Предмет и задачи специальной психологии

В.М. Сорокин

Специальная психология

Учебное пособие

Под научной редакцией Л.М. Шипициной

Санкт - Петербург

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение
Глава 1. Предмет и задачи специальной психологии
Глава 2. Межпредметные связи специальной психологии с другими науками
Глава 3. Принципы специальной психологии
Глава 4. Методы специальной психологии
Глава 5. История становления специальной психологии
Глава 6. Причины отклонений в психическом развитии
Глава 7. Классификация нарушений в психическом развитии
Глава 8. Сущность феномена нарушенного развития
Глава 9. Структура нарушенного развития
Глава 10. Механизмы формирования системных нарушений в психическом развитии
Глава 11. Общие и специфические закономерности отклоняющегося развития
Глава 12. Компенсация, коррекция и реабилитация как категория специальной психологии
Глава 13. Депривационный феномены как причина и следствие нарушенного развития
Глава 14. Личностные особенности детей и подростков с отклонениями в развитии
Заключение
Программа курса «Основы специальной психологии»

Сорокин В.М.

Специальная психология: Учеб. пособие / Под научн. ред. Л.М. Шипицыной. -

СПБ.: «Речь», 2003. - 216 с.

В учебном пособии в обобщённой форме излагаются общетеоретические положения, лежащие в основе многочисленных отраслей современной специальной психологии. Ознакомление с этими положениями позволит представить данную науку как целостную дисциплину, обладающую внутренним единством.

Книга предназначена для студентов-психологов, но может быть полезна и другим специалистам - педагогам, врачам, логопедам.

Человек должен быть счастлив тем, что него есть.

И не быть несчастным от того, чего у него нет.

А. Моруа

ВВЕДЕНИЕ

В процессе обучения и практической подготовки будущих профессионалов в области психологии лиц с отклонениями в развитии ключевая роль, бесспорно, принадлежит курсу «Специальная психология». Этой дисциплине придается особое значение и в новом государственном стандарте высшего профессионального образования (специальность 031900 Специальная психология).

Курс «Специальная психология» призван сформировать представления о теоретико-методологических основах этой науки, ее базовых категориях, принципах, своеобразии методов и приемов. Главным фактором, определяющим единство различных отраслей специальной психологии, являются понятия о сущности феноменов отклоняющегося развития, механизмах их формирования и общих закономерностях дизонтогенеза. Представление о природе нарушенного развития как такового дает возможность раскрыть предметное содержание данной науки. Более того, сегодня все отчетливее становится понятным, что существующие отрасли представляют лишь отдельные стороны ее целостного предмета, наиболее изученные в силу практической необходимости. Сам же он значительно шире. Изучение курса Специальной психологии предшествует знакомству с такими ее частными разделами, как психология лиц с нарушением зрения, слуха, опорно-двигательного аппарата, умственной отсталостью и др. Это позволяет увидеть в различных вариантах нарушений психического развития не только специфические особенности, но и общие закономерности, а также прогнозировать неразрывную связь единого целого, каковым является специальная психология.

Представление о целостном (пусть и неравномерно изученном) предмете способствует ясному выделению собственной области исследовательского пространства. Двадцатое столетие стало примером бурного расцвета интеграции отдельных наук. Но подобная интеграция возможна лишь при условии изначальной четкой их дифференциации.

Отсутствие определенных представлений о едином предмете исследования приводит к тому, что он частично или полностью попадает в сферу исследовательской активности других наук. Это, безусловно, обедняет содержание самой специальной психологии и лишний раз подчеркивает размытость границ ее предметного содержания. Более того, это оказывает негативное влияние на развитие, казалось бы, независимых разделов данной дисциплины. Тенденция к интегрированному видению предметного содержания громко заявила о себе в последние два десятилетия в связи с ростом многообразия описываемых вариантов отклоняющегося развития и появления все новых отраслей специальной психологии.

Увеличение количества лиц с отклонениями в развитии, отмечающееся в последние десятилетия, как и бурный процесс реформирования системы коррекционного образования выступили факторами активизации становления специальной психологии. Вместе с тем прикладной характер данной науки, ее направленность на решение актуальных и важных задач не должны превращать ее в некий утилитарный придаток практики. Прикладное использование науки напрямую зависит от развитости ее концептуальной базы. Об опасности утилитаризма в научной среде, с его пренебрежением к теории говорил еще Л.С. Выготский.

Разработка общей теории специальной психологии должна стать фундаментом для уже существующих и только еще формирующихся отраслей этой науки, которые войдут в ее состав как органические части единого целого, а не как разрозненные, параллельно существующие элементы.

Кроме того, современная реальность практической работы специального психолога такова, что ему приходиться иметь дело, как правило, не с одной формой отклонений, а сразу (или поочередно) с несколькими. Именно поэтому так важно знание общих основ специальной психологии, единых закономерностей отклонений в развитии.

Усложнение предметного содержания специальной психологии лишний раз подчеркивает ее многоаспектность, что позволяет устанавливать более тесные межпредметные связи с другими отраслями психологической науки. Прежде всего, следует указать на генетический аспект, фиксирующий связи рассматриваемой дисциплины с психологией развития.

В рамках специальной психологии реализуется попытка сопоставить разные параметры патогенных условий с различными сторонами нарушения процесса психического развития. Если психология развития исследует, каким бывает этот процесс, то специальная психология отвечает на вопрос, как оно (развитие) может проходить в иных условиях, что существенно расширяет наши представления о генезе психики в целом.

Получение объективных данных о различных сторонах нарушенного развития возможно лишь при условии проведения всестороннего сравнительного исследования и анализа. Результаты подобных исследований, полученные на какой-то определенной группе детей с нарушенным развитием, должны быть обязательно сопоставлены с аналогичными данными группы нормально развивающихся детей того же возраста. Выявленные отличия могут быть квалифицированы как специфические особенности лишь в том случае, если они будут подвергнуты еще одному сравнению с данными таких же опытов, проведенных на дополнительной группе детей с другой формой отклонения. Эта цепь сравнений является минимально необходимой, но не всегда достаточной для получения точных результатов. Отличительные особенности определенной группы детей с отклоняющимся развитием зачастую обусловлены не только основным нарушением, но и в немалой степени характером обучения и воспитания, в том числе и семейного. Именно поэтому требуются результаты еще одной группы детей с той же формой отклонения, но обучающихся в иных условиях (например, в другой школе, по другой программе, иными методами). Но и на этом сравнительный анализ не заканчивается. Сопоставления в рамках одной группы дизонтогенеза в разных условиях обучения и воспитания дополняются сравнением между собой разных степеней выраженности основного нарушения.

Все вышесказанное дает основание утверждать, что специальная психология представляет собой содержательную часть сравнительной и педагогической психологии в самом широком смысле этого слова.

Обширный научный контекст специальной психологии говорит о чрезвычайной сложности ее предмета, исследование которого может иметь не только практическое, но и фундаментальное теоретическое значение. Здесь мы можем выделить также и клинический аспект. Отклонения в развитии, пользуясь выражением Л.С. Выготского, можно определить как особый способ генеза, не представляющий собой форму заболевания. Последнее суть разрушительный процесс разной интенсивности и темпа. Развитие, пусть даже нарушенное, по своей природе представляет нечто противоположное болезни. Это феномен позитивного созидания. С другой стороны, болезнь и ее последствия часто являются причиной отклонения в развитии. В данном случае болезнь выступает для специальной психологии одним из классов неблагоприятных условий, на фоне которых протекает психогенез. В подобных случаях в самом генезе психики весьма сложным образом переплетаются симптомы заболевания и феномены отклонения в развитии. Задача состоит не только в их дифференциации, что связано с разграничением профессиональной компетенции врача и психолога, но и в сопоставлении параметров заболевания, как особого класса условий с характеристиками разных сторон развития психики. Таким образом, клинико-психологический контекст не менее важен, чем сравнительный и генетический. В этой связи также неслучайным является и то, как называли специальную психологию в начале XX века. В тот период она часто обозначалась как «патологическая психология». В современной европейской традиции термин «специальная психология» мало употребим. Данная дисциплина чаще всего рассматривается как частный раздел клинической и иногда определяется как анормальная психология. Картина становления специальной психологии была бы неполной, если бы мы не указали на ее социально-психологические, этические, гуманитарные аспекты, ибо проблема инвалидности не только медицинская, психологическая, педагогическая или экономическая, но, прежде всего, нравственная. История отношения общества к инвалидам крайне драматична и изобилует примерами как бесчеловечного, так и в высшей степени жертвенного и милосердного обращения с ними. Мы не без гордости осознаем, что специальные психологи всегда отстаивали идею гуманного отношения к людям с ограниченными возможностями в развитии. Делалось это даже тогда, когда подобные идеи не находили в обществе поддержки и одобрения. И в том, что сегодня отношение общества к инвалидам гуманизируется, пусть медленно и противоречиво, но зато реально, а не на словах, не последняя роль принадлежит и специальной психологии. Уместно вспомнить афоризм Конфуция: «Вглядись в ошибки человека и познаешь степень его человечности». То же можно сказать и о человечестве в целом. Наши ошибки и заблуждения и нелепые предрассудки в отношении инвалидов, живущие и по сей день, есть своеобразная мера нашей гуманности и милосердия. Не менее точно эти свойства отражает и то, насколько глубоко мы можем осознать свои ошибки, избавиться от предрассудков, не достойных человека, и изменить свое отношение к тем, кто нуждается в нашей помощи. Для начала достаточно усвоить простую мысль: сама по себе инвалидность не создает никаких особенных, специальных трудностей, но она усложняет общечеловеческие проблемы, дополнительно затрудняя процесс их разрешения. Не последнюю роль в этом играет негативное, безразличное или просто формально отстраненное отношение общества к инвалиду. И не только к нему, но и к его ближайшему окружению.

Человеческая культура производна от человеческого сознания, как и само сознание есть продукт человеческой культуры, существование которой оправдано лишь в той мере, в какой она способна содействовать реализации высших человеческих потребностей в свободе, творчестве, самоактуализации, смысле, любви, общении, самоуважении, безопасности и др. Право на воплощение этих потребностей принадлежит всем людям, независимо от расы, национальности, возраста, пола или уровня физического и психического развития. Только в этом смысле можно говорить о всеобщем равенстве всех перед всеми. Именно так нам видится подлинное выражение гуманизма и милосердия. Система специального образования, как и практическая работа специального психолога, есть конкретное воплощение гуманистического подхода в понимании природы человека.

Прогресс цивилизации, обеспечивающий техническую вооруженность человека на пути реализации его витальных нужд, вполне оправдан, хотя и не лишен двусмысленности, так как научные и технические достижения не всегда приносят одну лишь пользу.

Культура же в отличие от цивилизации призвана помогать человеку в решении его экзистенциальных проблем. И в этом смысле критерии развития культуры в отличие от условий развития цивилизации выглядят значительно сложнее. Одним из таких критериев может служить постепенное и позитивное изменение отношения общества к инвалидам, признание равенства их прав со здоровыми людьми, стремление устанавливать паритетные и продуктивные отношения. Сверх того, признание факта, что общество обязано по необходимости помогать инвалидам, так или иначе должно перерасти в осознание этой помощи как важнейшей потребности любого человеческого коллектива.

Сегодня мы стоим еще только в начале сложного пути нравственного совершенствования. Но можно с уверенностью сказать, что люди, избравшие в качестве будущей профессии специальную психологию, тем самым сделали на этом пути первый, но очень важный шаг.

С детства знакомый каждому из нас античный афоризм «в здоровом теле здоровый дух» предполагает, что в больном теле здорового духа быть не может. Но действительность на каждом шагу опровергает категоричность этого положения. И самыми убедительными аргументами здесь являются судьбы многих инвалидов, существование которых оправдано в той же мере, что и жизнь так называемых «нормальных», здоровых людей. «Все действительное разумно; все разумное действительно» (Гегель). Возможно, высший смысл существования больных в том и состоит, чтобы здоровый человек, проявляя к ним милосердие и сострадание, тем самым духовно совершенствовался, избавляясь от предрассудков, которые сам и создавал, привычно деля социальный мир на «мы» (здоровые) и «они» (инвалиды). В связи с этим хочется вспомнить одну из наиболее цитируемых мыслей Л.С. Выготского о том, что рано или поздно медицина победит заболевания, приводящие к слепоте, глухоте, умственной отсталости и т.д. Но значительно раньше общество должно преодолеть эти недуги социально. Заметим, что Л.С. Выготский говорит о социальной победе как о деле будущего, ясно понимая, как сложна эта задача. Вряд ли можно утешить инвалида мыслью о том, что когда-нибудь заболевание, от которого он страдает, будет излечимым. Человек вправе жить сегодня, а не когда-то в будущем, пусть в стесненных болезнью условиях, но жизнью достойной человека.

Высокий гуманистический и социальный смысл специальной психологии может, на первый взгляд, контрастировать с ее кажущимся скоромным, но отнюдь не простым содержанием. Такова любая наука, и психология в том числе. Сухая фактология преображается в процессе своего анализа и интерпретации, обретая тем самым новый особый смысл. Процесс научного познания - это всегда движение мысли от одного парадокса к другому, ибо вне его наука не существует. Л. Гинзбург весьма точно однажды заметила, что психология как наука начинается не с интереса к душевной жизни человека, а с ощущения ее парадоксальности. В этом смысле специальная психология представляет собой не коллекцию поломок человеческой психики, а попытку объяснить и понять удивительную способность нашего сознания сохранять свою целостность в предельно сложных условиях существования, демонстрируя при этом подчас образцы высочайших достижений человеческого духа.

Говоря о контекстах специальной психологии, которые определяют ее предметное содержание и формирование отдельных отраслей, занимающихся изучением различных форм дизонтогенеза, мы не должны упустить из виду еще один из них - реабилитационный и весьма близкий к нему по содержанию - интеграционный.

Реабилитация - определенным образом организованная и направленная система мероприятий - связана не столько с восстановлением каких-то отдельных функций, хотя это и является одной из ее базисных задач, повышая адаптационный потенциал личности, сколько ориентирована на реорганизацию и оптимизацию социально-психологического бытия личности, приведение в соответствие возможностей человека с его потребностями, а также с ценностями. Долгое время в нашем обществе доминировала идея, согласно которой уменьшение функциональных возможностей человека должно автоматически приводить к сужению круга его потребностей. И глазное, в отношении инвалидов речь, как правило, велась об элементарных потребностях, а не о ценностях, определяющих сущность жизни. Такие понятия, как инвалид и инвалидность, как правило, содержат перечисление частных неспособностей, без всякой ссылки на человеческую личность. Безличного индивида проще отождествлять с элементарными потребностями, чем с ценностями, различие между которыми состоит в том, что первые толкают человека сзади помимо его воли, а вторые притягивают к себе спереди. Именно наличие ценностей определяет подлинное бытие человека. Помощь в удовлетворении элементарных потребностей можно назвать простым обслуживанием, но не реабилитацией в истинном смысле этого слова. Последняя предполагает создание таких условий, при которых человек с ограниченными возможностями имел бы минимальные препятствия в реализации своих личностных ценностей. Кроме того, реабилитация так или иначе должна опираться на активность инвалида, поддерживая и укрепляя ее. Собственное бытие переживается человеком как нечто полноценное только тогда, кода он осознает, что не должен что-то ждать от жизни, а это сама жизнь ждет чего-то от него (В. Франки). И ценности, и активность личности так или иначе направлены на другого индивида. Например, труд приобретает статус ценности только тогда, когда оказывается полезен для кого-то, а не просто является занятием для человека.

Нечто похожее мы обнаружим и при рассмотрении проблемы интегрированного обучения детей с отклонениями в развитии. Еще всего полтора десятилетия назад подобная проблема рассматривалась как экзотическая форма экспериментирования, не имеющая никаких перспектив. Сфера интегрированного обучения, как и сфера реабилитации, во многом связана с соотношением возможностей и ценностей человека. Тем не менее помимо собственных организационных и методических вопросов, эта проблематика имеет и особое психологическое содержание, связанное с понятием «социальная ситуация развития». В данном случае речь идет об уникальной ситуации развития в условиях дизонтогенеза. Она в значительной степени отличается от традиционной, характерной для процесса обучения в коррекционных учреждениях. Условия интегрированного обучения, с одной стороны, требуют от ребенка и его ближайшего окружения значительных усилий, но с другой, предоставляют большие возможности в самореализации.

Из всего вышесказанного становится ясно, что предметное содержание специальной психологии, определяемое общими контекстами, значительно шире и богаче простой совокупности ее частных отраслей. Именно поэтому основное содержание данного учебного пособия посвящено анализу некоторых общих вопросов специальной психологии, менее разработанных в сравнении с отдельными формами дизонтогенеза, представленными в многочисленных монографиях и учебных пособиях.

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

Депривационные феномены

ГЛАВА 14

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Как уже отмечалось, специальная психология на современном этапе представляет собой динамично развивающуюся отрасль психологической науки. Во многом это обусловлено увеличением разнообразных отклонений в психофизическом развитии, особенно среди детей и подростков. В специализированной психолого-педагогической помощи нуждаются не только дети, обучающиеся в коррекционных учреждениях, но и воспитанники массовых школ и детских садов. Большинство таких детей не грубые, а стертые, пограничные формы отклонений, проявляющиеся в дефиците внимания, расстройствах эмоциональной сферы, характерологических, поведенческих девиациях и пр. Следствием этого становятся затруднения в формировании различных форм деятельности, прежде всего учебной, более или менее устойчивая социальная дезадаптация и нарушения процесса социализации. Причинами всего перечисленного могут выступать разнообразные патогенные факторы в виде расстройств центральной нервной системы, многочисленные хронические соматические заболевания, неблагоприятные социально-психологические условия в виде тяжелых эмоциональных переживаний, чаще всего связанных с неправильным семейным воспитанием, ситуациями вынужденного переселения, насилия и т.д.

Увеличение численности лиц с отклонениями в развитии существенно изменило характер отношения со стороны к ним общества, что стало дополнительным стимулом в развитии специальной психологии, повысив ее социальную значимость. Разнообразие прикладных задач, стоящих перед специальной психологией, так или иначе способствует активизации ее внутренней исследовательской направленности, в частности решению такой, казалось бы, сугубо академической и вместе с тем в высшей степени прикладной задачи - сущности феномена нарушенного развития.

Обобщенное представление о дизонтогенезе и его дифференциальных признаках важно, прежде всего, в практическом смысле: в повседневной психодиагностической практике весьма сложно разграничить крайние варианты нормального развития от стертых пограничных форм дизонтогений. Подобного рода ошибки обходятся очень дорого и, к сожалению, получают все большее распространение. Наивная убежденность в том, что подобную проблему можно решить автоматически путем использования многообразных психодиагностических методик, иллюзия, причем небезопасная. Без разработки теоретических основ любые прикладные отрасли рано или поздно превращаются в утилитарные придатки науки. Обычная механическая суммация представлений о разных видах дизонтогенеза не дает сама по себе обобщенного представления о сущности нарушенного развития. Для этого требуется теоретический анализ. Более того, обобщенное представление о природе нарушенного развития как такового позволяет расширить наши знания о конкретных его формах.

Говоря о внутренней логике научного познания, Л.С. Выготский подчеркивал, что «для всякой науки раньше или позже наступает момент, когда она должна осознать себя самое как целое, осмыслить свои методы и перенести внимание с фактов и явлений на те понятия, которыми она пользуется» (Собр. соч. Т.1, с. 310). Сказанное чрезвычайно актуально для современной специальной психологии.

Некоторые науки начинают свое формирование с общей теории, а потом переходят к развитию отдельных отраслей и частных концепций. Специальная психология в своем развитии шла обратным путем: немногочисленная совокупность ее разделов долго ассоциировалось с наукой, в целом уже в середине XX столетия стало складываться представление об общем предмете, дающем возможность определить ее актуальный и потенциальный состав. Небезынтересно также отметить некоторую историческую инверсионность в развитии специальной и детской психологии. Последняя как раз занималась изучением общих проблем в ущерб вопросам индивидуальных различий.

Формирование специальной психологии происходит за счет появления новых разделов, что делает ее предмет внутренне противоречивым. Это лишний раз говорит об актуальности исследования проблем общего характера, конституирующих целостное представление о едином предмете науки. На начальных этапах развития специальной психологии, когда существовало не более трех ее отраслей, внутренняя противоречивость предмета явно не осознавалась, хотя существовала уже тогда. Расширение спектра отраслевых направлений обостряет ощущение фрагментарности ее предметного содержания и активизирует поиск его интегративных представлений.

В качестве базового понятия для общей теории специальной психологии, с нашей точки зрения, должна выступать категория развития, а не дизонтогенеза. Само развитие понимается как универсальное свойство материи и сознания, проявляющееся в необратимом, направленном и закономерном их изменении, в результате чего возникает новое качественное состояние объекта - его состава и структуры. В этой связи предметом изучения специальной психологии должны выступать не нарушения в развитии сами по себе, а то, как протекает процесс психического развития в неблагоприятных условиях, следствием чего и являются возникающие нарушения.

Теоретический анализ в специальной психологии по своей сути есть сопоставление параметров генеза психики с параметрами патогенных условий. До тех пор пока негативные воздействие не способно нарушить целостность психики или, наоборот, пока психика способна в неблагоприятной ситуации сохранять свою целостность, изменяя при этом любые свои параметры, мы можем говорить о нарушенном развитии. Утрата целостности отличает нарушенное развитие от иного феномена - распада, не являющегося предметом изучения специальной психологии. В отличие от условно нормального развития дизонтогении прежде всего должны характеризоваться степенью расстройства опосредованности строения высших психических функций. Таким образом, целостность психики и уровень ее опосредованности выступают основными критериями, отграничивающими нарушенное развитие, с одной стороны, от нормального, а с другой - от феноменов распада. По сравнению с последним, в условиях дизонтогенеза сохраняются весьма высокие, хотя и индивидуально вариабельные, потенциальные возможности. Их сущность и природа также составляют предметное содержание специальной психологии.