Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


От «Бостонского чаепития» до Ватерлоо



Гг

 

В ответ на протесты американцев против новых налогов парламент аннулировал по крайней мере некоторые из них. Георг III был возмущен такой уступкой. Он заявил: «Меня чрезвычайно удивило то, что любой из моих подданных может поощрять бунтарский дух, который, к сожалению, присутствует в отдельных моих колониях в Северной Америке». Он не до конца понимал ситуацию, так же как и его премьер‑ министр лорд Норт, добродушный толстяк, проявивший себя слабым и неэффективным политиком. Однажды король очень нелестно назвал его «мой самый неудачный выбор». Норт оказался самым худшим из политиков, руководивших Великобританией в период Войны за независимость США.

Начало войны не походило на войну в привычном понимании этого слова. Фактически все начиналось с разногласий по поводу торговли и налогов, постепенно переросших в пылкие рассуждения о гражданских правах и свободах. Даже в наши дни такие споры чреваты шовинизмом. Тогда же Лондон уверял, что сумма в 1400 фунтов в год, которую тринадцать колоний собирают Великобритании за избавление от французской тирании в результате Семилетней войны, просто смехотворна, поэтому называть это «абсолютным деспотизмом», как делают американцы, просто абсурдно. Закон о гербовом сборе, против которого они протестуют, наряду с другими ограничениями на торговлю введен во всей империи. Между тем колонии имели свои законодательные органы и в большинстве своем были автономными. Америка находилась в гораздо более выгодном положении, чем Ирландия.

И, хотя большую часть налогов отменили, все же один, на импорт чая, остался. В 1773 г. для Ост‑ Индской компании, которая испытывала финансовые трудности, таможенные пошлины были уменьшены. Кроме того, ее освободили от налогов на перевозку чая в Америку. Конкурировавшие с ней торговцы чаем, главным образом контрабандисты, переодевшись индейцами, сбросили груз чая, ставший яблоком раздора, в воды Бостонской гавани. Некомпетентное и недальновидное правительство в Лондоне, которому потребовалось несколько недель, чтобы передать сообщения через Атлантику, пошло на крайние меры. В 1774 г. оно приняло пять так называемых Принудительных актов, в том числе о закрытии Бостонской гавани и о смене колониального правительства в колонии Массачусетс.

В 1774 г. Принудительные акты привели к созыву конгресса в Филадельфии, где была написана Декларация прав и жалоб. Конгресс провозгласил бойкот британскому импорту и потребовал отмены законов, подрывавших американскую торговлю.

Когда же Лондон отверг эти требования, местное народное ополчение взялось за оружие. Ополченцев называли «минитменами», так как они должны были постоянно находиться в минутной боевой готовности. Минитменов поддержала широкая коалиция колонистов, многими из которых двигали смешанные мотивы. Некоторые искренне желали свободы, но другие опасались, что Лондон потребует выплаты земельных долгов, а также соблюдения договоров с индейцами и правового регулирования рабства. В апреле 1775 г. британский губернатор Массачусетса предпринял попытку захватить базы снабжения ополченцев в городах Лексингтон и Конкорд, но его войско, потеряв почти тысячу человек, было отброшено назад в Бостон. В следующем, 1776 г. те же разгневанные делегаты, которые ранее пытались найти с Лондоном взаимоприемлемый выход из сложившейся ситуации, снова собрались в Филадельфии на конгресс. Томас Пейн опубликовал памфлет «Здравый смысл», в котором защищал идеи республиканцев и обвинял лоялистов в том, что у них «сердце труса и дух сикофанта»[39]. 4 июля была опубликована Декларация независимости, написанная в основном Томасом Джефферсоном, в которой говорилось, что Георг III «не может быть правителем свободного народа». Самый знаменитый ее фрагмент гласил: «Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью»[40]. Этот пафосный слог был продуктом классической философии европейских просветителей, но, конечно, эти истины не распространялись на рабов и коренных американцев. Так появилось на свет самое удачное творение Англии – Соединенные Штаты Америки.

Целых пять лет вдоль всего Восточного побережья Америки между повстанцами и лоялистами шла война в кошки‑ мышки. В Великобритании мнения по поводу войны разделились. Престарелый Чатем просто кипел от гнева, считая безумием вести войну против Америки, «которую нельзя покорить». Когда король вербовал наемников в Ганновере, Берк обвинил его в использовании «наемных клинков немецких невеж и вассалов», чтобы усмирить «наших собратьев‑ англичан в колониях». Война дестабилизировала внутреннюю политику. В 1780 г. на пике войны разразился антикатолический бунт лорда Гордона. Его спровоцировали незначительные действия правительства, направленные на облегчение бедственного положения ирландцев. Почти неделю 60 000 бунтовщиков бесчинствовали в Лондоне, оставив после себя более 200 убитых.

Американские мятежники нашли союзников в лице Франции и Испании, готовых ухватиться за любую возможность отомстить Чатему за унижение. Французы присоединились к военным действиям после победы американцев при Саратоге в 1777 г., но их поддержка переломила ситуацию. Вскоре французский флот контролировал американское побережье, затрудняя продвижение британских войск. В 1781 г. недалеко от Йорктауна, расположенного в Чесапикском заливе, британский генерал Корнуоллис был вынужден сдаться французам и главнокомандующему армией повстанцев, первому президенту Америки Джорджу Вашингтону. Когда в Лондон пришла новость о поражении, Норт выкрикнул в отчаянии: «О боже! Это конец! » Георг III пришел в ужас. К восторгу радикалов, поражение при Йорктауне было воспринято как конец войны. В 1783 г. в Париже был подписан договор, согласно которому Великобритания сохраняла Канаду и Индию, но навсегда теряла свое главное сокровище – американские колонии.

После Йорктауна Норт утратил доверие, прежняя коалиция вигов и тори распалась. В 1783 г. Георг III решился на безрассудный, на первый взгляд, поступок. Он попросил сына Чатема, тоже Уильяма Питта, стать премьер‑ министром, хотя тому было всего 24 года. В следующем году на выборах Питт набрал большинство голосов, которое удерживал на протяжении 17 лет. Он называл себя независимым вигом, но, по сути, он был новым тори, симпатизировавшим научным инновациям и меркантилизму промышленной революции. Когда в 1776 г. вышла в свет книга Адама Смита «Исследование о природе и причинах богатства народов» (An Inquiry into the Nature and Causes of the Wealth of Nations), Питт стал ярым приверженцем идей Адама Смита о важности разделения труда и торговли. Молодой политик унаследовал от отца способности, энергию и коварство, но он был более общительным человеком. Как и отец, он понимал масштаб ущерба, который могут причинить финансам страны неразумные войны, и опасался ввязываться в конфликты европейских государств. Он видел свое предназначение в содействии тому, чтобы финансы страны были здоровыми, а внешняя торговля – прибыльной.

Великобритания проиграла Америку не конкурирующей европейской державе, а чему‑ то менее унизительному и более радикальному – самоуправлению. Реакцией британцев было не столько чувство унижения, сколько недоумения по поводу свершившегося – утраты колонии. Когда в 1785 г. в Лондон прибыл новый американский посол Джон Адамс, Георг III благожелательно заметил, что он хочет быть «первым, кто подружится с Соединенными Штатами в качестве независимого государства». Именно победителей, а не побежденных ожидало суровое будущее. Впервые Америка должна была сама обложить своих граждан налогом, чтобы обеспечить собственную защиту, в результате в течение последующих 15 лет доход на душу населения снизился на 46 %. А Великобритания поднялась, отчасти за счет торговли с бывшими колониями. Франции войны в Америке оставили ужасное наследие: разгул революционного популизма, который правительство Бурбонов было не в силах сдержать. В 1789 г. граждане Парижа восстали и взяли Бастилию. Поначалу молодой Питт и жаждущие реформ британцы приветствовали Французскую революцию. Казалось, что Франция идет той же дорогой, что и Великобритания, только с опозданием на целое столетие. В своих стихах Вордсворт писал о том времени: «Было истинным блаженством жить в тот рассвет»[41]. Создавались «корреспондентские общества» для того, чтобы устанавливать или поддерживать связь с единомышленниками во Франции.

События в Америке и Франции породили волну радикализма в рядах вигов. Радикально настроенный аристократ Чарльз Джеймс Фокс тесно сошелся с принцем Уэльским, беспутным, но умным и образованным молодым человеком, который, по традиции династии Ганноверов, находился в оппозиции коронованному родителю. К ним присоединился Берк, известный поборник прав американских мятежников, а на тот момент уже заметный парламентарий и оратор. Фокс обозвал Георга III «болваном», а Берк напал на приверженцев короны и так называемые «гнилые местечки», небольшие избирательные районы с малым количеством избирателей, которые, как правило, контролировали крупные землевладельцы. По поводу Французской революции Берк высказывался с враждебной язвительностью. Он сказал, что Франция «свергла монархию, но не обрела свободу», которую можно получить не революционным путем, а в ходе более широких социальных и экономических реформ. Будучи человеком проницательным, он понимал, что Франция шла не к реформам, а к диктатуре. Критике Берка предстояло стать классикой британского консерватизма.

Питт не терял оптимизма. Через три года после падения Бастилии в своем докладе о бюджете 1792 г. он предрек Европе пятнадцать спокойных лет. Уже через год его предсказания рассыпались в прах. В январе 1793 г. Людовика XVI отправили на гильотину. Начался период Террора. Революционеры под предводительством пламенного оратора Жоржа Дантона были полны решимости свергнуть всех европейских монархов, швырнуть «к их ногам, как перчатку, голову короля». Французские армии, набранные из крестьян, пересекли границы Франции, аннексировав Бельгию и объявив войну Нидерландам. Через две недели после казни короля Франция, провозгласившая себя республикой, объявила войну Британии.

Назрел европейский конфликт, от которого ни Уолпол, ни оба Питта не могли остаться в стороне. Французские солдаты теперь шагали по континенту, сметая все на своем пути. Революционная Директория в Париже удерживала их за границей, опасаясь того, что они могут учинить, вернувшись домой, во Францию. К 1797 г. молодой офицер с Корсики Наполеон Бонапарт, который вел военную кампанию в Италии, принес Франции столько триумфальных побед, что французский министр Талейран опасался, что, вернись Бонапарт в столицу, можно ждать военного переворота. Поэтому он послал Наполеона в Египет, чтобы противостоять интересам Великобритании в Средиземноморье.

Питт настроился на очередной конфликт с Францией, так же как в свое время его отец на Семилетнюю войну. «Мы должны снова приложить все усилия к спасению Европы», – заявил он. По примеру многих правительств, под предлогом национальной безопасности Питт‑ младший наложил множество ограничений на действие закона о свободе личности Хабеас корпус, подтвердив тем самым справедливость обвинений Фокса в «терроре Питта». В Средиземноморье отправили харизматичного флотоводца Горацио Нельсона. В августе 1798 г. английская эскадра подошла к эскадре Наполеона, которая стояла на якоре недалеко от дельты Нила. Нельсон отважно направил свои корабли на французскую эскадру со стороны моря и берега и уничтожил ее перекрестным огнем своих орудий. Только четырем из семнадцати французских кораблей удалось спастись. О победе Нельсона близ дельты Нила говорила вся Европа. К тому времени он уже потерял руку и глаз, но его слава распространялась так же быстро, как и слухи о его скандальной связи с Эммой Гамильтон. Наполеон вернулся во Францию, где в 1799 г. совершил тот самый переворот, который предсказал Берк и которого так страшился Талейран. А Питт ввел первый в истории Великобритании подоходный налог, составлявший два пенса с фунта. Если доход превышал 200 фунтов, сумма выплаты поднималась до двух шиллингов.

Тем временем Война за независимость в США не прошла незамеченной на «кельтской окраине» Британии. Распространение питательного картофеля в сочетании с доктринами католической церкви привело к тому, что население Ирландии увеличилось до шести миллионов, составив почти треть двадцатимиллионного населения Британских островов. Было очевидно, что дальнейшее отношение к Ирландии как к английской колонии не имеет оправданий. В 1800 г. после споров и дебатов, похожих на те, которые предшествовали объединению с Шотландией столетием ранее, в Лондоне и Дублине был принят Акт об унии, объединивший парламенты Англии и Ирландии. Но король отказал ирландским католикам в избирательном праве, в результате чего реформа практически утратила смысл. Питт, который брал на себя обязательства о предоставлении гражданских и политических прав ирландцам, почувствовал, что должен уйти в отставку. Как и в случае противостояния с Америкой, империи предстояло силой отстаивать прерогативу английской монархии, причем последствия для нее оказались катастрофичными. Политическая элита Великобритании получила ирландское проклятие длиною более чем в столетие.

В 1802 г. правительство заключило мир с Наполеоном, который к тому времени получил титул первого консула Франции. Толпа британских туристов устремилась в Париж, чтобы взглянуть на руины Бастилии и полюбоваться в Лувре на произведения, привезенные Наполеоном из разграбленной Европы. В Париже оказалась квадрига из базилики Сан‑ Марко в Венеции и Аполлон Бельведерский из Ватикана. Но не прошло и года, как Наполеон нарушил обещание мира, и Европа содрогнулась, узнав, что он снова ступил на тропу войны. Великобритания понимала, что это была война не на жизнь, а на смерть. Любые дебаты о политической реформе были тотчас признаны крамольными и революционными. Трактат Пейна «Права человека», который разошелся тиражом 200 тысяч экземпляров, был объявлен вне закона. Действие закона Хабеас корпус было временно приостановлено, и судьи получили законное право на высылку людей в новую колонию в Ботани‑ Бей в Австралии. Был возрожден ранее отмененный подоходный налог, и теперь он составлял шиллинг с фунта, если ежегодный доход превышал 150 фунтов.

В 1804 г. Питта вернули в правительство, и он с головой погрузился в подготовку к войне. В то время как Наполеон в Булони собирал армию вторжения, вдоль южного и восточного берегов Англии возводились башни мартело, названные по аналогии с круглыми каменными укреплениями на мысе Мартелла на Корсике. Нельсона вновь призвали на морскую службу. В его задачу входило разыскать и уничтожить французский флот, который должен был сопровождать вторжение французской армии. Только в октябре 1805 г. у мыса Трафальгар около испанского города Кадис Нельсону удалось загнать в угол свою добычу – французскую и испанскую эскадры. Нельсон направил свои корабли, развернув их под прямым углом, к растянувшемуся в линию строю объединенной эскадры противника, тем самым лишив себя на время возможности вести прицельный огонь бортовыми пушками. Но ему удалось нарушить строй франко‑ испанской эскадры и уничтожить двадцать два из тридцати трех кораблей противника. Нельсон не потерял ни единого корабля, но в момент победы сам адмирал скончался от ран. Когда он находился на квартердеке, его смертельно ранил французский снайпер. Тело адмирала доставили в Лондон. Нельсона ждала безграничная посмертная слава. Похоронен он был в соборе Святого Павла, его память увековечили новой площадью с колонной на Чаринг‑ Кросс. От вторжения Англия была спасена. А Наполеон, лишившийся военно‑ морской мощи, повел свою Великую армию на восток, разгромив под Аустерлицем австрийцев и русских. Услышав эту новость, Питт взглянул на карту Европы и сказал: «Сверните эту карту. Она не понадобится ближайшие десять лет». Трафальгарское сражение окончательно подорвало здоровье Питта, и в январе 1806 г. он умер.

В мае того же года правительство вигов провело через парламент законопроект о запрете на работорговлю для британских подданных. Ему предшествовала кампания, развернутая Фоксом и Уильямом Уилберфорсом, независимым членом парламента от Халла. Поддержку им также оказывала методистская церковь в лице Джона Уэсли. Фокс утверждал, что работорговля «противоречит принципам справедливости, гуманности и разумной политики». Проведение этого закона стало лучшим из всего, что он сделал за сорок лет. Работорговлю отменили, хотя потребовалась еще четверть столетия на то, чтобы запретить рабство во всей империи, но не в Америке, чья недавно приобретенная независимость ограждала ее от аболиционистов. Вскоре после принятия закона Фокс умер. Он был ярким представителем поздней Георгианской эпохи, неисправимым азартным игроком, выпивохой, бабником и, наряду с принцем Уэльским, персонажем карикатур Джеймса Гилрея. Но он обладал живым острым умом, был ярым поборником гражданских прав и эмансипации ирландских католиков. Он призывал к реформе избирательного права и отмене рабства. Вместе с Берком и другими политическими деятелями ему удалось заставить вигов взять твердый курс на либерализм. В ту критическую фазу политической истории Англии ход реформ был неразрывно связан с парламентом или парламент – с ходом реформ. И, как бы нетипично это ни было для страны, именно трибуна палаты общин стала мостом между консерватизмом и радикализмом, причем оба «берега» осознавали, что его можно было перейти.

Смерть Питта в 1806 г. оставила невосполнимую брешь в управлении страной в военное время. Партию тори возглавили выходец из небогатой семьи, блистательный Джордж Каннинг и ирландский аристократ лорд Каслри. Они ненавидели друг друга настолько, что в 1809 г. устроили на лондонской окраине Путни‑ хит нелепую дуэль. Каннинг не хотел убивать Каслри, но, не зная кодекса дуэли, выстрелил, направив пистолет на противника, а не вверх. Взбешенный Каслри потребовал повторного выстрела и попытался убить Каннинга, но только ранил его в бедро. Учитывая, что это произошло в столь трудный час, когда страна, по сути, вела войну, обоим пришлось уйти с государственной службы. В то же самое время Георг III окончательно потерял рассудок и ослеп, и спустя два года принц Уэльский был провозглашен принцем‑ регентом. Не время было оставлять страну без «кормчего».

К 1808 г. Наполеон уже вторгся в Испанию, а Каннинг отозвал из Индии командующего армией Артура Уэлсли, чтобы тот мог с территории Португалии совершать набеги на армию Наполеона на Пиренейском полуострове. Это вылилось в дорогостоящую четырехлетнюю кампанию, в которой, по‑ видимому, не было необходимости. Только в 1812 г. Наполеон начал действительно выводить войска из Испании, переключив внимание на Россию. После Бородинского сражения и взятия Москвы Русская кампания завершилась отступлением из страны, поднявшейся на отечественную войну. Французский император с позором вернулся в Париж и был отправлен в ссылку на остров Эльба. В 1814 г. державы‑ союзники созвали Венский конгресс, чтобы окончательно расправиться с революционной Францией.

Через несколько месяцев конгресс был прерван известием о том, что Наполеон бежал с Эльбы. В феврале 1815 г. он высадился на юге Франции, в Антибе, и через 20 дней вступил в Париж, восстановив свою власть. Реорганизовав и укрепив императорскую армию, Наполеон вошел в Бельгию, где его встретила наспех собранная армия союзников под командованием Уэлсли, который к тому моменту стал герцогом Веллингтоном. 15 июня в Брюсселе во время бала у герцогини Ричмонд было эффектно объявлено, что французская армия уже стоит на подступах к городу. Обоим великим генералам было по 46 лет. Первый раз они столкнулись у местечка Катр‑ Бра, и спустя два дня им предстояло встретиться при Ватерлоо. Вся Европа уповала на то, что эта битва положит конец войне. Обе армии насчитывали по 70 000 солдат, но союзникам на помощь пришли еще 48 000 пруссаков. И та и другая сторона понесла ужасные потери, когда атаку французской кавалерии встретили залпы британской пехоты, выстроившейся в боевые каре. Только запоздавшие пруссаки смогли решить исход сражения. Именно тогда Веллингтон признался, что «никогда не видел, чтобы все настолько висело на волоске». Когда Императорская гвардия Наполеона была введена в бой и не добилась успеха, французская армия развернулась и бежала. С наступлением темноты пруссаки захватили карету императора, а его бриллианты позднее украсили прусскую корону.

Поражение Наполеона было окончательным. Он написал Георгу III: «Я завершил свою политическую карьеру… Я заявляю, что отдаю себя под защиту ваших законов и прошу ваше королевское высочество как самого могущественного, самого постоянного и самого благородного из моих врагов оказать мне эту защиту». Он надеялся бежать в Америку – страну, послужившую искрой для революции, которая так высоко вознесла его. Но его схватили и отправили в ссылку на уединенный остров Святой Елены в Южной Атлантике. Там он провел последние шесть лет своей жизни и умер в 1821 г. Вторая столетняя война между Британией и Францией закончилась.

 

Путь к реформам

Гг

 

После Ватерлоо в Вене были достигнуты определенные договоренности, которые считались триумфом европейской дипломатии, хотя, по сути, были глубоко консервативными. Несмотря на то что Венский конгресс сурово покарал Францию за революцию и поддержал абсолютистские режимы в Австрии, Испании и России, подавить революционный дух он не мог. Американский джинн вылетел из бутылки и уже говорил по‑ французски. Он кружил над всеми европейскими столицами и уверенно овладевал английским языком. С 1812 по 1827 г. британское правительство возглавлял граф Ливерпуль, человек необычайно консервативного склада. Говорили, что он помешал бы и процессу Сотворения мира, чтобы сохранить первозданный хаос. И теперь, в этот переломный период истории Англии, ему предстояло руководить страной. А как быть с конституцией, которая в условиях революционных бурь, свирепствующих по всей Европе, практически не изменилась со времен «Славной революции» 1688 г.?

Когда закончилась война с Францией, рынок труда наводнили 200 000 уволенных в запас солдат и моряков. Упали государственные расходы, наступил экономический спад, что вызвало массовые беспорядки. В 1815 г. парламент, все еще состоявший из землевладельцев, представил Закон об импорте, защищавший доходы английских фермеров, по которому ввозимая пшеница облагалась высокой пошлиной. Этот «хлебный закон» привел к подорожанию хлеба и волнениям в больших городах. В то же самое время на заводах и фабриках так называемые луддиты громили станки, которые должны были облегчить ручной труд. Волна беспорядков, широко распространившаяся и в провинции, внушала ужас властям, у которых еще свежи были воспоминания о парижских санкюлотах.

В 1819 г. на площади Святого Петра в Манчестере мирная демонстрация рабочих была разогнана впавшими в панику войсками. В результате 15 человек были убиты, 600 получили ранения. По иронической аналогии с битвой при Ватерлоо это побоище окрестили «Питерлоо». В смятении Ливерпуль, как в свое время Питт, принял столь же драконовские «шесть законов, которые ограничивали свободу слова, печати и собраний. Антиправительственные строки Шелли «И вот гляжу, в лучах зари, / Лицом совсем как Кэстельри, / Убийство, с ликом роковым, / И семь ищеек вслед за ним»[42]не могли быть напечатаны, так как автора посадили бы в тюрьму. Собрания в поддержку реформ рассматривались как «неприкрытая форма заговора изменников». Через год пятеро республиканцев организовали заговор с целью убийства членов правительства Великобритании, включая главу кабинета – графа Ливерпуля. Заговор, который в исторической науке называют «заговором на улице Катона» (по месту встречи заговорщиков в Лондоне), предотвратили.

Политическая система Великобритании надсадно скрипела. Казалось, что даже монархия шатается. Изолированный в Кью, лишившийся рассудка, слепой и глухой Георг III в 1820 г. наконец умер. Его преемник Георг IV (1820–1830) был обжора и мот, одержимый желанием превзойти в пышности Наполеона. На коронацию он надел костюм, который был копией коронационного наряда французского императора. Его повергло в ужас появление раздельно проживающей с ним супруги Каролины Брауншвейгской, которая приехала из Франции, чтобы короноваться вместе с ним. Она не обладала ни привлекательной внешностью, ни приятными манерами, но король был настолько непопулярен в народе, что лондонцы охотно встали на сторону королевы. Георг не мог доверять своим гвардейцам и вынужден был нанять каких‑ то головорезов, чтобы удалить Каролину из Вестминстерского аббатства. Она колотила в двери, чтобы ее впустили. Менее чем через месяц она умерла, возможно от передозировки лекарств.

Промышленный прогресс изменял демографическую ситуацию в Великобритании. В 1700 г. население Британских островов без учета Ирландии составляло пять миллионов, почти удвоившись со времен Средневековья. Только пять провинциальных городов насчитывали 10 000 жителей: Йорк, Бристоль, Норидж, Эксетер и Ньюкасл. К 1800 г. численность населения достигла девяти миллионов, а спустя четверть столетия – двадцати. Росту населения способствовали урбанизация и улучшение питания, которые повысили среднюю продолжительность жизни и уровень рождаемости. На смену старым епархиальным городам пришли новые, промышленные города – Манчестер, Бирмингем, Лидс и Шеффилд. Над ними стояла дымовая завеса, и они в равной мере внушали благоговение и ужас.

Все эти изменения превратили Великобританию в самую развитую промышленную страну мира, но в то же самое время поставили под вопрос политическую целесообразность парламента. Избиратели членов парламента никоим образом не отражали интересы новой Британии, а его лидеры были типичными представителями сельской олигархии. Местные власти состояли из членов советов графств, церковных советов и мировых судей. Англиканская церковь теряла популярность, ее священники‑ плюралисты, владеющие несколькими бенефициями, получали немалую прибыль от церковных приходов, которые оставляли на попечении низкооплачиваемых младших приходских священников – викариев. Храмы не ремонтировались с XV столетия, стояли заброшенными, с обвалившимися крышами. Сторонники нонконформизма сравнялись по численности с приверженцами англиканства. И хотя, согласно законам Питта «О союзах», все союзы рабочих были по‑ прежнему под запретом, появилось множество обществ взаимного страхования, товарищеских сообществ, которые стали питательной средой для возникновения новых руководителей, представлявших собой альтернативу лидерам аристократии и церкви. Правительство могло заключать в тюрьмы неудобных журналистов, таких как антимонархист Ли Хант и консервативный радикал Уильям Коббет, который, требуя реформы парламента и упразднения «гнилых местечек», подвергал членов парламента резкой критике, называя их «торговцами мандатами от «гнилых местечек», «синекуристами» и «пожирателями налогов», но новости и общественное мнение потоком вырывались из всех политических трещин. В 1820‑ х гг. на улицах появились газеты Manchester Guardian, Leeds Mercury и Scotsman, которые читали не имеющие избирательных прав горожане, а финансировали их не имеющие избирательных прав негоцианты.

Партия тори проводила крайне реакционную политику. Некоторые тори, такие как герцог Веллингтон, на любое проявление инакомыслия отвечали репрессиями. Другие осознавали неизбежность некоторых политических реформ, которые были крайне необходимы новой Великобритании. Несмотря на весь свой консерватизм, Ливерпуль был гениальным прагматиком, которому удалось сформировать коалицию из этих двух групп. Так, министр внутренних дел Роберт Пиль под влиянием философа Иеремии Бентама и реформатора тюремной системы Элизабет Фрай положил конец варварским порядкам тюремной системы. Он радикально сократил число преступлений, заслуживающих смертной казни, и основал в Лондоне невооруженную муниципальную полицию. В честь Роберта Пиля констеблей окрестили «бобби». Министр торговли Уильям Хаскиссон снизил цены на продукты, уменьшив ввозные пошлины. Ему суждено было стать первым пассажиром, который погиб под колесами поезда. Это произошло на открытии железной дороги Ливерпуль – Манчестер в 1830 г.

Самой яркой фигурой в кабинете Ливерпуля был Каннинг. Из ссылки, в которую ему пришлось отправиться после дуэли, он вернулся в Министерство иностранных дел, где отстаивал либеральный взгляд на империю. В 1823 г. он поддержал доктрину Монро, провозгласившую Южную Америку зоной, закрытой для вмешательства европейских государств, призывая «сделать из Нового Света фактор сохранения равновесия сил в Старом». Георг IV, ненавидевший «новый либерализм», пришел в ярость. Позднее Каннинг поддержал дело Байрона, и Великобритания подключилась к борьбе греков за независимость от Османской империи.

В 1827 г. прогрессивные тори неожиданно оказались в критической ситуации, когда Ливерпуля разбил паралич, а Каннинг умер, едва успев приступить к исполнению обязанностей премьер‑ министра. В отчаянии больной король попросил прославленного в боях героя герцога Веллингтона вступить в должность. Даже Веллингтон, который был против изменения избирательного законодательства, пошел по пути мирных реформ. Поскольку нужна была поддержка сторонников Каннинга в парламенте, он аннулировал принятый во времена Карла II Акт о присяге, по которому только лица англиканского вероисповедания могли занимать государственные должности и посты в Англии. В результате отмены этого закона по всей Британии в местные органы власти вливалась «свежая кровь» радикалов. В 1829 г. Веллингтон шокировал консерваторов, поддержав инициативу эмансипации католиков Ирландии. Питт‑ младший был повергнут. Вестминстер претерпел существенные изменения после того, как в парламенте была создана солидная фракция ирландских католиков, которая с нарастающим успехом отстаивала самоуправление. Реформа спровоцировала нелепую дуэль между старым солдатом и графом Уинчилси, который обвинил Веллингтона в измене протестантизму. Как и в случае дуэли Каннинга и Каслри, оба противника стреляли с целью промахнуться.

В 1830 г. в Виндзоре умер Георг IV. Этот надменный король никогда не пользовался популярностью и был объектом всевозможных насмешек. Придя к власти, он потребовал, чтобы кабинет министров выделил ему 550 000 фунтов на оплату долгов. Король поручил Генри Холланду реконструировать Карлтон‑ хаус и Королевский павильон в Брайтоне. Позже он пригласил Джона Нэша для реконструкции дома герцога Букингемского, после чего это здание стало Букингемским дворцом и королевской резиденцией в Лондоне. Король также поручил Нэшу разработать план застройки местности, соединяющей Сент‑ Джеймс‑ парк с Риджентс‑ парком. Благодаря этому проекту планировки города Лондон мог успешно конкурировать с такими городами, как Рим, Венеция и Париж. К тому времени обрюзгший и заплывший жиром король удалился в Виндзорский замок. В некрологе даже в Times говорилось, что «никогда еще не было человека, о котором сограждане сожалели бы менее, чем об этом почившем короле». Трон перешел к 64‑ летнему брату короля Вильгельму IV (1830–1837), не очень удачливому морскому офицеру, который никогда о королевской власти не помышлял и мало проявлял к ней интереса. Он много лет прожил в гражданском браке с актрисой Дороти Джордан и нажил с ней десять детей, а вот законного наследника мужского пола у него не было.

Самой горячей темой выборов 1830 г. стала реформа электоральной системы. Хотя большинство было у тори, Веллингтон сделал заявление, которое пагубно отразилось на его карьере. Он сказал, что существующая избирательная система идеальна, и, «пока я нахожусь на этом посту… я считаю своим долгом сопротивляться» любым попыткам реформы. Такая открытая непримиримость вынудила толпы радикалов выйти на улицы. Члены правительства никуда не могли пойти без сопровождения вооруженной охраны. Веллингтон утратил доверие и был вынужден уйти в отставку.

Премьер‑ министром стал 66‑ летний аристократ и лидер партии вигов граф Грей. Портфели также получили либерально настроенный лорд Мельбурн, виконт Пальмерстон и талантливый юрист‑ радикал Генри Броухем. Между этими политиками‑ реформаторами и тори, которые разделились на ультраконсерваторов и последователей Каннинга, поддерживавших реформы, завязалась борьба. В марте 1831 г. виг лорд Джон Рассел представил на рассмотрение в палате общин законопроект о реформе парламентского представительства, которая позволила бы аннулировать 60 «гнилых местечек», таких как Олд‑ Сарум[43], и уменьшить количество представителей еще от 47. Таким образом, 658 мест в парламенте, число, которое сложилось после Акта об унии Великобритании и Ирландии от 1800 г., сокращалось на 168 мест. Количество тех, кто получал право голоса, увеличилось бы, правда, скромно – с 400 000 до 650 000 граждан, но в парламенте впервые были бы представлены большие промышленные города, такие как Манчестер, Бирмингем и Лидс.

Законопроект прошел с перевесом всего в один голос, причем на заседании в палате общин присутствовало так много парламентариев, как никогда в истории. В голосовании приняли участие 608 членов парламента. Однако затем тори отвергли этот билль, взяв верх в комитете. В апреле Грей подал в отставку и объявил выборы по одному вопросу – за или против билля. По всей стране образовывались политические союзы, и в мае 1831 г. последовали новые выборы в парламент, на которых реформисты усилили свои позиции. Билль Рассела был одобрен палатой общин и в конце сентября 1831 г. представлен в палату лордов, где был отклонен, причем 21 епископ из 22 проголосовал против. По Бристолю, Ноттингему и Дерби прокатилась волна беспорядков. В Бирмингеме раздавался глухой звук колоколов. Кстати, Веллингтон получил прозвище Железный Герцог, но не за Ватерлоо, а за то, что установил на окнах металлические ставни. Ходили слухи о создании вооруженных формирований. Люди отказывались платить налоги и забирали деньги из банков. Угроза революции, повторения французских событий 1789 г., которых так долго боялись в Великобритании, нависла над страной. Как же будет реагировать на ситуацию парламент, а может быть, и монарх?

В декабре 1831 г. билль Рассела был представлен на рассмотрение в третий раз. Несмотря на то что его содержание было выхолощено, палата лордов вновь отказалась его принять. Тогда Грей потребовал, чтобы король пожаловал титул пэра достаточному числу дворян, чтобы принять законопроект большинством голосов. Ранее такую тактику применила королева Анна, чтобы подписать Утрехтский мирный договор в 1713 г. Король отказался, и в мае 1832 г. Грей в знак протеста против действий лордов снова подал в отставку, предупредив монарха о том, что «дух времени торжествует и сопротивляться ему равносильно гибели». В последующие недели, получившие название «майские дни», судьба конституционной монархии висела на волоске. Король Вильгельм поручил Веллингтону сформировать новое правительство, но тот не справился. Герцог понял, что игра окончена, и предложил королю незамедлительно уступить требованиям Грея. Радикально настроенный пэр лорд Стэнли даже потребовал, чтобы пэрством пожаловали целую гвардейскую бригаду.


Поделиться:



Популярное:

Последнее изменение этой страницы: 2016-03-17; Просмотров: 695; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.037 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь