Судебная практика применения ст. 226 УК РФ

хищение оружие уголовный ответственность

Проблема ответственности за преступления, совершаемые в сфере незаконного оборота оружия и других опасных предметов, приобретает все большую актуальность, поскольку обусловлена значительной распространенностью этих общественно-опасных проявлений.

В последние годы преступления против личности, собственности, а также другие преступления все чаще совершаются с применением различных видов оружия.

По вопросам применения законодательства о незаконном обороте оружия и боеприпасов имеется разъяснение Пленума ВС РФ №5 от 12 марта 2002 года «О судебной практике о делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств».

За период, охваченный настоящим обобщением, рассмотрено 29 уголовных дел указанной категории, из них 16 уголовных дел в 2011 году, 10 уголовных дел в 2012 году, 3 уголовных дела в 2013 году.

Таким образом, наблюдается тенденция к снижению количества рассмотренных судом уголовных дел данной категории.

Анализ судебной практики также показал, что наиболее часто встречаемой проблемой квалификации преступлений связанных с хищением оружия, является не правильное определение объективной стороны данного преступления, а именно наличия прямого умысла.

Наиболее частая ошибка, которая допускается на практике - это неправильная квалификация преступлений. Например, отличие хищения оружия предусмотренного ст. 226 УК РФ от хищения имущества предусмотренного ст. 158 УК РФ заключаются главным образом в том, что объектом преступления, предусмотренного ст. 226 УК РФ является общественная безопасность в сфере обращения оружия, боеприпасов, взрывных веществ или взрывных устройств, в отличии от ст. 158 УК РФ, объектом которой являются только отношения собственности.

Так, действия лица, принимавшего непосредственное участие только в краже чужого имущества, необоснованно квалифицированы и по ч. 1 ст. 226 УК РФ как хищение огнестрельного оружия, совершённое другими соучастниками кражи, при отсутствии у лица осведомлённости о его наличии и умысла на его хищение.

По приговору Абаканского городского суда Республики Хакасия (с учётом внесённых изменений) Д. осуждён по ч.3 ст.158 и ч.1 ст.226 УК РФ.

Как усматривается из приговора, между Д. и осуждёнными по этому же делу И. и С. состоялся предварительный сговор на хищение имущества потерпевшего из квартиры последнего. Д. сообщил И. и С. о возможном нахождении в квартире крупной суммы денег, о наличии в квартире огнестрельного оружия и боеприпасов к нему Д. не сообщал. Предварительной договорённости между осуждёнными о хищении оружия и боеприпасов судом не установлено.

Судебная коллегия изменила судебные решения и указала в определении, что, поскольку Д. хищения оружия и боеприпасов к нему непосредственно не совершал, так как в тот момент находился на балконе соседней квартиры и наблюдал за окружающей обстановкой, в связи с чем не мог знать о наличии в квартире потерпевшего оружия и боеприпасов к нему и об их хищении другим соучастником преступления, осуждение Д. по ч.1 ст.226 УК РФ является необоснованным.

Само по себе распоряжение похищенным оружием и боеприпасами к нему при отсутствии доказательств совершения осуждённым хищения этих предметов не является основанием для осуждения Д. по ч.1 ст.226 УК РФ.

Так же, следует отметить, что часто встречается ошибка квалификации преступления при определении умысла обвиняемого в совершении преступления предусмотренного ст.226 УК РФ. Объективная сторона данного преступлений предусматривает наличие прямого умысла.

Так, житель с. Алексеевка Базарно-Карабулакского района З., 1987 года рождения, судимый, и незаконно признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.226 УК РФ - хищение огнестрельного оружия, ему назначено наказание в виде лишения свободы на срок 3 года, к назначенному наказанию частично присоединена не отбытая часть наказания по приговору Головинского районного суда г. Москвы от 31 марта 2012 года (ст.69 ч.5 УК РФ) и окончательное наказание по совокупности преступлений определено в виде лишения свободы сроком на 3 года 1 месяц с отбыванием наказания в колонии общего режима. Согласно приговору З., находясь в состоянии алкогольного опьянения и проходя по одной из улиц с. Алексеевка, увидел припаркованный у дома автомобиль, принадлежащий Н. У З. возник преступный корыстный умысел, направленный на тайное хищение чужого имущества из салона данного автомобиля, реализуя который З. выдавил стекло форточки окна задней правой двери автомобиля и через образовавшийся проем открыл фиксатор, блокирующий запорное устройство двери салона автомобиля, открыв дверь, проник в салон автомобиля, откуда тайно похитил коробку, в которой находилось огнестрельное двухствольное охотничье ружье марки «BOHLER» 12 калибра стоимостью 10000 рублей, принадлежащее Н., а также чехол к данному ружью, после чего с похищенным с места совершения преступления скрылся.

Из содержания данного приговора, мы видим, что осужденный не имел прямого умысла, направленного на похищения огнестрельного оружия, поэтому, его действия следовало бы квалифицировать по ст.158 УК РФ.

Проблемой квалификации преступления предусмотренного ст.226 УК РФ является не только неправильная квалификация содеянного в связи с неправильным определением умысла преступника, но и проблема доведения наличия прямого умысла по рассматриваемой категории дел.

Так, судом кассационной инстанции действия осужденного переквалифицированы с п. «б» ч. 4 ст. 226 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 1 ст. 115 Уголовного кодекса Российской Федерации, поскольку умысел на хищение огнестрельного оружия достоверно не установлен и достаточными доказательствами не подтвержден.

Кроме того, из резолютивной части приговора исключено указание суда на назначение наказания «без ограничения свободы», поскольку в соответствии с ч. 5 ст. 88 Уголовного кодекса Российской Федерации наказание в виде ограничения свободы может быть назначено несовершеннолетним осужденным только в качестве основного наказания.

Несовершеннолетний Р., ранее судимый, осужден по п. «б» ч. 4 ст. 226 Уголовного кодекса Российской Федерации к 4 годам лишения свободы без штрафа, без ограничения свободы, по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам лишения свободы без штрафа, без ограничения свободы, по ч. 2 ст. 325 Уголовного кодекса Российской Федерации к 120 часам обязательных работ. На основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний с применением ст. 71 Уголовного кодекса Российской Федерации из расчета соответствия одному дню лишения свободы восьми часов обязательных работ назначено наказание в виде 5 лет лишения свободы без штрафа, без ограничения свободы.

На основании ч. 5 ст. 74 Уголовного кодекса Российской Федерации отменено условное осуждение по предыдущему приговору суда. В силу ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности приговоров путем частичного присоединения не отбытой части наказания к вновь назначенному наказанию окончательно назначено 6 лет лишения свободы с отбыванием наказания в воспитательной колонии.

Приговором суда Р. признан виновным в хищении огнестрельного оружия с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, в покушении на тайное хищение чужого имущества с незаконным проникновением в жилище, а также в похищении паспорта и других важных личных документов гражданина.

В судебном заседании Р. свою вину признал полностью.

В кассационной жалобе осужденный просил приговор суда изменить, уголовное дело в части осуждения по ч. 4 ст. 226 Уголовного кодекса Российской Федерации прекратить и снизить срок назначенного ему наказания. Указывал, что умысла на хищение оружия и документов у него не было. Найденное в автомобиле ружье он брать не намеревался и вытащил его из машины, только тогда, когда услышал, что кто-то вышел из дома. Ружьем он хотел припугнуть потерпевшего, чтобы убежать. Он бросил ружье после того, как ударил им потерпевшего. Просил назначенное наказание смягчить с применением положений ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия нашла приговор подлежащим изменению.

Из материалов уголовного дела видно, что суд, признав Р. виновным в хищении огнестрельного оружия с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, сделал свой вывод о наличии у осужденного умысла на завладение огнестрельным оружием, принадлежащим потерпевшему Г., исходя из показаний потерпевшего Г. и данных о поведении осужденного во время совершения преступления. Суд отверг доводы осужденного о том, что он оставил оружие в салоне автомобиля в целях оказания психологического воздействия на потерпевшего, и обосновал свой вывод показаниями потерпевшего Г., утверждавшего, что, когда он подошел к автомобилю и стал открывать запертую пассажирскую дверь, сработала штатная сигнализация. Кроме того, как отметил суд, Р. не мог знать, что во время совершения преступления будет обнаружен потерпевшим.

В соответствии со ст. 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана. В связи с этим обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.

Согласно ч. 3 ст. 14 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном названным Кодексом, толкуются в пользу обвиняемого.

По смыслу закона под оконченным хищением оружия следует понимать противоправное завладение им любым способом с намерением лица присвоить похищенное или передать его другому лицу, а равно распорядиться им по своему усмотрению иным образом.

Как следует из показаний потерпевшего Г., допрошенного в судебном заседании, проснувшись около 06: 00, он услышал звук открывающейся входной двери. Когда он вышел на веранду, увидел там ранее знакомого Р. Заметив Г., Р. выбежал из веранды и направился к навесу, где был припаркован автомобиль. Когда Г. настиг Р., тот направил на него ружье, требуя не приближаться к нему. Зная, что ружье не заряжено, Г. попытался поднять с земли какой-нибудь предмет в целях самообороны. В это время Р. нанес ему ружьем удар в область лица, после чего Г. стал отнимать ружье у Р., который, оставив ружье у него в руках, скрылся.

Данные показания потерпевшего Г. согласуются с показаниями осужденного Р., утверждавшего, что умысла на хищение оружия у него не было. После проникновения в автомобиль и хищения находившегося в нем имущества Р. в целях хищения другого имущества подошел к веранде дома, намереваясь проникнуть туда, однако был замечен потерпевшим. Убегая от Г., Р. подбежал к автомобилю, достал из салона автомобиля ружье, которое направил на Г., требуя не приближаться. Однако потерпевший стал забирать у него ружье, поэтому он ударил Г. ружьем по лицу, а затем скрылся.

Оценивая доказательства по делу, суд в приговоре указал на полное признание Р. своей вины в совершении инкриминируемых преступлений. Однако, как следует из материалов дела, допрошенный в судебном заседании Р. вину в хищении огнестрельного оружия не признал, указав, что умысла на хищение оружия у него не было, его умысел был направлен на хищение чужого имущества. Суд не принял во внимание показания, данные осужденным в судебном заседании, положив в основу обвинительного приговора протокол явки с повинной Р., а также протоколы его допросов в качестве подозреваемого и обвиняемого, содержащие записи о том, что от дачи показаний Р. отказывался, подтверждая обстоятельства, указанные в протоколе явки с повинной.

Обстоятельства, изложенные Р. в судебном заседании, имели существенное значение для квалификации действий осужденного, тем более что версия Р. подтверждается показаниями потерпевшего Г.

Таким образом, совокупностью исследованных судом доказательств подтверждается лишь факт нанесения Р. потерпевшему Г. телесных повреждений.

Согласно выводам судебно-медицинского эксперта у Г. обнаружены ушибленная рана бровной области слева, квалифицированная как легкий вред здоровью; кровоподтеки, не причинившие вреда здоровью, которые могли быть причинены в результате ударного воздействия твердым тупым предметом в лобную область.

С учетом приведенных выше обстоятельств судебная коллегия нашла заслуживающими внимания доводы осужденного о том, что умысел на хищение огнестрельного оружия достоверно не установлен и достаточными доказательствами не подтвержден, и переквалифицировала действия Р. с п. «б» ч. 4 ст. 226 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 1 ст. 115 Уголовного кодекса Российской Федерации, по которой назначила наказание в виде обязательных работ на срок 100 часов, снизив наказание, назначенное по правилам ст. ст. 69 и 70 Уголовного кодекса Российской Федерации.

При назначении осужденному Р. наказания суд учел характер и степень общественной опасности совершенных им преступлений, данные о личности виновного. Суд принял во внимание отсутствие обстоятельств, отягчающих наказание Р., и правильно установил обстоятельства, смягчающие наказание: несовершеннолетний возраст осужденного, явку с повинной. Не оставлена без внимания суда отрицательная характеристика Р., из которой следует, что он ранее судим, привлекался к административной ответственности, обучался в специальном учебно-воспитательном учреждении закрытого типа, состоит на учете в подразделении по делам несовершеннолетних, полностью вышел из-под контроля матери.

Назначенное Р. наказание является справедливым и соразмерным содеянному. Суд пришел к правильному выводу о возможности исправления осужденного только в условиях изоляции от общества, не усмотрев оснований для применения ч. 6 ст. 15 Уголовного кодекса Российской Федерации. Свои выводы суд мотивировал в приговоре надлежащим образом.

Вместе с тем в соответствии с ч. 5 ст. 88 Уголовного кодекса Российской Федерации ограничение свободы назначается несовершеннолетним осужденным в виде основного наказания. Суд, назначая Р. наказание по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, данное требование закона не учел. Поэтому судебная коллегия исключила из резолютивной части приговора указание суда на назначение наказания без ограничения свободы.

Еще одной недопустимой ошибкой применения норм уголовного закона по рассматриваемой категории дел, являются случаи, когда лица, добровольно сдавшее предметы, указанные в ст. 222 УК РФ, подлежит освобождению от уголовной ответственности, вне зависимости от того, совершены ли данным лицом и иные преступления.

Так, по приговору Абаканского городского суда Республики Хакасия от 25 июня 2011 г., с учётом последующих изменений, М. осуждён по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. №26-ФЗ), ч. 1 ст. 226 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ), ч. 1 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ), ч. 2 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003г. № 162-ФЗ).

Судебная коллегия отменила приговор от 25 июня 2001 г. и последующие судебные решения в отношении М. в части осуждения по ч.1 ст. 222 УК РФ, ч. 2 ст. 222 УК РФ за незаконное хранение и сбыт боеприпасов, производство по делу прекратила на основании примечания к ст. 222 УК РФ, указав следующее.

В соответствии с примечанием к ст. 222 УК РФ лицо, добровольно сдавшее предметы, указанные в данной статье, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления.

В пункте 19 постановления от 12 марта 2002 г. № 5 " О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств" (в редакции постановления от 6 февраля 2007 г. № 7) Пленум Верховного Суда Российской Федерации разъяснил судам, что в соответствии с примечаниями к ст. 222, 223 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности за совершение преступлений, предусмотренных ст. 222 и 223 УК РФ, независимо от привлечения его к ответственности за совершение иных преступлений.

Из приговора Абаканского городского суда Республики Хакасия от 25 июня 2011 г. следует, что в ходе предварительного следствия М. активно способствовал раскрытию преступления, розыску и выдаче похищенного. Он рассказал и показал, где и при каких обстоятельствах были совершены преступления, где хранятся похищенные вещи.

М. добровольно указал органам предварительного следствия место нахождения патронов калибра 5, 6 мм, которые незаконно хранил и сбыл другим лицам, поэтому он подлежал освобождению от уголовной ответственности за указанные преступления на основании примечания к ст. 222 УК РФ.

В связи с изложенным Судебная коллегия отменила приговор Плюсского районного суда Псковской области от 25 июня 2001 г. и последующие судебные решения в части осуждения М. по ч. 1 ст. 222 УК РФ, ч. 2 ст. 222 УК РФ за незаконный оборот патронов и прекратила производство по уголовному делу в этой части на основании примечания к ст. 222 УК РФ.

В ходе обобщения было установлено, что наиболее частыми ошибками допускаемыми на практике, являются неправильное определение объективной стороны преступления, в частности прямого умысла.

Таким образом, подводя итог вышеизложенному, следует положительно оценить позицию российского законодателя относительно установления специализации оснований уголовной ответственности за деяния, предусмотренные ст. 226 УК РФ. Вместе с тем для повышения эффективности противодействия этим общественно опасным деяниям усматривается потребность в законодательном усовершенствовании описания признаков объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 226 УК РФ.

 

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться: