Потенциал слэма как динамичного культурного пространства

 

Мы приступаем к завершающей части нашей работы, в которой попытаемся дать общее описание рассматриваемого нами культурного явления.

А. Камю в книге «Бунтующий человек» писал: «Бунт в искусстве продолжается и завершается в истинном творчестве, а не в критике или комментариях. Революция, со своей стороны, утверждается только в создании цивилизации, а не в терроре или тирании. Таким образом, оба вопроса, которые ставит наше время перед зашедшим в тупик обществом, - возможно ли творчество и возможна ли революция – сливается в одну проблему, касающуюся возрождения цивилизации» [13, с. 331-332].

Французский философ говорил о проблемах, стоявших перед человечеством после второй мировой войны, однако глубокое их осмысление позволяет проводить временные параллели с современным нам обществом.

Двадцатый век прошел под знаком революций. Это были революции политические, культурные, сексуальные, научно-технические, наконец, «бархатные», приведшие мирным путем к крушению тоталитарных режимов в Европе. Формируется эпоха постмодерна, и здесь можно говорить о новой, еще одной революции – революции сознания.

С. Левикова пишет: «Постиндустриальное разнообразие и плюрализм, возводя в норму равноценность и равноправие, неизбежно приводят к отрицанию любого центра и периферийных слоев. В постиндустриальном обществе нет и не может быть одного единого центра, вращающего вокруг себя всю социокультурную жизнь. Это предельно мобильное общество, для которого характерны «мозаичность», перманентная смена центров притяжения и подвижность связей и зависимостей» [17, с. 51].

Перед нами предстает картина постоянной динамики, пронизывающей все слои общества и все сферы его деятельности. Относится это, безусловно, и к литературе.

Не следует пояснять, что косность, консервативность, инертность в общественной жизни способны привести к атрофированию самого общества. Прогресс возможен только при его мобильности, динамике, открытости, допускающей различные инновации. Именно такую мобильность и открытость демонстрирует слэм. На сцене практически не существует ничего недозволенного – можно все, другое дело, примет ли это публика.

Пуританская психология способна увидеть в этой вседозволенности ничем не оправданный негатив. Должны же, дескать, существовать нормы приличия, правила поведения, порядок, в конце концов.

В случае слэма речь идет о формировании новых правил и норм, а возможно это только в открытом обществе. В Англии на принятие нового закона могут уйти месяцы и годы, тогда как мобильная английская молодежь способна за считанные дни задать новую моду в музыке, кино или стиле одежды.

Автор, выходящий в слэме на сцену, получает возможность открытого культурного диалога со своим читателем. Он показывает свое видение мира – и сталкивается со вкусами потребителя, совпадающими либо несовпадающими с его собственными. Далее – либо поэт идет на поводу у читателя, либо задает собственный тон. Яркость, креативность, талантливость большинства слэмеров позволяет предположить второе. Вопрос – что предлагают слэмеры. Как уже было сказано, многие из них еще не обладают собственной творческой концепцией, по крайней мере, четко оформленной. Их задача – разрушить те традиционные рамки, которые сковывают творческий потенциал молодежи.

Процесс разрушения невозможен без потерь. Где-то под удар попала мораль, где-то досталось классику, где-то шокирующее поведение оттолкнуло потенциального зрителя. Однако в этом сложном и, безусловно, небезболезненном процессе формируется новая форма осмысления себя в мире, когда человек начинает по-настоящему ощущать себя личностью.

Мы упоминали о возможности теле- и радиотрансляций. Однако уже сегодня поэзия существует не только в печатном виде. Получили распространение аудиокниги, а автор данной работы записал уже два аудиоCD-диска. Теперь его знакомые-студенты по дороге на лекции слушают в аудиозаписи не низкопробную попсу, а литературно-музыкальные композиции. На очереди – проект записи стихов русских классиков в исполнении профессиональных актеров. И уже не важно, идет ли речь о культурной инновации или о форме творческого самовыражения. Важно, что культурное пространство получает новое заполнение искусством, проверенным временем.

Слэм открывает горизонты. И если «лицом к лицу лица не увидать», то остается ждать. Время имеет несомненную способность расставлять все по своим местам, и мы смеем надеяться, что место, которое слэм занимает сегодня и, возможно, будет занимать завтра, окажется достойным.

* * *

 

Типологизировать слэм сложно. Он состоит из определенного количества составляющих – слэмер, слэм-мастер, аудитория, - однако велико количество их модификаций. В силу того, что слэм – явление относительно молодое, многие составляющие не оформились окончательно, модификации мобильны, взаимоперетекающи, изменчивы.

Тем не менее попытки типологизации уже предпринимаются. Один из примеров был приведен.

Серьезная работа по типологизации может быть проведена только после того, как слэм будет не только описан, и не только в публицистических статьях, а получит достаточно полную оценку с позиции искусствоведения, философии, культурологии.

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Особенность данной работы состоит в том, что ее автор анализирует культурный процесс, к которому непосредственно принадлежит – слэмер говорит о слэме. Здесь возможна двоякая позиция. Знание явления изнутри, с одной стороны, дает информацию из первых рук, с другой, лишает определенной доли объективности. Принадлежность к литературной среде, с одной стороны, позволяет анализировать литературную составляющую слэма, так же литературно ее излагая, с другой, создает дефицит научной рефлексии, порой – неосознанно! – подменяющейся полемикой.

Как бы это ни выглядело, но здесь присутствует та же синтетичность, что и в слэме. Слэмер является одновременно поэтом и актером. Если же культуролог одновременно участвует в слэмах и пишет научную работу, то не возникает ли вопрос о существовании некоего слэмера от науки, который уже не просто участник события, но еще и не совсем его исследователь?

Человек в сегодняшнем мире очень часто сочетает в себе несколько форм и видов деятельности, к тому же, многие из них носят состязательный характер. Попробуем привести несколько примеров.

В условиях рыночной экономики каждый работник на рынке труда, каждый производитель на рынке товаров стремиться показать себя в наиболее выгодном свете, сделать так, чтобы именно его руки, способности, продукция, торговая марка пользовались наибольшим спросом. При этом используется презентационная деятельность, включающая в себя визуализацию слова. Мы привыкли к термину «конкуренция». А чем не экономический слэм?

Политические ток-шоу (само название – «шоу разговора»! ) стали неотъемлемой частью телевизионных программ. Смеем предположить, что зрители зачастую видят в них именно состязания в красноречии, в оригинальности, в харизматичности, и лишь во вторую очередь – декларации политических взглядов. Если же вспомнить масштабность предвыборных кампаний в нашей стране, с широкой репрезентативной деятельностью, с зазыванием народа на свою сторону, с оригинальными методами ведения борьбы, аналогии со слэмом становятся очевидны.

И еще один пример. Человек может быть талантлив, но не уметь этого показать. Слэм, в свою очередь, дает возможность раскрыться как поэту, так и актеру. Ученый может блистать на научных конференциях, а может быть великолепным практиком, на глаз понимающий разницу между Салтовской и Маяцкой культурами, ранее считавшимися одним целым. Возможен обратный вариант. Археолог может найти десяток шлемов Александра Македонскоко, но не уметь об этом написать научную статью. Тогда при прочих равных научную деятельность продолжит не он, а все тот же слемер от науки, не столько владеющий материалом, сколько способный грамотно это продемонстрировать.

Мы помним, что победитель слэма получает денежный приз. Значит ли это, что все участники аналогичных состязаний – даже если они так не называются – рассчитывают на аналогичный результат? Безусловно, нет, и здесь включается концепция игры.

Человеку свойственно играть, причем зачастую игра не носит практической выгоды. Й. Хейзинга говорит об этом как о непременном условии игры, в противном случае она перестает быть таковой. Мы, в свою очередь, не склонны считать, что все люди честолюбивы, многим важен именно процесс, а не результат. Это, кстати, характеризует многих слэмеров. Если В. Клен в частной беседе с автором работы открыто признавал, что для него важна именно победа, то многие авторы выходят на сцену с позиций соревнования как такового. Иными словами, атмосфера игры важнее достигнутого результата.

Слэм – квинтэссенция многих культурных процессов современного общества. Разрушение стереотипов, выход за рамки, поиск нового, самопрезентация, нестандартность мышления – все это свойственно многим культурным инновациям. Наряду с этим слэм отражает состязательный дух нашей цивилизации в целом, проявляющийся, в том числе, в визуализации слова.

Упомянем об одном недавно появившемся молодежном течении – «эмо». Его представители демонстрируют свой эмоциональный мир посредством экстравагантного внешнего вида, характеризующегося яркостью, пестротой, непривычным сочетанием цветов и деталей одежды. Это уже 100%-ный постмодерн, где плюрализм и мозаичность становятся неотъемлемой частью повседневной жизни. Эмо не имеют непосредственного отношения к теме нашей работы, однако они очень характерно подчеркивают астереотипизацию культурных традиций.

Каковы перспективы слэма? Сместив акцент со слова на игру, получаем театральный слэм, скажем, в жанре этюда. Иными словами, допустимо предположить возникновение слэмов – если у них не появятся собственные названия – театральных, музыкальных, живописных и тому подобное. Наконец не следует исключать возможности превращения слэма, вобравшего черты различных видов искусств, в самостоятельный если не вид искусства, то в подвид театрализованного действа, каким, например, в свое время стал КВН.

Что слэм дает поэту и что – зрителю?

Во-первых, возможность их культурного и творческого взаимодействия. Во время слэма они открыты для той формы диалога, которой не существует на официальных концертах. Во-вторых, каждый слэмер может стать зрителем, а каждый зритель – слэмером. Границы размываются, что в очередной раз напоминает о том, что мы существуем в эпоху постмодерна.

Поэт получает карт-бланш на творческий креатив. Мы помним – «все дозволено». Это вовсе не означает, что сразу же наступает хаос. Кто-то не готов к нему изначально. Кто-то, наигравшись в хулиганство, отходит от него в силу возраста, сохраняя наработанные технологии выступлений на сцене. Кто-то, пройдя через испытание свободой, начинает понимать подлинное значение ответственности перед теми, «кого приручил». И, конечно, кто-то действительно находит новые формы, создает новые жанры, иными словами, развивает литературу.

Читатель получает поэта «живьем», без опосредования книжной публикацией. Он видит не только текст автора, но и внутренний мир автора, проявляющийся в голосе, мимике, открытости или замкнутости, покое или напряжении. Он открывает новую грань чьего-то творчества, ранее ему неведомую. Он видит поэзию как бы изнутри, и если там действительно присутствует глубина, то она обгащает и его, читателя.

Вопрос «кто есть кто» в поэзии обретает иную окраску. Да, не всегде талантливый поэт умеет талантливо исполнять собственные стихи, не всегда талантливый актер пишет талантливые стихи. Однако тем и интересен синтез этих видов искусств, что мы видим личность автора уже в нескольких плоскостях, то есть более объемно. Соответственно, и автор может раскрыться более ярко, чем мог бы сделать это только в одном лице.

Слэм нельзя оценивать с позиции того, рифмуются ли последние строчки в прозвучавшем со сцены тексте. Каноны, применимые к традиционной поэзии, никто не отменял, разве что сама жизнь внесет коррективы. Но и применять эти каноны нужно по-прежнему к традиционной поэзии. Слэм – это синтез нескольких видов искусств, и его оценка также должна носить синтезированный характер. Здесь нужно задать ряд вопросов. Готовы ли нынешние искусствоведы участвовать в формировании новой оценочной системы, которая бы позволила объективно воспринимать и анализировать такие явления, как слэм? Нужно ли раскладывать слэм на составляющие и исследовать их по отдельности, рискуя утратить видение ситуации в целом? С другой стороны, можно ли понять слэм как явление, не видя всех его компонентов? Наконец, можно ли воспринимать слэм как целостное самостоятельное явление, подвергая его такому же целостному изучению, или же слэм – модификация либо ответвление какого-то уже существующего и изученного явления, а потому в самостоятельном изучении не нуждающийся?

Вот наши ответы. Слэм – самостоятельное культурное явление. Однако он не возник из ничего, имеет мощные корни в прошлом в виде различных состязаний, существовавших во все времена в самых разных культурах. Традиции трансформируются и видоизменяются с естественным течением времени. Нынешняя эпоха постмодерна также повлияла на традиционные состязательные турниры, окрасив их в новые цвета. Слэм – традиционен в своей смысловой составляющей и авангарден в форме проявления. Его осознавание возможно только при комплексном изучении с позиции многих областей научных знаний – культурологии, истории, искусствоведения, философии, социологии, психологии. При этом целостное видение не должно подменять параллельное видение всех его составляющих.

Слэм существует. Рефлексируя на многие культурные процессы, он способен вобрать в себя лучшее из уже существующего и со временем открыть новые горизонты творческой самореализации. Автор данной работы выражает надежду, что лучшие страницы слэма еще впереди.

 

Список использованной литературы

 

1. Анисимов С.Ф. Духовные ценности: производство и потребление. – М.: Мысль, 1988. – 253 с.

2.  Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. – М.: Художественная литература, 1979 – 341 с.

3.  Бибихин В. Примечания переводчика // Жак Деррида. Позиции. Киев.: «Д.Л.», 1996.

4.  Вебер М. Избранные произведения. – М.: Прогресс, 1990. – 720 с.

5.  Вейнберг И. П. Рождение истории: Историческая мысль на Ближнем Востоке середины I тысячелетия до н. э. – М.: Наука. Издательская фирма «Восточная литература»; Еврейский университет в Москве, 1993. - 352 с.

6.  Вельфлин Г. Основные понятия истории искусств. – СПб., 1994.

7.  Галеев Б. М. Искусство космического века: Избранные статьи. Казань: Фэн, 2002. – 572 с.

8.  Граудина Л. К., Миськевич Г. И. Теория и практика русского красноречия. – М.: Наука, 1989. – 256 с.

9.  Гринцер П. А. Основные категории классической индийской поэтики. – М.: Наука, 1987. –312 с.

10.  Грицанов А.А., Можейко М.А. Постмодернизм: Энциклопедия. – Минск: Кн. Дом, 2001. – 1040 с.

11.  Жадан С. Слем в Україні // http: //www.proza.com.ua

12.  Каган М.С. Эстетика как философская наука.– СПб.: Петрополис, 1997.

13.   Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство: Пер. с фр. – М.: Политиздат, 1990. – 415 с.

14.   Кони А. Ф. Приемы и задачи обвинения // Избр. произведения. - М., 1956. – 538 с.

15.   Краснодембський З. На постмодерністських роздоріжжях культури. – К.: Основи, 2000. – 196 с.

16.   Крюковская Н.В., Гук А.Б. Детский театр музыкальной светоживописи // Содружество чувст и синтез искусств. Материалы международной научно-практической конференции. –  Казань, 2008. –360 с.

17.   Левикова С. И. Молодежная субкультура: Учеб. пособие. – М.: ФАИР-ПРЕСС, 2004. – 608 с.

18.   Леви-Строс К. Путь масок. – М.: Республика, 2000. – 399 с.

19.   Леви-Строс К. Структурная антропология. – М.: Наука, 1985. – 536 с.

20.   Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. – М.: Мысль, 1993. – 959 с.

21.   Маньковская Н.Б. Эстетика постмодернизма. – СПб.: Алетейа, 2000. – 347с.

22.   Марков Б.В. Философская антропология: Очерки истории и теории: Учебное пособие для студентов и аспирантов гуманит. спец. – СПб: Лань, 1997. – 382 с.

23.   Марков Б.В. Храм и рынок. Человек в пространстве культуры. – СПб.: Изд-во «Алетейя», 1999. – 304 с.

24.  Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. – М: Прогресс-Традиция, 2002. – 624 с.

25.  Мяло К. Г. Под знаменем бунта (Очерки по истории и психологии молодежного протеста 1950-1970-х годов). – М.: Молодая гвардия, 1985. – 287 с.

26.  Наріжна В. Народження українського слему: купатися чи не купатись? // http: //artvertep.dp.ua

27.  Нечкина М. В. Функция художественного образа в историческом процессн. Сборник работ. – М.: Наука, 1982. – 320 с.

28.  Ожегов С.И. Словарь русского языка. – М.: Русский язык; 22-е изд. – 1990. – 921 с.

29.  Ортега-и-Гассет Х. Адам в раю// Хосе Ортега-и-Гассет. Эстетика. Философия культуры.– М.: Искусство, 1991.

30.  Оруэлл Дж. Эссе. Статьи. Рецензии. Т. 2. – Пермь: «КАПИК», 1992. – 320 с.

31.   Почепцов Г. Г. Семиотика. – М.: «Рефл-бук», К.: «Ваклер», 2002. – 432с.

32.   Поэзия вагантов. – М.: Наука, 1975. – 606 с.

33.  Прохасько Т.Slam: так затраскуються двері // http: //uk.wikipedia.org

34.   Словарь античности. Пер с нем. - М., Прогресс, 1989.- 704 с.

35.   Словарь иностранных слов. – 14-е изд., испр. – М.: Рус. яз., 1987. – 608 с.

36.   Станиславский К. С. Работа актёра над собой. – Ч. 1. Работа над собой в творческом процессе переживания. – М.: «Искусство», 1985. – 479 с.

37.  Суминова Т. Н. Информационные ресурсы художественной культуры (артосферы). –  М.: Академический Проект, 2006. – 480 с.

38.  Тайлор Э.Б. Миф и обряд в первобытной культуре / Пер. с англ. – Смоленск: Русич, 2000. – 624 с.

39.  Тайлор Э.Б. Первобытная культура. – М.: Политиздат, 1989. – 572 с.

40.  Тэрнер В. Символ и ритуал. – М.: Наука, 1983. – 277 с.

41.  Ульянов А. SLAM! Теория и практика поэтической революции. – К.: Издательский Дом «Чили»,  2007. — 88 с.

42.  Ульянов А. Зубастый украинский слэм // http: //www.proza.com.ua

43.  Философия XX века: Учебное пособие / В.И. Добрынин, В.С. Грехнев и др. – М.: ЦИНО общества «Знание» России, 1997. – 288 с.

44.  Франкл В. Человек в поисках смысла. – М.: Прогресс, 1990. – 366 с.

45.  Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. – М.: Прогресс, 1977. – 488 с.

46.  Фридлендер Г. М. Философия искусства и искусство философа (Эстетика Хосе Ортеги-и-Гассета) // Ортега-и-Гассет Хосе. Эстетика. Философия культуры.– М.: Искусство, 1991. – С. 7-48.

47.  Хейзинга Й. Человек играющий.Статьи по истории культуры / Пер. с нидерландского и сост. Д. В. Сильвестрова. – 2-е изд., испр. – М.: Айрис-пресс, 2003. – 496 с.

48.  Чичеров В. И. Школы сказителей Заонежья. – М.: Наука, 1982. – 198 с.

49.  Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории: Гештальт и действительность / Пер. с нем., вступ. ст. и примеч. К. А. Свасьяна. – М.: Эксмо, 2006. – 800 с.

50.   Элиаде М. Шаманизм: архаические техники экстаза / Пер. с англ. – К.: «София», 2000. – 480 с.

51.   Яковлев Е. Г. Искусство и мировые религии. – М.: «Высшая школа», 1977. – 224 с.

52.   Gary Mex Glazner. How to Make a Living as a Poet. –2005.–284 с.

53.   Miguel Algarin & Bob Holman. Aloud! Voices from the Nuyorican Poets Cafe /editor Bob Holman.–Henry Holt, 1996.

 

⇐ Предыдущая123456

Поделиться: