Тот свет, исшедший от Востока,

С Востоком Запад примирил»¹¹¹.

2.41. Философия Соловьева и современность.Сегодня, когда в российском интеллектуальном сообществе интенсивно обсуждается вопрос о формированииидентичностиРоссии с Западом (или с Востоком), когда национальная идея снова становится мелкой разменной монетой в руках нечистоплотных политиков, всем думающим людям нелишне понять, что подход к подобным вопросам должен быть, по крайней мере, грамотным. А грамотность, как известно, предполагает знание того, как до тебя пытались решать схожие с твоими проблемы. Именно поэтому в наше противоречивое и весьма непростое время ни для кого нелишне хорошо знать идеи и раздумья такого мистически мудрого и интеллектуально мощного мыслителя, каким был русский философ Владимир Соловьев

17. Н.А. Бердяев: философия свободы, творчества и любви.

3.1. П. Ставров о Бердяеве.В 1960 году, тогда еще в СССР, была издана книга«Мыслители нашего времени».В ней, помимо всего прочего, имеется и искусно выполненный словесный портрет выдающегося русского философа Н.А. Бердяева: труженик, умер за письменным столом. Автор статьи о Бердяеве П. Ставров писал о нем в 1949 году: «Кстати, об оценке; в последние месяцы своей жизни Николай Александрович посмеивался: в советских газетах его честили как «посыпанного нафталином подвижника реакционной мысли на службе у англо-американского капитала». В эмигрантских кругах считали порой, что он чуть ли не состоит на советской службе. Объяснение этому простое: творческая мысль таких людей... находится совсем в иной плоскости, чем борьба политических страстей»¹¹².

3.2. Эволюция философских взглядов Бердяева. Об эволюции философских воззрений Н. Бердяева исследователи его творчества говорят: сначала он был легальным марксистом, а к концу своей жизни решительно перешел в неокантианство. Это не совсем верно, поскольку на самом деле его творческая эволюция была намного богаче. В ранние годы он получил хорошее христианское образование, что не могло не наложить существенного отпечатка на всю его последующую творческую жизнь. Происходил Бердяев, как сам он говорил, «из мира аристократического»¹¹³, его родители принадлежали не только к дворянскому, но и к светскому обществу. Позже сам Бердяев напишет по этому поводу: «Я прошел длинный философский путь. В нем были разные периоды. Внешне могло быть впечатление, что мои философские взгляды меняются. Но первые двигатели у меня оставались те же. И многое, что было в начале моего философского пути, я снова осознал теперь, после обогащения опыта мысли всей моей жизни. Меня всегда интересовало не исследование мира, каков он есть, меня интересовала судьба мира и моя судьба, интересовал «конец вещей». Моя философия не научная, а профитическая и эсхатологическая по своей направленности»¹¹⁴.

3.3. От ссылки в Вологду до высылки за границу. В студенческие годы Бердяев испытывал сильное влияние философии Вл. Соловьева, затем интенсивно изучал Достоевского (первого экзистенциалиста, как считают на Западе). Он в совершенстве знал философскую классику - Канта, Шопенгауэра, Фихте, Гегеля. В университете его захватила волна студенческих выступлений, и он познакомился с марксизмом. В 1900 г. он был арестован и выслан на три года в Вологду, где отбывал наказание вместе с видными марксистами Богдановым и Луначарским. В те годы Ленин как-то Любови Аксельрод: «из Вологды, где сидят Богданов и Бердяев, сообщают, что много спорят о философии и Бердяев, к сожалению, побеждает»¹¹⁵. Позже Плеханов и Ленин неоднократно критически отзывались о Бердяеве.

3.4. Кантианство Бердяева. Ссылка пошла Бердяеву явно на пользу: он постепенно начинает отходить от марксизма и в 1903 году в сборнике «Проблемы идеализма» уже заявляет о себе как о последовательном стороннике учения Канта. На закате своей жизни, в книге «Самопознание» Бердяев признается: «В теории познания я изошел от Канта. Но довольно скоро пришел к своеобразной теории познания... Она направлена против рационализма, который верит в выразимость бытия в понятии»¹¹⁶. Бердяеву не нравился схематизм Канта, и он ставит вопрос о разработке новой антропологии. С этого времени не проблемы познания и онтологии, а проблема человека, смысла его бытия, его судьба становятся не только центральными для Н.А. Бердяева, но определяют все его дальнейшее мировоззрение. В конечном счете, он создает свою персоналистическую и одновременно экзистенциальную философию, замечая по этому поводу: «Я всегда был экзистенциальным философом...»¹¹⁷.

3.5. Философская антропология Бердяева. Итак, Бердяев ставит вопрос о разработке новой антропологии, т.е. философского учения о человеке. Старая антропология Фейербаха пребывает как бы вне христианства; однако, говорит Бердяев, никакой антропологии вне Бога не может быть, поскольку невозможна ни мораль, ни духовность вне религии: «Все далекое от Бога провинциально. Жизнь делается плоской, маленькой, если нет Бога и высшего мира»¹¹⁸.

3.6. Бердяев об ограниченности рационализма.Что же характерно для философии Бердяева? Обычно говорят, что это ярко выраженныйантирационализм. Последнее, однако, не совсем точно. На наш взгляд, можно говорить только о том, что Бердяеву, как и Вл. Соловьеву, присуще чувство и понимание того, что рационализм ограничен, что он не является единственно верным средством решения всех, особенно, сугубо человеческих проблем. По Бердяеву, порок всех рационалистических философий в том, что, отвергнув старую метафизику, они не построили новую. По мнению Бердяева, нужна особаяидеалистическая метафизика, построенная на основесинтеза философии самопознания с космическим мироощущением.

3.7. Бердяев о диалектике и метафизике.Главная особенность европейского рационализма, по мнению Бердяева, заключается в том, что все его интеллектуальные построения предполагают разъединениеСубъекта и Объекта, Духа и Бытия; при этом объектрационализируется, что делает бытие абсолютно мертвым. Последнего, говорил Бердяев, не избежал даже Гегель, хотя он и понимал, чтообъективациязакрывает тайну жизни, превращая философию в пустые метафизическиеспекуляции. Новая идеалистическая метафизика, по мнению Бердяева, должна бытьдиалектикой, и наиболее совершенная реализация подобной идеи в истории философии - этогегелевский панлогизм или диалектическая метафизика.

3.8. Бердяев о философии Гегеля.Гегель, конечно, открыл диалектику, но сам он так и не понял ее, подобноКолумбу, который так никогда и не узнал, что он открыл не Индию, а Америку, говорит Бердяев. У Гегеля диалектика так и остается логикой бесчувственного понятия, тогда как на самом деле она учит о «страстях понятий», представляя эволюциюмирозданиякак некую бесконечную«мистериюпонятий»; Гегель не понял всего этого, потому что он был зараженаристотелевскимучением о понятии.. По мнению Бердяева, решающим для понимания диалектики является фактор человеческих переживаний: «Гегель не понял, что логические законы не больше, чем болезнь бытия».Гегель, по Бердяеву, - это последний идеалист, вследствие чего его философия представляет собой уже не идеализм, а некий переход вреализм. При этом познание у Гегелябытийственно, а Дух возвращается в мир через диалектику понятий. Однако основная гегелевская ошибка заключается, по Бердяеву, в признании«ненастоящего объективного духа», т.е.«Абсолютного рядом с Богом», тогда как на самом деле«настоящий - один Бог».Именно поэтомупринцип тождества бытия и мышления, согласно Бердяеву, абсолютнонеуместен; к тому же он и не последователен, поскольку тождество у Гегеля остается исключительно вразличии. Бердяев также активно опровергает утверждение Гегеля о том, что его философские достижения соответствуют природе Духа. На самом деле Дух открывает себямногоактно:

- в религии он переживает;

- в искусстве - представляет;

- в философии - выражается в понятиях.

Бердяев учит, что выше идеи - живое существование, живое существо, а выше необходимости - свобода.Отсюда он выводит, что философия Гегеля так и не объяснила:

- что такое реальность,

- что такое свобода, и

- что такое личность.

Следовательно, это философия не человека и не для человека; это самоубийственнаяфилософия. Тут можно провести некоторую параллель между Бердяевым иШопенгауэром, как-то сказавшим, что«гегелевская философия - это философия для стада баранов, которыми предводительствует Большой Баран».

В целом, Бердяев, конечно, признавал, что Гегель великий мыслитель; но он, по мнению Бердяева, не понял, что личность не атрибутивна, а субстанциональна.

3.9. Смысл философии и смысл философствования по Бердяеву.Н. Бердяев считал, что у философии есть ряд серьезных проблем, и самая большая из них - этонахождение соотношения между рациональными и иррациональными сторонами жизни.По мнению Бердяева, многие философы этого не понимают и поэтому занимают друг относительно друга абсолютно полярные позиции. Что же касается современной Бердяеву философии, то он говорил, что она во многом иррационалистична, хотягносеологическипытается утверждать рационализм, безосновательно полагая, чтофилософия есть наука. Бердяев едко высмеивал подобные представления рационалистически мыслящих философов, говоря, в частности, чтонаукообразнаяфилософия хотела бы поставитьделона местолюбви, ибо категории рациональной философии выражают лишь послушание необходимости, а любовь, в отличие от трудного делапродолжения рода, программируемогополовыми инстинктами, вовсе не есть необходимость. Таким образом, голая рациональность загоняет свободу мышления в область жесткой, лапласовскойдетерминированности. Однако, наука и логика, по мнению Бердяева, лежат много ниже философии, ибо последняя предполагает общение исключительно на почвеначальных и конечных интуиций, а не соединенных доказательствдискурсивной мысли.Иначе говоря, философия является отнюдь не наукой, адуховной культурой, связанной не с формально рациональными логическими процедурами, ас творчеством и с интеллектуальной подвижнической жизнью.Цель философии: завоевать свободу и обосновать свой определенный взгляд на мир.Поэтому нелогично искатьклассовую подкладкув философских идеях, ибофилософия, как и свобода, - дело личности.

3.10. Трактовка Бердяевым диалектики.Как трактует Н. Бердяев диалектику? По его мнению, философия должна быть экзистенциальной диалектикой.При этом последнюю не надо понимать только каксистематическую организацию понятий.Бердяев считал, что понятия это еще исумбур, это живая, переживающая диалектика, т.е.диалектика переживания, лирическая диалектика, в то время как гегельянство - это вещь, сугубо холодная и бездушная. Гегель синтезировал«мертвую»диалектику, хотя надо было разрабатывать живую диалектику души.

3.11. Проблема человека в философии Бердяева.Человеческая субъективность неисчерпаема по своему внутреннему богатству. Бердяев стремится выразить ее через специально разработанную им для этой целидиалектику души.Следует отметить, что и до Бердяева уже существовала целая традиция подобного выражения - уРуссо, у немецких романтиков, у Достоевского (особенно в«Легенде о Великом Инквизиторе») и даже у Ницше. Основной вопрос состоит в том, достаточно ли такой диалектики, или она есть особая разновидность гегелевской диалектикидуха, вырастающая и реализуемая не на основерационального научного, а на основехудожественного образногосознания. С точки зрения Бердяева, именно у перечисленных выше мыслителей следует искать подлинное решение основной проблемы философии, трактуемой им, о чем уже говорилось выше, как проблема человека. По мнению Бердяева, решение данной проблемы заключается в переходе философского исследования к познанию перехода от субъекта к объекту, от индивидуального ко всеобщему, в изучении условий и конкретных обстоятельств собственно этого перехода, равно как и в исследовании самого субъективного (микрокосма), а также в исследовании универсального в индивиде, что позволило бы нам соединить мир идей и мир людей в некое единое целое.

3.12. Категории философии Бердяева.До Бердяева философыевропейской ориентациипытались выяснить, как происходит объективация извне (или познание).Однако, по мнению Бердяева, дело заключается в том, чтобы выяснить, как происходит объективация изнутри (или самопознание).Бердяев считал, чтопервоочередная задача новейшей философии заключается в разработке новой метафизики - метафизики объективированной субъективности микрокосма, иначе говоря, философы должны мысленно расположиться внутри человеческой субъективности, беспрепятственно обозревая все то, что люди тщательно пытаются скрывать за своей телесной оболочкой. И если в старой гегелевской диалектике категории фиксировали свойства бытия вне человека, а субъективное рассматривалось какпроизводноеот объективного, то в экзистенциальной диалектике Бердяева категории должны были выразитьсуществование свойства субъективности, т.е. некогоединого сверхсознания. Бердяеву нужны новые категории, например, категориястраха, ибо человек рождается, живет и умирает в непрерывном страхе перед родителями, учителями, начальниками, бандитами, болезнями, войнами, истязаниями и, наконец, смертью. Очевидно, что у философов-объективистов нет и не может быть подобного понятия. Или другой пример - категориястрадания, фигурирующая у Достоевского, который говорил, чтострадание составляет основной закон жизни на нашей планете.Именно страх и страдание, по Бердяеву, образуют ту реальную основу окружающего нас мира, которая предопределяет характер течения каждой индивидуальной человеческой жизни.

3.13. Категория трагического у Бердяева.Решающим фактором человеческого существования, по Бердяеву, являетсятрагедийность. Бескрылый оптимизм позитивистского, гегелевского толка ничего не дает, он толькодисгармонируетчеловеческое существование, т.к. именно страдание представляет собой основной факт индивидуального человеческого бытия.

3.14. Противоречивость философии Бердяева.В философии Н. Бердяева можно обнаружить существенное противоречие, которое встречается также у Достоевского и у Шестова: с одной стороны, эти мыслители объявляют страх, зло и страдание определяющимиконстантамичеловеческого бытия, а с другой стороны они же говорят окрасоте, человечности, духовностикак о других определяющих константах этого же самого бытия. Как вообще можно согласовать то и другое? По мнению Бердяева, страдание более соответствует человеческой сущности, нежели все остальное, тогда какпросветление, переход к противоположному совершается лишь в так называемыхпограничных ситуацияхмежду жизнью и смертью, одну из которых гениально зафиксировал Л.Н. Толстой в своей бессмертной повести«Смерть Ивана Ильича», которая, вплоть до наших дней, является любимейшим произведением всех экзистенциалистов.

3.15. Критика Бердяевым атеизма.Экзистенциальная диалектика связана у Бердяева с критикойнерелигиозного субъекта.Как известно, экзистенциализм подразделяется на атеистический и религиозный, и Бердяев сторонник последнего. Поэтому для него нерелигиозный субъект - это человек, который придерживается рационального взгляда на мир и тем самым впадает в неразрешимое противоречие, поскольку в самой природе его, как субъекта, присутствует иррациональное видение мира, от которого он, в силу своей нерелигиозности, упрямо отворачивается. Данное противоречие, по замыслу Бердяева, должнозамыкатьсяв сфере рационального.«Кто полагается на рациональное мышление, тот плавает на поверхности, -писал Бердяев в одной из своих работ.- Истинным может быть только мышление, объединенное с иррационализмом».Жажда вечности, полноты бытия, которая изначально присутствует в каждом человеке, по мнению Бердяева, может быть удовлетворена только религией, вследствие чего все атеисты должны рассматриваться как несчастные, духовно ущербные люди.

3.16. Связь культуры и религии у Бердяева.Бердяев учил, что«новое откровение»и«религиозное возрождение»- это необходимые элементы человеческой жизни. Безрелигиозность ведет к катастрофе, т.к.культура человечества невозможна без религии, ибо религия творит жизнь, а культура творит ценности.

3.17. Бердяев о противоположности науки и религии. Н. Бердяев утверждает, что религиозныйобъекттребует религиозногосубъекта. По его мнению, всякий, кто исследует религию, отрицает Бога; ведь исследователь - это заведомо нерелигиозный человеческий тип. По Бердяеву, тайны религии требуют исключительно религиозного просвещения. Последнего не поняли ни марксисты, нитеософы, которые предполагали, что религия и мистика могут быть наукообразны. На самом же деле, учил Бердяев, наука и теософия - это антиподы подлинной религии; теософия, к тому же, представляет собой еще и яркий образчиклженауки, единственное назначение которой - затуманивать сознание людей и отвращать их от подлинной веры.

3.18. Категория свободы в философии Бердяева.В истории русской мысли было два явныхапологетасвободы -Огареви Бердяев. Но если у Огарева нет разработанной философской концепции свободы, то у Бердяева наличествует весьма мощная теоретическая база. Главная задача человека состоит в том, чтобы освободить свой дух из плена «мира призрачного», где царит вражда, рабство, разорванность, - «выйти из рабства в свободу, из вражды... в космическую любовь» - в мир подлинный.

Свобода трактуется Бердяевым как субстанция мира, т.е. - каксубстанциональная свобода.Старая трактовка этого понятия как некогоитога истории, по его мнению, абсолютно неверна.Свобода есть не результат, а исходный пункт всего человеческого существования, поэтому она не выводится логически и в ней можно лишь пребывать как в некойданности. Напротив, необходимость можно вывести из свободы, поскольку свобода абсолютно противостоит необходимости.Творческий акт свободы идет из самой сущности мира, учил Бердяев, не свобода есть результат развития, а развитие есть акт свободы¹¹⁹. Аналогичным образом, свобода - это не явление бытия и не его атрибут, а его субстанция.

3.19. Бердяев о свободе воли.Н. Бердяев не обходит вниманием и традиционный для европейской философии вопрос о свободе воли, решая его в рамках субстанционального понимания свободы. При этом он настаивает наметафизическом одиночествеиндивида.

По мнению Бердяева, свобода воли - это исходный пункт всех наших намерений и влечений.Она естественным образом выводится собственно из свободы как субстанции этого мира. Сюда же примыкает и религия, как особая разновидность свободы, позволяющая нам избавиться отизначальной греховности, проистекающей из грехопадения человека, описанного в Библии.. Последнее оказывается под силу только тому, кто имеет склонность к творчеству, к созиданию: «Тайна творчества есть тайна свободы.Понять творческий акт изначит признать его неизъяснимость и безосновательность».Бердяев утверждал, что надо бытьфанатикомтворчества, но при этом помнить, что творчество происходит исключительноради украшения мира, который настолько переполнен трагедиями, что только творчеством можно добиться снижения уровня трагедийности повседневного человеческого существования. По этому поводу Бердяев в конце своей жизни написал следующее: «...свободу я переживал не как легкость, а как трудность. В этом понимании свободы как долга, бремени, как источника трагизма жизни мне особенно близок Достоевский»¹²⁰.

3.20. Отношение «белого движения» к философии Бердяева.Белая эмиграция в Париже Бердяева не приняла.«Я был против коммунизма, но всегда защищал советскую власть», - часто говаривал Бердяев. Это, конечно, парадокс, но он решаем в пользу Советов как института демократии. Что же касается монархистов, то они тем более не могли понять и простить Бердяева, который повсюду неустанно повторял, что«никогда в России монархии больше не будет».

3.21. Бердяев об интеллигенции, аристократии и народе.Н. Бердяев гневно обличает всевозможные интеллигентские представления о свободе; по его мнению, русская интеллигенция нравственно ущербна, потому что она исповедует философию обиды.Если интеллигенция хочет быть действительно творческой, то она должна публичнопокаяться, потому что именнодемократическаяинтеллигенция повинна во всех исторических бедах России, которые происходили по причине чудовищнойисторической слепоты интеллигенции, выражающейся в том, что она фанатично борется с врагамисправа, тогда как действительный ее враг располагаетсяслева, терпеливо поджидая, когда, наконец, представится удобная возможность, чтобы вонзить нож ей в спину; этот наиопаснейший враг -максималисты, которые постоянно натравливают массы на интеллигенцию. По мнению Бердяева, демократическая интеллигенция должна сделать все возможное для того, чтобы раз и навсегда избавиться и от левых, и от массы. О себе Бердяев говорил: «Я аристократ, я чужд массе». Масса, в его интерпретации, - этоплебейская обида на мир, подпольная озлобленность, уязвленность своим положением, уродливость, неблагодарность.Материализм в чем-то был прав, когда рассматривал всю историю как историю борьбы массы. Но это была отнюдь не борьба за существование, потому что массам никто никогда особенно и не мешал жить, а борьбаза духовное подавление аристократии, высокие нравственные и интеллектуальные качества которой всегда вызывали у массы желчную зависть и злобное раздражение. Культура, по мнению Бердяева, обязана своим возникновением исключительноаристократии духа, в то время как масса духовно немощна и творчески бесплодна, а ее единственная страсть - этаволя к жизни, реализуемая ею посредством биологического размножения.

Рассматривая естественноисторический процесс как историю борьбы аристократии и массы, Бердяев замечает, что истощение аристократии в этой борьбе приводит к трансформации культуры в цивилизацию. Бердяев также утверждал, что главная опора аристократии духа - эторелигия, в то время каккоммунизместь всецело порождение дурных инстинктов; он устраняетгосподина капитала, и это, по мнению Бердяева, очень хорошо, но плохо то, что коммунизм санкционирует безответственноеравенство, которое обуславливает абсолютную зависимость личности от среды. В целом, Бердяев недолюбливал капиталистов за ихмеркантильностьи говорил, что капитал и буржуа исторически преходящи, поскольку капитализм - это систематехнологическая, а неонтологическая.

3.22. «Новое Средневековье».Социальный идеал Н. Бердяева, «чарующий образ человечества»- это так называемое «Новое Средневековье» с максимально свободным индивидом, но без капитализма, без засилья техники и технологии. Однако, максимальная свобода для всех невозможна ни при каких условиях, поэтому Бердяев допускает свободу только для элиты, для духовной аристократии.Что же касается масс, то им, по мнению Бердяева, свободане нужна. В условиях «Нового Средневековья» основой жизни, по Бердяеву, стануттеософия, оккультизм, магия, астрология, а массами будет управлять новая аристократия, состоящая, главным образом, измагов, астрологов и теософови обладающая высочайшимонтологическим весом.

3.23. Экзистенциальная история философии Бердяева.История философии Бердяева - продолжение бердяевских философской антропологии и концепции субстанциональной свободы. Мир, человек и Бог, согласно Бердяеву, должны рассматриваться с точки зрения экзистенциальной философии: «Философия должна быть нацелена на преодоление несовершенства человеческого бытия, освобождена от тоски и суки «жизни».

3.24. Отрицание Бердяевым материалистического понимания истории.В своей трактовке истории Бердяев решительно отвергает материалистическое ее понимание, т.к. оно основано на человеке экономическом. Действительный же человек имеетдвойственнуюприроду, и его реальное будущее определяет Дух. Поэтому Философия истории, говорит Бердяев, должна начинаться санализа духовной природы человека. Бессмысленно искать материальный субстрат для исторического развития; надо признать, что человек по природе двойственен и его природа независима от социальных наслоений.

3.25. Западный и русский человек.Согласно Бердяеву, существуют различные типы человека и, в частности, западный и русский. Первый - этонижний этаж человеческого существования, чисто материальный тип. Напротив, русский человек - это чисто духовное существо, не имеющее ярко выраженных меркантильных интересов¹²¹. Бердяев писал по этому поводу: «У нас равнодушие к идеям, к идейному творчеству. За исключением Чаадаева и Соловьева все боялись взять на себя ответственность за духовное - плелись по пятам у так называемого «народного духа». Чаадаев и Соловьев верили в индивидуальное творчество, а не молились на самосознание русского народа»¹²².

Русский тип имел свою историю; помимо русских, только германцы имели ее. Но русская идея выше германской - она богочеловечна и эсхатологична, тогда как германская - пантеистична и космична.Русский человек в философии истории ищет спасения, западный - изобретает ценности; русская история - в будущем и потустороннем, западная - в плену настоящего, в вечной погоне за комфортом и мелкими житейскими радостями; русских отличает любовь к вечному, тогда как Запад - любовь к системосозиданию; наконец, русские имеют теплую веру в личность, а Запад обладает холодной рассудочной верой в государство.

3.26. Персонализм Бердяева.В центр мировой философии истории у Бердяева выдвигается человеческая личность, - «Философия есть прежде всего учение о человеке».Конфликт личности и мировой истории вот основной конфликт человеческой жизни.Трудно сказать, как он разрешится в каждом конкретном случае. По Бердяеву, смысл мировой истории состоит в постепенном пробуждении личности. Однако, в этом пробуждении есть и отрицательный момент: дело в том, что современная личность обуреваема вздорным желанием прилепиться к чему-то новому. Ее портит призыв истории прогресса: «Все вперед! ».Здесь теряетсяимманентныйсмысл истории, сущностно связанный с еетрансцендентнымсмыслом, который человечество все еще не уразумело. В персоналистической революции победителем будет человечный человек, т.е. Богочеловек. «Человечность есть основной атрибут Бога. Человек вкоренён в Боге, -пишет Бердяев в «Самопознании», -как Бог вкоренён в человеке».

3.27. Оценка историософской концепции Бердяева русскими философами. Современники оценивали историософскую концепцию Н. Бердяева весьма различно. Например, Е. Трубецкой говорил, что в бердяевской философии истории нет народа: «Вы признали народ общественной ценностью. Если субъект ценность, то долг, долженствование беспредметно - хочу, жертвую собой для Родины, хочу, жертвую Родиной для себя»¹²³.Нужна была почти вековая жизнь русского народа и русской мысли, чтобы сегодня, наконец, понять, что именно эта критикуемая Трубецким двойственность историософии Бердяева и есть высшее человеческое право, а обязанность государства, т.е. Родины, - создать реальные условия для того, чтобы жертвенность стала не трансцендентным требованием властей, а имманентным требованием самого человека. В этом Бердяев оказался безусловно прав, но прав не «назад», в смысле возвращения к старым волюнтаристическим представлениям, а «вперед», в смысле движения к только нарождавшемуся тогда сегодняшнему состоянию общества, человека и духа.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8 9 10 11 1213