Объект и объективная сторона грабежа

 

Статья 161 грабеж относит, согласно законам, к преступлениям, направленным против имущества человека. Циничность данного деяния заключается не столько в простом завладении чужим имуществом, а в совершении этого деяния открыто, при свидетелях, очевидцах или, возможно, в присутствии потерпевшего. Применения насильственных действий по отношению к последнему не происходит, в противном случае это будет либо относиться к составу другой статьи, либо считаться квалифицированным преступлением этой.

Как известно, состав любого преступления, указанного в уголовном Кодексе, состоит из: Объективной стороны деяния. Объекта. Субъективной стороны.

К объективной стороне относится общественно опасная сторона деяния, в данном случае это открытое хищение чьей-либо собственности. Чтобы преступление имело характер грабежа, должны быть соблюдены два условия: во-первых, осознание преступником того, что он совершает хищение открыто, на глазах других людей, не относящихся к соучастникам преступления. Если виновное лицо не подозревало того, что другие видят его противоправные действия, то преступление не может быть квалифицировано по этой статье. Во-вторых, очевидцы преступления понимают характер действий преступника. Мало того, что эти условия должны быть соблюдены, они должны быть доказаны как органами следствия, так и судом, согласно положениям уголовно-процессуального законодательства РФ[21, с. 20].

Преступление происходит путем действий. Основным признаком хищения является фактическое завладение виновного лица чужим имуществом, без каких-либо законных оснований и согласия собственника.

«Собственность» как самостоятельная категория достаточно часто употребляется во многих отраслях знания, в которых исследуются самые различные аспекты данного явления для достижения разнообразных отраслевых задач.

Уголовным правом охраняются отношения собственности, которые выступают в качестве одного из объектов уголовно-правовой охраны.

В учебной литературе приводится утверждение, что родовым объектом преступлений против собственности являются экономические отношения, представляющие собой совокупность производственных отношений.

М.И. Прохорова по данному вопросу уточняет, что «родовым объектом преступлений против собственности являются экономические отношения, обеспечивающие материальное благосостояние личности, общества и государства» [54, с. 30].

Учитывая, что состав грабежа содержится в 21 главе УК РФ «Преступления против собственности», очевиден видовой объект грабежа -собственность, или охраняемые уголовным законом отношения собственности.

В рамках учения о «преступлениях против собственности» сложились три взгляда на собственность как основной объект этих посягательств:

1) собственность как экономическое отношение;

2) собственность как правовая ценность (право собственности в
субъективном смысле) и

3) собственность как экономическое отношение и право собственности.

Собственностью как экономической категорией охватывается достаточно широкий круг общественных отношений, которые закономерно складываются в сфере экономики. Существование таких отношений обусловлено ограниченностью экономических ресурсов и воспроизводящихся в деятельности определенных лиц по поводу использования этих ресурсов. В современной экономической теории объект собственности не связывается только с предметами материального мира, которые наделяются «статусом» вещей. Она исходит из понимания собственности как отношения по поводу использования «вещественных» и «невещественных», «материальных» и «нематериальных» благ[22, с. 52].

У. Маттеи, Е.А. Суханов в связи с этим отмечают, что с экономической точки зрения объект собственности обладает весьма широким определением, включающим в себя как предметы природы, вещества, энергию, информацию, материальные и нематериальные результаты работ и услуг, отдельные права, интеллектуальные ресурсы, а также все то, что в условиях экономического оборота может назвать товаром [44, с. 182].

Отсюда экономическим пониманием собственности как правоохраняемого объекта чрезмерно увеличивается сфера уголовно-правовой охраны, так как в нее включается вся систему экономических отношений собственности, даже те, которые складываются в области экономики вне зависимости от воли и сознания человека и не требуют юридического признания и правовой защиты.

Если пользоваться экономической трактовкой собственности как объекта преступлений, предусмотренных главой 21 УК РФ, то это существенно расширяет круг общественных отношений, которые попадают под такие посягательства, что, в свою очередь создает основания для отнесения к ним волевых экономических отношений по поводу самых различных экономических благ (например, природные ресурсы, вещества, энергия, информация, материальные и нематериальные результаты работ и услуг, интеллектуальные ценности) [24, с. 102].

При второй точке зрения, отождествление собственности, выступающей объектом преступления, и субъективного права собственности, наоборот относительно первой из рассмотренных точек зрения, приводит к ограничительному толкованию действия уголовного закона в сфере охраны имущественных и иных экономических прав и свобод. Такое понимание объекта хищений находится за рамками сферы уголовно-правового регулирования отношений, возникающих в связи с существенным нарушением, к примеру, вещных прав лиц, не являющихся собственниками (ст. 216 ГК РФ), прав владельцев, не являющихся собственниками (ст. 305 ГК РФ), отдельных обязательственных прав, прав наследования.

В свою очередь, рассмотрение объекта преступлений, включенных в главу 21 УК РФ, только как права собственности исключает квалификацию деяний по всем другим правам на имущество, то есть тем имущественным отношениям, содержание которых не составляет право собственности (в субъективном смысле). Среди них называются имущественные отношения, возникающие в связи с переходом имущественных благ от одного лица к другому либо участниками которых являются субъекты ограниченных вещных прав, владельцы (как законные, так и незаконные), арендатор и арендодатель, ссудодатель и ссудополучатель, страхователь и страховщик, поверенный и доверитель и т.д.

Третья точка зрения, в свою очередь, не соответствует тому, что собственность как экономическая категория не совпадает с понятием права собственности, в котором экономические отношения собственности получают юридическое выражение[71, с.192].

Не каждое экономическое отношение собственности получает свое выражение в виде абсолютного субъективного права собственности, и правовое регулирование указанных отношений может осуществляться посредством других институтов, в том числе при помощи норм обязательственного права.

Существование нескольких подходов к пониманию собственности не является случайным и обусловлено сложностью как самого явления собственности, характеризующегося многогранностью, так и сложностью его связей с иными явлениями и процессами реальной действительности.

Исходя из того что объектом преступления выступают общественные отношения, урегулированные либо обеспеченные правом, можно сказать, что объектом преступлений, предусмотренных главой 21 УК РФ, в том числе и грабежей, выступают общественные отношения собственности.

Говоря о непосредственном объекте грабежа, заметим, что в данном составе выделяется основной непосредственный и дополнительный непосредственный объекты преступления[25, с. 15].

Так, основным непосредственным объектом при совершении грабежа является материализованная собственность ее конкретного владельца, пользователя либо распорядителя.

В указанной конкретности как раз и усматривается различие между видовым объектом грабежа и основным непосредственным объектом данного вида преступного посягательства, против собственности, где собственность выражена в форме конкретных предметов материального мира, имеющих своего хозяина.

Что касается дополнительного непосредственного объекта грабежа, то им в квалифицированном состав данного общественно опасного посягательства против собственности является здоровье человека и неприкосновенность его жилища.

Множество споров вызывает понятие «предмет преступления» вообщем. Традиционно его понимают как вещи материального мира, воздействуя на которые субъект преступления причиняет вред общественным отношениям (или, соответственно, охраняемому благу).

В последнее время наблюдается тенденция по расширению понимания объекта преступления. В частности, высказано предложение более широко рассматривать предмет как доступные для восприятия, измерения, фиксации и оценки явления внешнего мира[82, с. 42].

В соответствии со ст. 128 ГК РФ в понятие имущества включаются вещи, в том числе деньги и ценные бумаги, а также имущественные права, однако, в связи с отсутствием легального определения понятия имущества в гражданском праве данное понятие может применяться для обозначения:

1) совокупности вещей и материальных ценностей, состоящих в
собственности лица или в отношении которых у него есть иное вещное
право;

2) совокупности вещей и имущественных прав на получение вещей или иного имущества от других лиц;

3) совокупности вещей, имущественных прав и обязанностей, которые характеризуют имущественное положение их носителя.

В уголовном праве применительно к хищениям под имуществом понимаются вещи и права на имущество.

Хотелось бы согласиться с позицией, что в качестве предмета хищения можно рассматривать не только вещи, но и имущественные права, то есть те объекты, которые обладают потребительской стоимостью, способностью удовлетворять те или иные человеческие потребности. Что касается имущественных обязанностей, то вряд ли можно представить себе их изъятие или обращение в пользу виновного или других лиц[27, с. 100].

Спорным видится положение, что предмет хищения должен в обязательном порядке обладать материальным свойством, то есть быть вещью в физическом его понимании. В связи с этим следует обратить внимание, что объективная сторона хищения, как следует из законодательного определения его понятия, слагается из двух действий: изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц. Союзы «и» и «или», заложенные законодателем в понятие хищения, позволяют предположить, что указанные действия могут осуществляться виновным как альтернативно, так и совместно. По этому поводу С. Скляров отмечает, что без изъятия имущества как такового может происходить завладение правом на имущество, что может иметь место в отношении недвижимого имущества, которое не может быть перемещено в пространстве без ущерба его назначению, и в таком случае завладение может выражаться в оформлении прав на недвижимость, в результате чего потерпевший лишается возможности осуществлять свои правомочия по владению, пользованию и распоряжению этим имуществом [29, с. 142].

Завладение имущественным правом также может происходить в случае посягательства на безналичные денежные средства, находящиеся на счетах в кредитных организациях, используемые для осуществления расчетов между различными субъектами.

В отношении таких средств владелец счета имеет не право собственности, не вещное право, а право обязательственного характера.

Противоправное завладение такими безналичными денежными средствами представляет собой именно хищение, а не самостоятельный способ совершения имущественных преступлений, так как оно подпадает под признаки законодательно определенного понятия хищения, и в случае обращения таких средств в пользу виновного или других лиц он приобретает возможность распорядиться ими по своему усмотрению, в том числе и для осуществления расчетов с другими лицами, а потерпевший - владелец счета опять же лишается возможности реализовывать над этими средствами свою власть и волю.

Перечисленные рассуждения видятся абсолютно верными и применимыми к предмету хищений в целом, поскольку одной из форм хищения является такое преступление, как мошенничество[33, с. 185].

Что касается предмета такой формы хищения, как грабеж, то им называются такие вещи, которые обладают стоимостью, относительно которых возникают отношения собственности. Применительно к предмету грабежа специалисты говорят о трех сторонах такого предмета: физическая, экономическая и юридическая.

И.Я. Фойницким по этому поводу говорилось, что предмет похищения должен иметь свойства вещественности, телесности, обладать определенной пространственной расположенностью и быть доступным для внешнего чувственного восприятия. Указанным исследователем подчеркивалось, что не является принципиально значимым, «действию каких именно чувств доступна данная вещь. Обыкновенно она есть предмет осязаемый» [79, с. 105].

Жижиленко А.А. также отмечалось, что имущество, относящееся к предмету хищения, понимается в смысле вещи, то есть может выступать лишь предметом материального мира[14, с. 82].

Таким образом, предмет грабежа характеризуется с физической стороны как предмет материального внешнего по отношению к человеку мира, доступный благодаря своей материальной субстанции чувственному восприятию любому субъекту.

С точки зрения экономической стороны он характеризуется как предмет, обладающий таким экономическим свойством, как меновая стоимость.

