Помогай брату в его стремлении похудеть – замори его голодом

 

– Сегодня, – шепчу я своему отражению в зеркале, – я буду Могущественной Искусительницей. – Выпячиваю губы и наношу помаду «Коварная соблазнительница», беру салфетку, промокаю, наношу снова. Проверяю, как выглядят тушь и подводка. Наверное, еще один слой туши придаст глазам больше чувственности.

Я в женском туалете ресторана «Кристоферс» на Ковент‑Гарден, который раньше, по всей видимости, был борделем. Себастиан сидит столиком на террасе. Возможно, он размышляет, достаточно ли я потребляю грубой пищи за то время, пока мы здесь. Этим вечером, спустя ровно неделю после того, как он отправил меня домой, спешно чмокнув в щеку, все изменится. Себастиан даже не поймет, что на него нашло. Этим вечером я докажу Лиз раз и навсегда, что он «из наших». Хотя, возможно, после полуночи ему придется призвать на помощь резервы.

Я последовала совету Лиз. Я хлопала ресницами так много, что официант решил, будто из‑за кондиционера у меня пересохли контактные линзы. Я кокетливо встряхивала волосами и нежно касалась руки Себастиана при каждой возможности. Кажется, ему понравилось представление среди посетителей, хотя я чуть все не испортила, уронив волосинку в его салат «Цезарь».

Я заметила, что за последнюю неделю наши отношения изменились. По‑моему, произошло слияние душ. Он звонил каждый день, даже в среду, хотя уезжал с клиентами в Уимблдон. Звучит глупо, но я все время думаю, что перемены в нем связаны с золотой свадьбой его родителей. Возможно, посмотрев на эту пару в день ее золотой свадьбы, он решил, что тоже хочет дожить до такого дня. И на него, безусловно, повлияла статья о Тони Янгере. Себастиан позвонил в понедельник и спросил, моих ли рук дело. Разумеется, я солгала и ответила «да».

Снова поправляю прическу, дышу в ладони, чтобы узнать, пахнет ли от меня чесноком, ощупываю руками заднюю часть черной шифоновой юбки, чтобы убедиться, что она сидит правильно и не залезла в трусики. Очень маленькие трусики. Вот так. Отлично. Читаю короткую молитву святому Иуде, покровителю всех неудачников, чтобы он знал, что этой ночью он может отдохнуть. Когда я возвращаюсь, Себастиан пьет шампанское. Мы уже почти допили вторую бутылку.

– Прости. – Сажусь на свое место. – В дамской комнате очередь.

– Ничего, крошка. Десерт будем заказывать?

– А знаешь, что мне хочется на десерт? – кладу свои руки поверх его.

– Банановое пирожное? – Ого. Поиграем в грязные игры.

– Не совсем. – Хотя еще одна ночь…

– Тогда, может, кусочек творожного торта, крошка? – Дурак.

– Нет. Хоть бы и с вкуснейшими фруктами, – твердо говорю я, а сама нежно поглаживаю его руки. – На десерт я хочу тебя! – говорю ему шепотом. Вот. Какая я дерзкая. Сестра Мари Клод была бы в шоке.

– Правда? – В глазах Себастиана пробежал огонек.

– Да, – киваю. Давай же, ну. Попроси счет и уедем отсюда. Неужели я все должна делать сама?

– Ты уверена, что не хочешь щербет? – Красная карточка.

– Абсолютно, – поднимаю бокал, не отрывая взгляда от глаз Себастиана. – Хотя можно подумать.

– Тогда едем, крошка. – Он отставляет стул и встает. – Почему бы нам не отправиться в резиденцию Себастиана? – подмигивает он. И одаривает меня взглядом, полным страсти и огня.

– А как же счет? – Я озираюсь в поисках официанта.

– Уже оплачен. – О господи. Я настоящая развратница. Еще немного, и умру от стыда. – Мой черед. За последний месяц у меня было много сделок, – улыбается он и вдруг шепчет: – Но самая лучшая – впереди.

Мы молча спускаемся по каменной лестнице и выходим на шумную улицу. Из театра вываливаются толпы туристов. Только что закончился спектакль «Король Лев». Они бродят повсюду с программками в руках и ломают голову, чем бы заняться, и ищут дамочку с зонтиком, которым она смогла бы указать им на нужные автобусы.

– Поторопись, – говорит Себастиан и берет меня за руку. – Если не поспешим, то не видать нам такси. – Вытаскивает меня на дорогу, на середину Стрэнда, и мы ждем, когда на мосту Ватерлоо покажется такси.

Как часто в пятницу вечером под проливным дождем мне приходилось, не сходя с места, ждать такси? Этим вечером божественный свет появляется всего через несколько минут. Это знак, думаю я. Он – мой Единственный.

– Куда едем? – спрашивает водитель.

– Госвелл‑роуд, – говорю я. Ко мне. Сегодня я рулю. Хорошо, что дала Финну 50 фунтов, чтобы он куда‑нибудь исчез.

Мы едем молча, но я замечаю, что Себастиан не выпускает мою руку из своей.

– Ты уверена? – спрашивает он, когда такси останавливается у моей двери.

– Идем.

Он отдает водителю деньги и входит в дом следом за мной.

В квартире моя уверенность ослабевает. Я нервничаю и смущаюсь. К счастью, Финн убрал свой спальный мешок. Я внимательно осматриваю комнату, чтобы убедиться, что его трусы нигде не валяются.

– Ну что, – беззаботно говорю я, а сердце колотится с бешеной скоростью. – Выпьем?

– Думаю, мне на сегодня уже хватит. – Себастиан усаживается в одно из кожаных кресел. Ну почему я не купила диван? Два кресла сейчас совсем некстати. Он улыбается и хлопает по своему колену. Нет. Раздавлю. Несмотря на то, что он играет в регби.

– Ерунда. Сейчас принесу бутылку, – отправляюсь на кухню.

– А как насчет десерта? – кричит мне Себастиан. – Я думал, у тебя есть предложения.

– Ну да, порция мороженого «Бен энд Джерри», – поддразниваю я.

– Неужели. – Себастиан появляется в дверях кухни. – И что ты с ним собираешься делать?

В голове проносится фильм «Девять с половиной недель». Во мне поднимается паника. В спальне хоть убрано?

– Схожу за открывалкой. – Я проскакиваю мимо него.

– А разве она не здесь должна быть? – Он указывает на кухню.

С каких пор у мужчин обнаружилась логика?

– Нет. Здесь хранить нельзя. Мой брат – ужасный алкоголик. Приходится прятать в другой комнате, – выпаливаю я на одном дыхании. – Сейчас вернусь.

Пролетаю гостиную, маленький коридор, открываю дверь в спальню, быстро осматриваю пол в поисках случайно забытого белья, перевожу взгляд на кровать, чтобы проверить, заправлена ли она… И вижу Финна. Он сидит скрестив ноги на моем стеганом одеяле и читает «Журнал для тех, кто на диете».

– Тс‑с, – шепотом говорит он, прислонив палец к губам, другой рукой машет, пытаясь меня успокоить. – Тс‑с. Ты ведь не хочешь, чтобы он знал, что я здесь?

– Это я не хотела знать, что ты здесь, – отвечаю я сквозь зубы.

– Извини. Ты, конечно, просила меня уйти, но я подумал, что, с учетом твоего прошлого опыта, Себастиан с тобой не поедет. И тогда решил, что уходить мне нет смысла. А когда услышал ваши голоса за дверью, то испугался и спрятался здесь. Вы ведь не собираетесь воспользоваться этой комнатой, да?

Я испепеляю его взглядом.

– Прости, – по голосу слышу, он изумлен. – Так вот что имелось в виду под «приехать вместе». Я вспомнил, как ты просила меня исчезнуть, когда к тебе приходили одноклассники. Вроде бы вы с Майридом Райаном хотели послушать альбом Бакса Физза. Знаешь, – он роется в карманах джинсов, – вот твои 50 фунтов. Так будет честно. – Он виновато улыбается.

– И что я должна с ними сделать? Что мне теперь делать?

– Может, я спрячусь под кроватью?

– И зачем ты мне подо мной, когда Себастиан будет на мне?

– Я нашел здесь беруши. – Финн показывает мне те, что я стащила из самолета. – Я ничего не услышу.

– Нет, – шепотом говорю я.

– Орла, – из гостиной раздается голос Себастиана, – так можно от жажды умереть. Ты еще не нашла открывалку?

– Ты хранишь открывалку в спальне? – недоверчиво спрашивает Финн. Открывает ящик шкафа и начинает в нем копаться. – Где? Здесь?

– Нет. Это был повод проверить комнату. – Я в бешенстве. – Хватит лазить по моим вещам. – Он тут же закрывает шкаф. – И что мне теперь делать? Ты все испортил. Ты и думай.

– Если через две минуты не выйдешь, то зайду я, – кричит мне Себастиан.

Сколько раз я мечтала услышать эти слова? Теперь они нужны мне не больше, чем низкокалорийный шоколад в моем холодильнике.

– Минутку! – кричу я в ответ. Поворачиваюсь к Финну. – Сиди тише воды. Ни звука, бормотать тоже нельзя. Мне придется развлекать его в гостиной. И вот еще что – ни шага из комнаты.

– А вы там надолго?

Смотрю на него во все глаза. Скажите же, что мы от разных отцов!

– Я тебя предупредила. – Выхожу из комнаты и вижу, что Себастиан идет мне навстречу. Он включил «Шугабейбс».

– А я уже к тебе собрался. Нашел открывалку и voila… – Он показывает мне открытую бутылку белого вина и два бокала. – Возьмем их с собой в спальню?

– Обалдеть. Ничего себе, – шепчу я. Надеюсь, что сексуально и страстно, не так как в рекламе микстуры от кашля. Кладу руки ему на плечи и подталкиваю его в обратном направлении, он отходит и при этом целует меня. – К чему спешить? Может, посидим и выпьем для начала? – показываю на маленький персидский ковер у камина.

– По‑моему, там на двоих места не хватит. – Он с сомнением смотрит на потрепанный коврик.

– Риск – дело благородное.

Опускаюсь на колени, беру у него бутылку и бокалы, разливаю вино. Он придвигается ко мне и целует. Его губы холодные от вина.

– Ты не представляешь, как много это для меня значит, – шепчет он и укладывает меня на коврик.

Спорить я не люблю, просто знаю. Скажем так, чувствую. Он начинает медленно расстегивать мою кофточку, целуя грудь после каждой расстегнутой пуговицы. Маленькие легкие поцелуи, его губы едва касаются меня. Он добирается до моего живота и расстегивает пояс на юбке. Я в экстазе, не в силах пошевелиться. Он медленно расстегивает молнию на юбке и тянет ее вниз. Я в другом мире, возбужденно вслушиваюсь в музыку. Девичья группа издает нежные стоны. Как я понимаю, что они чувствуют.

– Интересно, – шепчет мне Себастиан, отделив от меня юбку. – Словно ты умеешь отделять от себя свой голос. Такое чувство, что ты сейчас стонешь в соседней комнате.

Что? Открываю глаза и, оттолкнув Себастиана, принимаю сидячее положение. Внимательно прислушиваюсь к музыке. «Шугабейбс» не стонут вообще. Я не стонала точно. Звук доносится издалека. Из спальни. Финн! Чертов брат‑идиот бормочет свои мантры! Себастиан смотрит на меня.

– В квартире есть кто‑то еще, да?

– Мой братец, – бормочу я. – В спальне. – Беру юбку, прикрываюсь ей, отчего чувствую себя не в своей тарелке.

– А он что здесь делает? Ищет открывалку? – Себастиан разозлился. – И зачем он устроил этот гам?

Финн в режиме глубокой мантры. Надеюсь, он молится о своей жизни. Потому что сейчас я его убью.

– Пойду разберусь.

Спешно натягиваю юбку, накидываю кофточку и шагаю в спальню, распахиваю дверь: Финн сидит рядом с кроватью, его глаза закрыты, в ушах – пробки. Подхожу к нему, выдергиваю одну пробку и ору в ухо:

– Какого черта ты здесь делаешь?

Он испуганно шарахается от меня:

– Орла! О нет. Только не говори, что не сработало.

– Что не сработало?

– Моя мантра.

– Я тебе говорила, чтобы ты сидел тихо? – ору я.

– Да, но…

– Но ничего. Ты приезжаешь без приглашения, заявляешь, что будешь жить у меня, и затем портишь мне жизнь.

– Неправда. Я читал мантру с пожеланиями улучшить твою жизнь.

– И как только ты до этого додумался?

– Мне сильно захотелось в туалет, тогда я начал тихонько читать мантры, пока не полегчало. Потом я решил, что нельзя быть эгоистом. Я изменил мотивацию. Стал читать мантру для тебя. Чтобы он не оказался голубым. Ведь сработало, правда? – спрашивает он у меня. – Он ведь сегодня не был похож на голубого, да?

– Нет! До тех пор пока ты не начал бубнить! – уже визжу я. – Я никогда не говорила, что он голубой! Зачем ты лезешь в мою жизнь, если не можешь навести порядок даже в своей?

– Мне очень жаль. – Он сидит с виноватым видом.

– А мне еще больше жаль, что я позволила тебе жить здесь. Завтра же убирайся.

За моей спиной появляется Себастиан. Рубашка застегнута и аккуратно заправлена в брюки. Наше мгновение, такое долгожданное, закончилось.

– Что здесь происходит? – холодно говорит он.

– А ты, должно быть, Себастиан, – говорит Финн, спрыгивает с кровати и протягивает ему руку. – Приятно познакомиться. Наслышан. (Я краснею.)

– Я узнала, что он здесь, только когда вошла в комнату, – начинаю оправдываться я. – Его не должно было быть дома.

Себастиан не обращает на меня внимания. Он слышал весь наш разговор. Финн продолжает говорить, не замечая напряжения в воздухе.

– Да, прости, пожалуйста. Я хотел читать мантру в уме, но понимаешь, стоит попасть в тон, как эмоции захватывают тебя целиком. – Мой брат глупо улыбается.

– Да, – говорит Себастиан, – думаю, я понимаю, о каких эмоциях ты говоришь, они ведь такие хрупкие, да? Их так легко разрушить.

– Точно, ты меня понимаешь. – Финн смотрит на него с удивлением. Полагает, что встретил единомышленника.

– Значит, ты считаешь меня голубым? – спрашивает Себастиан у Финна.

– Ну нет. Я ведь тебя даже не знаю. Это Лиз считает тебя голубым, – отвечает Финн. – Но теперь я могу сказать ей, что ты не голубой. Так что не беспокойся.

– Так, значит, Лиз считает меня голубым, да? – Себастиан поворачивается ко мне. – Почему она так решила? Она ведь никогда меня не видела.

– Финн все перепутал, – начинаю выкручиваться я. – Он спутал тебя с кем‑то другим.

– А, с кем‑то, кого ты приводила сюда, чтобы убедиться, что он не голубой? – резко бросает он. – Думаю, мне пора уходить. Три человека – это толпа, и это уже лишнее. Разве только если ты не захочешь проверить что‑то еще. – Он смотрит на меня, усмехается и машет рукой, проходит по коридору и выходит за дверь.

– Себастиан, не уходи! – кричу я ему вслед и слышу, как он хлопает дверью. Поворачиваюсь к Финну. – Завтра, – кричу я ему в лицо, – завтра же тебя здесь не будет! А теперь убирайся из моей спальни! – Я силой выталкиваю его за дверь. Зарываюсь головой под подушку и плачу.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: