Институт квалифицированной юридической помощи

Формирование концепции

 

Отдельного рассмотрения заслуживает институт квалифицированной юридической помощи, актуальный сегодня ввиду наличия большого массива действующих нормативно-правовых актов и низкой юридической грамотности населения. Одним из первых шагов на пути становления российского государства как демократического и правового была принятая 22 ноября 1991 года Декларация прав и свобод человека и гражданина. Эта Декларация восприняла общую концепцию прав человека, получившую закрепление и развитие, в том числе в таких международных актах, как Всеобщая декларация прав человека 1948 года, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 года, Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 года [1, с. 90].

Кроме этого, 10 июля 1992 года в г. Хельсинки Россия подписала Декларацию «Надежды и проблемы времени перемен», подтверждая, тем самым, свои обязательства соблюдать Заключительный акт СБСЕ 1975 года в области прав человека.

Во исполнение этих обязательств, прежде всего, в Главу 5 Конституции РСФСР 1978 года «Права и свободы человека и гражданина» были внесены изменения и дополнения Законом РФ от 21.04.1992 N 2708-1, в основе которых были положения Декларации прав и свобод человека и гражданина. Однако подобные изменения и дополнения не были достаточно органично связаны с остальным текстом Конституции. [1 с. 90]

Это объясняется тем, что с самого начала отсутствовала научная концепция конституционной реформы, поэтапной разработки её проведения. Что в последующем «привело к столкновению двух взглядов на её развитие: путём принятия новой Конституции или путём изменения и поправок к действовавшей Конституции 1978 года. Конституционные вопросы стали целью политической борьбы. Всё это привело к конституционному кризису. В этих условиях при параличе конституционных институтов на референдуме 12 декабря 1993 года была принята новая Конституция Российской Федерации.

Конституция Российской Федерации провозгласила Россию демократическим, правовым государством (ч. 1 ст. 1), где человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства (ст.2), где права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими, определяющими смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст. 18), где гарантируется государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации (ч. 1 ст. 45), где каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (ч.2 ст. 45), где каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод (ч.1 ст. 46), где каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи (ч.1 ст. 48) и т.д.

Тем не менее, несмотря на высокую значимость и правильность вышеуказанных конституционных положений следует, однако, заметить, что «ещё рано говорить о полной трансформации России в государство, основанное на верховенстве закона и обеспечивающее гражданам всеобъемлющие гарантии соблюдения прав и свобод человека», поскольку в целом ситуация в сфере соблюдения прав и свобод человека и гражданина в России пока что не может быть призвана удовлетворительной и это связано, прежде всего, с тем, что права и свободы человека и гражданина, закреплённые в Конституции и федеральном законодательстве, не обеспечены соответствующим механизмом защиты. А, если и обеспечены, то налицо одна из наиболее острых проблем, в которой, возможно, кроется корень остальных, - неотлаженность механизмов защиты и контроля за этим процессом. [1, с. 91]

И это не случайно, поскольку в России отсутствует всесторонне разработанная единая концепция защиты прав и свобод человека, которая разделялась бы и поддерживалась всеми ветвями власти, органами местного самоуправления, средствами массовой информации, обществом в целом.

Несколько лет тому назад был разработан и опубликован для ознакомления проект Федеральной концепции обеспечения и защиты прав и свобод человека, который, к сожалению, не получил должной реализации. В этом проекте одно из центральных, узловых мест в системе обеспечения и защиты прав и свобод человека было отведено необходимости совершенствования оказания юридической помощи населению. Основная доля такой помощи приходится на адвокатуру. [1, с. 91]

Ещё в ч.1 ст. 161 Конституции СССР 1977 года было предусмотрено, что: «Для оказания юридической помощи гражданам и организациям действуют коллегии адвокатов. В случаях, предусмотренных законодательством, юридическая помощь гражданам оказывается бесплатно». Подобная формулировка нашла отражение и в ч.1 ст. 173 Конституции РСФСР 1978 года.

Тем не менее, впервые право на получение именно квалифицированной юридической помощи нашло своё конституционно-правовое закрепление в связи с изменениями и дополнениями, внесенными Законом РФ от 21.04.1992 N 2708-1, когда появилась статья 67.1. в Конституции РСФСР 1978 года. Эта статья предусматривала, что: «Каждому гарантируется право на пользование квалифицированной юридической помощью. В случаях, предусмотренных законом, эта помощь оказывается бесплатно (ч.1). Каждый задержанный, заключенный под стражу или обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) соответственно с момента задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения (ч.2)». В её основе была ст. 37 Декларации прав и свобод человека и гражданина 1991 года. [1, с. 92]

Именно с 21 апрелем 1992 года, когда появилась ст. 67.1 в Конституции РСФСР 1978 года и следует связывать начало формирования конституционно-правового института квалифицированной юридической помощи, так как появление институтов в конституционном праве связано с включением в Конституцию соответствующих статей, глав, разделов.

В дальнейшем право на получение квалифицированной юридической помощи нашло отражение в ст. 48 Конституции РФ 1993 года, практически точно повторившей положения ст. 67.1. Конституции РСФСР 1978 года.

Так, согласно ст. 48 Конституции РФ: «Каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. В случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бесплатно (ч.1); Каждый задержанный, заключённый под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения (ч.2)».

Сформулированные подобным образом конституционные положения в ч.1 и ч. 2 ст. 48 Конституции РФ дифференцированно отразились в Основных законах субъектов РФ (Конституциях, Уставах).

Так, в одних из них эти конституционные положения нашли отражение в полном объёме (например, ст. 45 Конституции Карачаево-Черкесской Республики, ст. 47 Конституция Республики Ингушетии, ст. 52 Конституция Республики Коми); в других - употреблялась категория «квалифицированная юридическая помощь» в качестве гарантии (например, ч.1 ст. 53 Конституции Республика Алтай, ч. 1 ст. 24 Устава Хабаровского края) или в качестве обеспечения (например, ст. 13 Устава Новосибирской области) прав и свобод человека и гражданина; в третьих - не было вообще упоминания не только о квалифицированной юридической помощи, но даже и просто о юридической помощи (например, Устав Челябинской области). [1, с. 93]

Тем не менее то, что не везде в полном объёме находят отражение положения ст. 48 Конституции РФ или их нет вообще в Конституциях или Уставах субъектов РФ не ставит под сомнение существование и реализацию положений о квалифицированной юридической помощи потому, что они закреплены в федеральной Конституции - Конституции РФ. Последнее означает, что, во-первых, эти конституционные положения имеют высшую юридическую силу, прямое действие и применяются на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации (ч.1 ст. 15 Конституции РФ), и соответственно, её положениям; во-вторых, органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации (ч. 2 ст. 15 Конституции РФ), и соответственно, её положения.

Главным критерием объединения норм в конституционно-правовой институт служит однородность регулируемых ими отношений, что влечёт за собой правовое единство соответствующих норм, объединённых в институт, общую для них правовую специфику; вообще необходимость установления принадлежности нормы к тому или иному конституционно-правовому институту объясняется тем, что не каждая отдельно взятая норма проявляет все свои свойства, присущие институту в целом, а их следует учитывать, чтобы правильно уяснить механизм её реализации. [1, с. 94]

Само по себе выделение конституционных институтов не означает, что они в полной мере регулируются только конституционными нормами. Последние могут регулировать определённые группы общественных отношений данного вида, их наиболее существенные стороны и элементы. Остальное относится к сфере регулирования обычного законодательства.

Если обычного законодательства нет, а положения, содержащиеся в Конституции, не достигли того уровня конкретизации, при котором было бы можно говорить о существовании правовых норм, способных однотипно воплощаться в общественные отношения или, иначе, конституционные положения не осуществимы без принятия нормативных актов, детализирующих эти положения до той степени абстрактности, которая способна воплотиться в конкретных правоотношениях, то налицо проблема. И эта проблема свидетельствует о недостаточно полной регламентации правоотношений в законе, когда появляются пробелы, т.е. разрывы системных связей между нормами права, которые влекут за собой возникновение ситуаций, когда субъективное право, предоставленное законом, не может быть реализовано по мотивам отсутствия соответствующего нормативно-правового предписания. [1, с. 94]

На федеральном уровне законодательства, принятого в развитие положений ст. 48 Конституции РФ длительный период времени не было. И поэтому в этом вопросе место законодателя занял Конституционный Суд РФ, который, по мнению его председателя В. Д. Зорькина, фактически осуществляет особого рода правотворчество и его акты практически равны юридической силе самой Конституции. [1, с. 95]

Действительно, решения Конституционного Суда представляют собой полноценные источники права в том смысле, что они: акты федерального органа власти; носят нормативный характер; принимаются в строго установленном порядке; по формулированию правовых положений часто приближаются к законодательным текстам, хотя и имеют особенности в плане законодательной техники; содержат целый набор обязательных внешних атрибутов; являются официально публикуемыми текстами; всегда обязательны не только для своих адресатов; действуют непосредственно; они окончательны; влекут утрату юридической силы правовых норм; адресатами их является в большинстве случаев относительно неопределенный круг лиц (физических, должностных, юридических); участники правовых отношений всегда вынуждены руководствоваться решениями Конституционного Суда; государство обеспечивает обязательность решений Конституционного Суда не только соответствующими нормативными актами, но и соответствующими организационно-принудительными мерами.

Итак, казалось бы, принятие Конституции должно было дать именно импульс развитию законодательства и принятию большого массива новых нормативных юридических актов, воплощающих общие идеи и отдельные положения Конституции, но ни как не решений Конституционного Суда РФ латающего законодательные прорехи.

 

⇐ Предыдущая12345678Следующая ⇒

Поделиться: