Развитие законодательства регулирующего ответственность за хищение оружия

В государстве российском правовые основы приобретения, ношения и хранения российскими подданными оружия сложились еще в глубокой древности. Изучение и анализ материалов по истории становления и развития государственного контроля за оборотом оружия показывает, что в нашей стране правовой режим оборота оружия начал формироваться уже начиная с ХIУ века (времени появления на Руси огнестрельного оружия) как один из способов поддержания правопорядка и предупреждения преступности в стране.

Соответственно предусматривалась уголовная и административная ответственность за нарушение порядка оборота оружия. Так, в «Уложенiи о наказанiях уголовныхъ и исправительныхъ» 1885 г. имелся специальный раздел седьмой «О противозаконномъ выдълыванiи и храненiи оружiя или пороха и нарушенiи другихъ, для огражениiя личной безопасности постановленныхъ, правилъ осторожности» (ст.ст.986-987), предусматривающий уголовную ответственность за незаконное производство, изготовление, торговлю и хранение боевого оружия и боеприпасов к нему (от заключения в тюрьме на срок от 2 до 4 месяцев до заключения в крепости на срок от 8 месяцев до 1 года и 4 месяцев). А на основании «Устава о наказанiяхъ, налагаемыхъ Мировыми Судьями» 1885 г.5 за хранение и ношение запрещенного оружия, за стрельбу из огнестрельного оружия в местах, где это запрещено, виновные подвергались денежному взысканию не свыше 25 рублей с конфискацией оружия (п. 117). Административно наказуемо было и хранение заряженного или другого опасного оружия без надлежащей осторожности, и за ношение оного там, где это запрещено - денежное взыскание не свыше 10 рублей (п. 118).

Приведенная регламентация прав граждан России на приобретение и хранение оружия для того времени можно было рассматривать как прогрессивное явление, поскольку оно предоставлялось тогда гражданам далеко не всех стран.

Что же касается права на ношение оружия, то оно также было предоставлено далеко не всем: «Запрещается всъм и каждому носить оружiе, кромътехъ, кому законъ то дозволяетъ или предписываетъ». Право на ношение оружия предоставлялось лишь строго перечисленным в законе категориям лиц, а именно:

у которых оружие входило в состав обмундирования (к примеру, военные, полицейские и жандармские чины);

которым оно необходимо в целях самообороны в связи, когда их жизни и здоровью грозит непосредственная опасность;

которым ношение оружия обязательно в силу обычая, законом не запрещенного;

в целях охоты либо для занятий спортом.

Особое место в жизни дореволюционной России занимали дуэли, являвшиеся, как правило, прерогативой военных чинов. Начиная с Петра I, суровая уголовная ответственность за поединки была установлена всеми российскими самодержцами. Впрочем, ни император Павел I, ни его сын Александр I не удостоили дуэль высочайшим манифестом. А вот Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, принятое императором Николаем I в 1845 году, в главе IУ «О поединках» относило дуэли к «преступлениям против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц». Хотя принятые 13 мая 1894г. «Правила о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде» имели большое значение для утверждения в сознании офицеров своего превосходства как людей особого рода, которым разрешается то, что запрещено другим тем же Уставом о предупреждении и пресечении преступлений. Как справедливо отмечал М.И. Драгомиров в работе «Дуэли», критикуя закон о дуэлях: «Подымаясь в сферу более общую, нельзя и того не отметить, что приказ 1894 г. внес глубокий разлад в общее законодательство. Оскорбленный вольный вызвал офицера на дуэль и уложил его на месте - на два, на три года в крепость. Если бы случилось обратное, офицер-обидчик остался бы безнаказанным, уложив при этом обиженного. Два веса, две меры в законодательстве не годятся». Именно в силу этого Драгомиров считал необходимым «ограничиться одним законом, безусловно воспрещающим дуэли для всех сословий». Однако, после Октябрьской революции 1917 г. о легитимности поединков уже никто не вспоминал.

Как видим, в Российской империи существовала довольно стройная законодательная система регламентирования оборота оружия под строгим контролем государства. Однако не была решена большого количества недостатков и была разрушена в 1917 году в результате произошедшей революции.

Октябрьская революция 1917 г., повлекшая за собой коренную перемену всего уклада жизни российского общества, с неизбежностью затронула и оружейную сферу. В стране, где в течение семи лет не прекращалась война (вначале первая мировая, а потом - гражданская), естественно, скопилось немало оружия. В связи с этим особенно остро встал вопрос, от решения которого зависела судьба революции: «В чьих руках останется оружие? » Поэтому перед большевиками была поставлена задача полного разоружения имущих классов, что в дальнейшем прямо закрепил Основной закон страны - Конституция РСФСР 1918 г.

Уже в первые дни Советской власти одной из основных задач нового государства являлись охрана революционного порядка и подавление вооруженных выступлений.

Борьба с вооруженными контрреволюционными выступлениями повела за собой создание в 20 декабря 1917 г. Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем, она применяла внесудебную репрессию, вплоть до расстрела, к врагам Советской власти в местностях, объявленных на военном положении, в период обострения обстановки на фронтах гражданской войны, а также при подавлении вооруженных выступлений контрреволюции и пресечении бандитизма. Продажа и скупка оружия в этих условиях рассматривалась как тягчайшее преступление. В обращении СНК ко всему населению 26 ноября 1917 г. о борьбе с контрреволюционным восстанием Каледина, Корнилова, Дутова, четко указано, что: «Местный революционный гарнизон обязан действовать со всей решительностью против врагов народа, не дожидаясь никаких указаний сверху».

Одним из специальных органов охраны правопорядка явилась Рабоче-крестьянская милиция, образованная 28 октября (10 ноября) 1917 г., которая была уполномочена постановлением Народного комиссариата внутренних дел «О рабочей милиции».

10 декабря 1918 г. СНК РСФСР издал Декрет «О сдаче оружия». Этим декретом все выданные ранее разрешения на хранение оружия объявлялись недействительными, и лица, имевшие оружие, были обязаны сдать его. Оружие не изымалось только у членов партии по представлению комитетов РКП(б), но не более одной винтовки и одного револьвера на человека. При этом оружие не обезличивалось, а закреплялось за определенным владельцем. Согласно Инструкции к данному декрету, право на хранение и ношение оружия давали членские партийные билеты, а затем по истечении 2-х недельного срока после опубликования Декрета «О сдаче оружия» специальные удостоверения, выдаваемые либо непосредственно комитетами РКП(б), либо по их представлению Военными комиссариатами.

Именно изданием данной Инструкции к Декрету СНК РСФСР «О сдаче оружия» и было положено начало разрешительной системе на право ношения и хранения оружия в Российской Федерации.

В Советской России само право на оружие теперь приобрело классовую и партийную принадлежность. И в завуалированном виде подобное оружейное неравноправие продолжалось не один десяток лет. В этом отношении уместной представляется цитата известного немецкого ученого Роберта фон-Моля, написавшего еще в 1832 году, что «запрещение иметь оружие никоим образом не может быть общим правилом, а лишь исключением». В некоторых же государствах, указывал Моль, «вопрос этот разрешается в обратном смысле, т.е. установлено было общее запрещение держать у себя оружие, а право иметь оружие было исключением». И подобное решение вопроса ученый уподобляет тому, что «все граждане признаны были бы содержащимися под стражей, а пребывание на свободе рассматривалось бы как исключение». В РСФСР же, начиная с 1917 года, право на оружие как раз и являлось не общим правилом, а исключением. Вместе с тем нельзя утверждать, что принятие Декрета СНК РФ «О сдаче оружия» было обусловлено только лишь причинами классового характера и необходимостью подавления выступлений недовольных существующим режимом. Имелись обстоятельства и иного рода. Всякая смена власти с неизбежностью влечет за собой взлет преступности в ее крайних проявлениях: бандитизм, грабежи, разбои. Так было и в России в 1917-1918 гг. В 20-е годы внутреннее положение нашей страны продолжало оставаться крайне тяжелым. Народное хозяйство было разорено гражданской войной и военной интервенцией. Воспользовавшись трудностями перехода страны к мирному строительству, контрреволюционные силы активизировали свою деятельность. В ряде городов вспыхнули кулацкие и иные контрреволюционные восстания, на территории страны действовали банды, вооруженные различными видами оружия.

Ослабление контроля со стороны государства за оборотом оружия осложнило в целом криминогенную обстановку в стране. К примеру, если в 1918 г. в сравнении с 1914 г. количество краж в г. Москве возросло в 3, 5 раза, мошенничеств - в 4, убийств - в 11, то количество вооруженных грабежей возросло в 28 раз. Вполне естественно, что в такой обстановке борьба с наличием оружия в руках «преступных элементов» не могла быть ослаблена. Совет Народных Комиссаров 12 июля 1920 г. принимает Декрет «О выдаче и хранении огнестрельного оружия и обращении с ним», в котором подчеркивалось, что «хранить и пользоваться огнестрельным оружием могут только лица, которым по роду службы присвоено оружие (военные, состоящие в частях войск, милиция и т.п.) и лица, которым данное право предоставлено постановлением Совета Народных Комиссаров» (Декрет от 10.12.1918 г. «О сдаче оружия»)». Во всех остальных случаях оружие могло быть выдано только по решению Чрезвычайных Комиссий, в порядке исключения.

В 1922 году был принят первый Уголовный кодекс Российской Федерации, который ввел уголовную ответственность за хранение огнестрельного оружия без надлежащего разрешения (ст. 220). Обязанность по выдаче разрешений на хранение оружия, и в том числе охотничьего, была возложена на органы НКВД. Сотрудники ОГПУ имели особые права и приравнивались к лицам, состоящим на действительной службе в армии с предоставлением им права ношения и хранения оружия.

С 1924 по 1927 г. уголовная ответственность за незаконное хранение огнестрельного оружия была отменена. Это деяние каралось только в административном порядке принудительными работами или штрафом до трехсот рублей. Однако следует отметить, что дальнейшее развитие уголовного законодательства пошло по линии усиления ответственности за незаконное обращение оружия, поскольку, как показала практика, меры административного взыскания не были в состоянии в должной мере обеспечить эффективность борьбы с его незаконным оборотом. Уголовная ответственность теперь была предусмотрена не только за нелегальное хранение огнестрельного оружия, но и за его незаконные изготовление, покупку и сбыт. Вместе с тем законодатель счел возможным не преследовать в уголовном порядке за хранение охотничьего оружия.

Характерно, что первые Уголовные кодексы РСФСР 1922 и 1926 годов, закрепляя уголовную ответственность за незаконное изготовление, приобретение, хранение, сбыт огнестрельного оружия, взрывчатых веществ, в то же время не знали состава хищения этих предметов. Наличие в уголовном законодательстве этого времени специальных статей, карающих за незаконное хранение огнестрельного оружия, и отсутствие вплоть до 1929 года уголовно-правовой нормы, преследующей их хищение, объясняется, на наш взгляд, сложившейся в стране обстановкой, когда наибольшую общественную опасность вначале представляли факты незаконного хранения оружия, которое могло использоваться и зачастую использовалось в контрреволюционных целях. Случаи же хищения оружия имели относительно небольшое распространение.

Однако уже к концу двадцатых годов в результате большой работы, проведенной органами власти по изъятию оружия у населения, стали распространяться факты хищения огнестрельного оружия в целях последующего использования его для совершения преступлений. Кроме того, в этот период в связи с переходом партии большевиков от политики ограничения кулака в деревне к политике ликвидации кулачества как класса в стране резко обострилась классовая борьба, нередко принимавшая формы вооруженных нападений кулаков на представителей Советской власти. Все это вызвало необходимость принятия Постановления ЦИК и СНК СССР от 6 февраля 1929 г. «Об усилении уголовной ответственности за хищение оружия и огнестрельных припасов». Соответственно Уголовный кодекс РСФСР был дополнен статьями 59 (3а) и 166-а, предусматривающими такую ответственность. Так, ст.59(3а) кодекса устанавливала уголовную ответственность за тайное или открытое похищение (путем кражи или грабежа) огнестрельного оружия, частей к нему и огневых припасов из складов и хранилищ либо из мест постоянного и временного расположения армии, военизированной или пожарной охраны, милиции, экспедиции подводных работ, исправительно-трудовых учреждений. Квалифицированным видом данного преступления признавалось хищение огнестрельного оружия или боеприпасов, совершенное путем разбойного нападения на лиц, несущих соответствующую охрану или наблюдение за оружием и боеприпасами. О степени общественной опасности квалифицированного вида хищения оружия свидетельствовал тот факт, что за его совершение при наличии особо отягчающих обстоятельств законодатель предусматривал возможность применения к виновным высшей меры наказания - расстрела с конфискацией имущества. Ст. 166-а УК устанавливала уголовную ответственность за тайное или открытое хищение огнестрельного оружия (кроме оружия охотничьего образца и мелкокалиберного) и огневых припасов к нему у отдельных граждан и со складов или хранилищ, не перечисленных в ст. 59 (3а) УК РСФСР 1926 года. Указанные статьи Уголовного кодекса действовали на территории Российской Федерации вплоть до 1967 года.

В середине 30х годов в Российской Федерации постепенно начали складываться основы системы законодательного и нормативно-правового регулированияи контроля за оборотом оружия.

В начале Великой Отечественной войны всем гражданам было предложено сдать имеющееся в личном пользовании огнестрельные нарезное и гладкоствольное, а также холодное оружие в органы милиции и местные Советы. В рассматриваемый период деятельность органов внутренних дел в части разрешительной системы осуществлялись в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. Что же касается трофейного имущества, то граждане, проживающие в освобожденных частями Красной Армии населенных пунктах, обязаны были сдать в 24 часа воинским частям, органам НКВД или местным органам власти все брошенное противником оружие и боеприпасы, а также имущество, принадлежащее советской армии, советским учреждениям и предприятиям, находившееся у граждан во время оккупации. При этом указывалось, что лица, не сдавшие в срок оружие и боеприпасы, подлежат привлечению к уголовной ответственности по ст. 182 УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик.

В 1960-1961 гг. резко возросло количество преступлений с применением огнестрельного оружия, а также несчастных случаев в результате его небрежного хранения и бесцельной стрельбы. Тем не менее, в ст. 218 нового Уголовного кодекса РСФСР 1960 г. ответственность за незаконное ношение, хранение или сбыт огнестрельного оружия (кроме гладкоствольного охотничьего) была снижена до 5 лет лишения свободы, а хранение холодного оружия исключено из состава преступления. В свою очередь была введена административная ответственность за нарушение порядка продажи, приобретения, хранения, передачи огнестрельного гладкоствольного охотничьего оружия.

В 1967 г. УК РСФСР был дополнен ст. 218, в части первой которой устанавливалась уголовная ответственность за хищение огнестрельного оружия (кроме гладкоствольного охотничьего), боевых припасов и взрывчатых веществ в виде лишения свободы на срок до семи лет.

Впервые в уголовном законодательстве, регламентирующем ответственность за незаконный оборот оружия, были предусмотрены признаки специального субъекта, что объективно означало ее дифференциацию. Ч. 2 ст. 218 УК устанавливала, что - то же деяние, совершенное повторно или по предварительному сговору группой лиц, либо лицом, которому указанные в ч. 1 предметы были выданы для служебного пользования или вверены под охрану, наказывается лишением свободы на срок до 10 лет. Хищение огнестрельного оружия путем разбойного нападения или особо опасным рецидивистом в соответствии с ч. 3 статьи 218 УК наказывалось лишением свободы, на срок от шести до пятнадцати лет. В 1972 году преступления, предусмотренные ст. 218 УК, были отнесены к тяжким, что свидетельствует об оценке их общественной опасности государством и обществом как высокой. Как видим, с одной стороны имело место ужесточение наказания, с другой - компромисс с преступником. Сказанное свидетельствует о все более высокой оценке отечественным законодательством общественной опасности предметов вооружения.

Итак, подводя итог по параграфу, можно утверждать, начиная с 1917 года, Советское государство стремилось контролировать оборот оружия в нашей стране, предусматривая возможность либо необходимость наличия оружия у одних категорий граждан и препятствуя возможности появления его у других. При этом наблюдался жесткий классовый подход в отношении права ношения и хранения оружия, в особенности на первых этапах развития Советского государства.

Уголовные кодексы РСФСР от 01.06.1922 и от 05.03.1926, закрепляя уголовную ответственность за незаконное изготовление, приобретение, хранение, сбыт огнестрельного оружия, не знали состава хищения этих предметов. Поэтому отсутствие вплоть до 1929 года уголовно-правовой нормы, преследующей их хищение, объясняется, на наш взгляд, сложившейся в стране обстановкой, когда наибольшую общественную опасность представляло незаконное хранения оружия, которое зачастую использовалось в контрреволюционных целях.

Из проведенного анализа, видим, что норма определяющая ответственность за хищение огнестрельного оружия была предусмотрена только с введением 1967г. УК РСФСР.

 

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться: