Жалели. Кирилл меня жалел. Дик Нунан меня жалеет. Правда, он, может быть,

Не столько меня жалеет, сколько к Гуте прислоняется, но, может быть, и

жалеет, одно другому не помеха у порядочных людей... Только мне вот жалеть

никого не приходится. У меня выбор: или-или... Он впервые с полной

Отчетливостью представил себе этот выбор: или этот паренек, или моя

Мартышка. Тут и выбирать нечего, все ясно. Если только чудо возможно,

Сказал какой-то голос изнутри, и он с ужасом и ожесточением задавил в себе

Этот голос.

Они миновали груду серого тряпья. От Хлюста ничего не осталось,

Только лежала поодаль в засохшей траве длинная, насквозь проржавевшая

Палка - миноискатель. Тогда многие пользовались миноискателями, покупали

Втихаря у армейских интендантов, надеялись на эти штуки как на самого

Господа бога, а потом два сталкера подряд за несколько дней погибли с

ними, убитые подземными разрядами. И как отрезало... Кто же все-таки был

Этот Хлюст? Стервятник его сюда привел или он сам сюда пришел? И почему их

Всех тянуло к этому карьеру? Почему я об этом ничего не слыхал?.. Дьявол,

припекает-то как! И это с утра, а что будет потом?

Артур, который шел шагах в пяти впереди, поднял руку и вытер со лба

Пот. Рэдрик покосился на солнце. Солнце было еще невысоко. И тут он вдруг

Осознал, что сухая трава под ногами не шуршит, как раньше, а словно бы

Поскрипывает, как картофельная мука, и она уже не колючая и жесткая, как

Раньше, а мягкая и зыбкая, - она рассыпалась под сапогом, словно лохмотья

Копоти. И он увидел четко выдавленные следы Артура и бросился на землю,

крикнув: "Ложись!"

Он упал лицом в траву, и она разлетелась в пыль под его щекой, и он

Заскрипел зубами от злости, что так не повезло. Он лежал, стараясь не

Двигаться, все еще надеясь, что, может быть, пронесет, хотя и понимал, что

Они попались. Жар усиливался, наваливался, обволакивая все тело, как

Простыня, смоченная кипятком, глаза залило потом, и Рэдрик запоздало

крикнул Артуру: "Не шевелись! Терпи!". И стал терпеть сам.

И он бы вытерпел, и все обошлось бы тихо-благородно, пропотели бы

Только, но не выдержал Артур. То ли не расслышал, что ему крикнул, то ли

Перепугался сверх всякой меры, а может быть, разом припекло его еще

Сильнее, чем Рэдрика, - во всяком случае управлять собой он перестал и

Слепо, с каким-то горловым воплем, кинулся, пригнувшись, куда погнал его

Бессмысленный инстинкт - назад, как раз туда, куда бежать уж никак нельзя

Было. Рэдрик едва успел приподняться и обеими руками ухватить его за ногу,

И он всем телом грянулся о землю, подняв тучу пепла, взвизгнул

Неестественно высоким голосом, лягнул Рэдрика свободной ногой в лицо,

Забился и задергался, но Рэдрик, сам уже плохо соображая от боли, наполз

На него, прижимаясь обожженным лицом к кожаной куртке, стремясь задавить,

Втереть в землю, обеими руками держа за длинные волосы дергающуюся голову

И бешено колотя носками ботинок и коленями по ногам, по земле, по заду. Он

Смутно слышал стоны и мычание, доносившиеся из-под него, и свой

собственный хриплый рев: "Лежи, жаба, лежи, убью...". А сверху на него все

Наваливали и наваливали груды раскаленного угля, и уже полыхала на нем

Одежда, и трещала, вздуваясь пузырями и лопаясь, кожа на ногах и боках, и

Он, уткнувшись лбом в серый пепел, судорожно уминая грудью голову этого

проклятого сопляка, не выдержал и заорал изо всех си л...

Он не помнил, когда все это кончилось. Понял только, что снова может

Дышать, что воздух снова стал воздухом, а не раскаленным паром, выжигающим

Глотку, и сообразил, что надо спешить, что надо как можно скорее убираться

Из-под этой дьявольской жаровни, пока она снова не опустилась на них. Он

Сполз с Артура, который лежал совершенно неподвижно, зажал обе его ноги

Под мышкой и, помогая себе свободной рукой, пополз вперед, не спуская глаз

С черты, за которой снова начиналась трава, мертвая, сухая, колючая, но

⇐ Предыдущая62636465666768697071Следующая ⇒

Поделиться: