А. Пол. - Влияние на правоспособность. - Латинский мир. - Народные правовоззрения нового времени. - Средние века. - Современные кодексы. - Русское право

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 7Следующая ⇒

Пол (status sexus). Различие полов составляет постоянное физическое условие некоторого неравенства правоспособности людей на самых различных ступенях культуры. Принадлежность к тому или другому полу представляет, таким образом, необходимое условие известности правоспособности отдельных людей. Редко, и в виде уродства, принадлежность к тому или другому полу не может быть определена вполне и неизменно. Понятие гермафродитизма знакомо вам из римского права. Современные цивильные системы, согласно началам права римского, допускают неизвестность пола, как состояние временное, которое в результате должно дать преобладание признаков принадлежности человека к тому или другому полу (в прусск. ландр. к 18-летнему возрасту). Баварское законодательство допускало гермафродитизм длящийся, и тогда выход из неизвестности достигался выбором пола, к коему хочет себя причислить гермафродит.

Прежде чем определилась эта чисто физиологическая и цивильная точка зрения на различие полов, случаи такого уродства вели к ужасным последствиям. В XVI веке, в Дармштате, известен случай крещения младенца сомнительного пола сперва именем Елизаветы, потом Иоанна и превращения Иоанна опять в Елизавету. Неясность пола казалась нарушением законов миротворения, и суеверные толкователи этих законов не нашли лучшего средства доставить им торжество, как предав несчастного человека сожжению.

Влияние различия полов на правоспособность определяется частью общими условиями юридического быта, частью воззрениями на природу женщины, физически и психически менее мощную, чем у мужчины.

В праве римском легко заметить связь приниженной правоспособности женщины в праве гражданском с положением ее в праве публичном. В последнем она до самого позднего времени ab omnibus officiis publicis remota est. Это последствие того, что у женщины нет commimio comitiorum. Участие в комициях было в основе невозможным для женщины, так как долгое время между организацией народного собрания и системой военной защиты удерживалась очень тесная связь. Призвание женщины ограничивалось семейной средой, где в семье агнатской она не служила звеном для дальнейшей агнатской связи и составляла, таким образом, finis familiae. Покуда жива была связь гражданской правоспособности с политическим положением граждан, женщина не могла выйти из-под опеки, составляющей для нее тяжесть, когда опекунами были агнаты, и, наоборот, составляющей тягость для опекуна, если он был посторонним лицом. Вместе с обособлением цивильной правоспособности от условий политического положения лица в империи равноправность полов в гражданском праве делает быстрые успехи. Подробности известны из курсов истории римского права. Рядом с этим римляне нередко выдают свой взгляд на природу женщины, легче допускающую постороннее влияние в вопросах права, особенно права цивильного, строгого, формального, которое все vigilantibus scriptum est. Женщина способна обязываться сама за себя, но когда обязательство принимается за другого (intercessio), в случаях поручительства, ей предоставлено возражать на основании Sc. Vellejanum. Женщина может дать согласие мужу на продажу ее приданого недвижимого, но не на залог его. Итак, здесь не столько стеснена свобода, сколько предупреждена опасность сделок, которые всего легче могут стать ловушкой для непредусмотрительных, каковы именно сделки поручительства и залога. Это римская оценка психической природы женщины, вовсе не более, чем мужчины, склонной к уступке наличного обладания, но более подвижной и легкой (levitas muliebris) на обещания там, где последствия не тотчас дают себя знать. St. Vellejanum действовал в землях реципированного права весьма долгое время и был отменен во Франции в 1606 г., в Пруссии в 1869 г.*(233)

Много аналогического возможно заметить в видоизменениях правоспособности женщины у новых народов. В начале их истории, как и в удержавшихся до сих пор соответствующих стадиях развития племенных прав на наших восточных окраинах, положение женщины подавленное, едва приметное в явлениях юридического быта*(234). Речь идет о мужах, о сильных (см. начальные слова Русск. Правды), а не о слабых, которые способны существовать только под охраной чужой силы. В делах имущественных новая культура права резче, чем у римлян, различает обладание поземельное от имущества движимого. В 1-м в особенности ясно сказывается связь политического строя с системой защиты и с обладанием поземельным. В иных формах, чем у римлян, в германской системе сказывается та же тесная связь женщины с семьей, с домоводством (выразительное изречение народной мудрости: des Weibes Welt das Haus; des Marines Haus die Welt); и при наследовании ей приходятся на долю те вещи, которые нужны для семейного обихода, или вообще меньшая мера участия в дележе, хорошо выраженная немецким словом Spindeltheil (Spindel - веретено), в противоположность с Schwerttheil (Schwert - меч), на которую притязает мужчина. С обособлением сословий правоспособность женщин видоизменяется по различию этого характерного для феодального быта условия. Там, где виднее связь имущественного обладания с политическим положением лица, в сословии феодальных господ, правоспособность женщин именно в отношении к особым формам этого обладания ниже правоспособности мужчин. Для средних веков это имело место в особенности в вопросах поземельной собственности. Женщины были вовсе не способны самостоятельно владеть ленами, очень принижались в праве наследования, не могли завещать, ведать опеку над малолетними.

В другом классе, городском, торговом, где не это обладание смешанного, цивильно-политического характера определяло положение лица, а первенствующая роль принадлежала богатству движимому, промышленности, капиталу, половые различия ранее утрачивают влияние на правоспособность. Существенно, стало быть, и здесь, как во многих других вопросах равноправности, обособление права гражданского от публичного. Женщины, самостоятельно ведущие торговое, ремесленное дело, совсем не различаются в их правоспособности от мужчин в средние века.

Естественно, что в историческом процессе, вместе с падением основ феодального быта и обособлением права гражданского от публичного, произошло в новое время, содействием государства, как в императорскую эпоху в Риме, значительное сближение правоспособности обоих полов в сфере гражданских правоотношений. Новые кодексы следуют римской максиме (L. 195 pr. D. de V. S. 50, 16): положения, определяющие права мужчин, применяются и к женщинам, как равноправным, если, в виде исключения, закон не ограничивает в особенности женщин (Прус, ландр. I. 1. § 24).

Положение замужней женщины есть, однако, во многих отношениях совершенно исключительное и зависимое от этого ее особого семейного состояния. Мы встретимся с условиями, его определяющими, в изложении институтов права брачного. Независимо от этого, ограничения в праве наследования играют ныне роль главным образом там, где есть особые, а не общие цивильные источники прав, которые удержались, напр., в Германии, для высшего дворянства, для крестьянских имуществ, как не поглощенные еще новой жизнью остатки средневековых установлений.

Независимо от таких уклонений гражданская правоспособность обоих полов по кодексу 1896 г. совершенно сближена.

Французское законодательство принимает еще во внимание, как общее видоизменяющее условие дееспособности лица, различие пола и возраста, при оценке сделок, совершенных по принуждению (С. с. Art. 1112). Особые нормы удержались до последнего времени во французск. праве для некоторых понятий семейного права (Art. 381, 391), для опеки и для эффекта векселя, подписанного женщиной-некоммерсанткой (Code de com. 113). Умаление способности женщины быть свидетельницей при совершении актов отменено законом 7 дек. 1897 г., видоизменившим art. 37, 980 С. с. и ряд положений о нотариальных актах. Возбужденный девицей Chauvin, доктором прав, вопрос о причислении ее к сословию адвокатов, отвергнутый парижским сословием, решен утвердительно Палатой в общем смысле в июле 1899 г.

В разнообразных, действующих на русской почве юридических нормах возможно различить множество оттенков неравноправности, условленной различием полов, свидетельствующих о различии культурного состояния разных слоев населения империи. В эту пестроту норм легко внести некоторую закономерность при помощи аналитических приемов, коими мы пользуемся для объяснения юридических явлений. Достаточно для этого определить культурное состояние данного племени, характерные черты общественного строя, степень обособленности институтов приватного права, и с помощью этих данных легко уяснится необходимость неодинакового положения женщины в разных сочетаниях этих условий у наших инородцев, в разных слоях русского общества, в законах и нравах наших западных окраин.

Собственное русское законодательство крайне слабо отражает разнообразие условий, в коих находится правоспособность женщин. В старых памятниках нашего права ее отнюдь нельзя назвать подавленной. Напротив, Уложением царя Алексея Михайловича честь женщины ценится дороже, когда суд имеет восстановить ее против посягательств, чем честь мужчины. Выше (см. Введен.) была указана скала этой оценки для мужчин. Статья 99 гл. X (мы берем характернейшую; все подробности любопытны, но не могут быть здесь исчерпаны) говорит: " а будет кто-нибуди обесчестит непригожим словом чью жену, или дочь девку, или сына неверстаного, какова чину нибуди, и женам и дочерям и то по суду и по сыску править за их бесчестье: жен против мужня оклада вдвое, дочери девке против отцова оклада вчетверо, сыну неверстанному вполы".

Различие правоспособности имущественной, однако, частью уже в ту пору определившееся и удержавшееся до сего времени, весьма ощутительно и близко соответствует принятым нами выше критериям для определения приближения и удаления от равноправности полов. Это принижение правоспособности женщин у нас не абсолютное, а относительное, и выражается в особенности при встрече мужчин и женщин в правах наследования. В линиях нисходящих ближайшее право наследования принадлежит детям мужского пола (1127). Указная часть дочерей при живых сыновьях есть для недвижимостей 1/14, для движимостей 1/8 (1130); для усыновленного зак. 12 мар. 1891 г. указал, при неимении у усыновителя сыновей, наследование в равных долях с дочерьми в имении благоприобретенном (Т. X. Ч. I. ст. 1561). В боковых линиях сестры при родных братьях и их потомках обоего пола не имеют права на наследство (1135). Вот характерные черты относительной неравноправности женщин. Нетрудно угадать их основы в старых (не чисто цивильных) воззрениях на имущество недвижимое как на главнейший фонд, составлявший источник службы государству. Там, где нет этого условия, в движимом имуществе, доля участия женщины тотчас повышается. В местных нормах, утвержденных действующим законом, особое свойство недвижимости еще резче дает себя чувствовать. Литовск. стат. не допускает дочерей к наследованию отцу, при наличности мужского потомства, вовсе и ограничивает притязание дочерей приданым (ст. 1133). В губерниях и уездах Закавказского края (в пределах Грузии, Имеретии и Гурии, для христианского населения, туземного) братьям предоставлено оставлять за собой указную часть из недвижимого имения, следующую сестрам, удовлетворяя их деньгами по цене имения (ИЗО, прим.).

Абсолютного характера видоизменений правоспособности женщин наше гражданское законодательство вовсе не знает. Нет не только половой опеки, но нет препятствий женщине (матери) самой нести опекунскую обязанность (229).

Вопроса об ограничении правоспособности женщины не в силу принадлежности к полу, а в силу союза брачного, в коем может состоять женщина (ограничение в праве обязываться векселем, распространенное и на девиц неотделенных, ограничения в праве жены наниматься без согласия мужа), мы здесь не касаемся*(235).

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 Следующая ⇒