Пилюли от несварения для фюрера: Гитлер и его убийцы-врачи

⇐ ПредыдущаяСтр 14 из 19Следующая ⇒

Тео Морелль был в ужасе. Почти девять лет он прослужил врачом своему фюреру, скормив ему тысячи таблеток и сделав тысячи уколов. Было время, когда Гитлер не решался выйти из собственной комнаты без своего «министра по таблеточным делам», как иронически называл этого медика Герман Геринг. Но теперь, 21 апреля 1945 года, фюрер больше и знать о нем не хотел. Оба они — врач и его фюрер — были в плачевном состоянии и дрожали. У медика дрожь была вызвана страхом; у его пациента несколькими днями ранее был диагностирован так называемый дрожательный паралич. Сейчас врач предлагал инъекцию кофеина, чтобы побороть истощение и усталость диктатора. Но Гитлер, пусть и страдавший медикаментозной зависимостью, чувствовал, что пора поставить точку в их отношениях. С ним случился один из его пресловутых приступов гнева, и он взревел: «Да вы хотите ввести мне морфию! » Он приказал смущенному врачу немедленно снять форму лейб-медика. «И забудьте, что мы с вами знакомы! » Бесславная развязка так тяжело подействовала на Морелля, что он упал без сил и зарыдал как ребенок.

Разрыв с Гитлером ненадолго спас ему жизнь. В то время как остальные обитатели бункера вскоре совершили самоубийство или попали в плен к русским, Мореллю удалось спастись. Однако вскоре его задержали союзники. Он умер 25 мая 1948 года в больнице в Тегернзее.

Среди множества окружавших Гитлера врачей Морелль был, безусловно, самой яркой фигурой. Коллеги смеялись над ним из-за униформы, в которой он казался еще толще, чем был на самом деле. В нем видели опасного шарлатана, который намеревался отравить фюрера. Образованным медикам казалось абсурдным его лечение бактериальными экстрактами, амфетаминами, витаминами, пиявками и стрихнинсодержащими препаратами. Они иронизировали, что ничего другого нельзя и ожидать от человека, который только с двадцатой попытки получил степень доктора медицины. Безусловно, во всех этих обвинениях большую роль играла зависть. Но одно можно утверждать уверенно: Морелль радикально отличался от остальных медиков, и именно это привлекало в нем фюрера.

Диктатор панически боялся рака, так как его мать умерла в возрасте всего сорока семи лет от опухоли в груди. Это не заставило его регулярно проходить врачебный осмотр, но настроило против традиционной медицины, которая не смогла предотвратить раннюю смерть Клары Гитлер. Адольф чаще обращался не к признанным экспертам, а к новичкам в медицине, а они по его протекции делали карьеру.

Гитлер впервые обратился к Мореллю, венерологу по специальности, в декабре 1936 года, чтобы тот вылечил ему экзему на голени, вызванную ношением военных сапог. У доктора тогда была прибыльная практика на Курфюрстендамме^{5}, но коллеги считали его небрежным и неряшливым. Ева Браун, спутница жизни Гитлера, усилила это впечатление, назвав врача «отвратительным», а его клинику «свинарником». Английский майор, который после окончания войны допрашивал Морелля, отметил его «лакейские замашки», «невнятную речь» и «свинские привычки».

Тем не менее в довоенное время пациентами Морелля были многие знаменитости: Макс Шмелинг^{6}, Марика Рекк^{7}, Рихард Таубер^{8}. Он знал, как излечить истощенного физически и психически Гитлера. Его ясное и простое объяснение заключалось в том, что экзема фюрера была следствием нарушения питания, от которого диктатор страдал уже много лет. Морелль назначил Гитлеру так называемые капсулы Мутафлор — суспензию кишечных бактерий «для улучшения микрофлоры кишечника». Этот метод можно назвать разновидностью пребиотической терапии с целью положительного воздействия на состав кишечных бактерий. Как теперь известно, такая стратегия очень эффективна при лечении расстройств питания и аллергических кожных заболеваний. Сомнение вызывают «Пилюли от несварения доктора Кестера», которые Морелль назначал Гитлеру для лечения метеоризма. Они содержали атропин, негативно воздействующий на нервную систему, а также стрихнин, который пользуется популярностью у отравителей и самоубийц.

Гитлер принимал пилюли от несварения на протяжении многих лет. Сложно сказать, какие последствия может вызвать длительный прием этих препаратов, но известно, что оба яда губительно воздействуют на печень. Однако поначалу способ лечения Морелля привел к потрясающим результатам. После месяца приема пилюль экзема исчезла и пищеварение нормализовалось. Гитлер посмеивался над врачами, которые до того лечили его диетой: «Они разрешали мне только чай и сухари… Я так ослабел, что едва мог работать за письменным столом. И вот пришел Морелль — и я здоров».

Гитлер словно возродился. Он прекрасно себя чувствовал, но всегда держал при себе Морелля как гарант своего здоровья. На новогоднем вечере 1936 года Гитлер официально объявил его своим лейб-медиком. Теперь Морелль принадлежал к немецкой элите — он стал известнейшим врачом своего времени. Его коллеги были не в восторге, поскольку деятельность Морелля порождала сомнения в его компетентностии. Все чаще к ним приходила мысль о разоблачении гитлеровского врача. В 1944 году медики из СС, принадлежавшие к штабу фюрера, задумали пролить свет на «дело с таблетками от несварения», что равнялось бы признанию Морелля шарлатаном. Однако эта атака на лейб-медика провалилась и была расценена как происки завистливых конкурентов. «У каждого немца есть право выбирать себе врача, — заявил Гитлер, — и я выбрал Морелля».

Лейб-медик вышел из этого спора победителем, а его обвинители впали в немилость. Одним из них был известный хирург Карл Брандт. Он был отстранен от должности и незадолго до конца войны приговорен к смерти. Приговор не успели привести в исполнение, однако в июне 1948 года он все же был казнен по заключению Нюрнбергского трибунала, вынесенному в ходе рассмотрения дел о врачебных преступлениях. Следствие доказало его ответственность за так называемую программу эвтаназии и причастность к опытам над людьми в концентрационных лагерях.

В ходе процесса над противниками Морелля был отстранен от работы отоларинголог Эрвин Гизинг. Он в свое время вылечил фюрера от потери слуха и постоянных головных болей, мучавших того после неудачного покушения 20 июля 1944 года. Гизинг растирал ноздри пациента десятипроцентным раствором кокаина, а также заставлял его вдыхать наркотик. После этих сеансов Гитлер говорил, что чувствует «прояснение в голове», хотя морально и телесно все больше деградировал. Гизинг утверждал позднее, что в какой-то момент отравил диктатора слишком большой дозой кокаина. Это вызывает сомнения: Гизинг не был критично настроен в отношении власти, хотя и приобрел в определенных кругах репутацию революционера. Гизинг был уволен в октябре 1944 года. Расставание диктатора с этим наркодилером прошло для обоих безболезненно, чему способствовало выделенное Гитлером пособие в размере 10 тысяч рейхсмарок.

Кокаин был не единственным наркотиком, подорвавшим здоровье достаточно крепкого от природы диктатора. Одними только выписанными Мореллем лекарствами можно было отравить футбольную команду. Когда силы покидали фюрера или ему нужен был импульс перед запланированной речью, Морелль вводил Гитлеру смесь глюкозы и первитина, вещества из группы амфетаминов. Первитин был обычным «вооружением» тогдашней германской армии и назывался «штука-таблетками»^{9}, или «таблетками Геринга». Только в период с апреля по июнь 1941 года в вермахт и люфтваффе^{10} поступило более 35 миллионов таблеток этого отвратительного возбуждающего средства. Надо отметить, что при долгом применении препарат может приводить к наркотической зависимости, дрожи, внезапному понижению давления и приступам беспричинного страха. После вмешательства имперского министра здравоохранения Леонардо Конти с середины 1941 года наркотик стал выписываться только по рецепту, и его потребление резко снизилось. Морелля это мало волновало: как личный врач фюрера он имел неограниченный доступ к первитину.

Для борьбы с бессонницей и гиперактивностью Гитлера Морелль выписал приводящий к зависимости барбитурат. При приеме все чаще случались передозировки, из-за которых фюрер мог задремать во время речи. Для борьбы с сонливостью на сцену выходил корамин — психостимулятор, который сейчас находится в списке допинговых препаратов. В 2004 году за прием корамина американская чемпионка мира в стометровом спринтерском забеге Тори Эдвардс была дисквалифицирована на два года.

Против своих запоров и метеоризма Гитлер принимал препарат под названием необаллистол. По сути, это было машинное масло, прямое назначение которого — уход за механизмами пистолетов и винтовок, что следует из его названия. На Рождество 1934 года Гитлер с брюшными судорогами был доставлен в больницу, потому что занимался самолечением и ошибся в дозировке. Морелль должен был предполагать возможность такого эффекта; кроме того, необаллистол был запрещен к применению имперским министерством здравоохранения. Но это не удержало врача от того, чтобы и дальше лечить желудочно-кишечный тракт своего пациента ружейной смазкой.

В начале 1940 года у Гитлера проявились первые симптомы болезни Паркинсона, которые, возможно, были следствием потребления амфетаминов. Его врач и не подумал о том, чтобы отменить курс амфетаминосодержащих средств, а вместо этого назначил препарат «Хомберг 680», производную атропина — того же яда, который пациент уже принимал в форме пилюль от несварения. Здесь передозировки были неизбежны. Против истощения Гитлеру были назначены огромные порции витаминов и мужского гормона тестостерона, а также глюкозно-амфетаминные инъекции.

Когда в начале 1943 года с фронта стали приходить известия о поражениях Германии, Гитлер впал в длительную депрессию, и Морелль решил прибегнуть к нетрадиционным способам лечения: он стал потчевать пациента экстрактом семени и тканей простаты.

Морелль и другие врачи Гитлера прописали пациенту в общей сложности девяносто различных препаратов. В последние годы войны он принимал в день двадцать восемь пилюль или таблеток, к этому добавлялись инъекции амфетамина и глюкозы, капли для носа и глаз и кокаин. Все это повредило его здоровью гораздо больше, чем если бы его просто не лечили. Но Гитлер пережил эти непреднамеренные попытки медицинского убийства, как и сорок два покушения, спланированных или приведенных в исполнение. Стоит задуматься, почему человеку, принесшему миру только смерть и разрушения, на долю выпала такая удача?

Еще любопытнее вопрос о том, в какой мере медицинские манипуляции влияли на саму личность Гитлера. В рассуждениях мы можем исходить из того, что в последние годы войны Гитлер был зависим от наркотиков, искажающих человеческую личность, и из того, что эти препараты он получал от своих врачей. Но это не извиняет Гитлера и не выносит окончательный приговор его врачам: сведений об этом пока недостаточно. Сложно сказать, в какой степени диктатор был зависим от наркотиков и насколько вынужденно его врачи играли роль наркокурьеров. Ведь если мы хотим постичь хитросплетения людских отношений в тоталитарном государстве, нельзя сбрасывать со счетов и фактор страха.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