Новоселовым Г. П.  по этому поводу справедливо отмечалось, что не может стать предметом хищения (в том числе, и грабежа) такой предмет, который не может по своим свойствам удовлетворять какие-либо потребности людей, так как он является ненужным и невостребованным Жижиленко А.А. [44, с. 158]. К примеру, суд установил, что осужденный совершил действия по завладению деньгами потерпевшего и завладению его одеждой. По мнению суда, указанные действия не могли быть квалифицированы как два преступления, предусмотренные п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ, поскольку они охватывались единым умыслом, были совершены осужденным в отношении одного и того же потерпевшего, в одном и том же месте, в короткий промежуток времени, являлись тождественными, направленными к достижению общей цели. Как разъяснил суд, деяние, объективная сторона которого образована рядом тождественных действий, характеризующихся единым умыслом, направленным на достижение общей цели, совершенных с небольшим разрывом во времени в отношении одного потерпевшего, следует рассматривать как единое продолжаемое преступление.

Однако необходимо признать, что видится по меньшей мере странным признание в качестве предмета грабежа имущественного права, поскольку открыто похитить имущественное право на практике едва ли возможно.

Исследователи приводят различные примеры, когда в качестве предмета похищения выступают такие предметы, которые сами по себе не представляют какой-либо материальной ценности для виновного, но их наличие дает право на получение какого-либо имущества (самым распространенным примером на этот счет можно назвать похищение накладных на товар) [35, с. 152 ].

Однако по этому поводу хотелось бы поддержать тех исследователей, которые утверждают, что такие не представляющие материальной ценности предметы необходимо рассматривать как средство хищения, а не как его предмет. В частности, эта точка зрения высказана Е.Л. Прозументовым [53, с. 135]. В данном случае действительно нужно рассматривать именно конечную цель действий грабителя, который желает завладеть не самими такими предметам или документами, а стремится завладеть тем имуществом, право получения которого по ним он обретет. И, наконец, с юридической стороны, предмет грабежа характеризуется как объект вещного права, который не изъят из законного гражданского оборота и является чужим для виновного лица [41, с. 184].

Необходимо разъяснить, что чужим для виновного лица будет такое имущество, которое не принадлежит преступнику на праве собственности (ни действительно, не предполагаемо) и при этом имеет своего собственника. Именно в таком случае допустимо говорить о том, что грабеж причинил ущерб собственнику либо другому законному владельцу. Поэтому грабеж в отношении собственного имущества произойти не может, так как при таких действиях отношения собственности не страдают (могут пострадать отношения по охране здоровья).

Итак, отметим, что стоит разделить точку зрения именно тех исследователей, которые ограничивают трактовку имущества применительно к грабежу лишь вещами, поскольку они обладают вещным признаком, состоящим в объективации в пространстве и доступности для чувственного восприятия[43, с. 120].

Таким образом, под имуществом как предметом грабежа следует понимать вещи. Для того, чтобы стать предметом грабежа, такое имущество должно обладать экономической ценностью, что характеризует его место в системе социальных отношений, а также быть чужим относительно лица, совершающего данное деяние.

В теории уголовного права и практике уголовного судопроизводства под составом преступления понимается совокупность установленных уголовным законом объективных и субъективных признаков, характеризующих конкретное общественно опасное деяние как преступление. Представленными в УК РФ составами преступлений характеризуется внутренняя типовая структура преступления. В частности, состав грабежа, логически сформулированный в ст. 161 УК РФ через ближайший род (хищение) и видовое отличие (его открытость), характеризует структуру любого преступного хищения, выразившегося в форме грабежа [40, с. 146].

Грабеж отнесен к преступлениям с материальным составом, в связи с этим обязательными признаками его объективной стороны необходимо назвать:

1) общественно опасное деяние, которое выражается в форме
активного действия, поскольку описано посредством указания на завладение
чужим имуществом посредством его изъятия у лица и последующего
обращения в пользу самого виновного либо иных лиц;

2) общественно опасное последствие, которое выражено причинением
прямого материального ущерба собственнику такого имущества либо
другому его законному владельцу имущества;

3) причинно-следственная связь указанным общественно опасным
деянием и наступившим общественно опасным последствием.

То есть, характеризуя деяние применительно к рассматриваемому составу, отметим, что объективная сторона грабежа, исходя из редакции ч. 1ст. 161 УК РФ, образуется действиями, состоящими в открытом ненасильственном завладении чужим имуществом[44, с. 168].

В целом под способом совершения преступления принято понимать определенный порядок, метод, последовательность движений и приемов, которые применяются преступником для выполнения деяния, тогда как средством совершения преступления следует считать вещи, которые используются преступником для воздействия на объект (предмет) преступления [58, с. 142].

Следовательно, специфика грабежа проявляется в его способе -открытом завладении чужим имуществом, в отличие от, к примеру, кражи, которая, напротив, предполагает тайный характер хищения.

Открытый способ хищения характеризуется двумя критериями: объективным и субъективным.

Открытый способ хищения значительно повышает общественную опасность совершаемых действий и свидетельствует о дерзости преступника, пренебрегающего опасностью изобличения и сознательно идущего на риск задержания с поличным[45, с. 187].

В судебно-следственной практике проблемы возникают при квалификации деяния, связанного с применением «рывка», то есть внезапного захвата вещи в присутствии потерпевшего: срывание шапки с головы, вырывание из рук потерпевшего портфеля, дамской сумочки и т.п. В такой ситуации завладение чужой вещью совершается настолько быстро, что потерпевший просто не успевает своевременно осознать происходящее и соответствующим образом среагировать на посягательство.

Так, правоприменительной практике известны случаи, когда молодые люди похищали головные уборы у лиц, находящихся в кабинах общественных туалетов, в позднее время, подходя сзади, вырывали у женщин из рук сумочки и убегали.

По таким делам судебная практика квалифицирует действия как грабеж, а не как кражу. В этой ситуации потерпевший осознает начальный процесс завладения имуществом, объективно воспринимает происходящее (хотя может и не видеть лица преступника) [48, с. 142].

Очевидно, что в описанных ситуациях типичным проявлением простого грабежа являются ловкость и виртуозность действий преступника, когда грабитель неожиданно для потерпевшего или других лиц захватывает чужое имущество (выхватывает из рук сумку, иные вещи, срывает с головы

шапку, удерживая руки, снимает сережки и т.п.) [87, с. 55].

При таком внезапном похищении потерпевший может и не разглядеть, не увидеть лицо похитителя, однако это не означает, что похищение совершено тайно, так как это действие совершается в присутствии потерпевшего, который сознает противоправность действий виновного. С другой стороны, похищая имущество посредством «рывка», виновный совершает резкое, порывистое движение и применяет определенные физические усилия.  Тем не менее физическое напряжение виновного при хищении имущества путем «рывка» еще не приобретает характера насилия над личностью потерпевшего, оно направлено на само имущество и характеризует лишь сам способ завладения.

Из этого следует, что такие физические усилия не тождественны физическому насилию, не опасному для жизни и здоровья потерпевшего, и учитывать необходимо направленность умысла виновного и цель прилагаемых им физических усилий [67, с. 185].

Но для описанных ситуаций предложен и другой подход.

Грабитель, совершая такой «рывок», вполне осознает, что присутствующие при этом лица или сам потерпевший понимают противоправный характер его действий, независимо от того, принимают они меры к пресечению этих преступных действий или нет. То есть преступник вполне отдает себе отчет в том, что он действует открыто, и здесь не обязательно устанавливать факт наблюдения за его действиями со стороны кого бы то ни было. Субъективный критерий как раз указывает на то, что виновный достоверно представляет оценку противоправности его действий со стороны окружающих и самого потерпевшего и что этот факт никак не останется незамеченным.  Другое дело, если речь идет не о «рывке» шапок, сумок и т.д., а о мелких предметах (к примеру, мобильных телефонов), находящихся при потерпевшем и висящих на веревочке, цепочке[80, с. 140].

То есть субъективным критерием ясно указывается на то, что виновный и потерпевший осознают противоправный характер происходящего, хотя могут и вовсе не видеть друг друга. По мнению Московского городского суда, если при совершении тайного хищения действия виновного обнаруживаются собственником либо другими лицами, однако виновный, осознавая открытый характер своих действий, продолжает совершать незаконное изъятие чужого имущества или его удержание - эти действия надлежит квалифицировать по ст. 161 УК РФ как открытое хищение чужого имущества. Таким образом, в настоящее время открытый способ совершения грабежа продолжает оставаться дискуссионным в вопросах о характере деяний, подпадающих под признаки ст. 161 УК РФ. Грабеж считается оконченным, если имущество изъято и виновный имеет реальную возможность им пользоваться или распоряжаться по своему усмотрению.  Московский городской суд в Апелляционном определении от 30.04.2014 указал, что грабеж, относящийся к категории преступлений с материальным составом, признается оконченным с момента, когда виновным получена реальная возможность пользоваться либо распоряжаться похищенным по собственному усмотрению, к примеру, обратить такое имущество в свою пользу либо в пользу третьих лиц, распорядиться им с корыстной целью иначе [117].

Пермский краевой суд не согласился с доводом о переквалификации действий осужденного с п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ на ст. 30, ч. 1 ст. 161 УК РФ как неоконченное преступление. В этой связи суд пояснил, что по смыслу закона грабеж считается оконченным, когда имущество изъято, и виновный имеет реальную возможность им пользоваться или распоряжаться по своему усмотрению. В литературе разъясняется, что реальная возможность имеется в тех случаях, когда для пользования либо распоряжения похищенным имуществом нет каких-то препятствий, к примеру, свидетелей, очевидцев либо иных лиц, которые наблюдали факт изъятия.

То есть самым главным является установление того, что преступника возникла такая возможность, а реализовал ли он ее на практике либо нет, значения уже не имеет [74, с. 168].

Необходимо отметить, что в отдельных случаях преступление, которое изначально было начато как кража, может перерасти в грабеж или даже разбой. Это может произойти в том случае, если действия лица будут обнаружены собственником либо другим владельцем, а это лицо будет продолжать незаконное изъятие имущества или его удержание.

03.03.2015 года Пленум Верховного Суда РФ внес ряд изменений, в том числе, в Постановление от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», введя п. 14.1, в котором указал, что «в тех случаях, когда группа лиц предварительно договорилась о совершении кражи чужого имущества, но кто-либо из соисполнителей вышел за пределы состоявшегося сговора, совершив действия, подлежащие правовой оценке как грабеж или разбой, содеянное им следует квалифицировать по соответствующим пунктам и частям статей 161, 162 УК РФ[46, с. 42].

Если другие члены преступной группы продолжили свое участие в преступлении, воспользовавшись примененным соисполнителем насилием либо угрозой его применения для завладения имуществом потерпевшего или удержания этого имущества, они также несут уголовную ответственность за грабеж   или разбой группой лиц по предварительному сговору с соответствующими квалифицирующими признаками» [83, с. 174].

Таким образом, правоприменитель внес уточнения в разъяснения по вопросам квалификации деяний и разграничения преступлений против собственности в части квалификации перерастания кражи в грабеж либо разбойное нападение.

Дополнительно отметим, что если насилие применялось после совершения кражи с целью избежания возможного задержания, в таких случаях перерастания в грабеж (или разбой) нет, а содеянное подлежит квалификации по совокупности как кража и преступление против личности (к примеру, побои по ст. 116 УК РФ, либо вред здоровью по ст. 115, 112 и111 УК РФ).

Таким образом, объективная сторона состава грабежа как формы преступного хищения чужого имущества характеризуется, прежде всего, тем, что изъятие имущества осуществляется открыто, вопреки воле владельца имущества.

 

⇐ Предыдущая12345Следующая ⇒

Поделиться: