Принцип временных отступлений

⇐ ПредыдущаяСтр 4 из 9Следующая ⇒

Природа любой экономики, тем более сетевой, основана на множестве связей. Поэтому любая экономика подобна экосистеме, в которой судьба каждой организации зависит от окружения. Сетевая экономика своей пластичностью, возможностями взаимодействий и их интерактивным характером похожа на элемент хорошо сбалансированной экосистемы. Именно это сходство позволяет участникам экономических процессов в сети открывать для себя и практически без конфликтов заполнять новые ниши. Вчерашние соперники становятся лучшими союзниками.

Победа в борьбе за выживание означает лучшую адаптацию к окружению. Максимально адаптированная коммерческая организация наилучшим образом соответствует запросам пользователей. Но в сетевой экономике на пути к победе ее ждут две проблемы. Первая связана с необходимостью быстро перестраиваться в соответствии с быстро меняющимися запросами окружения. Вторая проблема вытекает из первой. Люди с трудом отказываются от нажитых благ, от успешно работающего и приносящего прибыль производства даже для достижения очень высоких целей. Промедление с перестройкой организации и определением новых целей может привести к тому, что вы можете просто вылететь из бизнеса.

Сетевая экономика не имеет иных путей развития для ее участников. Она заставляет их поступать еще более жестко, чем традиционная. Им приходится отбрасывать прекрасные продукты, дорогие технологии и отработанные методики и искать новые знания, продукцию, услуги в надежде пойти дальше в своем развитии. Риск в сетевой экономике становится обычным явлением.

Принцип замещения

В системах всех типов связующей базой являются не материализованные, а процессуальные структуры, основанные на энергоинформационном обмене.

Материальные объекты дорогостоящи, подвержены быстрому моральному износу, дорого обходится их восстановление. Процессуальные же структуры или устоявшиеся прагматические модели предельно дешевы, легко модифицируются и при многообразии связей необычайно жизнеспособны. Поэтому все действия с материальными предметами стремятся подчиниться сетевой логике, в силу чего для изолированных систем в сетевой экономике просто нет места.

Сетевая экономика – это экономика инфраструктуры, в которой развитие обеспечивается не усилиями отдельных организаций, забирающих себе в случае успеха всю прибыль, а всеми участниками Сети. В современной экономике происходит постепенное замещение материальных ценностей информацией. Автомобили меньше весят, но функционируют гораздо лучше. Традиционные прочные металлы заменяются невесомыми деталями из пластика и композитных материалов. Нечто похожее происходит и в сетевой экономике. В Японии и Детройте автомобилисты разработали концептуальную машину весом около четырехсот килограммов, приводимую в движение электромотором. Все, что можно, заменили электронными чипами, а управляет этой машиной сеть. Всю Америку с запада на восток она может пересечь на одном баке горючего. Таким образом, новые знания делают автомобиль безопаснее и экономнее.

Уже сегодня в машине содержится электронных чипов больше, чем в персональном компьютере. В будущем автомобиль станет единым модулем, движущимся по сети дорог. Аналогичные перемены происходят с самолетами, жильем, фермами, производством материальных благ.

Каждый грамм их вещественной сущности насыщается знаниями и информацией благодаря микропроцессорной технике, позволяющей управлять объектами автоматически. Это и есть основа сетевой экономики.

Принцип устойчивого неравновесия

Экологические исследования показали, что в природе не существует баланса и равновесия. Эволюция – это постоянное разрушение и созидание, замена одних видов другими, их адаптация и трансформация. Развитие всемирной сети подобно эволюции. Мгновенно рождаются и гибнут компании и карьеры, возникают, изменяются и исчезают нечетко определенные группировки с непостоянным числом участников. То же самое происходит с продукцией, товарами и услугами.

Перемены происходят и в индустриальной экономике, но в сетевой действует эффект «маслобойки». Перемены – это обычное быстрое изменение чего-либо. «Маслобойка» же символизирует собой созидательную силу разрушения. Она не просто уничтожает старое, но и создает платформу для инноваций.

Дональд Хиккс из университета в Техасе проанализировал продолжительность циклов процветания техасских компаний. С 1970 г. этот срок сократился вдвое – это перемены. Но вот в городе Аустине наряду с самым коротким сроком существования нового бизнеса наблюдается самый энергичный рост числа рабочих мест и уровня зарплаты – это эффект «маслобойки». Одновременно с уничтожением бизнеса и старых рабочих мест рождаются новые компании с новыми вакансиями. По прогнозу, для того чтобы в Техасе к 2020 г. существовало 3 млн. рабочих мест, сегодня придется создать их 15 млн. Это происходит из-за постоянно действующего цикла создания – уничтожения новых рабочих мест. Только в таком режиме может быть достигнута долговременная устойчивость и стабильность.

Эффект «маслобойки» хорошо известен экологам и руководителям больших сетей. Чтобы поддерживать жизнеспособность сложной сети, необходимо время от времени выводить ее из состояния равновесия. Система, закостеневшая в собственном успехе и равновесии, обречена на застой и гибель.

Любая инновация – это всегда разрушение, постоянная инновация – это непрекращающееся разрушение. Целью правильно построенной сети должно быть постоянное неравновесие. Экономисты, пытающиеся нащупать сегодня законы развития сетевой экономики, приходят к выводу, что она функционирует на грани хаоса.

Отрицательная сторона сетевой экономики – постоянная гибель многих компаний, отраслей индустрии и рабочих мест. Даже сама работа перестает быть контрактом на длительный срок, вместо этого она становится одновременным выполнением целого ряда заданий, из которых вырастают совершенно новые знания и умения.

Сети непредсказуемы. Постоянное рождение огромного количества нового ужасает. Сетевая экономика следует заветам Интернационала. Она разрушает индустриальную экономику и на ее основе создает новую, основой которой является венчурный капитализм. Для нее, в отличие от традиционной экономики, предприятия с повышенным риском являются обычным делом. В этих условиях жизнеспособность обеспечивается непрестанными инновациями.

Принцип неэффективности

Вопрос о том, что приносит нам сетевая экономика, не имеет однозначного ответа. Современные экономисты считают, что сеть обеспечивает сверхвысокую продуктивность. Но парадокс состоит в том, что развитие технологии не ведет к бесконечному росту продуктивности. Более того, о продуктивности не стоит думать. Высокая постоянно растущая производительность обеспечивается роботами.
В сетевой экономике о производительности труда как мере эффективности производства необходимо забыть.

Ведь от того, что на производство одного фильма затрачены большие средства, чем на выпуск другого, его качество абсолютно не зависит. Высокая производительность часто говорит лишь о том, что люди очень быстро и ловко что-то делают, но не всегда в этом нуждаются.

В традиционной экономике рабочие стараются делать как можно больше продукции за короткое время, демонстрируя высокую производительность труда. В сетевой же экономике основную часть физической работы выполняют машины. Удел людей – выбирать, какая работа более правильная. Понять, что нужно делать дальше, важнее, чем продолжать хорошо выполнять прежнюю работу. Именно поэтому сетевая экономика измеряет свою эффективность количеством открытий и инноваций.

Плодотворность ценнее производительности. Не нужно решать проблемы, необходимо искать новые возможности. Высокая производительность лишь свидетельство того, что люди очень быстро и ловко делают свою работу. При этом без внимания остается вопрос о необходимости ее результатов. Когда обесценивание копирования и автоматических операций является системным качеством, производительность труда как мера эффективности экономики теряет актуальность.

В отличие от индустриальной экономики, неэффективность и бессмысленная трата времени оказываются путем к открытию. Лидерами сети становятся двадцатилетние люди, позволяющие себе потратить 50 часов, чтобы стать сетевыми профессионалами, а сорокалетние просто не могут на такое время отлучиться со своих рабочих мест, где они заняты повышением производительности труда. Молодежь способна создавать бессмысленные на первый взгляд новинки, не заботясь об их неэффективности. Но из этих кажущихся бессмысленностей рождается будущее.

Производительность никогда не станет узким местом в сетевой экономике. Наша способность решать социальные и экономические проблемы ограничивается недостатком воображения в оценке возможностей. Сетевая экономика предлагает искать новые возможности, а не решать проблемы. Их решение требует от нас вкладывания сил и времени в свои слабости. Поиск новых возможностей – это инвестиции в сеть. Сетевая экономика использует сильные стороны человеческой натуры, развивает лучшее, что есть в людях. Она значительно повышает цену изобретательности, оригинальности и творчества по сравнению с обычной повседневной работой.

Итак, главный вопрос в сети: какая работа наиболее правильная? При поиске возможностей происходит инвестирование в Сеть, построенную на прямых равноправных связях, малой потребности в формальных организационных структурах, высокой скорости совершения событий, а также на предельно рассредоточенном, гибком и зависимом от инноваций производстве.

Вопросы для самопроверки знаний

Охарактеризуйте принципы:

1. Связи.

2. Полноты.

3. Экспоненциального роста.

4. Переломных точек.

5. Увеличивающихся отдач.

6. Обратного ценообразования.

7. Щедрости.

8. Преданности.

9. Временных отступлений.

10. Замещения.

11. Устойчивого неравновесия.

12. Неэффективности.

НОВЫЕ ИНДЕКСЫ В ЭКОНОМИКЕ^{^[7]}

Национальные экономики в течение последних 25 лет испытали фундаментальное преобразование под воздействием научно-технологического прогресса, приведшее не просто к появлению новых технологий, продукции, товаров и услуг, а к изменению структуры национальных и мировых хозяйств и тенденций в их развитии. Рыночную среду в последние полтора десятилетия называют либо «сетевая экономика», либо «информационная экономика», «цифровая экономика» и «экономика знания», и даже «общество риска».

Устойчивая тенденция современного бизнеса – постоянная необходимость интенсификации работы, повышение гибкости производства, торговли и услуг, и постоянного внедрения новшеств. Базовые факторы сетевой экономики – это высокие темпы производительности, улучшение управления, более гибкие рынки труда и большая доля рабочих мест в секторе обслуживания. Новые компании начинают торговать на глобальных рынках практически сразу с момента их создания, а фирмы старого типа, чтобы остаться конкурентоспособными, вынуждены изобретать для себя новые формы поведения на этих рынках. Сетевая экономика рождена компаниями Apple и Bell, Xerox и Dell. В свою очередь Силиконовая долина, компании Netscape, Yahoo!, Big Thing порождены уже новой экономикой. Это справедливо и для Майкрософт, капитализация которого сделала его вторым игроком на рынке после General Electric's^{^[8]}.

Большинство компаний, используя современные технологии, изменяют свое поведение. Сталелитейные фирмы используют автоматизированные производственные технологии, сокращая затраты, экономя энергию и уменьшая объемы отходов производства. Фермер с помощью автоматически управляемого трактора сеет генетически измененные семена и собирает более высокий урожай. Страховая компания использует программное обеспечение, сокращает аппарат управления и предоставляет своим служащим возможность работать с клиентами самостоятельно. Текстильные и автомобильные фирмы используют Интернет для управления поставками и получения заказов от клиентов во всем мире. В сетевой экономике появились новые организационные модели. Пивоваренный завод Miller’а в Трентоне штат Огайо производит на 50% больше пива в расчете на одного работника, чем другие более мощные компании. Команда из 13-ти специалистов, обученных совместной работе, самостоятельно справляется с внезапными изменениями и работает почти без ошибок.

Параллельно с осознанием социального и политического значения новой экономики развивалась и система индикаторов, фиксирующих экономический прогресс.
В традиционной статистике индикаторы – это мера природных ресурсов и товарного производства: количество произведенного хлопка, рост поголовья свиней, снижение производства стальных слитков. Еще сегодня США тратят в три раза больше средств на сельскохозяйственную статистику, чем на статистику национального дохода. После великой депрессии с началом подъема экономики и созданием федеральных статистических агентств индикаторы использовали для измерения состояния денежно-кредитной системы в связи с управлением циклами бизнеса, расчетом валового национального продукта (ВНП) и уровня инфляции, оценки изменений в денежной системе и в уровне материальных производственных запасов, и в объемах потребительских закупок. Эти показатели рассматривались как механизмы управления бизнесом.

Люди, говоря об экономике, не всегда способны определить ее черты в системе традиционных измерителей. Новые индексы – это набор экономических показателей, производных от существующих первичных и вторичных индикаторов, иллюстрирующий структурные изменения в экономике. Они отражают изменения, происшедшие в жизни обычных людей, и дают возможность измерять перспективу национального прогресса в нескольких базовых областях экономики. Сетевая экономика прошла тест на устойчивость. Структурные изменения продолжают влиять на экономику США и других стран мира. Они уже произошли во всех 50 штатах США. В 1999 г. Институт прогрессивной политики выпустил свой первый набор индексов новой экономики, который включал 17 индикаторов.

В 2002 г., когда сетевая экономика прошла испытания не только подъемом, но и спадом, ее стали рассматривать более осторожным и реалистическим взглядом. Система показателей выпуска 2002 г. использует уже 21 индикатор для измерения происходящих преобразований и оценки развития экономики каждого из штатов США. Эти индикаторы позволяют вырабатывать адекватные рекомендации для выработки социальной политики государства, нацеленной на повышение доходов населения Америки.

В 1999 г. специалисты считали, что сетевая экономика изменила все, включая потребность компаний получать прибыль. В 2001 г. многие насмехались над этим. Почти все было подвергнуто сомнению. После экономического успеха 1990-х гг. произошел спад. США были обречены возвратиться к мрачным дням 1970–1980-х гг. Действительность же состоит в том, что эта новая экономика является тем глубоким преобразованием всех отраслей промышленности, которое происходит, возможно, дважды в столетие. Это изменение эквивалентно по масштабам и глубине переходу к производственной экономике 90-х гг. 19 в. и появлению массового производства, корпоративной экономики в 40–50-х гг. 20 в. Мир проходит через одну из подобных стадий регулярно. Но они нечасто изменяют экономику и общество сверху донизу.

Очередная стадия имеет как положительные, так и отрицательные явления. В 2000 г. биржевой индекс NASDAQ упал с 5000 пунктов примерно до 1850 в марте 2002 г., но это на 43% выше, чем в 1996 г., когда Алан Гринспан предупредил об «иррациональном изобилии».
В 2001 г. были потеряны почти 110000 рабочих мест в коммерческих компаниях, работающих в глобальной сети, включая такие как pets.com и webvan.com. Но при этом общее количество американских коммерческих доменов выросло на 54% с июля 2000 г. по июль 2001 г.

Эту ситуацию неверно считать экономическим спадом. США испытали лишь один квартал падения ВВП
(3-й квартал 2001 г.). Спадом же называют два последовательных снижения, которые могли бы привести к спаду в целом за год. Производительность при этом росла – 5, 1%
в 4-ом квартале 2001 г. И хотя в это же время была безработица, ее максимум – 5, 8% в декабре 2001 г. – был ниже средних показателей 1980-х гг.

Количество линий широкополосного доступа в Интернет продолжает расти более в 1, 5 раза в год.
В 2001 г. инвестиций частного капитала было больше, чем в любой год, предшествующий 1999 г., и больше, чем было вложено в период с 1990 г. по 1996 г. Научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы как доля ВВП достигли максимума в 2000 г. Розничная продажа в 2001 г. в электронной коммерции росла в 2, 5 раза быстрее, чем вся розничная продажа. Инвестиции в информационные технологии упали относительно уровня 2000 г., но были на 15% выше, чем в 1999 г. В 2001 г. такие новшества, как технологии распознавания речи, экспертные системы, смарт-карты, электронные книги, дешевые устройства хранения информации, новые видеоустройства и программное обеспечение для работы с ним, интеллектуальные системы транспортирования, «третье поколение» беспроводных устройств коммуникации, роботы, стали коммерческими продуктами.

Успехи в области информационных технологий ошеломляющие, но сетевая экономика это не только Интернет. Это наука о преобразовании отраслей промышленности и всей экономики, о многообразии фирм и их реорганизации, об эффективных и динамичных рынках капитала, о «взбалтывании» и предпринимательском динамизме, глобализации, конкуренции и все более динамичных рынках труда. Фирмы, повысившие производительность и заработную плату во второй половине 1990-х гг., по прогнозам продолжат этот рост в первом десятилетии 21 в. В связи с этим перед США возникла необходимость осознания нескольких экономических тенденций.

Первая: сфера услуг и электронная коммерция увеличивают свою долю в экономическом развитии регионов. Хотя фабрики продолжают повышать производительность, количество рабочих мест в них продолжает снижаться,
в то время как занятость в сфере услуг растет. Например, машиностроительный завод Навистар в Индианаполисе тратил 285 млн. долларов на инвестиции в период с
1995 г. по 2000 г. В итоге, если в 1994 г. для производства 175 двигателей в день требовалось 900 рабочих, то сегодня те же самые 900 рабочих производят 1400 двигателей. Благодаря усилиям Навистара и других 360000 производственных фирм, рабочие места в производстве теперь составляют только 13, 4% общей занятости. Даже в традиционно ориентированных на производство штатах Мичиган и Северная Каролина занятость в производстве составляет 19, 8% и 18, 2% всех рабочих мест соответственно.

Производство – это базовый сектор экономики, приносящий деньги извне региона поддерживающий местные сферы услуг и торговли. Поэтому правительствам штатов необходимо поддерживать также и сферы вторичного производства, приносящего доходы в местную казну.

Вторая: в большинстве отраслей промышленности технологии находятся в центре внимания. Высокотехнологичные фирмы развивают новые технологии. Любым фирмам для успеха нужно использовать продвинутые технологии. Это приводит к увеличению экспорта, росту заработной платы, повышению производительности, снижению затрат. Штаты, политика которых облегчит фирмам и их служащим доступ к использованию новых высоких технологий, выйдут вперед.

Третья тенденция: традиционные источники конкурентоспособности – доступ к сырью и маршрутам транспортирования или рынкам сбыта, низкие затраты и большое количество рабочей силы – становятся менее важными. В национальной экономике, в которой менее 20% экономической деятельности состоят из создания, обработки или перемещения физических товаров, доступ к природным ресурсам, транспортировке и рынкам сбыта играет меньшую роль. Поскольку доля экспорта и импорта в электронной форме постоянно растет, то значимость старых факторов месторасположения ресурсов уменьшается. Когда конкурентоспособность фирм в большей степени оказывается зависимой от новшеств, качества и сокращения стоимости товара, старые преимущества, заключающиеся в низкой заработной плате, низких налогах, низкой стоимости импорта теряют свое значение. Штаты, обеспечивающие фирмам среду, в которой они станут более производительными и инновационными, выиграют у тех, которые могут предложить только низкие затраты.

Четвертая: экономический успех штатов будет все более определяться эффективностью поощрения отечественных технологических новшеств и предпринимательства. Большинство штатов и не надеются повторить историю Силиконовой долины. Однако они могут иметь экономику, процветающую в результате деятельности компаний, развивающих новый продукт или новшества в сфере услуг в местных масштабах. В традиционной экономике многие штаты полагались на массовое производство типичной по всей стране продукции. В сетевой же экономике завтрашние рабочие места появятся в связи с быстро растущими коммерческими фирмами, а не из-за стабильного бизнеса. Поэтому правительствам штатов необходимо акцентировать внимание на стимулировании роста предпринимательских инновационных проектов.

Наконец, самое ценное для многих фирм – навыки и талант их рабочей силы, объединение квалифицированных работников. В традиционной экономике работники принадлежат компании, таким образом, привлечение сторонних компаний к своей деятельности имеет большой смысл. В сетевой экономике это не так однозначно. Поскольку знания работников становятся более важным фактором в производстве, то и компании стремятся размещаться там, где проживает основная масса необходимых специалистов. Это означает, что старая практика экономического развития, сосредоточенная на содействии фирмам, должна быть заменена подходом, включающим создание более привлекательных условий для квалифицированного персонала. Это предполагает улучшение качества жизни, систем развития рабочей силы и правительственных действий.

Традиционный подход правительства к обеспечению экономического роста региона связан с привлечением промышленности к дешевым факторам производства, включающим землю и желания работников, сырье, транспорт и низкие налоги. Например, в 1955 г. журнал Fortune рекламировал свободный штат Индиана как территорию, богатую природными ресурсами – дешевым углем и известняком, природным газом и нефтью, белой глиной и 5 видами алюминия, гипсом, асфальтом и доломитом, водой и песком, гравием и древесиной, зерном и соей.

Сегодня, поскольку все больше компаний становится интеллектуальными, вместо природных ресурсов, рабочей силы или инвестиций штаты рекламируют иные факторы успеха. Сегодня в том же Fortune в рекламе Штата Теннеси можно прочесть: «Люди любят жить и работать в Штате Теннеси». Обширная реклама пишет о высоком качестве жизни, сильной мотивации населения к образованию (первому и второму), среднему и высшему, о расширяющейся инфраструктуре, выгодном месторасположении.

Сегодня все больше штатов начали признавать сетевую экономику, они переориентировали свои государственные экономические стратегии и сосредоточились на экономическом успехе. В 2001 г. 29 губернаторов предложили новые технологические инициативы, начали сосредотачиваться на создании и сохранении знаний работников, а не только корпоративных знаний компаний.

Несмотря на прогресс в развитии многих штатов еще многое необходимо сделать. Штаты, в которых ранее были созданы высокотехнологичные компании, задают вопрос: уместна ли для них сетевая экономика? Другие интересуются, как им привлечь или создать компании в новых отраслях промышленности. Накопленный опыт показывает: главное – добиться, чтобы все компании соответствовали требованиям сетевой экономики, поддерживали самые современные технологии, обучали собственных работников, экспортировали товары на глобальные рынки.

Многие штаты в это же время продолжают рассматривать процесс увеличения промышленных рабочих как путь экономического спасения. Они не выделяют больших финансовых ресурсов на привлечение квалифицированных работников, а лишь субсидируют то, что компании сделали бы и сами. Именно поэтому штаты с неквалифицированными рабочими могут обработать всю свободную землю и получить дополнительные стимулы, но они фактически не способны привлечь инновационные, интеллектуальные компании, если они не способны создать условия для квалифицированных рабочих.

Хотя сетевая экономика и стала реальностью, ее выгоды не реализованы полностью. В 1980-е и 1990-е гг. нормы роста производительности и валового национального продукта на душу населения не превышали 1, 25% за период. Это обеспечивало стабильное различие в доходах разных слоев населения. С проявлением новых тенденций, несмотря на явные признаки экономического прогресса (рост числа рабочих мест, низкую безработицу, непрерывное давление невероятного нового богатства и новых возможностей) центральный парадокс сетевой экономики состоит в том, что неравенство дохода значительно выросло.

Это определяет необходимость новой прогрессивной структурной экономической политики, поощряющей прогресс, предоставляющей возможность процветания максимально широкому кругу победителей.

Старая экономическая политика США, сформированная великой депрессией, в значительной степени была сосредоточенна на создании рабочих мест, управлении инфляцией и управлении бизнесом. Сетевая экономика породила беспокойство. Технологии в промышленности и политика Федеральной Резервной Системы США снизили значение внутреннего бизнеса. В течение первых пяти лет работы администрации Клинтона в США были созданы более 9 млн. рабочих мест. Общество пришло к соглашению о том, что в глобальной экономике риск инфляции уменьшен. Поэтому экономическая политика должна поддерживать длительную адаптацию, ведущую к экономике, основанной на цифровых технологиях, характеризующейся непрерывным, высоким уровнем инноваций, высокообразованной и квалифицированной рабочей силой.

Структура прогрессивной общественной политики, ориентированной на новшества и способствующей успеху в сетевой экономике, содержит восемь ключевых задач, которым должны следовать региональные правительства:

1. Сосредоточиться на качестве, а не только на количестве вакансий.

2. Знать функцию региона в глобальной экономике.

3. Усиливать стимулы развития бизнеса.

4. Вкладывать капитал компаний в развитие рабочей силы.

5. Вкладывать капитал компаний в инфраструктуру, поддерживающую инновации.

6. Поддерживать кластеры промышленности.

7. Повышать качество жизни.

8. Помогать другим регионам входить в сетевую экономику.

Регионы, сосредоточившие свои усилия на этих задачах, получают в итоге существенный прирост в доходах резидентов. И это истинная цель.

Новые индикаторы, фиксирующие состояние сетевой экономики, разделены на три группы.

Первая – отражает структурные изменения, фиксирующие переход к новой экономике: индустриальное и профессиональное развитие, глобализацию, изменяющийся характер конкуренции и динамики экономического прогресса, революцию информационных технологий.

Вторая – позволяет оценить значение новой экономики для граждан: что происходит с доходами и экономическим ростом, рабочими местами, и динамикой занятости.

Третья – дает возможность оценить национальный доход: темп перехода в сетевую (цифровую) экономику, уровень инвестиций бизнеса и правительства в технологии и новации, и прогресс образования, профессиональных навыков и квалификации работающего населения.

Вопросы для самопроверки знаний

1. Чем обусловлена необходимость разработки новых индикаторов в сетевой экономике?

2. Что представляет собой в общем система новых индикаторов, используемых для оценки экономических преобразований?

3. Какое место в развитии цивилизации занимает сетевая экономика?

4. Охарактеризуйте новую стадию развития экономики.

5. Какие тенденции в экономике проявляются с развитием и распространением информационных технологий?

6. Какие меры должно принимать правительство в связи с проявлением тенденции увеличения вклада сферы услуг и электронной коммерции в развитие регионов?

7. К каким последствиям на уровне компаний и штатов приводит использование новых технологий?

8. Какие меры должно принимать правительство в связи с проявлением тенденции развития и внедрения новых технологий?

9. Почему и при каких обстоятельствах традиционные источники конкурентоспособности фирм теряют свое значение?

10. Какие меры должно принимать правительство в связи с проявлением тенденции изменения источников конкурентоспособности?

11. Проиллюстрируйте тенденцию усиления роли поощрения отечественных технологических новшеств и предпринимательства в развитии экономики.

12. Какие меры должно принимать правительство в связи с проявлением тенденции усиления роли поощрения отечественных технологических новшеств и предпринимательства в развитии экономики?

13. Почему создание более привлекательных условий для квалифицированного персонала оказывается более мощным фактором развития региона, чем привлечение бизнеса на его территорию.

14. Какие меры должно принимать правительство в связи с проявлением тенденции создания более привлекательных условий для квалифицированного персонала?

15. В чем различие между традиционным и современным подходом правительства к обеспечению экономического роста региона?

16. Что является основным препятствием на пути перспективного развития даже в преуспевающих регионах?

17. В чем заключается центральный парадокс сетевой экономики?

18. Какие политические последствия вызывает центральный парадокс сетевой экономики?

19. Перечислите задачи региональных правительств в рамках политики, поддерживающей развитие сетевой экономики.

20. Какие группы показателей включает в себя новая система индикаторов развития экономики?

СТРУКТУРНЫЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ В ЭКОНОМИКЕ

Люди по-прежнему трудятся на своих рабочих местах, покупают и продают товары и услуги, как это было всегда. Алан Гринспан – председатель федеральной резервной системы США – отметил, что основная движущая сила экономики всегда заключена в природе человека, а не в новых технологиях: «Оценивая активы и то, как они влияют на нашу экономику, мы видим, что они не выходят за рамки правил, управлявших действиями наших предков. Как и в прошлом, современную экономику приводит в действие, прежде всего, человеческая психология. Она формует систему ценностей, поддерживающую конкурентоспособную рыночную экономику. Этот процесс неразрывно связан с человеческим характером, суть которого неизменна и, таким образом, он соединяет будущее и прошлое». Тем не менее, Гринспан, как и другие экономисты, согласен с тем, что некоторые из ключевых правил экономического развития меняются в зависимости от способов организации производства, торговли, оказания услуг потребителям.

Глобальный экономический кризис 1997 г. в Азии вызвал беспокойство. Многие считали его главным признаком сетевой экономики потому, что значительное усложнение глобального взаимодействия создало угрозу финансового хаоса. Экономика многих азиатских государств на протяжении нескольких десятилетий 20 в. рекламировалась как экономическое чудо. Но к концу 20-го столетия она оказалась в экономическом и социальном беспорядке. В России снижение темпов роста и падение спроса привели к глубокой экономической и социальной депрессии. Это же угрожало Латинской Америке. Никто не мог точно предсказать развитие событий. Был известен лишь худший сценарий – международный экономический кризис, замедляющий темпы развития.

Глобализация является одним из новых структурных факторов, и таким образом, циклы развития бизнеса все более приобретают международный характер. Но текущие проблемы Азии и других регионов не должны трактоваться как особенности сетевой экономики.

Неприятности – не просто побочный продукт способности капитала, мгновенно двигаться от рынка к рынку по прихоти международных инвесторов. Одна из основных причин Азиатского экономического кризиса заключается в том, что Азиатские экономики не полностью приспособили свои устоявшиеся структуры (финансы, инвестиции и банковские системы), свои методы ведения бизнеса и свои политические методы к императивам новой экономики.
В Японии, например, замедленный рост в секторе обслуживания препятствовал полному экономическому росту. Отказ демонтировать барьер импорту и прямым иностранным инвестициям, наряду с низким уровнем предпринимательской активности, ограничил конкурентоспособность страны. В свою очередь, властью и обществом было оказано слабое давление, направленное на общее и финансовое реструктурирование. Кроме того, низкий уровень инвестиций в развитие информационной технологии обусловил более медленный переход к цифровой экономике, и замедленные темпы изменений.

Непредвиденные последствия экономического кризиса оказались разрушительными и болезненными, но породили конструктивные события. Правительства азиатских государств создали новые политические структуры в своих национальных экономиках. Это привело к использованию новых методов ведения бизнеса. Одним из примеров такого конструктивного влияния является современная, прозрачная система банковского бизнеса и финансовой отчетности, базирующаяся на тех же каналах коммуникаций, которыми пользуются и национальные правительства, и коммерческие фирмы. Именно глобальная сеть – Интернет – доставляет финансовые сообщения и другую информацию мировой аудитории в режиме реального времени.

Скачкообразный график уровня жизни отражает структурные изменения в экономике. Динамизм, постоянное внедрение новшеств и адаптация стали нормой для экономики. Резкий прогресс, чередующийся с некоторыми спадами, отражает способность США усвоить эти изменения. Почти 75% всех вновь созданных рабочих мест сформированы в 350 тысячах новых фирм «газелей», характеризующихся быстрым ростом доходов от коммерческой деятельности – не менее 20% в год в течение четырех лет подряд. Почти 35% всех рабочих мест в стране ежегодно возникают и сокращаются. Это «взбалтывание» экономики происходит под воздействием новых технологий, увеличивающих конкуренцию. Эта тенденция отчасти является следствием глобализации. С 1970 г. по 1997 г. американский импорт и экспорт росли в 3, 5 раза быстрее, чем ВНП, оцененный по курсу доллара 1992 г.

Другая характеристика структурных изменений, внесенных сетевой экономикой – это изменение профессиональной направленности. С 1969 г. по 1995 г. фактически все рабочие места, потерянные в производстве или сфере торговли были заменены рабочими местами в офисах. Почти 93 млн. американских работников, занимающих 80% от всех рабочих мест, заняты не производством продукции, а обработкой или производством информации либо оказанием услуг людям, связанным с перемещением продукции и товаров.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 Следующая ⇒