ТАЙНОИСКАТЕЛИ ПРИНИМАЮТСЯ ЗА ДЕЛО

 

На следующий, день произошло множество событий. Все началось с того, что утренние газеты сообщили о большом ограблении. Когда Эрн увидел заголовки, он даже не сразу поверил своим глазам. Значит, Фатти не ошибался: ограбление свершилось! Ну ваще!

Мистер Гун удивленно смотрел, как его племянник жадно читает сообщение, напечатанное крупным шрифтом на первой странице, а затем впивается в подробный репортаж на последней, совсем забыв о стоящем перед ним завтраке.

- В чем дело? - спросил мистер Гун. - Дай-ка сюда газету! Дети не должны читать во время еды.

Эрн протянул ему газету. Он чувствовал головокружение. Вот оно! Наконец-то ограбление свершилось! Скоро награбленное добро спрячут на старой мельнице - и можно будет отправляться на разведку Он станет героем, и дядя будет им восхищаться и горько сожалеть о своем жестоком с ним обращении. Погруженный в радужные мечтания, Эри не замечал недоуменного дядиного взгляда.

Мистер Гун тоже прочитал об ограблении, но никак не связал эту информацию ни с Эрном, ни с собой. Его интересовали только преступления, происходящие на его участке. Однако что же это творится с Эрном? Почему он сегодня такой странный? Уж не нашел ли какие-нибудь новые вещественные доказательства? А может, узнал что-то новое от Тайноискателей?

На этот дядин вопрос Эрн ответил отрицательно, чувствуя вину за то, что вынужден все скрывать. Но необходимо было держаться. Уж больше он Фатти не продаст. Отныне он будет вести себя как настоящий Тайноискатель!

А Тайноискатели тем временем без дела не сидели. Пип и Бетси совещались о том, как, не вызывая подозрениям родителей, расспросить их о Голланде.

- Давай скажем, что мы собираем всякие необычные фамилии, - предложил Пип. - Я тебе напомню девочку по фамилии Редболл - помнишь ее? Тогда ты скажешь: "Как же, помню - а ты помнишь человека по фамилии Тинкл?" - ну, или что-нибудь в этом роде, сама придумаешь. А потом мы заговорим о фамилиях, которые образованы от названий городов и страны, и так выйдем на Голланда. Я спрошу маму, знает ли она кого-нибудь с такой фамилией.

- Да, это хороший способ все выяснить, - увлеченно поддержала его Бетси.

Они приступили к осуществлению своего плана прямо за семейным завтраком.

- А помнишь, у тебя когда-то была знакомая девочка с очень смешной фамилией - Редболл? - обратился Пип к Бетси.

- Да, да, правда, смешная фамилия. А еще я была знакома с человеком по фамилии Тинкл <("Редболл" означает по-английски "красный мяч", "Тинкл" - "звон", "звяканье")>. Тоже забавно звучит. Помнишь его, Пип?

- Да, очень необычная фамилия.

- К любой фамилии привыкаешь и скоро перестаешь замечать ее необычность, - не подозревая подвоха, включилась в разговор мама.

- А у некоторых людей фамилии образованы от названий стран и городов, - продолжал Пип. - Например, кажется, есть такой композитор - Эдвард Джермани...

- Эдвард Джерман, а не Джермани, - поправил его папа. - Многие люди носят фамилию Инглэнд. Мне приходилось встречаться с человеком по фамилии Айрланд. И еще был у меня знакомый Скотланд. ("Джермани <"Джерман" - "Немец" и далее фамилии, которые переводятся, соответственно, как "Англия", "Ирландия" и "Шотландия".)>" - "Германия",

А с Голландом тебе встречаться не приходилось? - спросила Бетси, в восторге от того, что все идет так удачно.

- Я знакома с миссис Голланд, - сказала мама.

- А с мистером Голландом? - спросил Пип.

- Нет, - удивленно протянула миссис Хилтон. - Никогда его не видела. Наверное, сейчас он уже глубокий старик, потому что миссис Голланд очень старенькая.

- А дети у них есть? - поинтересовался Пип, мысленно вычеркивая из списка подозреваемых мужа маминой знакомой, который вряд ли мог участвовать в каких-нибудь темных делах из-за своего преклонного возраста.

- Ну, сейчас они уже не дети, а взрослые люди, - ответила миссис Хилтон.

- А взрослый сын у них есть? - спросила Бетси. Миссис Хилтон высоко подняла брови.

- Почему вдруг вы так заинтересовались Голландами? Что у вас на уме? Когда вы начинаете подобные расспросы, это означает, что вы что-то затеваете!

Пип вздохнул. Все мамы такие. У них какое-то особое чутье. Прямо как у собак. Бастер, например, всегда чуял, если что-то было неладно. Мамы и собаки обладают шестым чувством, позволяющим улавливать малейшую фальшь.

Пип слегка ударил Бетси ногой под столом, чтобы она прекратила задавать вопросы о Голландах. Бетси такое обращение не понравилось, но она поняла, что слишком увлеклась, и перевела разговор на себя:

- Жаль, что моя фамилия Хилтон. Лучше бы какая-нибудь другая, более оригинальная. И еще мне хочется, чтобы меня называли моим полным именем - Элизабет, а не Бетси!

- Но "Бетси" - тоже хорошо, и очень тебе идет, - возразил папа.

На этом тема оказалась исчерпанной, и о Голландах речь больше не заходила. Пип и Бетси были сильно разочарованы: никаких интересных сведений из родителей вытянуть не удалось.

Они вернулись в детскую, где прислуга Лорна делала уборку.

- Какая жалость, что мы почти ничего не узнали о Ролландах! - вздохнула Бетси. - О, доброе утро, Лорна!

- 0 Голландах? - переспросила Лорна. - А что вы хотите о них узнать? Вроде ничего в них особенного - люди как люди. Моя сестра работает у старой миссис Голланд.

Вот это да! Кто бы подумал, что Лорна знает Голландов? Менее чем за минуту Лорна рассказала детям все, что они хотели знать.

- Бедная старенькая миссис Голланд осталась совсем одна после смерти мужа. У нее две дочери, но обе живут в Африке. А сына убили на войне. Совсем некому о ней позаботиться!

Пип и Бетси сочувственно выслушали ее короткий рассказ. Значит, эти Голланды не подходят...

- Интересно, какие успехи у Ларри и Дейзи? - подумал вслух Пип.

Кое-какими успехами Ларри и Дейзи могли похвастаться Они решили расспросить о Голландах почтальона, с которым были в отличных отношениях. Прямо с утра оба вышли поджидать его у калитки своего дома.

Почтальон скоро появился.

- Вам что же, не холодно тут стоять с утра пораньше? - спросил он. - Кого-то ждете?

- Нам должны прислать по почте билеты в цирк, - объяснил Ларри. - А, наверное, вот они, в этом конверте!

Все трое немного поговорили о цирке, затем почтальон сказал:

- Ну ладно, мне пора!

Он уже повернулся, собираясь продолжить свой обход, когда Ларри его окликнул:

- О, подождите минутку! Вы, случайно, не знаете, есть ли в Питерсвуде кто-нибудь по фамилии Голланд?

- Голланд? Дай-ка вспомнить...

Почтальон почесал небритую щеку:

- Да, есть, в коттедже "Розмари" и в Хилл-хаусе. Тебе кто именно нужен?

- Мистер Голланд, - сказала Дёйзи.

- А, тогда старая миссис Голланд из коттеджа "Розмари" не подходит. Значит, это мистер Голланд, который живет в Хилл-хаусе. Но он, кажется, сейчас в Америке... Да, точно: присылает оттуда открытки детям. У него их пятеро, да все такие проказники! В этот момент мама постучала в окно, зовя детей завтракать. Ларри и Дейзи поблагодарили почтальона и побежали в дом, убежденные, что питерсвудские Голланды никакого отношения к интересующему их делу не имеют. Таким образом, оставался только один Голланд - владелец авторемонтной мастерской из Марлоу.

Когда Пип, Бетси, Ларри и Дейзи зашли к Фатти, тот уже уехал на разведку.

- Наверное, укатил в Марлоу, - сказал Ларри. - Подождем его в сарае - там тепло и уютно!

Бастера в сарае не было: Фатти взял его с собой, усадив, как обычно, в укрепленную на багажнике велосипеда корзину. В свое путешествие Фатти отправился сразу после завтрака, не дав маме время придумать для него какую-нибудь работу по дому. До Марлоу было недалеко - не более пяти километров. От холодного ветра щеки у Фатти сильно раскраснелись.

Изменить свою внешность ему удалось на славу: лохматый парик, очень похожий на шевелюру Эрна, огромная кепи, старый плащ и вельветовые брюки, как у Эрна. Он даже наклеил себе целлулоидные зубы, которые торчали вперед совсем как у Эрна и производили довольно неприятное впечатление, когда он улыбался. Жалко, что ребята не могли его увидеть!

Бастера такая перемена во внешности хозяина не удивила: он давно привык к его переодеваниям. Хозяин мог переодеться в древнюю старуху, в мальчика-рассыльного или кого-нибудь еще - Бастера это не смущало. Запах Фатти все равно оставался прежним, что бы он ни надевал, и Бастер всегда мог без труда его опознать, поскольку полагался на обоняние, а не на зрение.

Авторемонтная мастерская Голланда находилась у дороги, которая вела от Хай-стрит. Не доезжая до нее, Фатти слез с велосипеда, огляделся, чтобы убедиться, что никто за ним не наблюдает, и выпустил воздух из одной камеры.

Затем, придав своему лицу выражение огорчения и досады, он доволок велосипед до мастерской и зашел в нее через широкий проем ворот. Внутри стояло несколько машин, над которыми трудились многочисленные механики. На Фатти никто внимания не обратил.

Увидев мальчика своего возраста, моющего машину в глубине мастерской, Фатти подошел к нему:

- Привет, друг! Можно тут починить велосипед? У меня что-то с камерой. Проколол, наверное.

- Я сейчас не могу, - ответил мальчик. - Вообще-то камерами занимаюсь я, но у меня срочная работа.

- Да брось ты это мытье, займись лучше моим великом! - сказал Фатти.

Мальчик посмотрел на маленькое окно в расположенной рядом дощатой перегородке. Фатти сразу сообразил, что там кабинет хозяина.

- Нет, не могу, - тихо повторил мальчик. - Слушай, а это твоя собака? Ничего, симпатичная!

- Замечательная собака. Вылезай, Бастер, теперь можно!

Бастер выпрыгнул из корзины, подбежал к шлангу и залаял на него. Мальчик брызнул на Бастера водой, и тот, играя, запрыгал.

- Большая мастерская! - сказал Фатти, оперевшись на стену. - И механиков много... Похоже, дел у вас невпроворот?

- Да, - ответил мальчик, продолжая поливать машину из шланга, - дел больше, чем в других мастерских округа.

- Знаешь, я бы не прочь устроиться к вам, - сказал Фатти. - Я немного разбираюсь в машинах. У вас, случайно, работа для меня не найдется?

- Может, и найдется. Спроси у бригадира, мистера Уильямса. А вон он стоит. Ну а потом уж будет решать хозяин...

- А кто хозяин?

- Мистер Голланд, кто же еще! - сказал мальчик, поглядывая на окно кабинета. - У него есть еще одна мастерская, в нескольких километрах отсюда. Но он обычно бывает в этой. Я его прозвал Надсмотрщиком.

- Не повезло тебе, - посочувствовал Фатти.

Внезапно в мастерскую забежала какая-то собака. Бастер немедленно бросился на неё, видимо решив, что это его территория, и вцепился ей в загривок. Последовала драка, сопровождаемая яростным рычанием, лаем и воем.

Маленькое окно кабинета распахнулось, и раздался грубый голос:

- Чья это черная собака?

- Вот его, мистер Голланд, сэр, - испуганно ответил мальчик со шлангом.

- Тебя как зовут? - обратился мистер Голланд к Фатти.

- Фредерик Троттевилл из Питерсвуда, - от неожиданности выпалил Фатти. - А что такое, сэр?

- Я не желаю, чтобы у меня в мастерской грызлись собаки, - резко сказал мистер Голланд. - Если еще раз приведешь сюда собаку, я обращусь в полицию! И вообще, что тебе здесь надо? Ты уже битый час болтаешь с этим парнем. Нечего отвлекать его от работы.

- Я пришел починить велосипед, - ответил Фатти, рассматривая мистера Голланда и спрашивая себя, не попробовать ли устроить маленькую провокацию.

Он решил попробовать:

- Я собираюсь прокатиться к дому, который называется "Причуда Гарри", сэр. Говорят, там красивые кованые железные ворота, а я такими вещами очень интересуюсь. Не подскажете ли, как туда добраться, сэр?

Фатти затаил дыхание пристально глядя на мистера Голланда и ожидая его реакции.

Никакого сомнения: тот отлично знал, где находится "Причуда Гарри"! Как только Фатти произнес это название, мистер Голланд слегка вздрогнул и на лице у него появилось очень странное выражение. Но он быстро взял себя в руки.

- "Причуда Гарри"? Даже не слыхал. А твой велосипед мы сейчас починить не можем - слишком много другой работы. Так что до свидания. И не забудь взять собаку!

Фатти подмигнул мальчику, который прилежно поливал из шланга колеса машины, и позвал:

- Эй, Бастер, пошли!

Бастер послушно подбежал к нему. Фатти медленно выкатил велосипед из мастерской. Он был удовлетворен: нужный Голланд найден! Реакция хозяина мастерской красноречиво свидетельствовала о том, что он знал о "Причуде Гарри". И если решил это отрицать, значит... "По-моему, я попал в "десятку", - подумал Фатти.

Выйдя на дорогу, он быстро накачал камеру, усадил Бастера в корзину и в отличном настроении поехал домой, повторяя про себя: "Фредерик Алджернон Троттевилл, ты безусловно хороший сыщик!"

Тем временем мистер Голланд, задумчиво посидев за своим письменным столом, взял телефонную книгу, нашел в ней фамилию "Троттевилл", внимательно посмотрел на адрес, потом снял трубку телефона.

- Это ты, Джек? Слушай, как звали того мальчишку, который отличился в расследовании "Дела о пропавшем ожерелье"? Смышленый такой паренек. Ну, ну, вспоминай, - об этом ведь в газетах писали... Фредерик Троттевилл? Так я и думал! Наверное, тебе будет небезынтересно узнать, что он только что был здесь - с собакой по кличке Бастер - и сообщил мне, что собирается прокатиться на велике к дому, который называется "Причуда Гарри". Что ты на это скажешь? Судя по тому, что Голланд выслушивал своего собеседника несколько минут, сказать тот хотел многое. Когда он закончил, Голланд прикрыл рот рукой и тихо произнес:

- Да, согласен с тобой. С мальчишкой надо разобраться. Предоставь это мне!

 

МИСТЕР ГУН СБИТ С ТОЛКУ

 

Пока Фатти ехал назад в Питерсвуд, мозг у него напряженно работал. Однако вопросов все равно оставалось больше, чем ответов. Какое отношение Голланд имеет к "Причуде Гарри"? И что там, собственно, происходит? И почему Голланд притворяется, будто ничего не знает об этом таинственном доме?

"А не позвонить ли инспектору Дженксу? - подумал Фатти. - Или лучше продолжить поиски и попробовать все распутать самому? Второе, конечно, интересней... Вот ведь смешно: старый Гун копает там, где ничего нет, а мы, Пятерка Тайноискателей, занимаемся настоящей тайной!"

Доехав до Питерсвуда, Фатти спустил Бастера на землю, и тот весело побежал рядом,

Вдалеке замаячила крупная фигура мистера Гуна, который, выполняя служебный долг, шел делать строгое замечание жителю, по беспечности едва не спалившему свой собственный дом. Увидев Эрна на велосипеде, мистер Гун остановился как вкопанный. "Я ведь только что оставил его дома и велел убрать в сарае и почистить и смазать велик, - подумал он. - А этот мальчишка решил покататься! Едет себе как ни в чем не бывало! Ну я ему покажу! Даже на минуту одного оставить нельзя!"

Он быстро пошел к Фатти, который помахал ему рукой и свернул на боковую улицу. Фатти ужасно хотелось, чтобы мистер Гун принял его за Эрна. Мистер Гун и в самом деле был уверен, что видит племянника. Его охватил гнев.

 - Эрн! - крикнул он. - ЭРН!

Фатти медленно удалялся. Побагровевший мистер Гун побежал за ним. Ах, скверный мальчишка - еще ручкой машет! Наглец!

- ЭРН, НАЗАД!

"Эрн" свернул за угол. Потеряв его из виду, мистер Гун продолжил свой путь, в бешенстве думая о том, что он сделает с племянником, когда тот вернется домой.

А Фатти уже вырулил на другой конец улицы и снова помахал рукой. Мистера Гуна чуть не хватил удар. Фатти умирал со смеху, видя его гримасы. Со слезами на глазах от хохота, едва не свалившись с велосипеда, он быстрее закрутил педали, скрылся из виду, объехал несколько, домов, еще раз мелькнул перед мистером Гуном и снова исчез.

Мистер Гун в бессильной ярости потрясал кулаком и бормотал проклятия себе под нос, к величайшему удивлению прохожих.

Поняв, что если он еще один раз увидит физиономию мистера Гуна, то и вправду свалится с велосипеда от смеха, Фатти не без сожаления решил закончить свой розыгрыш и поехать домой, чтобы рассказать друзьям о результатах поездки в мастерскую Голланда.

Однако у Бастера были другие намерения. Ему показалось, что гораздо интереснее с лаем броситься в ноги мистеру Гуну, чем мирно трусить за Фатти. Он весело устремился в атаку.

- Прочь! - яростно завопил мистер Гун. - Пшел вон! Да что же это такое: сначала наглые издевки Эрна, а теперь еще и ты! Прочь, говорю, а то дам пинка!

Но увлекшийся Бастер все наскакивал на мистера Гуна, ожидая, что тот, наконец, примет участие в игре.

Утомившийся мистер Гун отступил на несколько шагов, наткнулся на тачку дворника и чуть не опрокинул ее. Дворник погрозил Бастеру метлой, и тот ретировался, довольный, что так славно развлекся. Как и его хозяин, Бастер очень любил повеселиться.

Мистер Гун, цвет лица которого постепенно снова стал нормальным, благополучно добрался до цели своего путешествия и, выполнив служебный долг, пошел домой. Пора было заняться воспитанием Эрна.

А Эрн добросовестно трудился все утро: навел образцовый порядок в сарае, затем принялся мыть велосипед. Работая, он все пытался сочинить какой-нибудь "стишок". Соседка, миссис Маррей, не могла на него налюбоваться: ну что за трудолюбивый племянник у мистера Гуна! Каждый раз, выходя развешивать белье, она видела его за каким-нибудь делом. Наконец, она не выдержала - подошла к забору и окликнула Эрна:

- Какой ты молодец - работаешь не покладая рук!

Эрн засиял. Миссис Маррей ушла в дом - и вскоре появился мистер Гун. Он прошел в конец маленького сада, где Эрн протирал у сарая руль велосипеда, и сказал страшным голосом:

- А, значит, думаешь, меня можно безнаказанно дразнить? Что это за номера с ездой по деревне на моем велосипеде? Издеваешься надо мной?!

Пораженный Эрн уставился на дядю.

- Какая езда? Я с самого утра никуда не выходил. Посмотрите: в сарае все прибрано, да и велосипед я уже почти привел в порядок!

Мистер Гун с удивлением обнаружил, что в сарае действительно царит чистота, а велосипед выглядит как новенький.

- Эрн, не отпирайся, а то хуже будет! - сказал он, медленно начиная багроветь. - Я тебя видел. Ты махал мне рукой. Я тебя звал - ты не послушался. А главное, ты ездил на моем велике, а я тебе этого не разрешал!

- Дядя, но я же вам сказал, что вообще никуда не выходил, - обиженно ответил Эрн. - Чивой-то с вами такое? Я все сделал, как вы сказали. Не ездил я на вашем велике. Вы чивой-то путаете.

Лицо мистера Гуна достигло предельной стадии багровости.

- Да как ты смеешь! - зарычал он. - Ты ездил на моем велике и дразнил меня! И вот что...

Миссис Маррей, которая слышала весь их разговор, подошла к забору, чтобы вступиться за трудолюбивого Эрна.

- Мистер Гун! - окликнула она.

Тот вздрогнул.

- Мистер Гун, он никуда отсюда не уходил. Я еще никогда в жизни не встречала такого трудолюбивого мальчика. Вам гордиться им надо, а не попрекать за то, в чем он не виноват. Слушайте, что я вам говорю, мистер Гун: этот мальчик все утро был здесь, никуда не отлучался. Я стирала и развешивала белье, уж я-то знаю. И если вы не оставите его в покое, я всем расскажу, как вы с ним несправедливо обращаетесь. Хоть вы и полицейский, но меня-то вы не проведете! Я помаю, когда...

Зная, что но один человек не в силах остановить словоизлияния миссис Маррей, и опасаясь, как бы она не опозорила его перед Эрном, мистер Гун с достоинством сказал:

- Всего вам доброго, мадам!

И ушел в дом. Когда миссис Маррей вступала на тропу войны, единственным средством избежать полного разгрома было отступление.

- А ты не молчи! - сказала миссис Маррей Эрну. Надо уметь за себя постоять. Не позволяй так с собой обращаться!

- Э Р Н! - позвал из кухни громовой голос. Эрн бросил свою тряпку и побежал в дом. Задаваться вопросом, прав его дядя или не прав, не приходилось - трость в стенном шкафу по-прежнему была на месте...

Мистер Гун больше не заводил разговор о поездке Эрна на велосипеде. В голову ему пришла неприятная мысль: а не очередная ли это проделка Фатти? Эрн из сада явно не отлучался, раз уж миссис Маррей так утверждает. Язык у нее был длинный и жалящий, но не лживый.

- Виделся сегодня с ребятами? - спросил племянника мистер Гун. - Для меня какие новости есть?

- Я ж вам сказал, дядя, что никуда не выходил, - ответил Эрн. - А повидать сегодня ребят я, конечно, хотел бы.

Ему не терпелось поговорить с Тайноискателями об ограблении. Когда утром дядя ушел по делам, Эрн еще раз внимательно прочитал газетный репортаж, в котором, в частности, сообщалось о том, что среди похищенного были драгоценности. Ну ваще! Значит, будет что поискать на старой мельнице! Сердце у Эрна забилось сильней. "И как это Фатти все заранее знает, никак не пойму, - подумал он. - Наверное, он просто гений. Вот бы и мне стать таким, как он! Ради него я хоть на край света пойду!"

Так думал не только Эрн. Несмотря на присущие Фатти хвастливость, насмешливость и даже некоторое высокомерие, друзья им восхищались и готовы были для него на многое. Он значительно превосходил их умом, прямотой и смелостью - это признавали все.

Сразу после обеда Эрн помчался к Тайноискателям, которые собрались в уютном сарае Фатти - слушать о его утренних приключениях. Узнав, что ему удалось найти нужного Голланда, Пип, Бетси, Ларри и Дейзи пришли в восторг, а история с мистером Гуном, принявшим его за Эрна, вызвала у них дружный хохот.

- Думаю, Эрн скоро придет, - сказал в заключение Фатти, беря газету. - Уже читали о большом ограблении? Эрн наверняка считает, что это то самое, о котором мы говорили!

Не успевшие прочитать репортаж Пип и Бетси с жадностью схватили газету.

Когда Эрн вошел в сарай, они еще не закончили читать.

- Привет! - радостно сказал он. - А, об ограблении читаете? Ты молодец, Фатти - как точно угадал! Не пойму только, почему ты не сказал об этом полиции, если все знал?

- Мне бы не поверили, - совершенно искренне ответил Фатти. - Итак, Эрн, скоро на старой мельнице появится масса интересных вещей!

- Пойду туда сегодня ночью, - торжественно заявил Эрн. - Огромное спасибо за то, что ты поручил мне это дело, Фатти!

- Жалста, - ответил Фатти.

- Чиво, чиво? - переспросил Эрн.

- ЖАЛСТА, - громко повторил Фатти.

Остальные Тайноискатели засмеялись. Эрн озадаченно посмотрел на них.

- Чиво он говорит-то?

- Он говорит: "Пожалуйста хихикнув, объяснила Бетси.

- Прально, вошонсказал! - хором подтвердили Пип, Ларри и Дейзи.

- Ты иногда так странно говоришь... - заметил Эрн. - Да, знаешь, дядя сегодня был прямо не в себе. Сказал, что видел, как я катался на его велике по деревне и дразнил его. А на самом деле я в это время убирал в сарае.

- У него что-то не в порядке с головой, - сказал Фатти. - Ну ладно, Эрн, желаю тебе удачи сегодня ночью. Надеюсь, награбленное добро не слишком много весит и ты все сможешь унести!

- Ух ты! - обеспокоено воскликнул Эрн. - 0б этом я как-то не подумал...

 

НЕЛЕГКАЯ НОЧЬ ДЛЯ ЭРНА

 

Остаток дня и вечер Эрн места себе не находил, ожидая наступления ночи. Мистер Гун ломал голову, пытаясь отгадать причину такого странного состояния племянника.

- Все сочиняешь свои замечательные стишки? - презрительно спросил он.

- Не, - ответил Эрн.

Чистая правда: он думал о предстоящем походе на Рождественский холм, надеясь, что без труда сможет найти дорогу, поскольку ночь обещала быть лунной. Интересно, сколько весит награбленное бандитами? Если слишком много, придется выносить все в два приема...

Когда Эрн отправился спать раньше обычного, у мистера Гуна рассеялись последние сомнения. Его племянник опять что-то затевает. Вот ведь негодник - ни слова дяде!

Мистер Гун тихо подошел к двери Эрна и прислушался, надеясь повторить свой трюк с записной книжкой. Однако, судя по скрипу пружин, Эрн не спал - все ворочался в кровати.

Мистер Гун пошел к себе в спальню, разделся и лег, намереваясь дождаться, когда Эрн заснет и можно будет приступить к обыску. Но расчет его оказался плох: через некоторое время глаза у него сами собой закрылись, и он погрузился в сон. Вскоре маленький дом наполнился его храпом. Эрн был удовлетворен. Пока все шло хорошо. Он собирался бодрствовать в своей постели до часу ночи, а затем,

когда луна поднимется достаточно высоко, отправиться на Рождественский холм.

Но бодрствовать до часу ночи оказалось делом совсем не простым. Глаза у Эрна то и дело закрывались. Для того, чтобы не заснуть, он периодически садился на кровати. С каждой минутой продолжать бдение становилось все трудней. Внезапно Эрн вспомнил совет Фатти сочинять "стишки" стоя. Почему бы ни попробовать прямо сейчас? Дядя уже спит - никто не помешает. А главное, так лучше всего бороться с сонливостью.

Поеживаясь от холода, Эрн встал, надел шарф и пальто и достал обе свои заветные записные книжки - для расследований и для "паезии".

Он перечитал список "вещественных доказательств", потом взял карандаш и записал на следующей странице:

Ограбление произошло 3 января. Похищенные ценности должны быть спрятаны на старой мельнице на Рождественском холме. Эрну Гуну поручено конфисковать их ночью 4 января.

Выглядело очень солидно. Эрн подвел черту под последней строчкой, думая, как здорово было бы написать утром что-нибудь в таком роде: "Похищенные ценности перенесены в надежное место. Их приблизительная стоимость - 10000 фунтов".

Пора было заняться творческой работой. Эрн перечитал свои предыдущие "стишки" и пришел к заключению, что они совсем не так хороши, как сочиненные Фатти в порядке импровизации. "Стишка" Фатти о дяде Эрн не заметил.

Он закрыл записную книжку для "паезии", положил ее на первую, потом встал посреди комнаты и приготовился к тому, что "стишки" сейчас сами собой начнут рождаться у него в голове. С такой же легкостью, как у Фатти.

Однако, вдохновение все не приходило. Эрн стоял и ждал, поеживаясь от холода.

Вдруг у него в голове сложилась первая строчка. Ага, вот оно, начинается!

Эрн произнес: "Бедный старик лежал на траве..." Он умолк. Больше ничего на ум не приходило. Вот если бы он был Фатти, "стишки" так бы и текли - только бери карандаш и записывай!

Он громко повторил первую строчку: "Бедный старик лежал на траве... на траве... на..."

Нет, это никуда не годится - вторая строчка все время от него ускользает! А вот Фатти даже не задумывается - знай себе, выдает строчку за строчкой без всяких усилий. Наверное, Фатти гений, а он, Эрн, нет. Некоторое время Эрн обдумывал, так это или не так, потом снова попробовал:

"Бедный старик лежал на траве... Бедный старик лежал на траве... Бедный старик..."

Мистер Гун вздрогнул и проснулся. Что за странные звуки? Он сел на кровати. Из соседней комнаты снова послышался чей-то голос. Пораженный мистер Гун прислушался. "Бедный старик лежал на траве... Бедный..."

"Да это же Эрн! - ошарашено подумал мистер Гун. - Что это с ним такое? О каких бедных стариках на траве он болтает посреди ночи? Совсем спятил парень!"

Он облачился в халат, который уже давно был ему тесен, и величественно прошествовал в

комнату Эрна. Тот стоял в темноте и упрямо повторял одни и те же слова о бедном старике на траве.

- Это еще что такое? - спросил мистер Гун так громко, что Эрн чуть не подпрыгнул. - Разбудить меня посреди ночи болтовней про какого-то старика! Что с тобой происходит, Эрн? Мне очень не нравится твое поведение, учти!

- А, это вы, дядя... - пробормотал он.

Мистер Гун включил свет и, увидев, что его племянник стоит в пальто, а вокруг шеи у него повязан шарф, изумился еще больше.

- Ты куда собрался?

- Да я просто замерз, - ответил Эрн, залезая в кровать. - Я стишки сочинял, дядя. Они лучше получаются, когда стоишь.

Взгляд мистера Гуна упал на две лежащие на стуле записные книжки.

- Я тебе покажу, как будить меня посреди ночи стишками! - буркнул он, хватая обе записные книжки.

- Дядя, пожалуйста, не трогайте! - взмолился Эрн. Он вскочил с кровати и попытался вырвать их из дядиных рук.

Но мистер Гун держал записные книжки мертвой хваткой.

- В чем дело? Чего ты так забоялся? Я их в камин бросать не собираюсь!

- Дядя, это личное! - запричитал Эрн. - Никто не имеет права их читать, кроме меня!

- Ха! Это ты так считаешь! - фыркнул мистер Гун.

Он выключил свет, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Эрн снова нырнул в кровать, дрожа от страха. Теперь дядя все узнает о похищенных драгоценностях. Опять не удалось сохранить секрет! Эрн тихо заплакал.

Тем временем мистер Гун приступил к чтению. Начал он с записной книжки для "паезии". Дойдя до "стишков" про самого себя, он с трудом поверил своим глазам. Как Эрн мог такое написать? Какое неуважение! Да просто хамство! Так выразиться о дядиных глазах и сравнить его голос с криком осла! Мистер Гун почувствовал праведный гнев.

Закончив со "стишками", он взял вторую записную книжку, бегло просмотрел уже знакомый ему список "вещественных доказательств", перевернул страницу, и... глаза у него округлились:

Ограбление произошло 3 января. Похищенные ценности должны быть спрятаны на старой мельнице на Рождественском холме. Эрну Гуну поручено конфисковать их ночью 4 января.

Мистер Гун перечитал запись еще и еще раз. Ну и ну! О каком ограблении идет речь? Кто узнал о местонахождении похищенных ценностей? И кто поручил Эрну их конфисковать? Ах, ну конечно же, мальчишка Фредерик! Мистер Гун громко фыркнул, откинулся на спинку стула и глубоко задумался.

Ему крупно повезло, что он наткнулся на эту информацию. Теперь он самолично отправится на Рождественский холм, обнаружит награбленное и хорошенько утрет нос мальчишке Фредерику. То-то паршивец будет раздосадован, когда все раскроет он, Гун! И уж на благодарность инспектора Дженкса можно будет рассчитывать с полным основанием!

Он снова перечитал посвященный ему "стишок", и гнев его вспыхнул с новой силой. "Неблагодарный мальчишка! Ну ничего, он меня еще попомнит. Где моя трость?"

Эрн услышал, как дядя сходил вниз, потом поднялся, открыл дверь в его комнату и щелкнул выключателем. Зажегся свет, и Эрн, словно в кошмарном сне, увидел в дядиной руке трость.

- Эрн, - печально произнес мистер Гун, - мне очень неприятно так поступать, но ты меня вынуждаешь... Я прочел твой стишок обо мне. Это гнусно, просто гнусно!

Эрн был напуган и ошеломлен.

- Какой стишок, дядя? Я о вас стишков не писал.

- Вранье только ухудшит твое положение.

Мистер Гун открыл записную книжку и сунул ее под нос Эрну. К своему ужасу, тот увидел написанный его собственным почерком "стишок", озаглавленный: "Моему дорогому дяде". Эрн прочитал его и почувствовал слабость в коленях.

- Дядя, это не я написал. У меня бы таланта не хватило! Это слишком хорошо!

- Что значит "слишком хорошо"?! Это гнусный стишок! И как ты смеешь заявлять мне, что не ты его не написал, когда тут твой почерк! Может, ты и это намерен отрицать?

Эрн еще раз посмотрел в записную книжку.

- Почерк мой, - вынужден был признать он слабым голосом. - Не понимаю, ничего не понимаю... Дядя клянусь, я не помню, чтобы я его написал. Я не могу так хорошо написать - очень хотел бы, да не могу!

- Это еще не все, Эрн, - сказал мистер Гун, угрожающе поигрывая тростью. - Я и вторую твою записную книжку прочел. Где у тебя написано насчет ограбления и спрятанных на старой мельнице ценностях... Ты мне ничего об этом не говорил. Ни слова! Ты скверный мальчишка - а скверных мальчишек наказывают. Вытяни перед собой правую руку ладонью вверх!

Плача, бедный Эрн вытянул руку, чтобы не получить удара по какому-нибудь более чувствительному месту. Трость со свистом рассекла воздух.

- Это тебе за стишки! А это - за то, что ничего мне не сказал об ограблении!

Эрн взвыл и спрятал руку под мышку. Мистер Гун мрачно предупредил:

- Ни на какие поиски награбленного ты не пойдешь. На ночь я тебя запру, ясно? Посиди и подумай о том, что случается со скверными мальчишками, которые пишут гнусные стишки и скрывают от дяди важные сведения!

С этими словами мистер Гун выключил свет, вышел и запер дверь на ключ. Эрн совсем пал духом. Все кончено - никакого ночного похода на старую мельницу! Вдруг ему пришла в голову ужасная мысль: а что, если дядя сам туда, пойдет? Плача горючими слезами, бедный Эрн уткнулся в подушку. Все было плохо: рука сильно болела, дверь комнаты заперта, надежды рухнули. Он услышал, как дядя шумно одевается в соседней комнате и спускается вниз. Все ясно: идет на Рождественский холм! Когда он обнаружит награбленное, планы Фатти будут безнадежно спутаны. И все из-за него, Эрна Гуна - из-за его глупости. Он почувствовал себя маленьким и несчастным.

Потом Эрн вспомнил о "стишках", встал и включил свет. Его записная книжка для "паезии" валялась на стуле, куда ее бросил дядя. Эрн схватил ее. Ага, вот "Моему дорогому дяде"...

Он перечитал "стишок" шесть раз подряд и пришел к выводу, что это написано очень талантливо. Странно: почерк точно его, но когда же он это написал? "Наверное, во сне, - решил Эрн. - С гениями такое случается. Должно быть, вчера ночью сочинил, потом встал с кровати, как лунатик, и все записал. Надо же - какой отличный стишок! Во здорово! Это даже лучше стишков Фатти. Может, я все-таки гений".

Он опять улегся в кровать и положил записную книжку под подушку, повторяя про себя "стишок" о дяде. Жалко, что он его не закончил. Интересно, почему? И почему он ничегошеньки не помнит? Видно, во время сна мозги у него работают лучше...

Эрн даже забыл о своей руке. Да и мысль о дяде, находящем награбленное, уже не так его угнетала. Он был очень горд тем, что создал такое первоклассное произведение.

Все повторяя про себя "стишок", согревшись под одеялом, Эрн потихоньку погрузился в сон.

Мистеру Гуну было совсем не так тепло и уютно, пока он взбирался на Рождественский холм искать несуществующие драгоценности!

 

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться: