На спектаклях в театрах Парижа

Щедры и многообразны впечатления, полученные мною за двадцатидневное пребывание во Франции, но они все же не могут послужить основанием для решающих выводов и обобщений. Поэтому ограничусь лишь рассказом об отдельных спектаклях, виденных мною в столице и других городах Франции, о наиболее интересных встречах.

Первый спектакль, на который я попал в Париже, — один из наиболее спорных и в то же время наиболее популярных сегодня — «Семья Арлекина» в Театре Антуана. Спектакль поставлен на редкость талантливым режиссером и актером Жаком Фабри в сотрудничестве с драматургом Клодом Сантелли.

На пустой, ярко-синей сцене стоят небольшие помосты-ширмы, завешанные разноцветными плащами. На первом плане сбоку — огромная корзина, из которой появляются по ходу действия персонажи представления. Как все спектакли во Франции, «Семья Арлекина» делится на две части единственным антрактом, но состоит из многих картин, развертывающих перед нами все перипетии и злоключения комедиантов — живых, талантливых, изобретательных. Мы видим эволюцию и трансформацию основных персонажей комедии дель арте, вошедших в историю мирового театра и созданных великими артистами этого искусства. В сценическом представлении видишь и образцы их мастерства и плачевную судьбу этого {282} свободолюбивого искусства, полного гражданского мужества, подвергавшегося преследованиям на протяжении всего своего существования. Один и тот же актер почти без грима (в театрах Парижа почти не гримируются) играет представителя злой и тупой реакционной силы, каждый раз выступающей в новом обличье.

Завершается представление символически. Последним, по мысли театра, воплощением сущности комедии дель арте, ее глубочайшей мудрости, ее подлинного величия сегодня является творчество Чаплина. И вот перед нами — знакомая всему миру фигурка: помахивая тросточкой, семеня ножками, уходит она в глубь сцены. А следом, заслоняя горизонт своей огромной тенью, — реакция, пошлость и запрет, ныне облаченные в форму полисмена с дубинкой.

Спектакль произвел на меня большое впечатление. Актеры играют, пользуясь множеством острых театральных трюков, с поразительным мастерством и изобретательностью: тут и синхронная пантомима трех арлекинов в масках, и всевозможные потасовки, и танцевальные сцены, курьезные и острые мизансцены, нарочито преувеличенная, театрально обостренная жестикуляция, блестяще натренированная дикция. Все это очень убедительно. Это не реставрация старого театра, это его современная транскрипция.

Как я уже сказал, спектакль был показан и помещении Театра Антуана. Это звучало несколько парадоксально: Фабри — на сцене Театра Антуана, чье искусство было подчас почти натуралистично! Фабри еще совсем молод; он умен и темпераментен, одарен мощным режиссерским воображением, по природе своей смелый новатор. Все это дает основание ждать от него многого.

С режиссером Андре Барсаком мы вместе ездили по Парижу, осматривали достопримечательности города, были в Версале, в театрах. Я присутствовал на одной репетиции Барсака. Этим летом он собирается показывать свои три спектакля, которые сейчас заново репетирует, в гастрольной поездке по Румынии, а осенью вместе с небольшой театральной делегацией посетит Москву. Эта делегация будет состоять из режиссеров и актеров, ставивших во Франции пьесы Чехова.

Барсак ставил, в частности, «Чайку». Судя по фотографиям (декорации к спектаклю делал Леон Бакст) и отзывам прессы, многое в «Чайке» хорошо угадано и прочувствовано. Барсак {283} поставил также с большим успехом спектакль «Братья Карамазовы». Он хорошо знает русский язык и переводит на французский Гоголя, Достоевского, Чехова. Будущей зимой он собирается ставить в собственном переводе «Егора Булычова». Барсак — интересный театральный художник, оформляющий многие свои спектакли. В одном из спектаклей, подготовляемых для поездки в Румынию, Барсак участвует в качестве актера, будет исполнять центральную комедийную роль.

Удалось побывать и на спектакле театра «Ателье» «Лунные птицы» современного драматурга Марселя Эме в постановке Андре Барсака. Это — умный, острый, веселый, задорный, изящный спектакль. История о том, как в одном учебном заведении молодой репетитор внезапно обрел странную способность превращать людей в птиц. Первое время он пользовался своим даром осторожно, для защиты поруганной добродетели, но мало-помалу стал увлекаться и все чаще превращать людей в птиц. А главное, он начал утверждать, что, лишая своих жертв способности мыслить, он дарует им счастье! («Так обычно говорят люди, облеченные неограниченной властью», — пишет драматург Марсель Эме в предисловии, напечатанном в книжечке-программе спектакля). Но так как это комедия — все в конечном счете устраивается: птицы снова становятся людьми. В финал спектакля режиссер ввел множество забавных появлений, а завершается постановка веселым парадом персонажей комедии.

Все исполнители играют в мягкой, реалистической манере, в первую очередь — исполнитель роли «волшебника» — Жак Дюби. Остро решены декорации и костюмы спектакля молодым художником Жаком Ноэлем, убедительно найден общий тон сукон и падуг пастельно-голубиного цвета; черная, серая и белая краски являются основой графического рисунка декораций.

Кроме того, я видел в Париже в Театре дез Амбассадер спектакль по пьесе драматурга Пьера Анри Ру «Очертя голову», поставленный режиссером Пьером Вальдом. В центре спектакля — Леона, хозяйка бистро, которую играет знаменитая актриса Валантин Тессье (кстати, Валантин Тессье недавно сыграла в театре «Ателье» Аркадину в поставленной Барсаком чеховской «Чайке»). Очень хорошо играли в спектакле молодые актрисы Клод Сильвен и Даниэль Кондамен роли двух дочерей Леоны. Режиссер Вальд исполнял роль Готье — полуафериста, {284} «полусоветчика» Леоны. И для Вальда это был вдвойне торжественный день: после спектакля ему был вручен орден Почетного легиона. В фойе театра, где собралось около ста артистов и гостей, представитель министерства просвещения, приветствуя режиссера в дружеской, мягкой и лиричной форме, вручил ему орден. Бокал шампанского завершил это коротенькое торжество.

Тулуза, Ним, Авиньон

Затем я отправился в провинцию. Первым городом, куда мы приехали, была Тулуза.

Здесь в театре «Капитоль», большом, хорошо оборудованном здании, игла оперетта «Пампанилла». Сюжет ее незамысловат, и оформлена она, как мне показалось сначала, традиционно опереточно. Но потом я подумал, что эта опереточная «традиционность», видимо, сознательно введена и несколько иронически подчеркнута.

Играли артисты легко, изящно. Но главная прелесть спектакля заключалась в двух великолепных исполнителях: блестящей актрисе и танцовщице, полной огненного темперамента и юмора, Жинет Боден и комике Морисе Бакэ. Этот маленький невзрачный человечек обладает исключительным обаянием. В нем столько юмора, он такой мастер, что непрерывно вызывает восхищение зрителей. Бакэ с необычайной легкостью и изяществом выполняет головоломные трюки, скользя и падая, стремглав скатываясь на лыжах по ступеням крутой, высоченной лестницы, то и дело растягиваясь во весь рост. Вот он, неудержимо стремясь к своей цели, шагает по спинкам стульев, не опрокидывая, а как бы мягко укладывая их ногами на пол. Он проворен, гибок, будто налит ртутью.

Когда же после утомительного, казалось бы, спектакля мы все сидели за ужином, Бакэ с неистощимой изобретательностью и остроумием продолжал нас развлекать и смешить. Как мне сказали, Бакэ к тому же незаурядный музыкант — он с отличием окончил консерваторию по классу виолончели — и столь же незаурядный альпинист. Это сочетание акробатического бесстрашия и музыкальности делает его неотразимым. В нем есть что-то от Чаплина, и хотя нет чаплиновской неповторимости {285} и поэтической горечи, но его блестящее мастерство позволяет вспомнить великое имя Чаплина, Думаю, что Бакэ имел бы у нас триумфальный успех.

Из Тулузы мы отправились через Ним в Авиньон. У нас не было времени осмотреть знаменитый Колизей в Ниме, но мы проезжали древний римский виадук, полный мощи и красоты.

Авиньон — город очень интересный в архитектурном отношении: он опоясан древней зубчатой крепостной стеной. Главный памятник старины здесь папский дворец. Летом во дворе, непосредственно перед одной из древних стен дворца, устанавливается помост с двумя расходящимися наклонными пандусами, и с наступлением темноты там развертывается красочное представление.

Это знаменитый Авиньонский фестиваль, организованный известным театральным деятелем Франции Жаном Виларом, возглавляющим так называемый Национальный народный театр. Единственной декорацией служит стена дворца с ее ветхими дверями, окнами и балконами, стена, обретшая от времени неповторимую живописность. Вилар показал на этой «сцене» лучшие свои спектакли: «Ричард II», «Сид», «Генрих IV», «Скупой», «Макбет», «Мария Тюдор», «Дон-Жуан» — в последнем он сам, великолепный актер, играет Дон-Жуана, подчеркивая в исполнении бунтарское, атеистическое неистовство своего героя.

Подлинная стена древнего дворца, минимум мебели, костюмы и освещение — вот и все сценические аксессуары Вилара. Его поклонники говорят, что он очень умело пользуется светом.

В тридцати километрах от Авиньона, в Оранже, стоят величественные остатки древнего театра, который вмещает до 10 тысяч человек. Четкость архитектурных пропорций, обломки колонн, огромные статуи в нишах свидетельствуют о его красоте и величии. К этому редкому памятнику французы относятся бережно и заботливо. И здесь, на этой полуразрушенной сцене, летом ставит свои спектакли «Комеди Франсэз», даются концерты, выступают танцоры.

В Авиньоне я был принят заместителем мэра (мэр Авиньона Даладье был в отъезде), чрезвычайно любезным и внимательным человеком.

Во время приема он выступил с речью, посвященной приезду {286} в Авиньон представителя советского искусства, культурным связям между французским и советским народами, которые должны развиваться и содействовать не только укреплению нашей дружбы, но и всеобщего мира. После официальной части в самом помещении мэрии были показаны национальные танцы, исполненные с большой грацией и изяществом авиньонскими девушками и юношами в национальных костюмах. Вечером я был приглашен заместителем мэра в местный театр. Я говорю «местный театр». На самом же деле речь идет лишь о местном помещении театра, так как постоянной труппы не существует; играют в нем разные приезжие театральные коллективы.

На этот раз здесь шла незамысловатая, поверхностная пьеска — «Путешествие в Турин», которую разыгрывали всего-навсего три актера. Персонажи — он, она и служанка (комедийный придаток к диалогу). Содержание пьесы не представляет интереса, но играли в этом спектакле знаменитые французские актеры Пьер Френе и его жена Ивонн Прентан. И муж и жена, несомненно, превосходные актеры, владеющие большим мастерством, изяществом, сценической свободой, непринужденностью.

Конечно, было немного грустно, что именно в Авиньоне, где я мог бы посмотреть Вилара с его труппой или спектакль «Комеди Франсэз» во дворе папского дворца, мне пришлось довольствоваться спектаклем, незначительным по драматургическому материалу.

⇐ Предыдущая12345Следующая ⇒

Поделиться: