будет так даже приятнее, — продолжала она, в основном, убеждая себя.

Он понял, что ее руки все еще дрожали, хотя лицо казалось отстранённым и безмятежным. Он также понял, что пока она стоит здесь в нескольких футах перед ним, мама собирается показать ему стриптиз!

«Правда, это не похоже на профессиональный стриптиз со знойной музыкой, ревущей на заднем плане, как тетушка Сюзи показала мне прошлой ночью, но она все равно сейчас снимает с себя одежду. И это моя скромная мама! »

Он снова проглотил подкатывающую слюну, а его сердце колотилось, как молоток в груди.

Конечно, большинство стриптизов были с музыкой, но в комнате Сьюзен было почти гробовая тишина.

Сьюзен медленно расстегнула красную блузку, пуговицу за пуговицей. Она тянула время, растягивая процесс.

Ее мысли были по-прежнему дико противоречивы.

«Боже милостивый, что со мной не так? Я РАЗДЕВАЮСЬ для своего СЫНА! Меня не волнует, что говорит Сюзанна, это просто должно быть неправильно. Какой-то демон должен контролирует меня, потому что я чувствую себя ужасно пошлой, и мне даже все равно. Он так возбужден и жаждет меня, и мне это нравится!

Когда она закончила с пуговицами на блузке, она оставила блузку свободно висеть, а затем потянула юбку вниз к ногам. Это заставило ее блузку открыться, раскрыв всю ее сливочную грудь на мучительно долгое время.

Ей казалось, что из нее вырывается волнение, которое было настолько мощным, что она чуть не падала.

Она встала, восстанавливая равновесие на высоких каблуках и раскрыла руками свою блузку, чтобы снять ее.

Но потом замерла и спросила:

— Тигренок, честно говоря. Прежде чем мы начнем проверку, ты когда-нибудь думал обо мне, ну, знаешь… таким образом?

Он был так возбужден, что комната, казалось, плывет перед его глазами.

Сказать что-то связное было очень сложно. Но он собрался с мыслями на этот счет, понимает, что, если он скажет что-то не то, она может перестать раздеваться.

По правде говоря, он иногда думал о ней в сексуальном плане.

Он старался изо всех сил не делать этого и сознательно боролся, чтобы не мастурбировать, думая о ней, но она была настолько великолепна, что по правде говоря, нельзя было просто не желать её.

Но он также ненавидел себя за то, что должна лгать своей матери, поэтому он совершенно ушел от ответа и сказал:

— Мам, я так благодарен за то, что ты делаешь. Я знаю, что это нелегко. Я так сильно тебя люблю, мое сердце вот-вот разорвется.

Сьюзен засияла от радости.

Она не настаивала на заданном вопросе, потому что в его нынешнем возбужденном состоянии она видела, что для него было бы неплохо сказать даже это.

Но он сказал правильные слова. Она почувствовала настоящую любовь, исходившую от него, вместе с большим количеством похоти, и это придало ей уверенность полностью снять блузку.

Она застенчиво улыбнулась теперь, когда она была топлес, позволив ему хорошенько взглянуть на гигантских круглых монстров, которыми была ее грудь. Для нее потребовалось много сил, чтобы опустить руки вниз.

Она пробормотала:

— Боже, это так неловко.

Алан, видя, что ей нужно поощрение, сказал:

— Почему? Мама, ты такая красивая, ты никогда не должна, НИКОГДА стесняться своего тела.

Она прикрыла грудь обеими руками.

— Но эти штуки — они просто слишком большие, это не что иное, как только нежелательное внимание и плюс боли для меня в спине.

— Ну, я люблю их, точно так же, как я люблю всю тебя. У тебя ВЕЛИКОЛЕПНЫЕ сиськи, мам! Тебе так повезло, что они так сложены!

Сьюзен еще больше засияла.

Она все еще испытывала застенчивость, но теперь была смелее еще на одну ступеньку.

Она снова обнажила свою грудь, даже выставив её.

«Они ему нравятся! Он должен достигнуть кульминации, прежде чем мы закончим, и его сперма должна выплеснуться куда-то. Кто знает, может, он выстрелит на меня? На мои груди! Покроет все мои «большие сиськи», хи-хи!

Однако она тут же поправила себя.

«Я не могу думать о таком! Что я думаю? Ведь я должна поддерживать свое моральное обоснование или не знаю, что может случиться! » Она вздрогнула, когда она быстро представила некоторые вещи, которые могут произойти между ними.

В основном, она представляла, как ее ноги широко расставлены, а возбужденный член сына входит и выходит из ее киски

С новой волной дрожи от возбуждения она насильно изгнала эту мысль.

Она осталась только в своих трусиках и на высоких каблуках — которые были красного цвета, но не делала больше ни единого движения, чтобы продолжать раздеваться дальше.

— Я думаю, что оставлю это, — объяснила она, глядя на них, — Тебе не хотелось бы, чтобы твоя мать была полностью голая, не так ли?

Просто согласившись молча на вопрос, он дал молчаливый ответ «нет».

— Отлично, — она опустилась на колени перед ним. Просто оказавшись в этой покорной позе, все ее тело задрожало от возбуждения, — Если ты не против, я сейчас раздену тебя.

Она сняла его шорты, а затем и нижнее белье. Как ни странно, она решила не снимать футболку, чтобы всё выглядел так, словно он продолжает быть одетым.

Он заметил, что теперь у нее в глазах был большой голод и ожидание, смешанное с мукой.

Она посмотрела вниз на его напряженную эрекцию, подпрыгивающую в воздухе, а затем на его лицо.

Она умоляюще спросила:

— Ты уверен, что мы делаем всё верно? Может быть, нам стоит подождать, пока Сюзанна сделает это, даже несмотря на её плохое зрение?

Сначала ему было трудно ответить, учитывая, что она неосторожно надавливала грудью на него. Кроме того, существовал умопомрачительный факт, что она стояла на коленях между его ног, одетая только в трусики и высокие каблуки.

Но, наконец, он сказал с удивительной решительностью:

— Мама, я так сильно тебя люблю, и я люблю тебя еще больше за то, что ты делаешь это. Я знаю, как неудобно это для тебя, но я практически хочу плакать, когда думаю обо всей твоей любви для меня и того, что ты готова сделать для меня, чтобы я поправился.

Опять же, она не могла не улыбнуться, когда он сказал, что любит ее. Она подумала про себя: «мне просто нужно выбросить это из головы». Аками вложила эти возбуждающе грязные мысли в мой мозг. Или это была Сюзанна? Я ведь помогаю ему. Вот, что правильно. Я просто помогаю ему. Тогда мы и вскоре можем вернуться к нормальной жизни. Я сделаю это только один раз, а потом, может быть, Сюзанна сможет сделать это на следующей неделе за меня, а затем может я сделаю после неё. Или, может быть, я могла бы. Раз в неделю это не так сложно, не так ли? Боже, я так слаба духом!

Алан сидел, одетый только в футболку, поглядываю на свою мать, одетую только в трусики.

Его желание сежать исчезло, а его ожидание выросло до почти невыносимого уровня.

«Пожалуйста. Пожалуйста, Боже, не позволь ей остановиться прямо сейчас! Пожалуйста, сделай это, мама! Сделай это! »

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: