Й день месяца Мишамонт, 352 год ПК. Последнее вино. Последнее вино

 

Палантас не смыкал глаз большую часть ночи, готовясь к войне. Нет, город не паниковал, древние аристократы, подобные Палантасу, никогда не впадают в панику. Они чинно сидят в изукрашенных креслах, прижимая ко рту тонкие носовые платки, и с каменным выражением лица ожидают, когда их известят о начале войны. Это ведь так ужасно — придется менять планы на сегодняшний обед.

Войска Темной Госпожи, Повелительницы Драконов Китиары, по слухам, приближались к городу. Говорили, что армия была побеждена в сражении у Башни Верховного Жреца, крепости, которая охраняла проход, ведущий от гор к Палантасу. Маленькая группка рыцарей и пехотинцев, удержавших Башню после первого нападения, не обладала достаточной силой, чтобы выдержать еще один приступ. Наверняка они оставили крепость и могилы павших друзей и теперь отступали к Палантасу.

Город не радовался. Он считал, что, если бы все эти бряцающие оружием рыцари не оказались внутри его стен, Палантас легко остался бы в стороне от войны. Армия Драконов не посмеет нападать на столь почтенный и уважаемый город.

Мудрецы понимали происходящее лучше. Почти все главные города Кринна пали под мощными ударами драконов. Теперь же мрачный взор Ариакаса устремился к Палантасу, его порту, кораблям и богатству — сверкающий город, жемчужина Соламнии, должен был стать самой прекрасной драгоценностью в Короне Власти новоявленного императора.

Правитель Палантаса послал воинов на стены, а жители, заперев ставни, попрятались по домам. Прекратилась торговля, закрылись магазины. Город полагал, что он приготовился к самому худшему. Если бы это худшее явилось, как в Утехе и Тарсисе, Палантас отважно сражался бы — в сердце старого аристократа жила храбрость, а позвоночник был выкован из стали.

Храбрость не подверглась проверке. Худшее не явилось. Войска Темной Госпожи были разбиты у Башни Верховного Жреца и отступали. Драконы, что парили утром в облаках над стенами города, не были красными огнедышащими чудовищами или потрескивающими молниями и ужасающими людей синими. Утреннее солнце переливалось на серебристой чешуе. Серебряные драконы летели со стороны Драконьих островов, чтобы защитить Палантас.

Или явить свою силу.

И раз война не пришла, обрадованные граждане Палантаса выбрались из своих домов на улицы, переговариваясь и споря. Правитель заверил жителей в том, что серебряные драконы служат делу Света, поклоняются Паладайну и Мишакаль, кроме того, они согласились помочь рыцарям Соламнии в защите города.

Многих он убедил. Хотя некоторые усомнились в словах правителя. А находились те, кто вообще говорил о том, что драконам верить нельзя, какого бы цвета ни была их чешуя. Они просто хотят усыпить бдительность защитников города, а сами нападут глухой ночью и сожрут всех прямо в постелях.

— Бездельники! — восклицал уже не раз Рейстлин, проталкиваясь сквозь толпу на улице или, скорее, увертываясь от толчков и едва успевая отскочить в сторону от кривобокой телеги, едва не раздавившей мага.

Если бы на нем были красные одежды, отмечавшие его ранг мага, все жители Палантаса старались бы избежать встречи с ним, поспешно расступаясь и разглядывая, но лишь краем глаза. Но одетый в простую серую мантию эстетика из Великой Библиотеки Палантаса, Рейстлин оказался затертым в самом центре бурлящей толпы.

Жители города не любили магов — красных ли, занимавших нейтральную позицию в этой войне, или белых, стоящих на стороне Света. Обе Ложи уже давно трудились над возвращением металлических драконов на Ансалон. Глава Конклава Пар-Салиан представлял, какой удар под ложечку императору Ариакасу нанесут серебряные и золотые крылья, блестящие в лучах весеннего рассвета. Первый удар, способный проникнуть сквозь его броню из драконьей чешуи.

На протяжении всей войны крылья злобных драконов Такхизис закрывали небеса. Теперь же облака Кринна засияли очищающим светом, а император с Королевой получили повод понервничать.

Люди в Палантасе не знали о трудах магов по их защите и никогда не поверили бы, расскажи им кто-нибудь об этом. По их мнению, хорошие маги являются таковыми, только если живут где-нибудь за пределами Палантаса.

На Рейстлине Маджере не было красной мантии, потому что она была свернута в узелок, который он нес в руке. Серую одежду маг «позаимствовал» у одного из монахов Великой Библиотеки.

Позаимствовал. Размышления об этом слове наводили на мысли о Тассельхофе Непоседе. Беззаботный и легкомысленный кендер никогда ничего не крал. Когда Таса ловили с присвоенным добром, он утверждал, что просто «позаимствовал сахарницу», «споткнулся об оставленные серебряные подсвечники» или «спешил вернуть изумрудное ожерелье». Этим утром Рейстлин наткнулся на мантию эстетика, лежащую аккуратно свернутой на кровати. Маг считал, что обязательно возвратит ее через день или два.

Большинство людей, поглощенных спорами, не обращали на него никакого внимания, пока Рейстлин пробирался по заполненным улицам. Но некоторые граждане останавливали его, интересуясь мнением Астинуса о появлении металлических драконов Света.

Рейстлин не знал и не хотел знать, что думает по этому поводу Астинус. Надвинув капюшон пониже, скрывая золотисто мерцающую кожу и зрачки в форме песочных часов, он бормотал извинения и спешил дальше. Он напрасно понадеялся, что рабочие в это время будут заняты делом, а не станут прохлаждаться и чесать языками на улицах.

Напрасно он вспомнил Тассельхофа. От кендера мысли Рейстлина плавно перетекли к друзьям и брату. Точнее, к покойным  друзьям и покойному брату. Танис Полуэльф, Тика, Речной Ветер, Золотая Луна и Карамон — все они мертвы. Выжил лишь он один, и только потому, что оказался достаточно умен в предвидении бедствия и планировании побега. Он должен смириться с фактом гибели Карамона и остальных и прекратить думать об этом. Но как раз когда Рейстлин приказывал себе прекратить думать, он продолжал вспоминать друзей.

Спасаясь от Армии Драконов в Устричном, они с братом и друзьями оказались на борту пиратского корабля «Перешон». Потом их преследовала единоутробная сестра Китиара, Повелительница Драконов. А сумасшедший рулевой специально бросил корабль в самый центр ужасного Водоворота Кровавого моря. Судно начало разламываться, мачты падали вместе с парусами, изорванными в клочья, огромные волны захлестывали палубу, и Рейстлин был поставлен перед выбором: умереть вместе с остальными или бежать.

Совершенно ясно, что именно предпочел бы любой, у кого имеется хоть капля мозгов, — за исключением братца Рейстлина. У мага был артефакт, именуемый Оком Дракона, некогда принадлежавший злополучному королю Лораку. Рейстлин использовал магию Ока для побега. Правда, возможно, он мог взять друзей с собой. Возможно, мог спасти всех. По крайней мере, он мог спасти брата.

Но Рейстлин совсем недавно узнал о силе артефакта и не был уверен, что его мощности хватит для спасения остальных, а потому спас только себя и другого…

Другой был всегда рядом с ним, именно он недавно подтолкнул мага к «прогулке» по улицам Палантаса. Раньше он был голосом, шепчущим в голове Рейстлина, — неизвестным, таинственным и раздражающим. Но теперь загадка оказалась разгаданной: чародей представлял отвратительное лицо хозяина голоса и мог назвать его по имени.

— Принятое решение было логичным, юный маг,  — сказал Фистандантилус, добавив с насмешкой: — Твой близнец мертв. Избавились наконец! Карамон только ослаблял тебя и мешал. Теперь, освободившись от него, ты далеко пойдешь, я уже вижу это.

— Ты ничего не увидишь! — вскинулся Рейстлин.

— Прошу прощения, — сказал остановившийся прохожий, — это вы мне?

Рейстлин что-то пробормотал под нос и, не обращая внимания на обиженный взгляд незнакомца, поспешил дальше. Он был вынужден слушать вопли Фистандантилуса с самого утра. Чародею даже начало казаться, что ему мерещится призрак отвратительного архимага Черных Мантий, преследующий его. В который раз Рейстлин задавался вопросом, стоила ли того сделка, заключенная со злым колдуном.

— Без меня ты погиб бы на Испытании в Вайретской Башне, — сказал Фистандантилус. — Но ты не прогадал. Что такое немного твоей жизненной энергии в обмен на мои знания и силу!

Рейстлин не боялся смерти. Он боялся потерпеть неудачу. Вот истинная причина, толкнувшая его на сделку со стариком. Рейстлин не пережил бы провала — не пережил бы жалости здорового брата и понимания того факта, что теперь зависит от него на всю оставшуюся жизнь.

А теперь эта неупокоенная пиявка, заставляя тело сотрясаться от кашля, сосет из него жизнь, как человек высасывает сок из персика. Рейстлин и раньше был хил и болезнен, но в результате сделки, которая позволила Фистандантилусу оставаться живым на своем темном уровне, юному магу пришлось заплатить ужасную цену. Теперь его легкие всегда, казалось, наполнены шерстью. Постоянное удушье. Вот и сейчас страшный приступ кашля едва не разорвал его пополам.

Рейстлин должен был остановиться и привалиться к стене ближайшего дома, чтобы устоять на ногах, утирая кровь с губ серым рукавом ворованной мантии. Сегодня он чувствовал себя слабее, чем обычно. Магия Ока, которую он использовал, чтобы перенестись через весь континент, забрала слишком много сил. Рейстлин был почти мертв, когда оказался четыре дня назад в Палантасе, настолько слаб, что рухнул в шаге от Великой Библиотеки. Монахи сжалились над ним и занесли внутрь.

За эти дни ему стало лучше, но недостаточно хорошо. Ему вообще не было хорошо с тех пор, как совершилась сделка. Фистандантилус, видимо, надеется получить в награду душу Рейстлина, но архимага придется разочаровать. После того как душа Рейстлина стала наконец его собственной, он не собирался без боя отдавать ее.

Рейстлин считал Фистандантилуса выигравшим от сделки, заключенной в Башне. Он всего лишь жалкая пиявка на теле его жизненной силы, цепляющаяся за свое мерзкое существование. Пора покончить с этим договором, вот только архимаг знает о намерениях Рейстлина и постоянно мешает. И как обойтись без знаний Фистандантилуса? Проклятый старик рыскает вокруг, заглядывая в мысли Рейстлина. Должен отыскаться способ закрыть окно своего разума и не пускать туда постороннего.

Наконец Рейстлин достаточно пришел в себя, чтобы продолжить двигаться к цели. Он брел по улицам, уточняя маршрут у прохожих, постепенно удаляясь от центральной части Старого Города с его бурлящими толпами горожан, и скоро оказался в рабочих кварталах, известных своей оживленной торговлей.

Один за другим он пересек Мясные ряды, проспект Железных торговцев, Лошадиную ярмарку и переулок Ювелиров. Сейчас Рейстлин шел по улице, на которой находилось множество лавок торговцев шерстью. Но они его не интересовали, он искал нечто другое… Знак трех лун, мелькнувший в тесном переулке, — красной, серебряной и черной — привлек внимание мага.

Маленький магазинчик, вместо входа просто провал в стене. Рейстлин был весьма удивлен, найдя его, удивлен, что некто осмелился открыть магазин, торгующий магическими принадлежностями в городе, где маги всех сортов подвергались всеобщему презрению. Он знал только одного мага, живущего в Палантасе; это был Юстариус, глава Ложи Красных Мантий, к которой принадлежал и Рейстлин. «Возможно, — думал он, сам не зная почему, — можно найти и других».

Он остановился — похоже, это то, что нужно. Но в магическом магазине наверняка высокие цены, и вряд ли он сможет позволить себе что-нибудь купить. У Рейстлина с собой была только скромная сумма, которую он тайно хранил все эти месяцы. А деньги на еду и жилье понадобятся в Нераке, куда он направится, после того как закончит дела в Палантасе и полностью выздоровеет. Надо приберечь стальные монеты.

Кроме того, хозяин магазина непременно сообщит о списке покупок в Конклав, который, помимо остальных функций, следил за соблюдением законов магии. Конклав не сможет его остановить, но сможет призвать в Вайрет, где Рейстлину придется давать многочисленные объяснения, а на это сейчас нет времени. Произошли события, которые полностью изменят мир. Грядет конец света. Темная Королева скоро отпразднует победу. Рейстлин не собирался находиться в числе тех, кто будет приветствовать ее триумфальный кортеж. Он планировал сам возглавить победное шествие.

Рейстлин нашел то, что искал, и потому прошел мимо магического магазина. «Можно было просто довериться носу и найти самое зловонное место», — подумал он.

Хозяйство находилось в открытом дворе, заставленном штабелями дров для поддержания огня. Из чанов и огромных котлов поднимался вонючий дым, смешанный с паром. Многие из компонентов, используемых в процессе, пахли совершенно отвратительно.

Сжимая свой сверток, Рейстлин вошел внутрь маленького домика, построенного рядом с красильными чанами, под которые мужчины и женщины непрерывно подкладывали дрова, попутно перемешивая кипящее содержимое длинными деревянными шестами.

В убогой комнатенке клерк заполнял здоровенную конторскую книгу, другой служащий, сидевший на табурете, внимательно изучал нескончаемый список. Никто из них даже не поглядел в сторону Рейстлина.

Подождав немного, юный маг кашлянул, заставив изучающего список клерка поднять глаза. Увидев Рейстлина, ждущего у входа, он поднялся с табурета и осведомился, чем может помочь уважаемому эстетику.

— У меня есть ткань для покраски, — произнес Рейстлин, показывая свернутую красную мантию.

Капюшон скрывал его лицо, но не мог скрыть кистей рук. Рейстлин понадеялся, что клерк не заметит золотистой кожи.

Красильщик внимательно изучил цвет, пробежав руками по ткани.

— Хорошая шерсть, — произнес он. — Не прекрасная, заметьте, но добротная и пригодная для дела. Она хорошо окрасится. Какой цвет хотел бы получить уважаемый господин?

Рейстлин собрался ответить, но его сотряс такой сильный приступ кашля, что он покачнулся и ухватился за дверной косяк. Теперь он остался без могучей руки брата, готовой всегда поддержать его.

Красильщик, следивший за магом, в тревоге сделал шаг назад:

— У господина это не заразное, надеюсь?

— Черный, — прохрипел Рейстлин, игнорируя вопрос.

— Простите? — переспросил клерк. — Мне трудно разобрать слова посреди этого шума.

Он развел руками, показывая на женщин, макавших за открытым окном ткани в чаны, ругающихся между собой или обменивающихся солеными шутками с рабочими, таскавшими дрова.

— Черный! — повысил голос Рейстлин. Он вообще разговаривал шепотом, слова сильно раздражали горло.

Красильщик поднял бровь — эстетики, служившие Астинусу в Великой Библиотеке, носили серый цвет.

— Это не для меня, — пояснил Рейстлин, — я тут по просьбе друга.

— Тогда понятно, — протянул клерк, бросив на мага насмешливый взгляд, который Рейстлин не заметил, застигнутый новым приступом кашля.

— У нас есть три сорта черной краски, — начал красильщик. — В самой дешевой мы используем хром, квасцы, красный винный камень, кампешевые и кемовые дрова. Получается неплохой черный цвет, но не очень стойкий. Пара стирок — и все. В следующий сорт входят бафия, железный купорос и кампешевые дрова. Получившийся черный цвет гораздо лучше, но имеет тенденцию зеленеть со временем. Лучший рецепт окраски содержит индиго и бафию — черный цвет очень насыщенный, устойчивый к любым стиркам и времени. Естественно, последний сорт самый дорогой.

— Сколько? — спросил Рейстлин.

Прозвучала цена, и маг вздрогнул. Покраска сильно уменьшит количество монет в маленьком кожаном мешочке, что он припрятал в монашеской келье, которую ему отвели в Великой Библиотеке. Надо выбрать более дешевую окраску. Но как только Рейстлин представил себя среди богатых и могущественных черных мантий Нераки в «слегка отдающем зеленым» одеянии, то невольно съежился.

— Пусть будет с индиго, — сказал он, передавая красную мантию.

— Прекрасно, уважаемый господин, — поклонился клерк. — Могу я узнать ваше имя?

— Бертрем, — улыбнулся Рейстлин, укрытый тьмой капюшона. Бертремом звали многострадального и измотанного помощника Астинуса.

Красильщик сделал пометку в своем свитке.

— Когда все будет готово? — спросил маг. — Я… то есть мой друг очень спешит.

— Послезавтра.

— А раньше никак нельзя? — разочарованно протянул Рейстлин.

Красильщик помотал головой:

— Никак не получится, разве что ваш друг захочет ходить по улице с капающей с подола краской.

Рейстлин молча кивнул и вышел наружу. Как только он скрылся, клерк что-то прошептал товарищу, и тот опрометью кинулся в дверь. Рейстлин заметил человека, торопливо идущего вниз по улице, но так устал от длинной прогулки и удушающего запаха красильни, что не придал этому значения.

 

Великая Библиотека располагалась в Старом Городе. Когда Большие Часы пробили час и обычные магазины закрылись на ленч, люди заполонили улицы. Они производили ужасный шум, громом отдававшийся в ушах Рейстлина. Долгая прогулка подорвала силы мага; он был вынужден часто останавливаться для отдыха, а к тому времени, как показался внушительный портик Библиотеки с мраморными колоннами, уже настолько ослабел, что опасался перейти улицу, не рискуя рухнуть замертво.

Рейстлин присел на каменную скамью недалеко от Библиотеки. Долгая зимняя ночь приближалась к завершению. Весенний рассвет не за горами, солнце уже пригревало вовсю. Рейстлин прикрыл глаза, его голова свесилась на грудь — через миг он уже дремал под теплыми лучами. Он вернулся на борт корабля, где, сжимая в руках Око Дракона, стоял перед Карамоном, Танисом и остальными друзьями…

— …используя мою магию. И магию этого артефакта. Это очень просто, хотя, вероятно, и чересчур сложно для ваших примитивных разумов. Теперь я имею власть объединить энергию моего материального тела и энергию духа. Я обращусь в чистый свет энергии, если вы можете себе это представить. Став светом, я смогу пронестись по небесам, подобный лучу солнца, вернувшись в физическое тело там, где сочту нужным.

— Может Око сделать подобное для всех нас? — спросил Танис.

— Не думаю, что такое возможно. Но я уверен, что смогу сбежать. Остальные меня не волнуют. Это ты, полуэльф, привел их в эту… кроваво-красную смерть, тебе и выводить обратно!

— Ты не навредишь собственному брату. Карамон, да останови же его!

— Скажи им, Карамон. Последнее испытание в Башне Высшего Волшебства было направлено против меня. И я проиграл. Я убил его. Я убил родного брата…

— Ага! Так и думал, что найду тебя тут, тупоголовый кендер!

Рейстлин беспокойно заворочался. «Это неправильно. Откуда в моем сне взяться голосу Флинта? — подумал маг. — Флинта тут нет. Я не видел его уже много месяцев, еще с падения Тарсиса». Рейстлин вновь скользнул в пелену сна.

— Не пытайся остановить меня, Танис! Как видишь, я уже однажды убил Карамона. То есть иллюзию, посланную для обучения меня способу бороться с внутренней Тьмой. Но иллюзия опоздала. К тому моменту я уже вручил себя Тьме…

— Говорю тебе, я видел его!

Рейстлин резко проснулся. Этот голос тоже был ему известен. Тассельхоф Непоседа стоял в двух шагах, магу достаточно было протянуть руку, чтобы дотронуться до него. Флинт Огненный Горн стоял рядом, и хотя Рейстлину были видны лишь спины, он легко мог представить сердитое лицо старого гнома, спорящего с кендером, — слишком часто он видел эту дрожащую от гнева бороду и покрасневшие щеки.

«Не может быть! — подумал потрясенный Рейстлин. — Я только подумал о Тассельхофе — и он тут же появился наяву».

Не забывая о безопасности, маг пониже надвинул серый капюшон и спрятал золотистые руки в рукава мантии.

Конечно, со спины кендер похож на Таса, но ведь все кендеры в таком ракурсе выглядят одинаково: низенькие, разодетые в самые яркие наряды, какие только можно представить, длинные волосы забраны в хвост, и весь этот вид дополняется кучей сумочек и мешочков, которые на них навьючены. Гномы тоже выглядят со спины одинаково: коренастые, невысокие, обычно закованные в доспехи, в шлемах, украшенных лошадиными хвостами… или гривой грифона.

— Говорю тебе, я видел Рейстлина! — настойчиво говорил кендер, указывая на Великую Библиотеку. — Он лежал на той лестнице, а вокруг него собрались монахи. И его посох, как он там называется… посох Магера…

— Магнуса, — пробормотал гном.

— …валялся рядом на ступеньках.

— Так что случилось с Рейстлином? — рявкнул гном, не выдержав.

— Думаю, Флинт, — сказал Тас торжественно, — он умирал.

Рейстлин прикрыл глаза — теперь сомнений быть не может. Тассельхоф Непоседа и Флинт Огненный Горн. Старые друзья, знавшие его и Карамона с самого детства. Раньше, с тех пор как их пути разделились после нападения на Тарсис, маг часто размышлял, живы ли еще Стурм, Тас и Флинт. Теперь же Рейстлин задумался о причинах, по которым они оказались в Палантасе. Какое приключение ведет гнома и кендера? Маг с удивлением понял, что очень рад вновь увидеть эту парочку.

Сбросив капюшон, Рейстлин встал с намерением окликнуть друзей, расспросить их о Стурме и Лоране… о золотоволосой Лоране…

— Если Хитрюга мертв, это доброе известие, — мрачно сказал Флинт. — У меня от него мурашки по коже ползали.

Рейстлин отшатнулся, лихорадочно натягивая капюшон.

— Ты же не думаешь… — начал Тас.

— Нет, именно думаю! — взревел Флинт. — Откуда тебе знать, о чем я думаю и о чем не думаю?! Я говорил так вчера, скажу и сегодня! Рейстлин никогда не видел дальше собственного золотого носа! Он превратил Карамона в раба. «Карамон, сделай мне чаю! Карамон, понеси сумку! Карамон, почисти мои сапоги!» Хорошо еще, он никогда не приказывал брату спрыгнуть с утеса, иначе тот давно гнил бы на дне!

— А я немного любил Рейстлина, — сказал Тас. — Однажды он превратил меня в пруд с утками. Флинт, я знаю, что не всегда хорошо себя веду, но он так плохо себя чувствовал с этим кашлем. И, кроме того, он помог тебе с приступом ревматизма.

— У меня никогда не было ревматизма! — негодующе воскликнул Флинт. — Ревматизм бывает только у стариков! Эй, а куда это ты собрался?! — Гном успел схватить Таса за плечо, когда тот решил перейти улицу.

— Я подумал пойти в Библиотеку и постучать в дверь. А потом очень вежливо спросить монахов, был ли у них Рейстлин.

— Это не очень хорошая мысль — стучаться в дверь Библиотеки, независимо от того, был там Рейстлин или нет. Выкини ее из своей пустой головы, Тас, и вспомни, о чем они говорили вчера: кендерам вход воспрещен.

— Кстати, я хотел бы спросить их и об этом тоже, — сказал Непоседа. — Почему они против кендеров в библиотеках?

— Потому что там на полках стоят книги, вот почему. Ты бы стащил их, не успев даже подумать!

— Мы не грабим людей! — с негодованием воскликнул Тас. — Все кендеры очень честные. Это же позор: «Кендерам вход воспрещен». Я должен пойти и подарить им каплю разума!

Он вырвался из рук гнома и бросился через улицу. Флинт кинулся было за ним, но внезапно остановился, осененный мыслью, а потом крикнул:

— Иди, конечно, но мог бы и послушать, что я хотел рассказать. Лорана просила меня передать тебе кое-что о полете на драконе…

Тассельхоф затормозил настолько резко, что перекувырнулся через голову и покатился по земле, растеряв добрую половину своих мешочков.

— Я, Тассельхоф Непоседа, полечу на драконе? О Флинт! — Тас принялся засовывать обратно рассыпавшиеся вещи. — Разве это не замечательно?

— Нет, — хмуро буркнул Флинт.

— Скорее же, — сказал Тассельхоф, ухватившись за край рубахи Флинта, — так мы пропустим сражение.

— Ну, это произойдет не прямо сейчас. — Флинт торопливо отвел подальше руки кендера. — Иди первым, а я за тобой.

Тасу не нужно было повторять дважды. Он торопливо унесся вниз по улице, делая остановки лишь для того, чтобы рассказать каждому встречному о том, как он, Тассельхоф Непоседа, собирается лететь на драконе вместе с Золотым Генералом.

Флинт постоял еще немного, молча глядя на Великую Библиотеку. Лицо старого гнома стало серьезным и торжественным. Он засунул руки в карманы и тряхнул головой.

— Избавились наконец, — пробормотал он и зашагал вслед за Тассельхофом.

После того как они ушли, Рейстлин оставался на скамье еще долго. Он неподвижно сидел до тех пор, пока солнце не скрылось за крышами домов Палантаса, а вечерний воздух не наполнился холодом весенней ночи.

Наконец он поднялся. Рейстлин не пошел в Библиотеку, а побрел куда глаза глядят.

Несмотря на ночь, улицы огромного города не пустели. Сам правитель Палантаса появился на публике, чтобы поддержать горожан. Серебряные драконы на их стороне, объявил правитель, они обещают защитить город. Самое время устроить праздник. Люди зажгли костры и начали танцевать на улицах.

Рейстлин оказался посреди шумного гулянья. Расталкивая пьяных, он шел и шел, пока не оказался в покинутой части города, среди темных и заброшенных зданий. Здесь никто больше не жил, и редко кто заходил сюда по доброй воле. Рейстлин никогда здесь не был, но прекрасно знал дорогу. Маг свернул за угол. В конце пустынной улицы, окруженная ужасным лесом смерти, возвышалась черная башня, силуэтом выделяясь на фоне багровеющего неба.

Башня Высшего Волшебства Палантаса.

Проклятая Башня. Разрушенное черное здание, пустующее уже много столетий.

Никто не может ступить внутрь, кроме Повелителя Прошлого и Настоящего…

Рейстлин подошел немного ближе, а затем остановился.

— Пока еще нет, — пробормотал он, — пока еще нет…

Он ощутил, как ледяная, будто у трупа, рука коснулась его щеки, и передернулся от отвращения.

— Только один из нас, юный маг, — проскрипел Фистандантилус, — только один может быть Повелителем.

 

2

Последнее вино

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: