Никогда не говори о калориях в присутствии красотки

 

Встречаюсь с Себастианом в «Нит», ресторане на втором этаже «Оксо Тауэр», на южном берегу Темзы. «Оксо Тауэр» – здесь все кричит о бюрократии. Рекламные щиты запрещено воздвигать на береговой линии, и предприимчивые проектировщики построили башню с тремя большими окнами. Одно над другим. В форме «о», «икс», «о».

Я вхожу и замечаю Себастиана в сиреневом кожаном кресле. Наш столик у открытого окна с видом на тихие воды Темзы. Семь вечера, еще светло, но через несколько часов зажгутся лондонские фонари и мы будем смотреть через это окно, как они мерцают на водной глади реки.

Мне пришлось поторопиться, чтобы не опоздать. Патти намного дольше занималась пресс‑релизом о назначении Тони Янгера, чем ожидалось. Когда мы вернулись в офис, ей понадобилось время, чтобы успокоиться. Тони ушел с Эмми покупать новую одежду для новой работы. Он, объяснила нам Эмми, сильно похудел, пока выполнял волонтерскую работу. Мы обе вежливо улыбнулись, когда она погладила его по плоскому животу и поддразнила тем, что ему обязательно нужен советчик, в противном случае он обязательно купит ужасные вещи. Ум и хороший вкус, сказала она с улыбкой, – редкое сочетание. Патти и я понимающе засмеялись, за моим смехом скрывалось острое и логически необоснованное разочарование, которое я испытала с появлением Эмми.

Мне пришлось уйти, так и не дождавшись, когда Патти закончит пресс‑релиз, хотя она пообещала, что в случае возникновения проблем позвонит мне на мобильный. Втолкнув меня в лифт, она заверила меня в том, что подготовит максимально информативный пресс‑релиз о назначении нового аналитика. Сказала, что Джайлс Хеппельтвейт‑Джоунс и Табита буду гордиться ею. Мне неудобно было оставлять ее одну, но отказываться от свидания не хотелось. В конце концов, говорю я себе, следуя за метрдотелем к столику Себастиана, что Патти может сделать не так? Мне следует доверять ей.

Себастиан сидит у открытого окна, легкий ветерок шевелит его волосы. Себастиан оборачивается и замечает меня, и мои мучительные сомнения в его способности быть романтиком тут же рассеиваются. Его породистое лицо озаряет улыбка. Каждый раз, когда его загадочный синий взгляд обращается на меня, у меня начинается нервная дрожь. Патти справится, утешаю я себя.

Он поднимается мне навстречу. Быстрый поцелуй в щеку, но я уверена, метрдотель заметил, что у нас возникло короткое замыкание. Рука Себастиана почти прожигает шелковый рукав моей блузки. На мне новый костюм, который смотрится как платье, но с его помощью я обхожу стеснительный факт: верхняя и нижняя части моего тела абсолютно разных размеров. Мое тело напоминает детскую игру, в которой на картах изображены разные головы, торсы и ходули. Картами обмениваются до тех пор, пока не соберешь целую картинку, но в процессе игры перед тобой оказывается зубастая голова викария, торс, за который удавился бы даже Джордан, и ноги, которые лучше всего подойдут чиппендельскому креслу.

Вспоминаю эту игру каждый раз, когда отправляюсь за покупками. Заглядываю в зеркало и вижу Орлу Кеннеди из Северного Дублина. С ирландскими чертами лица, веснушками и рыжеватыми волосами, которые свисают, как занавески. Она не дурна собой. Подобно своему брату, она не заметна в толпе. Смешно, что родители‑католики гордятся прямодушием своих детей и при этом вбивают им в головы, что следует быть понаглее. И это несколько напрягает. Если у меня спросить, какая черта моего лица самая привлекательная, я не найдусь что ответить. Хотя, если честно, горжусь своим точеным и не выпирающим носом. Возможно, на такой вопрос надо ответить какой‑нибудь глупостью вроде «одна другой не лучше». Лиз такие ответы приводят в бешенство.

Глядя на Себастиана, не могу поверить в то, что он тоже может быть неуверен в себе, хотя Лиз говорит, что неуверенность свойственна каждому. Лиз недовольна своими бровями. Которые, если их не щипать неделю, разрастаются, как стойкое многолетнее растение. Если напрячься, то смогу признать – в глубине души я считаю, что Себастиан не уверен в наших отношениях. Иногда он ведет себя бестактно. Непочтительно. Сильно нервничает в момент близости. То есть мы целовались. С языками, как говорят школьники. Даже держались за руки на людях, хотя, если честно, это произошло случайно. Я споткнулась о торчащую брусчатку, и Себастиан протянул руку, чтобы я не упала. И не убирал ее. Целую вечность.

– Детка, ты хорошо выглядишь. – Он улыбается. (Хорошо. Неужели он не заметил алую помаду? Идеально подведенные глаза? Убийственные босоножки на завязках, в которых даже Табита ходить не сможет? Понятно, о чем я? Я неуклюжая.) Затем он медленно скользит по мне взглядом сверху‑вниз и обратно, отчего нарастает дрожь во всем теле. Себастиан снова улыбается, подзывает проходящего мимо официанта и заказывает бутылку шабли. – Даже очень хорошо, – повторяет он, откинувшись на спинку кресла.

– Так красиво, – говорю я, глядя из окна на купол Сент‑Пола.

– Хотел заказать столик в центре ресторана, но нас все равно посадили сюда. Здесь слишком тихо. Прости, – оправдывается Себастиан, пока официант разливает в бокалы белое сухое вино. – У тебя есть куртка или пиджак, что‑нибудь теплое? Может немного похолодать.

– Мне и так хорошо. – Я ненароком кладу свою руку на его. – Не переживай. Все замечательно. К тому же я уверена, что если замерзну, ты одолжишь мне свой пиджак.

– Э‑э, конечно. Разумеется. – Себастиан берет бокал и случайно сбрасывает мою руку. – Выпьем.

Чокаемся.

– За памятный вечер, – говорю я многозначительно. Я поклялась не говорить о юбилее до тех пор, пока он не заговорит о нем первым. Поиграем в чудесный отдых.

– Как прошла неделя? – спрашивает Себастиан. Мы не общались все это время, если не считать утреннего разговора, во время которого мы договорились о встрече вечером.

– Несколько необычно, – отвечаю я. – Ко мне заявился мой брат Финн, а мама вся на нервах в Дублине. – Рассказываю о том, что мой брат обратился в буддизм. – Только представь, вчера утром в ванной обнаружился паук, а Финн не давал мне его убрать. Он говорит, что, если посадить семя горчицы, томат ни за что не вырастет.

– Умный парень твой брат, – говорит Себастиан, он явно в замешательстве. – А в Дублине он садоводством занимался?

– Это закон кармы, – поясняю я и делаю глоток вина. – Что посеешь, то и пожнешь. Если сеешь добро, много работаешь и все такое, то и пожинаешь плоды своей доброты.

– У тебя что, теперь поселится паучье семейство?

– Не говори так. – Я вздрагиваю от одной только мысли об этом. – Финн захватил мою квартиру полностью, а собирался пожить временно. Повсюду разложил свои вещи. Даже в моей спальне. Просыпаюсь и вижу, как с полки на меня смотрит толстый лысый мужчина.

– Как зовут? – спрашивает Себастиян, сделав вид, что он возмущен.

Тут подходит сомелье, чтобы принять заказ, и я уже не могу как следует пококетничать.

Читаю меню, выполняю свое стандартное упражнение, выбирая здоровую пищу с низким содержанием жира, отказываюсь от своего выбора и внезапно замираю. Меня мучает сознание вины, что завтра утром Лиз и Джейсон придут помочь мне создать www.Lightasafeather.co.uk – диет‑чат «Легче перышка». Если я действительно собираюсь его создавать – а я уже почти созрела для этого, – то нужно вести себя серьезнее. Меняю свой выбор и отдаю заказ официанту.

– Разве ты не голодна? – спрашивает Себастиан после ухода сомелье.

– Хорошо пообедала, – лгу я. – У меня была встреча с одним парнем, он приступает к работе в понедельник. Нужно было подготовить пресс‑релиз.

– Теперь ясно, – улыбается он. – Я заключил пари сам с собой на то, что ты закажешь жареную телячью отбивную в сливочном соусе и картофель «дофинуаз».

– При обычных обстоятельствах ты бы выиграл, – улыбаюсь, мне неловко от такого комментария. – И что, много проиграл? Может, я смогу тебе чем‑то помочь, – отважно говорю я, – чуть позже.

– Не беспокойся. – Себастиан берет бокал с вином и начинает рассказывать о том, как прошла неделя.

Последние три дня он играл с клиентами в гольф. Конечно, клиенты были в восторге. Им и невдомек, что комиссионных, которые они выплатили Себастиану за прошлый год, хватит еще на три такие игры в гольф. Клиенты думают, что это бесплатное удовольствие, а бесплатные удовольствия любят все. Даже клиенты биржевых маклеров. Я пыталась разузнать, чем именно занимаются биржевые маклеры, чтобы можно было поддерживать разговор с Себастианом, но так и не смогла найти никого, кто смог бы описать эту работу в двух словах или еще короче.

– На самом деле здорово, что нашей группе удалось выбраться из офиса. Знаешь, крошка, мы так устали. – Он продолжает рассказывать и просматривает меню вин. – В начале недели парочка молодых людей совершила свою первую сделку, и нам пришлось вспомнить старый ритуал посвящения.

– Да? – спрашиваю я в недоумении.

– Им нужно было пробежать по операционному залу голышом, а все остальные должны были шлепать их линейками. – Он улыбается, вспоминая, как это было.

Сомелье подошел, чтобы принять заказ на вино и смутился от того, что услышал.

– А ты тоже так бегал? После своей первой сделки?

– Все бегают.

Кажется, мой вопрос его удивил, но в конце концов я считала его биржевым маклером. А не воспитанником Итон‑колледжа.

– Даже женщины?

– Крошка, у нас там почти что одни мужчины. Но женщины, которые приходят к нам работать, знают, куда идут. Для них у нас существует отдельный ритуал посвящения. – Себастиан подмигивает. – И мы не даем им прозвищ.

– А ты не говорил, что у тебя есть прозвище! – восклицаю я.

Сомелье натирает свой значок, делая вид, что не слышит нас.

– Малыш, у нас у всех есть прозвища.

– А у тебя какое? – жеманно спрашиваю я.

– Осел.

Спасибо тебе господи.

– И за что тебе его дали?

– Мне неловко об этом говорить.

Сомелье перестает натирать значок.

– Да брось ты. Что в этом может быть неловкого? – спрашиваю я. Взываю ко Всевышнему.

– Причина не вполне очевидна. Сначала божоле?

Я киваю, он указывает на бутылку в меню. Сомелье уходит, разочарованный тем, что так и не услышит ответ.

– А у тебя есть прозвище?

– Не переводи разговор на другую тему. За что тебя прозвали Ослом?

– Потому что иногда, я подчеркиваю – иногда, – он смотрит на меня смущенно, – в момент сильного напряжения я кричу, как кричат ослы.

– Сильного напряжения? – спрашиваю я. (Промотать. Не лучший вариант.)

– Да, например, когда англичанин забивает хет‑трик. (О!) Или когда выходит хорошая сделка. (Еще какое «О»!) Или… – Он делает паузу, подносит свой бокал к моему и смотрит мне прямо в глаза. – В ночь дикой, неукротимой страсти.

О господи. Как же так. А в моей квартире стены будто картонные. И в гостиной спит брат.

– Ну да, – говорю я, запинаясь, – одни обстоятельства могут оказаться неловкими. Даже более неловкими, чем другие.

– Не знаю. Думаю, в этом есть свой шарм, – говорит он, приподняв одну бровь. Я сосредоточенно слежу за тем, как официант расставляет первые блюда, чувствую, что краска заливает мое лицо.

– Как дела у Патти? – спрашивает Себастиан. – Кажется, у нее было хорошее настроение, когда я звонил.

Он толстым слоем намазывает паштет из гусиной печени на тоненький, хрустящий ломтик поджаренного хлеба. При виде этого мои вкусовые рецепторы выделяют слюну, и я чуть ли не захлебываюсь обезжиренным бульоном.

– Очень даже может быть, – отвечаю я. – Пару недель назад она пришла настолько пьяная, что едва смогла включить компьютер.

– Да, неприятно.

– И вместо того, чтобы сидеть за своим столом, без остановки пить кофе и трезветь, Патти решила заняться чем‑нибудь полезным и позвонила почти всем журналистам, просто чтобы сказать «привет». К сожалению, они не смогли разобрать даже этого.

– О‑о.

– Весь следующий день я отмахивалась от журналистов, убежденных, что анонимный источник пытался что‑то сообщить им о делах банка. Кто знает, может, именно после этого пошли слухи об операционных убытках.

– Слышал, слышал. – Он заинтересованно смотрит на меня. – И что, это правда?

– Не знаю. Табита говорит, что нет, остается ей верить. – Себастиан чувствует себя неловко. – Прости. Слишком много разговоров о работе. Давай поговорим о чем‑нибудь другом.

Говорим о другом. Через пару часов я смотрю в окно на сверкающий огнями Лондон. Пятница, вечер. Я в Лондоне, одном из самых шикарных городов мира, сижу с Себастианом, одним из самых шикарных мужчин в мире. Разве может быть что‑то лучшее?

Возможно.

Себастиан подзывает официанта. Счет. Понятно. Исчезаю в дамской комнате, чищу зубы, подправляю макияж, пока Себастиан разбирается со счетом. Затем мы молча идем к лифтам. Его рука покровительственно лежит на моей пояснице. Перед нами в лифт входит пожилая пара, и мужчина берет на себя ответственность за кнопки.

– Вам вниз?

Надеюсь.

Себастиан кивает. Выходим из лифта и медленно пересекаем мощеный двор, затем выходим за ворота на дорогу. Иду молча. Останавливаемся и поворачиваемся друг к другу.

– Спасибо, крошка, – наконец говорит Себастиан и берет меня за руки. Медленно целует меня. Едва уловимо. Нежно. Никаких неловких наскоков. – За чудесный вечер, – добавляет он. К тому же юбилейный, хочется добавить мне. Но я молчу. Стою и улыбаюсь. – И такой поучительный. – Подмигивает он. – Я узнал так много нового о буддизме. – Он снова целует меня. – Завтра еще поболтаем?

Э‑э?

Он отходит от меня на один шаг и поднимает руку. Вдалеке стоит такси, желтый свет означает, что он свободен. Водитель включил фары. Он нас заметил.

– Я позвоню. Обещаю.

«Позвоню»? Я смотрю на него, ничего не понимаю.

Такси останавливается рядом. Себастиан открывает дверцу, что‑то говорит водителю и жестом приглашает меня сесть. Сажусь.

– Все было восхитительно. Прости, что оставляю тебя, но мне завтра рано вставать. Повезу родителей в Честер, у них золотая свадьба. Помнишь? Я говорил об этом Патти.

– Разумеется, – лгу я.

– Ты потрясающая. Просто обалденная. Восхитительный вечер. Береги себя. Пока.

Он просовывается в такси, снова целует меня, потом закрывает дверцу и похлопывает по крыше такси, отъезжающего в сторону Северного Лондона. Потрясающая Орла Кеннеди едет домой. Одна. Опять. Слезы тихо катятся по моим щекам. Я не оборачиваюсь, чтобы помахать на прощанье.

 

Как похудеть – совет № 7

Запланируй в своей жизни что‑нибудь новое и необычное

 

– Орла, ты ни за что не догадаешься! У нас будет хор. Стоит всего пятьсот фунтов. – Лиз врывается в квартиру, красная от волнения, на ней новый костюм от Карен Миллен – она надевала его для встречи со священником. – А когда мы будем ставить подписи, солист запоет «Аве Мария». – Лиз радостно улыбается. – Это будет особенная, не просто свадьба. (Перевожу взгляд на Джейсона, сидящего в коричневом кожаном кресле, и вижу, как краска сходит с его лица, пока он мысленно подсчитывает свадебные расходы с учетом пожеланий Лиз.) Священник поддержал мою идею о том, что на алтаре должно быть сумасшедшее количество цветов, – продолжает Лиз. – Согласись, если цветов будет мало, то с задних рядов церкви их никто не увидит. Он был в восторге, когда я предложила купить новую красную ковровую дорожку. Та, которая у них, выглядит потрепанной. Правда, Джейсон?

– Угу. – Джейсон отвлекся от своих фантазий. – Орла, у тебя кофе найдется? Желательно крепкий.

Киваю, иду на кухню и включаю чайник. Двигаюсь медленно, вяло. Этой ночью я почти не спала.

– Посмотрел некоторые веб‑сайты, посвященные диетам, – кричит он мне в след. – Думаю, что идея все же отличная.

– Джейсон, – перебивает его Лиз, устроившись на плетеном стуле. – Не можешь чуть‑чуть подождать? Я ведь еще не закончила рассказывать Орле о наших свадебных планах. Мне кажется, алтарь нужно украсить герберами. Как думаешь?

– Да, очень мило, – кричу я в ответ как можно бодрее, ставлю на поднос три чашки. – Джейсон, тебе с молоком и с сахаром?

– Угу, две ложечки, – кричит он.

Из туалета доносится шум сливного бачка.

– О господи. Он еще здесь? – вскрикивает Лиз и поворачивается к Джейсону. – Говорила тебе, что сначала нужно позвонить, но ты ведь и слушать не хотел. Орла, может, нам лучше уйти?

– Это Финн, – бесхитростно отвечаю я, ставлю на столик перед ними поднос с кофе и печеньем. – Не Себастиан.

– Он пораньше уехал? – спрашивает Лиз, ни ведая о ноже, который с каждым ее словом врезается в мое сердце все глубже.

– Нет. Он вообще сюда не приходил.

Тишина. Лиз и Джейсон смотрят на меня с состраданием.

– Его не будет все выходные. У его родителей годовщина – золотая свадьба.

– О! – восклицает Лиз, всем своим видом показывая, что мои слова стали для нее ударом. – Но ведь ты говорила, что вы будете отмечать вашу…

– Да, – я не даю ей договорить, – я ошиблась. И вообще, – делаю глубокий вдох, – с чего мне расстраиваться и переживать? У меня есть друг, который, по всей видимости, относится ко мне с уважением и поэтому не стремится овладеть моим телом. По‑моему, нет ничего страшного в том, что мы с ним до сих пор не переспали.

– В чем проблема, сестричка? – Финн с обнаженным торсом входит в комнату, на шее висит полотенце. – Твой парень не хочет с тобой спать? Он что, голубой? – Финн становится на колени рядом с кофейным столиком и наливает себе кофе.

– Он не голубой, – возмущенно говорю я, отправляясь на кухню за новой чашкой.

– Давайте поговорим о деле «Легче перышка», – тут же предлагает Джейсон. Он кожей чувствует, что может произойти непоправимое. – Ну же, Лиз. У нас не так много времени. Не забывай, нам еще смотреть рестораны.

Какой он хороший. Никогда бы не подумала, что с такой радостью возьмусь обсуждать диет‑чат. Он достает из портфеля ворох бумаг и кладет на кофейный столик.

– Я тут набросал дизайн, – объясняет он. – Думаю, очень важно, чтобы кроме диет‑чата на сайте была полезная информация о диетах. Скажем, сколько калорий содержится в яблоке.

– Примерно шестьдесят, – отвечаю я, надкусывая шоколадку «Хоб‑Ноб». Диетическое питание для мужчин.

– А в пинте молока? – продолжает Джейсон.

– В обычном – 370, в обезжиренном на 50 % – 255, в обезжиренном – примерно 195, – отвечаю я, не раздумывая.

Три пары глаз уставились на меня не моргая. Что? Я что‑то не то сказала?

– Ну ты даешь, сестричка! – восклицает Финн. – Ты одна из этих? Как там они называются? Дастин Хоффман сыграл одного в «Человеке дождя». – Финн накрывает рукой печенье. – Что у меня здесь?

Неужели у нас один и то же генофонд? Я пропускаю это мимо ушей.

– Видишь, Джейсон, я же тебе говорила. Орла знает, сколько калорий содержится в любом продукте. Как насчет унции шпината? – Лиз смотрит на меня.

– Ну, шпинат обязательно нужно сварить, – отвечаю я. – В унции сырого шпината содержится семь калорий, отварного – пять.

– Сестричка, это так необычно. – Финн озирается по сторонам и вдруг останавливает взгляд на полке. – А сколько книг на полке? (Лиз и Джейсон косо смотрят на него.) Будда одарил тебя настоящим талантом.

– Мне отсюда плохо видно книжную полку, но зато могу сосчитать, сколько у тебя клеток в мозгу.

– Ну зачем ты так. Меня просто поразило то, как легко ты выдаешь цифры. Как такие люди, по‑вашему, называются?

– Твоя сестра – ходячий калькулятор калорий, – поясняет Джейсон.

– Ого, а как же вышло, что она…

– Была так добра, что позволила тебе остаться, – продолжает Джейсон фразу. Он сегодня истинный мистер Твердость. Видимо, утром Лиз позволила ему съесть третью порцию пшеничной соломки с молоком.

– Именно это я и хотел сказать. – Финн признает свое поражение. Ему нечем платить за квартиру. – Объясните мне наконец, зачем в субботу утром забивать себе голову калориями? По телевизору мультфильмы показывают.

– Твоя сестра собирается открыть диет‑чат, – поясняет Лиз.

– Я еще не дала согласия. – Я в дурном настроении.

– Ого. Круто. Вроде чата, который помог мне стать на путь Просветления? www.budd‑histsrus.com? – Финн гладит маленького нефритового Будду, который висит у него на шее на кожаном шнурке. – Серьезно, Лиз, он помог мне изменить взгляды. Помогает забыть о земных тяготах жизни.

– Предпочитаю алкоголь, – отвечает Лиз.

– Не забывайте, я как опытный посетитель чатов могу высказать свое мнение, – говорит Финн. – Внешний вид сайта очень важен. Некоторые буддистские сайты действовали мне на нервы. (Только некоторые?) Даже зайти на них не мог. Боялся религиозных фанатиков. Бывают такие. Пытаются навязать свою религию силой. Я таких ненавижу.

– Орла, а ведь Финн прав. (Неужели? Что ж, надеюсь, он в этом разбирается.)

– Ты ведь не хочешь, чтобы посетители боялись приходить на твой сайт, – продолжает Финн. – Стеснялись того, что они толстые.

– Почему стеснялись? – Я запихиваю в рот третью плитку шоколадки «Хоб‑Ноб».

– Тебе нужно быть благожелательной. Давать продуманные советы.

– Орла сможет, – перебивает его Лиз. – Помнишь, как ты составила мне диету? Когда я хотела сбросить несколько фунтов, перед тем как появиться на пляже. Ты даже не дала мне подумать о быстрой диете с капустным супом.

– Тогда мы жили в одной квартире, – подчеркиваю я, – так что я действовала в своих интересах.

– Я немножко изучил вопрос, – говорит Джейсон и радостно смотрит на краснеющую невесту. – Проанализировал конкурентоспособность. Думаю, на твоем сайте должен быть калькулятор калорий, содержащихся в разных продуктах, и еще калькулятор для подсчета калорий, сжигаемых во время физических упражнений.

– Значит, чтобы четвертая «Хоб‑Ноб» прошла безнаказанно, мне нужно двадцать минут побегать?

– А что сжигается во время часовой медитации?

– Остатки твоего мозга, – отвечаю я с улыбкой. Финн забирает последнюю «Хоб‑Ноб». Возмездие.

– Джейсон, что еще там должно быть?

– Не знаю. Рецепты, в которых расписаны все калории, многим нравится, когда все разложено по полочкам, ну и пара быстрых диет.

– Это не выход, – отвечаю я. – Человек должен сбрасывать не больше одного‑двух фунтов в неделю. Все остальное во вред здоровью. За исключением воды.

Ого. Только послушайте меня. Доктор Бенджамин Спок в сфере диетологии.

– Так и нужно отвечать. – Джейсон улыбается. – Теперь посмотри на мои наброски. Скажи, как тебе такой дизайн?

Беру верхний эскиз. Огромное перышко, с которого свисают маленькие гири. Такие же падают на голову героям мультфильмов и расплющивают их по земле. Перышко пушистое, словно рождественская елка, каждая гиря означает ссылку на новый раздел сайта. Сверху на главной странице – бегущая строка с именем посетителя, в левом нижнем углу на перышке лежит персональная гиря.

– Означает избыточный вес, – поясняет Джейсон. – Чем меньше вес клиента, тем выше поднимается гиря, постепенно высвобождая перышко из‑под гнета. Когда цель будет достигнута, перышко полетит. Я представлял себе, как в этот момент из верхней части экрана вылетают перышки и летают в течение нескольких минут, ну, знаешь, как в компьютерных пасьянсах летают карты.

Об этом я и не думала. Неужели жениху с невестой больше нечем заняться, кроме как разработкой веб‑сайтов для друзей? Джейсон уже столько времени потратил на этот проект, что я чувствую себя в ловушке. Обратно дороги нет. Или есть?

– Здорово, сестричка, – говорит Финн, рассматривая набросок. – Намного лучше, чем у buddhistrus.com, хотя, когда я зарегистрировался, у Будды зажглись глаза. И когда же открытие?

– Об этом я тоже уже подумал, – говорит Джейсон. Смотрю на Лиз. Либо она твердо уверена, что я буду подружкой невесты, либо им уже больше не о чем говорить. Лиз спокойна, она нежно улыбается своему жениху. – Думаю, что через две недели уже все заработает. Остается только выгрузить информацию в Интернет.

– На следующей неделе напишу статью о Сити и тех, кто мечтает похудеть, отрекомендую твой сайт, – говорит Лиз. – На следующей неделе. Полагаю, у тебя есть знакомые в рекламном отделе, пусть они напечатают тебе плакаты и листовки, которые можно будет распространить в спортклубах Сити.

– Сколько нужно денег? – Приехали. Попались, оба.

– Сначала нужно зарегистрировать сайт, потом еще кое‑какие расходы будут, вряд ли большие, – отвечает Джейсон и шепотом добавляет: – Не то что с этой чертовой свадьбой.

– Я все слышала, – взвизгивает Лиз. – Ну же, Орла. Хочешь что‑нибудь добавить?

– Когда я буду им заниматься? Я целый день на работе.

– Мне казалось, что с этим мы уже разобрались. В обеденный перерыв, – говорит Лиз. – Если будешь сильно загружена, то я могу помочь.

– Эй, я тоже могу помочь, – вмешивается Финн. – Не забывайте, я любитель чатов. Могу присмотреть за сайтом, если вам будет некогда. Буду следить, чтобы посетители вели себя прилично. К тому же мне нужна работа.

– А мне квартплата, – шепотом говорю я сквозь зубы.

– Э, ну, мне же нужно чем‑то занять себя до тех пор, пока я не найду работу. Сестричка, все так здорово. Ты можешь стать интернет‑миллионером. Купим замок в Западной Ирландии. Будем жить среди знаменитостей.

– А я думала, Финн, что земные блага тебя больше не интересуют. – Лиз встает со стула. – Пойдем, Джейсон. В два нам нужно быть в «Четырех временах года». (Провожаю их до двери.) Слушай, Орла, это была отличная идея – сорвать куш за счет назначения Тони Янгера, – неожиданно говорит она. – Внушительный текст. Выйдет почти на целой странице. Такого еще не было. Когда Джон Мейджер получил назначение не‑помню‑куда, ему посвятили всего лишь один абзац.

– Правда? – Как мило. Видимо, у Патти был проблеск сознания. Зря я сомневалась в ее способностях. – Приятно, что тебе понравилось.

– Понравилось! Может, введем в стандартную практику. Поговаривают, что заняться этим поручат мне.

– Мы лишь постарались подчеркнуть его положительные качества, – выкручиваюсь я.

– У вас получилось. – Лиз смеется. Она обнимает меня и кричит Финну: – Пока, бубни и не отвлекайся.

Закрываю дверь. На душе кошки скребутся. Что еще написала Патти?

 

Как похудеть – совет № 8

Попрощайся с деньгами

 

В понедельник утром я поняла, насколько серьезно Бог решил наказать меня за то, что мой брат – буддист‑недоумок. В семь часов только светало, когда в дверь постучал почтальон: срочная посылка от моей матери. Две грелки и бронхиальный бальзам – на случай, если у Финна появятся хрипы. Приложением – специальные инструкции: энергично взболтать, потому что бальзам какое‑то время хранился в аптечке. Спрятать в прохладное место, сказано далее. Хм, есть другой вариант, только там не очень прохладно.

Настоящее возмездие настигло меня двумя часами позже, когда я пришла на работу. К монитору моего компьютера приклеена огромная желтая бумажка. Записка от Патти. Всего одно слово: ПРОСТИ. Огромными красными буквами. И отпечаток губ в левом нижнему углу.

Прости? За что? Ищу взглядом Патти. На ее стуле висит пиджак, по столу разбросаны газетные вырезки. Из того, что пресса писала о «Браунс Блэк» в выходные. Я уже должна была снять с них копии и раздать управляющему персоналу. Она это имеет в виду? Патти опять играет в «пиджак‑на‑стуле»? Неужели ушла домой? Может, с ней утренняя каша «не согласна»?

Делаю шаг в сторону ее стола, протягиваю руки, чтобы схватить вырезки, и вдруг раздается крик:

– Орла! Зайди! Сейчас же!

Табита. Стоит в дверях своего кабинета. Я смотрю на нее в нерешительности. Что происходит? Похоже, она злится. Кроме нее в кабинете сидят трое. Патти. А она что здесь делает? Джайлс Хеппельтвейт‑Джоунс… что‑то он рано сегодня. Я еще не переварила свой завтрак. Спиной ко мне сидит еще один человек, который жестикулирует словно телепузик в ускоренном воспроизведении.

– Ты меня слышала?! – хрипло кричит она.

– Извините, – отвечаю я. – Уже иду.

Я направляюсь к ее кабинету, и вдруг у меня внутри все обрывается. Другой человек – Тони Янгер. Даже издалека видно, что он в бешенстве. В диком бешенстве. Вот черт, Патти! О чем ты писала в пресс‑релизе? Что ты наделала? Приближаюсь к двери, знаю лишь одно: что бы ни говорили о том, что с неприятностями лучше встречаться лицом к лицу, все это чушь. И бред собачий.

Делаю глубокий вдох и вхожу. Выкручивайся, Орла. Улыбайся. Блефуй. Лги.

– Доброе утро, Табита, – киваю начальнице в знак приветствия. – Здравствуйте, Патти и Джайлс. – Морж сидит в замешательстве. Он уверен, что где‑то меня видел, но где именно… – Тони, – подхожу к нему и протягиваю руку. – Добро пожаловать в «Браунс Блэк».

Патти закрывает лицо руками.

Тони смотрит на меня, сидит с оскорбленным видом, не шевелясь.

– Это шутка? – злится он. – У меня что‑то плохо с чувством юмора. – Он поворачивается к столу Табиты, берет экземпляр журнала Лиз. – Вы это видели? – вертит перед моим лицом.

– Последний номер? Нет, не видела, – честно говорю я. – Я только пришла.

– Но вам известно, о чем там написано? – раздраженно бросает Табита.

– Разумеется, известно, – говорит Тони. – Она ведь сама написала этот чертов пресс‑релиз. (Смотрю на Патти, которая стоит с виноватым видом. Жду, что она обо всем расскажет. Придет мне на помощь.) То есть ведь вы занимаетесь пресс‑релизами?

– Да.

– Значит, вы несете ответственность за информацию, которая поступила в журнал?

Снова смотрю на Патти. Она что‑то беззвучно мне шепчет. Кажется, «пожалуйста, пожалуйста».

– Я. – Это правда. Что бы там ни опубликовали – моя вина.

Нужно было проследить за Патти. Это моя работа. Я должна проверять все, что она рассылает от имени банка. Не могу подставлять ее, я ведь не ябеда из детской песочницы. Патти закрывает глаза и облегченно вздыхает. Я знаю, как много для нее значит эта работа. Девочка из Стритхэма раньше считала, что фламенко – это брачный танец смешных птиц, которые вечно стоят на одной ноге.

– Но я не видела, как это преподнесли журналисты.

– Что ж, читай. – Табита всовывает глянцевый журнал мне в руки и жестом предлагает сесть на маленький стул в ее кабинете. Обычно она использует его, чтобы достать что‑нибудь с верхней полки.

Плохой знак. Поправка: хуже, чем плохой. Новая рубрика, о которой говорила Лиз, называется: «Сити: красавчик недели» и начинается она с Тони Янгера, или, согласно статье, «воплощения красоты с чувством долга». И что еще хуже, журналисты сделали фотомонтаж и соединили голову Тони с чьим‑то мускулистым телом. А опровержение достоверности фотографии написано таким мелким шрифтом, что прочесть ее можно только с лупой.

– Послушайте, – доносится до меня рассерженный голос Тони. – Как любой человек, я понимаю шутки, но эта статья делает из меня какого‑то идиота. Как, по вашему, я должен заниматься серьезной работой в Сити, когда обо мне пишут такие статьи? – Он выхватывает журнал из моих рук и читает вслух: – «Мышцы Тони были отточены в Африке, в сомалийской деревне, где он собственноручно установил водосбор». Это даже не правда, – комментирует он. – Нас было двадцать человек.

– Я считаю, что нам всем нужно сесть и обдумать случившееся, – подает голос Джайлс. – Надо вынести из этого хороший урок….

– Урок! – взрывается Тони. – Я скажу вам, какой урок из этого вынес я, а со мной еще тысячи служащих Сити. Я узнал, – он снова хватает журнал, – что мои «точеные мышцы будоражат женские души» и что я люблю «петь женщинам серенаду – уникальную версию Тома Джонса «Секс‑бомба». Господи, дай мне силы. (А мне путь к отступлению.) Но больше всего меня раздражает вот что. Все выглядит так, будто я позировал для снимка и сам одобрил эту чертову статью.

– А разве это не ваше тело? – В голосе Табиты слышится разочарование.

– Вот еще. Нет. Это не мои «точеные мышцы».

– Давайте запретим выпуск, – неожиданно подает голос Патти. – Ну, в общем, давайте остановим публикацию.

– Но он уже издан. – Тони бросает на нее такой презрительный взгляд, что у нее наворачиваются слезы. – А я уже успел получить с полсотни электронных писем и телефонных звонков менее чем, – смотрит на часы, – за пару часов. – Поворачивается ко мне. – Зачем вы это сделали? Зачем выставили меня идиотом? Я вас чем‑то обидел?

– Нет, – говорю я и запинаюсь, поскольку не знаю, что сказать. Оправданий нет.

Я ушла раньше, ожидая, что выходные принесут райское удовольствие, а они превратились в ад, и вот передо мной человек, который за это расплачивается. Человек, который мне искренне понравился, когда мы познакомились. Смотрю на Патти в надежде, что она сознается. Но Патти держится спокойно, если не считать судорожных глотков воздуха, которыми она пытается сдержать рыдание. На ее щеках алеют два круглых пятна – верный признак того, что она расстроена.

– Я думала, это поможет привлечь внимание к вашему назначению.

– Помогло, еще как, – раздраженно бросает Тони. – Мне уже позвонили из желтой прессы. Хотят получить мой снимок для девятой страницы. Даже предложили сняться с Белиндой Босомс.

– Правда? – подает голос Джайлс. – Хорошая возможность разрядить ситуацию. Я мог бы прийти на съемки. Проследить, чтобы все сделали со вкусом.

– Как мило, – с сарказмом отвечает Тони. – И как именно вы хотите разрядить ситуацию? Привлечь внимание свыше трех миллионов людей, которые благополучно живут, не зная о моем существовании? Скажите мне, вам что, платят за советы? (Краска сползает с носа Джайлса и растекается по всему лицу.) Вы ничем не сможете отвлечь внимание от этой статьи. – Он показывает пальцем на Джайлса. – Надо мной будут смеяться неделями, и даже когда я решу, что все забыто, об этом будут говорить снова и снова. Эта статья будет преследовать меня везде и в конце концов разрушит мою карьеру.

– Наоборот, – говорит Табита. – Поможет ей. (Давай же, Табита. Отработай свою шестизначную зарплату. Хоть раз в жизни.) То есть я хочу сказать, что женщины в деловых кругах, безусловно, захотят иметь с вами дело. (Кажется, я переоценила ее способности.)

– Я бы захотел, – вставляет Джайлс, – если бы я был женщиной, – и умолкает.

– А вы знаете, в чем проблема? – задает вопрос Тони.

– Фотография не хороша? – спрашивает Патти.

О господи. Почему я не могу умереть прямо сейчас? Я думала, мы друзья. Ты даже собаке не позволишь так страдать.

– Да, – бросает Тони. – Фотография не хороша, потому что на ней не я. – Он медленно выговаривает каждое слово. – Истинная проблема в том, что ни один из вас не раскаивается. – Он смотрит на меня. – Вы даже не извинились. В первый же день я превратился в посмешище. Я хочу, чтобы передо мной извинились все, кто виноват в этом издевательстве. Сегодня же. – Он поворачивается и уходит из кабинета.

Ведьма тут же обрушивается на меня:

– Ты вообще думала, что делаешь? Поручаю тебе выполнить такое простое задание, с которым даже Патти в состоянии справиться, и ты вытворяешь такое! Катастрофа! Этот человек – один из лучших аналитиков Сити. Каждый банк хочет заполучить его себе, но он выбрал «Браунс Блэк». И вот как мы его отблагодарили! Если он уйдет, то я за себя не отвечаю.

Патти снова закрыла лицо руками, закапали слезы.

– Табита, дорогая, успокойся, – говорит Джайлс, кладет ноги на стол и откидывается на спинку кресла. – Думаю, нам всем нужно сесть и хорошо обдумать ситуацию. Может, еще кофе? – с надеждой смотрит сквозь прозрачную стеклянную стену на мой стол. – А где эта милая девушка, которая всегда забирает мое пальто и приносит эспрессо?

– Я здесь, – отвечаю я.

– А, понятно. Вы сменили прическу?

– Нет.

– Что ж. В общем, вы не могли бы сбегать за кофе? Мне двойной эспрессо, и желательно пирожок с черникой.

– Джайлс. – Подает голос Табита. – Орла, принеси нам кофе и возвращайся на свое рабочее место, а мы с Джайлсом подумаем, как лучше поступить банку, чтобы исправить то, что наделала ты. Как будто мне больше нечем заняться. Мне то и дело звонят, расспрашивают о ложных слухах про то, что «Браунс Блэк» терпит операционные убытки.

– Мне тоже пару раз звонили, – промямлила Патти, вытирая глаза салфеткой.

– Да? И что ты им ответила?

– Прочла им заявление, которое написали вы с Джайлсом.

– Вот видишь, Орла? Все просто, если следовать инструкциям. (Вот это да. Спасибо, Патти. Ты настоящий друг.) Теперь иди и принеси кофе. Патти, возвращайся к работе и отвечай на звонки.

Выходим вместе. Патти трет глаза и, пока мы идем к своему рабочему месту, бормочет без остановки:

– Прости. Прости.

В конце концов она говорит:

– Я не смогла признаться. Пыталась. Честно, но слова не шли из меня. – Потом останавливается и смотрит на меня. – Просто знала, что, если сознаюсь, меня уволят. А мне безумно нравится эта работа. Пожалуйста, Орла. Не злись на меня.

– Только не сейчас, – отвечаю я сквозь зубы. – Я за себя не ручаюсь.

– Честно, я только подумала…

– Подумала что? – говорю я сквозь зубы. – У тебя вообще есть голова на плечах? Ты думала, Тони Янгеру понравится быть посмешищем?

– Нет, конечно нет. Орла, прости.

– Патти, я очень, очень злая. У меня и без этого хватает проблем. Зачем ты так поступила? – поворачиваюсь к ней. – Хотела, чтобы меня уволили? Тебе хочется занять мое место? В этом все дело?

– Нет! Нет! – Она хватает меня за рукав, я пытаюсь от нее отцепиться. – Ты же сама сказала, что банк нуждается в том, чтобы его события освещались как можно лучше.

– И?

– Я побоялась, что никто не напишет о назначении Тони Янгера…

– Он, черт возьми, высококлассный аналитик. Все банки боролись за то, чтобы заманить его к себе. Разумеется, об этом бы все написали. Нужно было лишь подготовить грамотный пресс‑релиз. Выполнить работу за журналистов.

– Я не знала. – Патти пытается схватить меня за руку. – Думала, что нужно проявить изобретательность, тогда статья привлечет к себе внимание.

– Проявляй изобретательность в свободное от работы время. – Я отдергиваю руку. – Научись лепить горшки.

– Орла, пожалуйста. Ну не сердись.

– Ни слова больше, Патти. Ни единого слова, – поворачиваюсь, чтобы уйти. – Если ты не возражаешь, я отправлюсь за кофе. Меня попросили его принести. Помнишь?

– Наверно, ты думаешь, что я гадина. – Патти прикусывает губу, пытаясь сдержать слезы.

– Нет, Патти. – Я качаю головой. – Думаю, что ты еще маленькая и наивная и я зря доверила тебе эту работу. Не переживай, больше этого не случится.

Прохожу мимо своего стола по пути в кофейню на Бродгейт‑Серкл и замечаю, что к моему компьютеру прикреплены две записки с просьбой перезвонить Лиз. Наверное, хочет узнать мою реакцию. Думает, что статья привела меня в восторг. Я ведь в восторге?

В кофейне очередь змеится вокруг небольших алюминиевых столиков, за которыми сидят банкиры Сити и пьют кофе, чтобы проснуться. Многие из них работают с семи утра и к обеду уже «на взводе».

Передо мной остается всего два человека, как вдруг я слышу крик и вижу, как один из банкиров, сидящий за столиком, поднимает журнал с кошмарной статьей и кричит коллегам в очереди:

– Вы это видели?! Нужно предложить, чтобы в следующий раз написали о Проныре. У него мозгов нет, будет только рад.

У меня екнуло внутри. Могу лишь представить, какой ярлык привесят Тони.

Заказываю кофе, в том числе большую порцию кофе‑латте с соевым молоком для Табиты, выбираю пирожок, который выглядит так, словно он валялся на полу. Вдруг кто‑то касается моей руки. Оборачиваюсь в надежде, что это не Тони Янгер. Еще одной встречи лицом к лицу мне не выдержать. Это Свен. В руке у него папка.

– Не сейчас, Свен, – раздраженно говорю я. – Мне сегодня хватает забот, у меня нет времени на подготовку пресс‑релиза о ваших мутных сделках. Нельзя ли подождать до завтра?

– Речь не о сделках, – отвечает Свен. – А о моих характеристиках. И снимке. Я хочу быть «Красавчиком недели». Можете это устроить?

 

Как похудеть – совет № 9

Призови на помощь друзей

 

Сижу в «Старбакс» на Мургейт и жду, когда появится Лиз. На коричневом бархатном кресле, которое выглядит так, словно его выкинули из гостиной Веры и Джека Дакворт в «Улице Коронаций». Передо мной на столике стоит чашка кофе. Никак не могу допить. Неправильный напиток. Даже сложно назвать это напитком – больше похож на жидкость, которой обрабатывают заборы, чтобы от дождя и снега не портились. Но у него есть один большой плюс, который примиряет меня с этим напитком: отсутствие калорий.

Собираюсь серьезно сесть на диету с момента открытия сайта «Легче перышка», но чуть‑чуть нервничаю перед первым взвешиванием. Перед этим хочу сбросить несколько фунтов. К тому же в последние дни Патти возмещала нанесенный ущерб… плюшками, шоколадным печеньем, кофе‑латте и капуччино с двойной порцией взбитых сливок.

Тони Янгер в свою очередь в течение трех дней меня игнорировал. Дважды я сталкивалась с ним в фойе банка, и каждый раз он делал вид, что не замечает меня. Я его понимаю. Наверняка ему просто неловко. В пресс‑бюро поступили звонки от четырех телеканалов с предложением взять у Тони интервью, еще звонили из модного женского журнала. Им хотелось представить его под заголовком «Куда еще занесет это Чудо?».

Говорят, что все аналитики из его отдела сменили «скринсейвер» на мониторах. Торс, который даже не принадлежит Тони, теперь вибрирует на сорока четырех мониторах. Прошел слух, что одному из аналитиков даже пришлось подкупить охрану, после того как камеры зафиксировали его ночную попытку самому повибрировать, подражая изображению на мониторе.

В моей сумочке лежит пачка листовок, которые рекламный отдел напечатал для меня вчера. Первая рекламная акция «Легче перышка», хотя Лиз обещала опубликовать статью еще в понедельник. Там не будет ни слова обо мне, чтобы у Табиты не появился лишний повод ко мне цепляться. Если она узнает, что я занялась другим проектом и не сижу на месте, полностью погрузившись в работу, то придется поплатиться головой.

Мы с Лиз собираемся раздавать листовки всем выходящим из спортклубов. Сайт уже более‑менее оформляется. Вечерами я составляю таблицу калорий, содержащихся во всех известных мне продуктах. Выписываю из книги, чем, видимо, нарушаю закон об авторском праве, а что остается делать? Кто‑то когда‑то подсчитал калории всех продуктов, и с тех пор все воруют эти цифры. Это моя отговорка на случай, если кому‑нибудь захочется придраться.

Смотрю на часы. Шесть. Лиз опаздывает на четверть часа. Собираюсь позвонить ей и сказать, чтобы пошевеливалась, как вдруг звонит мобильный телефон.

– Лиз?

– Э‑э, нет, дорогая, Мари.

– Мама?

– Правильно. Это ты, Орла?

– Мам, тебе что, много женщин звонит с этого номера телефона? – Ее вопрос вывел меня из себя.

– Ну что ты сразу вскипаешь. Я просто звоню, чтобы узнать, как твои дела.

– Хорошо дела.

– А у Финна? – А вот и истинная цель звонка.

– Он постоянно кашляет, наверное, у него туберкулез. Постоянно забывает принять микстуру от кашля и вечно выходит на улицу с мокрыми волосами.

– Только не это! Орла, ты должна запретить ему. Не…

– Мама, – перебиваю я. – Все в порядке. Про туберкулез я пошутила, но он взрослый мужчина, и я не могу запрещать ему делать то или это. Точно так же, как ты не можешь запретить ему быть буддистом.

– Не нужно меня в этом упрекать. Я молилась святому Кристоферу о том, чтобы Финн снова обрел нашу веру. И не один раз. Эйдан с нашей улицы говорит, что никогда в жизни не видел, чтобы женщина проводила так много времени на коленях. Говорит, у его жены не хватает терпения.

– Мама, – перебиваю я. – Вообще‑то я тороплюсь. С минуты на минуту встречаюсь с Лиз.

– Как у нее дела? Ее мама обрадовалась помолвке? Уже, наверное, молится о внуках? Об этом мечтает каждая мать. Ты не на работе сейчас? Наверное, где‑нибудь в ресторане?

– Мы сейчас пойдем раздавать листовки. Будем рекламировать веб‑чат, который я скоро открою. Я тебе о нем рассказывала. Это чтобы худеть.

– Да‑да. Как раз собиралась об этом спросить. Я знаю, что после всей этой болтовни в чатах Финн стал бёддисьтом, неужели можно похудеть от одной болтовни? Если такое возможно, то твоя тетя Молли уже давно превратилась бы в палку. По телефону она мне и слова не дает сказать. (Наверное, это семейное.)

– На самом деле это будет в качестве группы поддержки. Желающие похудеть будут обсуждать диеты, рассказывать, что им помогает, а что нет, рассказывать о своих знакомых, которые столкнулись с такой же проблемой.

– А ты сможешь их видеть?

– Нет, мам, я увижу только сообщения, которые они напечатают.

– Тогда как ты узнаешь, что они похудели?

– Никак. Мне придется им верить. Послушай, мам, мне действительно пора. Я уже вижу Лиз. Позвоню тебе позже. Пока.

Подбегает запыхавшаяся Лиз.

– Прости, меня задержали на работе, – с трудом произносит она. – Бежала от самого офиса. Все, сил больше нет. – Она пытается перевести дыхание. – В последнее время на работе аврал. Мне человек тридцать позвонили и попросили разместить информацию о них под рубрикой «Сити: красавчик недели». Прости. – Лиз заметила выражение моего лица. – Идея понравилась, и, давай смотреть правде в глаза, теперь все знают, кто такой Тони Янгер. Шикарная идея.

– Табита считает иначе.

– Через несколько недель она будет умолять, чтобы мы написали о директоре вашего банка.

– Ему восемьдесят лет, и на левом глазу он носит повязку. У него больше шансов прославиться в попсовом бойз‑бенде.

– А ты подумай, для Табиты это будет большое одолжение, и Табита будет у меня на крючке. Может, даже поведает пикантную сплетню.

– Табита не знает пикантных сплетен, – возмущенно говорю я. – В последнее время она развлекает журналистов в Уимблдоне. Я уже написала одну речь для заместителя директора банка, которую должна была написать она, и четыре пресс‑релиза. А ей платят четверть миллиона в год. Вчера она появилась всего на десять минут, и то, чтобы бросить свою «Альфа‑Ромео Спайдер», которую я должны была отогнать на ежегодное сервисное обслуживание.

– Похоже, ей самой не помешает ежегодное сервисное обслуживание.

– Не смеши меня, так недолго и захлебнуться, – указываю на черный кофе, который с виду не аппетитнее овсянки.

– Уже заметила. А что случилось?

– Я решила, что все калории, которые содержатся в молоке, лишние. – Я принимаюсь объяснять. – И подсчитала, что если не добавлять в кофе молоко, то за год можно сбросить почти два стоуна.

– И как ты так подсчитала?

– Смотри: за сутки я выпиваю примерно десять чашек кофе, на каждую приходится, как минимум, две унции молока. Таким образом, если перестать добавлять молоко, – разумеется, обезжиренное, – то я сэкономлю… погоди чуть. – Лезу в сумочку и достаю подсчеты, которые вывела сегодня утром. – Около 240 калорий в сутки. За неделю это будет почти 1700 калорий, а в год – 87 000. Дальше, я где‑то читала, что, для того чтобы сбросить один фунт жира, нужно потратить примерно 3500 калорий. Таким образом, если не добавлять молоко, то за двенадцать месяцев я, особо не мучаясь, похудею на двадцать пять фунтов. – Я в задумчивости откидываюсь на спинку стула. Ну уж нет, я отказываюсь от последней части своего заявления. Лучше выпить всю воду из Темзы. Надо использовать это в качестве приманки в «Легче перышка»: худеем без особых усилий.

– Ясно, – с сомнением в голосе говорит Лиз. У нее всегда были проблемы с математикой. – Так, значит, тебе черный кофе?

– Да. С двумя кусочками сахара.

Спустя двадцать минут мы стоим перед входом в церковь и ждем, когда станут выходить слушатели лекции Марджори «Лишний вес исчезает у вас на глазах!». В саду висит огромная вывеска: «Иисус любит вас». Будь это правдой, он дал бы мне лицо и тело Умы Турман. Вот ее он, кажется, действительно любит. Даже подбросил ей сногсшибательного мужа и фантастическую карьеру.

– Акция начинается, – шепчет Лиз, когда открывается массивная деревянная дверь и появляются три женщины.

У них в руках график диеты на следующую неделю, они говорят о своих достижениях.

– За прошлую неделю я похудела на один фунт, – говорит первая, – но я не успела снять лак с ногтей. Наверняка он добавляет мне несколько унций. Как думаешь, Лили? – Она размахивает наманикюренными пальцами.

– Даже не знаю, – отвечает та, которую, по всей вероятности, зовут Лили. Невысокая, полная, на вид ей около шестидесяти. Из‑под плаща выбивается фартучек. – За прошлую неделю я похудела на два фунта.

– Как так?

– Сняла кольцо невесты. – На ее пальце красуется камень размером с утес. (Лиз уныло смотрит на свое кольцо. Такое ощущение, что оно съежилось от стыда.) – Тесса, а у тебя как дела? – Лили смотрит на третью женщину лет сорока.

– Никаких перемен. Даже не знаю почему. Выполняла все точно по графику.

– А ты ела печенье, которое я тебе давала?

– Да, но ты сказала, что оно обезжиренное. Это значит: без калорий, так?

Идеальный кандидат. Делаю шаг вперед. Лиз прячется.

– Прошу прощения, дамы. У вас не найдется немного свободного времени? – Я изображаю свою самую радужную улыбку.

– Вы ведь не из «Свидетелей Иеговы»? – спрашивает Лили. – Нам сказали держаться от них подальше. Видимо, в этой местности они особо рьяно обхаживают церкви.

– Нет, я не из «Свидетелей Иеговы». – Моя аббатиса сестра Мари Клод была бы огорчена. Она всегда считала, что католиков можно определить по внешнему виду, потому что они выделяются. – У меня есть веб‑сайт, посвященный похуданию, – начинаю рассказывать я, – где можно бесплатно получить совет, подсказку, как правильно худеть, есть чат, где посетители могут обсуждать свои проблемы и желание похудеть…

– А вы, значит, хозяйка этого сайта? – Тесса скептически осматривает меня с ног до головы.

– Да, скоро начну. Сайт пока еще не открылся.

– А, это в Интернете, что ли? – спрашивает Лили. – Читала про такое. – Говорит подружкам: – Это где мужчины ищут себе жен. Днями общаются, чтобы узнать друг друга получше, потом он делает ей предложение, и тут оказывается, что она из Таиланда и не знает ни слова по‑английски.

– А как она говорит с ним по Интернету, если не знает ни слова по‑английски? – спрашивает Тесса.

– О, эти женщины умные. Они покупают специальную, как же это называется, программу‑переводчик, которая переводит все, что они пишут.

– Ты уверена? – недоверчиво спрашивает Тесса.

– Абсолютно. На прошлой неделе кто‑то рассказывал в мастерской. В Америке одна женщина даже забеременела через Интернет, представляете. В интернет‑кафе. Такое, наверное, случается, если пользоваться Интернетом сразу после того, как им попользовался мужчина. В детстве нам рассказывали про девочек, которые становились беременными после того, как садились на унитаз, где до этого сидели мужчины, – вспоминая, качает головой. – У меня даже запор случился после этих рассказов. – Переводит взгляд на меня. – Так о чем вы говорили?

Ах, на меня снова решили обратить внимание? Как мило.

– О том, что у меня скоро откроется веб‑сайт и…

– Когда? – спрашивает Тесса.

– В понедельник, – вклинивается Лиз. Она совсем с ума сошла? – Поначалу он будет работать в тестовом режиме, чтобы можно было продолжить разработку проекта, согласно вашим нуждам. – Тестовый режим? Разработка проекта? Она слишком часто берет интервью у консультантов по вопросам управления.

– И это вы будете им заниматься? – Тесса снова рассматривает меня. – А какая у вас квалификация? То есть почему я должна верить, что ваш совет поможет? По вам…

– Я воспользовалась ее советом, – снова вклинивается Лиз. – И посмотрите на меня. – Она показывает на свое тело. – Орла знает, что делать, но на себе еще свои советы не проверяла. Как и вы, она всегда была занята миллионом других дел, но однажды посмотрела в зеркало и подумала: «О боже, что это?» – Ну, держись, Лиз. – Она начнет диету вместе с остальными, и вы все сможете делиться опытом, поддерживать и поощрять друг друга. Вот, к примеру, вы все ходите в спортклуб. А что будет, если вам сильно захочется съесть плитку «Кит‑Кэт»? – Лиз, замолчи. Не то я сейчас проголодаюсь. – Станете звонить Венди? Или положитесь на самодисциплину? К тому же этот сайт будет доступен в любое время.

– В чате я буду два часа в сутки, – добавляю я, – начало в двенадцать, но в любое время можно регистрироваться и входить в чат, чтобы поболтать с другими посетителями.

Тесса берет у меня листовку.

– И сколько это стоит? – спрашивает она.

– Нисколько. Здесь все написано, – даю листовки двум другим женщинам. – Возьмите, раздадите своим друзьям. Вместе мы справимся. – И в эту минуту я уже уверена, что так и будет.

– Орла даже разработала план, как можно похудеть за счет отказа от того, чего почти не замечаешь в своей жизни.

– От секса? – спрашивает Лили.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: