Дьяволизм – это эгоизм, наполняющий нашу жизнь страхами, претензиями, желанием потреблять, а не отдавать, жаждой власти, славы, престижа, превращающий нашу жизнь в ад.

* * *

С точки зрения восточной, особенно буддистской, философии обид не существует вовсе – это все происходит лишь в нашем уме: постоянно что‑ то нашептывающий голос, который создает какую‑ либо историю, в которую мы начинаем верить, и чем больше наше эго, тем больше мы верим в эти истории и считаем себя: жертвой, спасателем, агрессором.

Невозможно обидеть человека, у которого отсутствует эго или оно маленькое и ум которого умиротворен. Чем больше мы обижены, тем более субъективно и ограниченно мы воспринимаем картину происходящего: мы видим только часть произошедшего, но не всю картину в целом, не видим ее со стороны обидчика. Мы не понимаем, зачем и для чего это произошло. А если понять, что цель этой божественной игры в том, чтобы приблизиться к Божественному, помочь нам наполниться любовью и что каждый человек – наш Учитель, ангел, посланный Свыше, то все стает на свои места. Бог нам посылает только ангелов…

* * *

Артур пропустил мимо ушей буддистский взгляд, но, подумав, спросил у Михалыча:

– Ну хорошо, я очень хочу любить, что мне нужно для этого сделать в первую очередь?

– Сначала нужно очень сильное желание, – сказал Михалыч.

– Ну вот, я хочу! – ответил Артур.

– И долго ты хочешь? – спросил Михалыч.

– Вот уже неделю, – ответил Артур.

– Хорошо, тебе следует написать на листе бумаги: «Главная моя цель в жизни – это любовь к Богу, или Главная цель моей жизни – Безусловная любовь, или Божественная любовь».

Тебе следует писать одну из этих фраз каждый день в течение не менее двух месяцев, хотя бы одно предложение в день. При написании это становится подсознательной установкой человека, а то, что для тебя является на подсознательном уровне главным устремлением, – туда тебя жизнь и ведет, если это любовь – то к Безусловной Любви. По большому счету любая другая установка ведет к деградации души и, следовательно, со временем – ума и тела.

Просто желать, как правило, недостаточно, потому что в течение дня у нас в голове проносится около шестидесяти тысяч мыслей, идей и желаний, и подсознание, пока ты не записал, едва ли выделит одно желание. И еще лучше, если ты будешь просить об этом в молитвах – по большому счету молитвы предназначены только для этого.

– Никогда не думал про это, даже не думал, что есть такие люди, которые прописывают и желают такое. Хорошо, а что делать еще? – допытывался Артур.

– Пока все. Прописывай свою цель жизни, старайся быть больше в состоянии здесь и сейчас, развивай спокойствие ума, как написано в Библии, которую ты долго изучал и цитировал: «Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы» (Матф. 6: 34).

Научись благодарить, принимай внутренне все, что происходит вокруг тебя, и знаешь – почаще улыбайся, даже если вначале приходится заставлять себя это делать.

– Хорошо, я буду это делать, – ответил Артур охотно.

Михалыч отечески положил руку ему на плечо, слегка сжав, улыбнулся на прощание и ушел.

Артур вдруг ощутил всеми клеточками своего тела, что его блуждания в поиске смысла жизни вынесли его на финишную прямую, он вдруг ощутил любовь и спокойствие, которые шли от Михалыча, они были очень реальны и ощутимы. Когда Михалыч покинул палату, у Артура ощущение счастья и полета длилось несколько часов.

И еще Артур почувствовал, что он становится совсем другим человеком, у него было ощущение, что он переродился, что тот, прежний, Артур умер, или, точнее, почти умер. С одной стороны, ему было страшно от этого, но интуитивно он чувствовал, что он делает все правильно, какое‑ то неведомое спокойствие и блаженство все больше становилось его обычным состоянием. Он по‑ новому осознал фразу, которую нашел когда‑ то в записях отца: «Нельзя родиться для жизни вечной, не умерев».

И подобные же чувства должны приходить и при обряде крещения, которое стало важным и вдохновляющим рубежом для Артура, но сейчас он осознал, что тогда все было более формально и поверхностно, а то, что происходит сейчас, было глубже и реальней. Он осознал, что все вокруг говорят о разных видах любви, но на самом деле ее никто не хочет и едва ли кто знает, как ее развить. У него были еще вопросы, и он очень ждал новых встреч с Михалычем.

* * *

На следующий день пришел студент, который заменял врача, уехавшего в отпуск, и предложил Артуру попробовать поездить на коляске. Он посадил Артура в инвалидное кресло. В этой больнице это было единственное, старое кресло, Артур крутил колеса, они поскрипывали, но все‑ таки ехали.

Первый раз он проехал по коридору второго этажа трех‑ этажного здания. На своей коляске он не мог подняться на другой этаж – лифт был только служебный, да и тот все время ломался. С одной стороны, Артура охватила грусть, но, с другой стороны, когда он ехал по коридору, его приветствовали окружающие. В основном это были люди, пострадавшие от аварий, с проблемами опорно‑ двигательного аппарата. Он увидел, насколько убога эта больница, и вспомнил, что в бытность его житья в Америке не только в больнице, но и в каждом общественном доме были оснащены специальные туалеты для инвалидов.

Поездив минут двадцать, он почувствовал сильную усталость, поясница болела. Кто‑ то из обслуживающего персонала несколько раз подходил к нему и помогал, катая по коридору. Пообещали вывезти позднее на улицу. Артур постоянно благодарил Бога за то, что Он дал ему возможность передвигаться самому, выходить за пределы его палаты. Когда он попал в эту больницу, вначале ему казалось, что здесь все люди злые, но сейчас он видел, что это вовсе не так: на лицах людей расцветали улыбки, один из играющих в карты мужчин подошел к нему и протянул пакет с огурцами, угощая. Артур вернулся в палату в полном восторге.

Этот студент‑ медик наконец представился – Семен. Артур сообщил ему, что очень сильно болит вся нижняя часть спины и ниже, ноги и весь правый бок.

– Это очень хорошо, что у тебя все это болит, – обрадовался Семен, – значит, ноги можно восстановить.

Он перевернул Артура на живот и массировал ему спину и правый бок в течение сорока минут, хотя он и не обязан был этого делать. Потом Семен рассказал, что он еще на первых курсах института освоил лечебный массаж, что позволяло ему хорошо подрабатывать. Артуру было очень приятно, что его поддерживают, заботятся о нем. Семен показал, какие еще следует делать упражнения, и похвалил, сказав, что Артур очень быстро прогрессирует.

Когда пришел Михалыч, он начал разговор первым.

– Я знаю, ты уже тут ездил, мне сказали, что ты уже это делал сам. Молодец. Ты уже продвигаешься, – сказал Михалыч.

– Я сегодня всем любовь посылал, всех благодарил, никого не осуждал, и как ко мне стали хорошо относиться окружающие – удивительно! Студент даже массаж сделал, – доложил Артур.

– Да, это естественное ощущение: то, что у тебя исходит изнутри, то ты получаешь и на внешнем уровне. Ведь когда ты лежал в больнице первые дни, от тебя шли лишь претензии, и обрати внимание: ты не мог даже наладить ни с кем отношений, ты всем был недоволен. Оказывается, если ты относишься ко всем с позиции любви, то вокруг все преображается, люди становятся к тебе внимательны, появляется заботливый врач‑ аспирант, к примеру. Твоя внутренняя благодарность к миру дает то, что Вселенная отзывается тем же для тебя. Разве тебе хочется помогать тем, кто настроен враждебно и постоянно высказывает претензии?

Мне Семен рассказал, что он должен был ехать на практику совсем в другую больницу, но в последний момент его направили сюда. Ты, кстати, к тому времени уже несколько дней как начал работать над собой. Может, это, конечно, случайно, – улыбнулся Михалыч и уже серьезней добавил: – Давно замечено, что, если ты хочешь, чтобы тебе Вселенная помогала, подари ей хотя бы хорошее настроение.

– Михалыч, но ведь то, чему ты меня учишь, совершенно противоречит тому, чему учили меня в церкви, – сказал Артур.

– На самом деле здесь нет глобальных противоречий, может быть, только отдельные вещи расходятся. Почему это тебя беспокоит? – спросил Михалыч.

– Но ведь то, что ты говоришь, учит меня отвергать духовные ценности. Я ведь говорил тебе, что я стремлюсь быть духовным, а ты возразил, сказав, что это не совсем правильно, – продолжил Артур.

Это был очень серьезный вопрос. Михалыч, вырвав из тетради Артура листок, нарисовал небольшую схему, изобразив Бога на весь верх страницы, ниже – душа, которая с Ним связана нитью (которую он позже назовет любовью, религией или йогой).

У людей бывают разные цели в жизни, но по большому счету их можно разбить на две группы: материальные и духовные. Иногда человек кидается в материальное, и он полностью погружается в погоню за деньгами, за хорошими домами, комфортом для тела, престижем, то есть у него грубые, материальные цели.

– Да, сейчас таких много, особенно в Москве, – подтвердил Артур.

– Сейчас таких много везде, в Америке еще больше, просто мы живем в такую эпоху. Но давай не будем никого осуждать, и это сейчас не так важно.

И есть духовные цели: следование возвышенным идеалам, служение религиозной организации, следование заповедям и различным правилам. На Востоке говорят, что материальные цели – это работа на уровне первых (нижних) энергетических центров (чакр). Духовные цели – это жизнь на верхних центрах.

Материальное и духовное – это как две стороны медали, как два крыла, то есть тебя может качнуть, и ты накренишься в духовную плоскость. Когда ты уходишь в духовность, тогда главными для тебя становятся духовные идеалы, принципы, это как маятник. Если в этот момент главной твоей целью является не любовь к Богу, то чем больше ты погружаешься в духовность, тем больше у тебя сначала появляется энергии и вдохновения, уверенности в себе и своей правоте, могут открыться какие‑ либо способности, то ты становишься…

– Дьяволом, – вырвалось у Артура.

– Да, – Михалыч усмехнулся, – ты становишься способным, талантливым, холодным, ты можешь быть даже лидером религиозной организации, но у тебя есть твои принципы и идеалы, от которых не отступишься, и, что самое страшное, они важнее любви для тебя, – продолжал Михалыч.

Когда Артур услышал это, он вспомнил слова Евгения, который рассказывал, что в Афгане самыми страшными из душманов были именно религиозные фанатики.

– Да, очень часто бывает такое, что люди начинали строить свою жизнь на основе каких‑ либо религиозно‑ духовных ценностей, но если их конечной целью была не Любовь, то часто появлялась необъятная гордыня, жестокость сердца. Представление о своей религии как о самой лучшей, – здесь Артур немного покраснел, – и самым главным показателем, что человек слишком сильно ушел в лжедуховность, является осуждение других и (или) себя. («Не судите и да не судимы будете».) Человек начинает давать жесткие оценки, говоря: «Это правильно, а это неправильно», и уж совсем крайностью является то, когда человек готов использовать насилие для пропаганды своих взглядов.

Особенно женщинам опасно сильно уходить в духовные практики. Едва ли найдешь успешную, счастливую женщину с детьми, если она жесткая и принципиальная. Они часто имеют проблемы с гинекологией, суставами и другими заболеваниями, но это уже отдельная тема. Для женщины еще важнее жить сердцем и одновременно быть нравственной, не осуждающей других.

Жизнь постоянно меняется, и что для одного человека в данное время хорошо, то для другого может быть очень плохо.

– Послушай, Михалыч, неужели духовность, мораль, нравственность – это плохо? У нас в церкви многие бросили курить, пить, наркоманить, воровать… – спросил Артур.

– Нет, это не плохо, конечно, – плохо начинается тогда, когда мы ставим свои идеалы и принципы выше любви, когда нашей главной целью становятся какие‑ то идеалы, религиозные догматы, а не любовь.

Вначале, конечно, это может помочь, когда человек кидается из материального в духовное, – рассказывал Михалыч, обсуждая нарисованную схему. – Мораль и нравственность – это столпы, на которых основывается любое общество, и то, что западное общество откинуло почти все моральные и нравственные нормы, говорит о его скором закате. Без этих норм человек опускается на уровень животных или даже ниже, поэтому первое, что должен выбрать человек, – это следовать высоким нравственным идеалам и нормам, которые даются в том числе и в Библии. Но если человек сделал из них цель вместо средства, зациклился на них, то начинаются большие проблемы.

– Но разве заповеди – это не вечные ценности для всех, как, например, не убий.

– Да, – улыбнулся Михалыч, – но далеко не все отцы церкви следовали этому, убивая, например, тех, кто не хотел креститься или следовать за каким‑ либо авторитетом. Совсем недавно люди умирали в камерах пыток лишь за то, что якобы не так молились или посмели сами читать Библию. Совсем недавно священники благословляли солдат на откровенно захватнические войны. Не думаю, что Христос был бы этим доволен.

Но убийство может быть оправданно, вот пример из жизни:

Это было в Израиле. Я сидел на скамейке, на остановке, ожидая автобуса, и вдруг сидевший рядом со мной мужчина выхватил пистолет и начал стрелять по другому, переходившему дорогу, потом побежал ему навстречу. Когда тот упал, он, пробегая мимо, выстрелил вдобавок ему в голову и побежал за такси, из которого вышел этот мужчина ранее, и стрелял по машине, пока водитель не выскочил и не лег на асфальт, положив руки за голову. Как выяснилось потом, убитый был террористом, «камикадзе», который, приехав на такси в это место, направлялся к группе младшеклассников, чтобы взорвать себя и их заодно. Таксист – руководитель теракта, а «убийца» – бывший офицер спецподразделения, который ехал в тот день на рынок за фруктами. Так кто же он: герой или убийца?

– Это нормально, – продолжал Михалыч, – периодически кидаться то в материальное, то потом в духовное, хотя по мере прогресса ты начинаешь жить гармонично, распределяя достаточно времени как для материальных нужд, так и для духовных. Например, ты – семейный человек, и у тебя родилась двойня, ты должен найти жилье, обеспечить их, сосредоточиться на заработке. Но ты не должен становиться жадным и наполненным страхами, целью твоей жизни должна оставаться только Любовь. Кстати, тогда и деньги приходят намного легче и их становится больше. Уже даже современные психологи все чаще говорят, что жадный и трусливый человек не может быть богатым.

Вот ты замечаешь, что погряз в материальных заботах и становишься все более жадным, думаешь только о деньгах, – значит, самое время заняться своей духовной жизнью, чаще посещать храмы, святые места, читать священные писания, концентрироваться на выполнении заповедей, но и при этом главной целью жизни остается только Божественная любовь. И тогда наполнение духовной энергией делает тебя очень творческим, веселым, радостным, а не принципиальным, гордым типом, смотрящим свысока на презренных «грешников» и стоящим с надменным выражением лица на церковной службе.

Те духовные искатели, которые идут путем Любви, излучают радость, счастье и покой и никогда не посмотрят на тебя с презрением, на каком бы ты уровне ни был. Таких людей все реже можно встретить среди христиан, чаще среди суфистов (формально относящихся к исламу), буддистов некоторых направлений, последователей Любявического Ребе (иудейское течение) или последователей адвайты‑ веданты и значительно реже среди современных бхакти‑ йогов (ведическое направление). Хотя, конечно, такие люди могут быть везде, а сейчас все чаще – вне формальных религиозных организаций. Путь любви – это путь сердца, а сердцу не прикажешь, но вдохновишь… Вот так, побудь с этим. Подумай, что тебе нужно сейчас улучшить в материальном плане, а что – в духовном.

* * *

Перед расставанием он расспросил Артура о том, какие упражнения из рекомендованных он применял, каковы его успехи, дал несколько важных советов. Он спрашивал, получается ли у него быть в ментальном состоянии «здесь и сейчас», перед уходом он оставил Артуру почитать книгу Экхарта Толле «Сила настоящего». Михалыч сам перевел и отпечатал ее на листах (как позже выяснилось, в немного сокращенном варианте) и попросил изучить до следующей встречи.

Артура потрясла эта книга, которую он «проглотил» и законспектировал за три дня, и хотя ему казалось, что он уже все понял, открывалось еще много нового и полученные знания систематизировались. Почти на каждой странице он находил глубочайшие мысли, но первым, что он прочитал, и его это тронуло до глубины души, было:

«Все проблемы, страдания и боль порождаются нашим эгоистичным умом, цепляющимся за свое ложное я. Вырваться из его плена можно только через абсолютное присутствие в Настоящем – единственно реальном моменте жизни. Именно в Настоящем мы обретаем свою истинную суть, а также радость и понимание того, что целостность и совершенство есть не цель, а реальность, доступная нам уже Сейчас».

* * *

Через несколько дней, когда вновь пришел Михалыч, Артуру очень сложно было поверить, что у него в жизни происходят такие перемены.

– Ты мне обещал, Михалыч, дать короткий практический способ, как ощутить, достичь Безусловной любви? – спросил Артур.

– Ладно, я тебя обязательно познакомлю с этим методом, но вначале скажи, как у тебя получается с благодарением? – вопросительно поднял бровь Михалыч.

– Да, я стараюсь следовать твоим указаниям, я это делаю постоянно, но больше механически: ты же сказал, что нужно благодарить не менее ста раз в день. Уборщица смеется: «Надоел ты мне своими “спасибо”», – ответил Артур.

– Значит, ты действуешь не в потоке, – сказал Михалыч. Артур вновь услышал слово, которое как‑ то его зацепило. – Что‑ то идет не так: люди не должны испытывать напряжение, беспокойство, исходящие от тебя, благодарить можно и в уме, с юмором и особенно от сердца. Не следует приносить беспокойство в жизни других людей. Когда ты в состоянии «здесь и сейчас», ты не производишь и не привлекаешь никакого напряжения в свою жизнь. Кстати, согласно восточной психологии и медицине, все болезни, особенно ментальные, от напряжения, которое является следствием эгоистического подхода к жизни, – продолжил Михалыч.

– Тяжело благодарить‑ то мне было сегодня: я с таким трудом, испытывая огромную боль, дошел до туалета сам, – выпалил Артур.

– Начни благодарить искренне и за эту ситуацию и пойми, что мы своими прошлыми ошибками и поступками сотворили свою настоящую реальность или, может быть, перед рождением так запланировали свою жизнь, чтобы пройти тяжелые удары судьбы. Ведь при правильном прохождении тяжелых уроков судьбы нам дается возможность за очень короткий срок пройти множество ступеней в духовной эволюции и таким образом увеличить любовь в душе. Но обычно такую судьбу выбирают очень продвинутые души.

Все зависит от того, как мы себя поведем в этих страданиях, какую реакцию выберем – претензию или благодарность.

По большому счету то, что происходит с нами помимо нашей воли и особенно неожиданно, – это карма, судьба, одобренная Всевышним. Но мы можем всегда выбирать – и это зависит от нас – то, как мы отреагируем на происходящее. Например, парализованный человек, который вообще не может шевелиться, может выбрать: лежать и проклинать всех и вся или благодарить Бога, людей и молиться. И вот это самое главное – состояние сознания человека в эту секунду здесь и сейчас, а то, что происходит внешне, почти не имеет значения.

– Да, я примерно понимаю, о чем ты, Толле об этом говорит. Знаешь, мне еще не понятна пара моментов. Первое: про привязанности – почему они так опасны, и второе: если настоящая любовь так важна, то почему про нее не знают и не говорят. Не могу, конечно, говорить обо всех, но возьмем тех, кого я знаю больше всего. Многие говорят, что русские – это творческая и духовная нация, но разве много написано в русской литературе о Божественной любви?..

– Про привязанности очень хорошо говорится в восточной философии. Пожалуй, я тебе закажу книги С. Н. Лазарева «Диагностика кармы», русского исследователя, целителя – очень важные книги для тех, кто хочет избавиться от болезней, ментальных и физических проблем и приблизиться к любви. Из современной литературы – это одна из ценнейших книг. Если ты прочитаешь книги православных российских святых, то увидишь, как много они говорят о Любви, как они учат Любви и живут ею. Это касается и многих российских философов и писателей. На мой взгляд, никто так много и глубоко не говорит про Любовь, как в России. И так в большей или меньшей степени у всех народов. Попробую тебе что‑ нибудь отпечатать и принести.

Михалыч попрощался и обещал на следующий день или через день дать необычайно действенную практическую методику.

Через полчаса медсестра принесла Артуру страницы с текстом от Михалыча. Там содержалась интереснейшая статья, точнее, письмо близкому человеку, русского философа Ивана Ильина.

«Русская идея есть идея сердца. Идея созерцающего сердца… Она утверждает, что главное в жизни есть любовь и что именно любовью строится совместная жизнь на Земле, ибо из любви родится вера и вся культура духа».

В чем смысл жизни

Итак, ты думаешь, что можно прожить без любви: сильною волею, благою целью, справедливостью и гневной борьбой с вредителями? Ты пишешь мне: «О любви лучше не говорить: ее нет в людях. К любви лучше и не призывать: кто пробудит ее в черствых сердцах? »…

Милый мой! Ты и прав, и не прав. Собери, пожалуйста, свое нетерпеливое терпение и вникни в мою мысль.

Нельзя человеку прожить без любви, потому что она сама в нем просыпается и сама им овладевает. И это дано нам от Бога и от природы. Нам не дано произвольно распоряжаться в нашем внутреннем мире, удалять одни душевные силы, заменять их другими и насаждать новые, нам не свойственные. Можно воспитывать себя, но нельзя сломать себя и построить заново по своему усмотрению. Посмотри, как протекает жизнь человека. Ребенок прилепляется к матери потребностями, ожиданием, надеждою, наслаждением, утешением, успокоением и благодарностью; и когда все это слагается в первую и нежнейшую любовь, то этим определяется его личная судьба.

Ребенок ищет своего отца, ждет от него привета, помощи, защиты и водительства, наслаждается его любовью и любит его ответно; он гордится им, подражает ему и чует в себе его кровь. Этот голос крови говорит в нем потом всю жизнь, связывает его с братьями и сестрами и со всем родством. А когда он позднее загорается взрослою любовью к «ней» (или, соответственно, она к «нему»), то задача состоит в том, чтобы превратить это «пробуждение природы» в подлинное «посещение Божие» и принять его как свою судьбу. И не естественно ли ему любить своих детей тою любовью, которой он в своих детских мечтаниях ждал от своих родителей?.. Как же обойтись без любви? Чем заменить ее? Чем заполнить страшную пустоту, образующуюся при ее отсутствии?

Нельзя человеку прожить без любви и потому, что она есть главная выбирающая сила в жизни. Жизнь подобна огромному, во все стороны бесконечному потоку, который обрушивается на нас и несет нас с собою. Нельзя жить всем, что он несет; нельзя отдаваться этому крутящемуся хаосу содержаний. Кто попытается это сделать, тот растратит и погубит себя: из него ничего не выйдет, ибо он погибнет во всесмешении.

Надо выбирать: отказываться от очень многого ради сравнительно немногого; это немногое надо привлекать, беречь, ценить, копить, растить и совершенствовать. И этим строить свою личность. Выбирающая же сила есть любовь: это она «предпочитает», «приемлет», «прилепляется», ценит, бережет, домогается и блюдет верность. А воля есть лишь орудие любви в этом жизненном делании. Воля без любви пуста, черства, жестка, насильственна и, главное, безразлична к добру и злу. Она быстро превратит жизнь в каторжную дисциплину под командой порочных людей. На свете есть уже целый ряд организаций, построенных на таких началах. Храни нас, Господь, от них и от их влияния… Нет, нам нельзя без любви: она есть великий дар – увидеть лучшее, избрать его и жить им. Это есть необходимая и драгоценная способность сказать «да», принять и начать самоотверженное служение. Как страшна жизнь человека, лишенного этого дара! В какую пустыню, в какую пошлость превращается его жизнь!

Нельзя человеку прожить без любви и потому, что она есть главная творческая сила человека.

Ведь человеческое творчество возникает не в пустоте и протекает не в произвольном комбинировании элементов, как думают теперь многие верхогляды. Нет, творить можно, только приняв богозданный мир, войдя в него, вросши в его чудесный строй и слившись с его таинственными путями и закономерностями. А для этого нужна вся сила любви, весь дар художественного перевоплощения, отпущенный человеку.

Человек творит не из пустоты, он творит из уже сотворенного, из сущего, создавая новое в пределах данного ему естества – внешне‑ материального и внутренне‑ душевного. Творящий человек должен внять мировой глубине и сам запеть из нее. Он должен научиться созерцать сердцем, видеть любовью: уходить из своей малой личной оболочки в светлые пространства Божии, находить в них Великое – сродное – сопринадлежащее, вчувствоваться в него и создавать новое из древнего и невиданное из предвечного. Так обстоит во всех главных сферах человеческого творчества: во всех искусствах и в науке, в молитве и в правовой жизни, в общении людей и во всей культуре. Культура без любви есть мертвое, обреченное и безнадежное дело. И все великое и гениальное, что было создано человеком, было создано из созерцающего и поющего сердца.

Нельзя человеку прожить без любви, потому что самое главное и драгоценное в его жизни открывается именно сердцу. Только созерцающая любовь открывает нам чужую душу для верного, проникновенного общения, для взаимного понимания, для дружбы, для брака, для воспитания детей. Все это недоступно бессердечным людям. Только созерцающая любовь открывает человеку его родину, то есть его духовную связь с родным народом, его национальную принадлежность, его душевное и духовное лоно на земле. Иметь родину есть счастье, а иметь ее можно только любовью. Не случайно, что люди ненависти, современные революционеры, оказываются интернационалистами: мертвые в любви, они лишены и родины.

Только созерцающая любовь открывает человеку доступ к религиозности и к Богу. Не удивляйся, мой милый, безверию и маловерию западных народов: они приняли от римской церкви неверный религиозный акт, начинающийся с воли и завершающийся рассудочной мыслью, и, приняв его, пренебрегли сердцем и утратили его созерцание.

Этим был предопределен тот религиозный кризис, который они ныне переживают.

Ты мечтаешь о сильной воле. Это хорошо и необходимо. Но она страшна и разрушительна, если не вырастает из созерцающего сердца. Ты хочешь служить благой цели. Это верно и превосходно. Но как ты увидишь свою цель, если не сердечным созерцанием? Как ты узнаешь ее, если не совестью своего сердца? Как соблюдешь ей верность, если не любовью? Ты хочешь справедливости, и мы все должны ее искать. Но она требует от нас художественной индивидуализации в восприятии людей; а к этому способна только любовь. Гневная борьба с вредителями бывает необходима, и неспособность к ней может сделать человека сентиментальным предателем. Но гнев этот должен быть рожден любовью, он должен быть сам ее воплощением для того, чтобы находить в ней оправдание и меру…

Вот почему я сказал, что ты «и прав, и не прав».

И еще: я понимаю твое предложение «лучше о любви не говорить». Это верно: надо жить ею, а не говорить о ней. Но вот посмотри: в мире раздалась открытая и безумная пропаганда ненависти; в мире поднялось упорное и жестокое гонение на любовь – поход на семью, отрицание родины, подавление веры и религии. Практическая бессердечность одних увенчалась прямою проповедью ненависти у других. Черствость нашла своих апологетов. Злоба стала доктриною. А это означает, что пришел час заговорить о любви и встать на ее защиту.

Да, в людях мало любви. Они исключили ее из своего культурного акта: из науки, из веры, из искусства, из этики, из политики и из воспитания. И вследствие этого современное человечество вступило в духовный кризис, невиданный по своей глубине и по своему размаху. Видя это, понимая это, нам естественно спросить себя: кто же пробудит любовь в черствых сердцах, если она не пробудилась от жизни и слова Христа, Сына Божия? Как браться за это нам, с нашими малыми человеческими силами?

Но это сомнение скоро отпадает, если мы вслушаемся в голос нашего сердечного созерцания, уверяющего нас, что Христос и в нас и с нами…

Нет, мой милый! Нельзя нам без любви. Без нее мы обречены со всей нашей культурой. В ней наша надежда и наше спасение. И как нетерпеливо я буду ждать теперь твоего письма с подтверждением этого.

* * *

На следующий вечер одна ситуация, с которой столкнулся Артур, опять его чрезвычайно удивила. Он ездил на своем кресле: сначала его катали, потом он сам медленно стал управлять им, подъехал к лестничной площадке, увидел освещенный вход на первый этаж. Вдруг внизу раздались чьи‑ то шаги – был уже поздний вечер, и он увидел слегка сгорбленного от усталости Михалыча, который еле шел. У него был тяжелый день: он помогал в приемной, где было много срочных больных. Но даже при всем этом от него исходило какое‑ то счастье и спокойствие, казалось, даже больше, чем обычно.

Артур видел, что Михалыч присел на скамейку за дверью и немного откинулся, свет из коридора освещал его лицо, и было видно, как по его щекам катятся слезы. Артур не понимал, что с ним, но это были не те слезы, какие он привык видеть в этой больнице. Михалыч содрогался от беззвучных рыданий, но от него шло спокойствие и счастье, причем намного большее, чем даже при их разговорах. Артур молча наблюдал за этой сценой несколько минут, ничем себя не обнаруживая. Единственное, он понимал, что это какой‑ то особый момент для Михалыча.

Внезапно раздался звонок, и из приемной позвали довольно нетерпеливым голосом: «Михалыч, ты где? » Михалыч встрепенулся, вытер глаза и пошел в приемную. Артур был очень удивлен сценой, свидетелем которой невольно явился, и, недоумевая, тихо покатил в свою палату.

Увиденное не выходило из головы, он был очень взволнован и не мог понять причину, но когда он смотрел на Михалыча в тот момент, то чувствовал прилив неизъяснимого счастья. Артур стал с нетерпением ждать очередного прихода Михалыча с его следующим уроком в надежде, что прояснится, почему он плакал.

Глава XV

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 Следующая ⇒