Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Методологические предпосылки концепций двойной детерминации развития личности.



З.Фрейд и В.Штерн по праву считаются классиками современ­ной психологии личности, а не исследователями, чьи идеи при­надлежат лишь истории. Именно поэтому следует со всей тщательностью осмыслить лежа­щие в основе их теорий методологические предпосылки концепции двойной детерминации развития личности.

При всем различии подходов к изучению соотноше­ния «среды» и «наследственности», «степени животнос­ти» и «степени человечности», «индивидуального» и «социального» в развитии человека эти подходы опираются на некоторые общие методологические установки.

Антропоцентристская парадигма мышления. Сущность че­ловека ищется либо в самом человеке, либо в воздейству­ющей на него среде (биологической, социальной или физической). Тем самым на уровне философской методо­логии разработка проблемы соотношения биологического и социального ведется в контексте биологизированной, социологизированной или психологизированной антропоцен­трической парадигмы мышления о человеке, изучающей «человека вне мира», а «мир вне человека». Иными словами, из антропоцентрической парадигмы мышления вытекает дуалистический взгляд на человека, приводящий к изъя­тию человека из природы и общества, а затем с помощью схем двухфакторной детерминации развития человека пре­вращающий его в кентавра из древнегреческих мифов — полуживотное, получеловека, полубиологическое, полу­социальное существо.

Абсолютизация филогенетических, социогенетических, он­тогенетических закономерностей развития человека. Из антропоцентрической парадигмы мышления о человеке вытекает либо взгляд на человека вне истории его разви­тия, либо абсолютизация закономерностей какого-либо этапа одного процесса эволюции человека.

Бушующие дискуссии о «степени животности» или «сте­пени человечности» человека, как правило, начинают свое обсуждение «биосоциальной» природы человека с рассмот­рения его в онтогенезе, либо совершают рекордный по временному интервалу прыжок из филогенеза в онтоге­нез. При этом изменения человека в ходе эволюции его образа жизни в антропогенезе и социогенезе полностью сбрасываются со счетов.

Человек — существо социально-генетическое не толь­ко потому, что он родился в обществе. За его появлением на свет стоит сложнейший процесс преобразования эво­люционных закономерностей образа жизни в истории фи­логенеза, антропогенеза и социогенеза.

В связи с этим постановка вопроса о «степени живот­ности» и «степени человечности» человека в обществе некорректна в самой своей основе. Она, во-первых, изо­лирует человека из системы общества, в которой он толь­ко и существует; во-вторых, абстрагируется от истории преобразования образа жизни человеческого вида в антропогенезе и социогенезе, игнорирует специфику ис­тории человеческого вида в эволюции, смену законо­мерностей этой эволюции.

Поэтому, например, бихевиористы, изучающие чело­века как «стимульно-реактивное» существо, взаимодей­ствующее с той же средой, что и животные, допускают не только неправомерную абстракцию от закономернос­тей развития человека в истории общества. Они допуска­ют также и необоснованную абстракцию как биологи, отождествляя закономерности развития вида «человека» с закономерностями других видов. Аналогичную двойную абстракцию проделывает и социобиология, перенося за­кономерности развития «общественных» насекомых на закономерности человеческого вида и общества.

Своего рода образцом скачка из филогенеза и эмбрио­генеза в область изучения типологии личности служит кон­ституционная концепция личности Уильяма Шелдона. Беря за основание своей концепции понятие «соматотония» (тип телосложения), У.Шелдон из трех слоев зародышевых ли­стиков в эмбриогенезе — эндодермы (из эндодермы обра­зуются внутренние органы), мезодермы (из мезодермы образуются мышечные ткани) и эктодермы (из эктодермы развиваются кожа и нервные ткани) выводит разные соматотипы, из них — типы темперамента, из них — характер личности, а затем и закономерности развития общества. Закономерности эмбриогенеза организма, при­сущие самым разным биологическим видам в филогене­зе, абсолютизируются и возводятся в ранг закономерностей развития общества. На место закономерностей развития об­щества становятся закономерности филогенеза и эмбрио­генеза, присущие разным биологическим видам. Концепция У. Шелдона опять же не только не учитывает социального происхождения личности. Она еще в большей степени, чем концепции бихевиористов, погружает процесс раз­вития человека в самые глубокие пласты биологической эволюции, забывая о биологической специфике вида Homo sapiens.

Примером абсолютизации закономерностей социоге­неза и их прямого переноса на онтогенез личности явля­ется концепция рекапитуляции Стенли Холла. Согласно С.Холлу, подобно тому как эмбриогенез в сжатом виде воспроизводит филогенез, онтогенез в сжатом виде про­ходит основные исторические этапы социогенеза. С.Холл устанавливает отношения изоморфизма между тремя раз­ными периодами развития человеческого вида — эмбрио­генезом, социогенезом и онтогенезом. Так, ребенок в индивидуальном развитии воспроизводит все фазы раз­вития общества (животная фаза, фаза охоты и рыболов­ства, конец дикости и начало цивилизации и т.д.), как эмбрион проходит основные этапы филогенеза.

За этими примерами стоит абсолютизация тех или иных частных реальных закономерностей эволюционного про­цесса и изолирование процесса становления личности из антропогенетического, социогенетического и онтогенети­ческого историко-эвалюционного процесса развития че­ловечества. Развитие личности опосредствовано историей антропогенеза и социогенеза человеческого вида, а по­этому вопрос о существовании животного, «низшего» начала в человеке и т.п. как с точки зрения философской методологии, так и с позиций системной и конкрентно-научной методологии упускает из виду тот факт, что че­ловек родится человеком в мире человека.

«Искусственные миры» вместо «мира человека в обще­стве». Парадоксальность различных представлений о «среде», «культуре» и т.п. заключается в том, что так на­зываемые «среды», например «физическая среда» в понима­нии Ньютона, «геометрическое пространство» Эвклида, «система координат» Декарта, являются человеческим изоб­ретением, как и любые другие системные проявления пред­метного мира.

В психологии предпринималось немало усилий, чтобы человек очутился в «мире необработанного опыта». Благо­даря специальным процедурам, например методической процедуре аналитической интроспекции, предметы изы­мались из мира общественно-исторического опыта, осво­бождались от значений. Если, например, испытуемые после специальной тренировки входили в «мир необработанно­го опыта», то они обучались вместо «дороги» видеть «две прямые линии», вместо слова «мама» — слышать набор незнакомых звуков и т.п. Предполагалось, что человек наконец окажется в реальном «физическом мире», кото­рый вызывает «чистые ощущения». Логика подобных ис­следований неоднократно подвергалась критике в психологии за искусственность процедур анализа, поме­щение человека в неестественную обстановку. При этом, однако, упускалось из виду, что «мир необработанного опыта» — это совсем не физическая среда обитания чело­века, а та открытая наукой на данный момент их истории реальность, которая считается «физической средой».

В.И.Вернадский называл научную деятельность чело­вечества тем геологическим фактором, который приво­дит к возникновению ноосферы. В ноосфере и обитают многочисленные «лабораторные миры», «искусственные среды», «абстрактное время и пространство», открытые наукой, а потом принятые за «реальность», подчиняю­щуюся универсальным законам. Один из американских исследователей психологии развития Дж.Бруннер озагла­вил свою книгу «За пределами непосредственной инфор­мации», выпукло отразив стремление психологов выйти за пределы «мира стимулов» и заглянуть в мир культуры и мотивации личности. В действительности же книгу об истории многих психологических течений — бихевиоризма, интроспективной психологии, психофизиологии, когнитивной психологии, психолингвистики Н.Хомского — можно было бы озаглавить «За пределами мира че­ловека».

За пределами мира человека открываются и конструи­руются в соответствии с представлениями науки и куль­туры конкретно-исторической эпохи «искусственные миры», в которых помещается человек, а затем начинает исследоваться.

В «башне молчания» И.П.Павлова или «проблемной клетке» бихевиористов он начинает реагировать на сти­мулы, причем иногда по ряду параметров быстрее или медленнее, чем крыса или собака.

Психоаналитик, проработавший много часов с лежа­щим на кушетке пациентом, в конце концов заставит его поверить, что он всю жизнь ненавидел свою жену или же бессознательно хотел смерти собственного отца из-за того, что отец был «барьером» на пути его детского либидозного влечения к матери.

«Искусственные миры», неявно выдаваемые за особен­ности образа жизни в данном обществе или оправдывае­мые действительно необходимой аналитической стратегией экспериментатора, приводят к возникновению не только «психологических миров», «физической среды», «биоло­гической среды», но и в не меньшей степени к «искусст­венным мирам» культуры.

«Человеческое существо живет не в одном только объек­тивном мире, не в одном только мире социальной дея­тельности, как это обычно считается. В значительной степени человек находится во власти конкретного языка, являющегося для данного общества средством выражения. Было бы заблуждением считать, что человек приспосабли­вается к действительности абсолютно без участия языка.

На самом же деле «реальный мир» в большей степени строится бессознательно на основе языковых норм дан­ной группы. Мы видим, слышим и воспринимаем дей­ствительность так, а не иначе, в значительной мере потому, что языковые нормы нашего общества предрас­полагают к определенному выбору интерпретации».

Эти строки известного лингвиста Э.Сепира представ­ляют собой не только предельное выражение гипотезы «лингвистического детерминизма» в объяснении поведе­ния и познания личности, но и символизируют помеще­ние человека в новый «искусственный мир» — «мир языка». Основой образа жизни человека становится язык, который и представляет собой, по Сепиру, человечес­кую среду. Позднее такой французский психоаналитик, как Ж.Лакан, определит человека как «говорящее суще­ство», появятся идеи Л. фон Берталанфи о «символичес­ком существе». С развитием современной семиотики культура начинает интерпретироваться как «текст», а че­ловек как «знаковое» или «психосемантическое» суще­ство. Из реального влияния языка на развитие познания и личности делаются выводы о том, что человек живет в «мире языка».

Гипертрофия культуры может привести и к тому, что «среда» обернется «миром безличных социальных норм», которые подчиняют социальным шаблонам антрополо­гические характеристики разных индивидов, их природные мотивы и потребности. «Культурные модели предстают перед индивидом как готовое платье: они приблизительно соответствуют мерке его требований, но не идут ему по-настоящему до тех пор, пока они не уменьшены здесь и не распущены там. Так же, как костюмы, реальные моде­ли имеют границы, в которых возможны подобные моди­фикации, но обычно эти границы достаточно широки для обеспечения всякой случайности, кроме значительного отклонения от нормы» — так характеризует соотношение общества и индивида культурный антрополог Р.Линтон. Мир культуры уподобляется Р.Линтоном дому готовых моделей, подгоняемых под биологическую фигуру инди­вида.

Из реальных фактов существования социальных норм в «мире человека» исследователь, оказавшийся под влия­нием схем двухфакторной детерминации развития лично­сти, вынужден сделать выводы о существовании двух изолированных миров — «мира социальных норм», при­сущего некоей типичной личности в данной культуре («ба­зовой личности»), и «психофизиологического мира» индивида, от индивидуальных естественных особеннос­тей которого зависит в незначительной степени адапта­ция к этим социальным нормам.

При анализе «искусственных миров», подчиняющихся неизменным законам классической науки, складывается поразительное впечатление, что многие исследователи психологии личности во что бы то ни стало пытаются вместить изучение личности в рамки обезличенной раци­ональной науки, в то время как некоторые современные химики и математики, например И.Пригожий, Н.Н.Мо­исеев, восстали против дегуманизированного мира нью­тоновской рациональности. Символом рациональности, мирового порядка часто служили часы: «Часы — меха­низм, управляемый рациональностью, которая лежит вне его, планом, которому слепо следуют внутренние детали. Мировые часы — метафора, наводящая на мысль о боге-часовщике, рациональном вседержателе, управляющем природой, послушно выполняющей его указания напо­добие работа». И.Пригожий показывает, что взгляды, использующие идеал рациональности на мир как на мир-автомат и на мир, подчиненный богу, сходятся: автомату необходим бог. Именно принятие рациональной картины природы и общества, мира универсальных законов рав­новесия и порядка сближает характеристики «искусствен­ных миров», в которых любые индивидуальные проявления жизни человека подчинены принципу гомеостаза.

Гомеостатическая модель развития психики человека. За схемами двухфакторной детерминации развития личнос­ти стоит гомеостатическая модель, выводящая любые про­явления активности организма в ходе эволюции из стремления к достижению равновесия. Именно эта модель была исходной для психоанализа З.Фрейда, его метапсихологических построений. Впоследствии на гомеостатическую модель опиралось большинство теорий психического развития человека, в том числе и теория швейцарской школы генетической психологии Ж.Пиаже, по праву получившей мировую известность. Ж.Пиаже провел скру­пулезный анализ разных вариантов гомеостатических объяснений эволюции в биологии и психологии, рас­сматривающих процесс взаимоотношения организма со средой.

По мнению Ж.Пиаже, могут быть выделены неэволю­ционистские и эволюционистские подходы к пониманию адаптации. К числу самых распространенных неэволюци­онистских подходов относится преформизм, сводящий адаптацию к актуализации изначально заложенных в орга­низм наследственных структур и, по сути, нивелирую­щий роль внешней среды в процессе эволюции. Среди эволюционистских взглядов на взаимоотношение организ­ма и среды Ж.Пиаже выделил три варианта: а) объясне­ние адаптивных изменений организма исключительно влиянием среды (ламаркизм); б) объяснение адаптации эндогенными внутренними мутациями с последующим отбором; в) объяснение адаптации прогрессирующим вли­янием внешних и внутренних факторов. Свою теорию по­знавательного развития Ж.Пиаже относит к третьему варианту — к концепции двухфакторной детерминации познавательного развития ребенка.

При всем своеобразии теории генетической психологии Ж.Пиаже она в понимании адаптации процесса развития сходна с представлениями психоанализа об ассимиляции и диссимиляции, обеспечивающими стремление организ­ма при взаимодействии со средой к состоянию равновесия. Тем самым идеи психоанализа о развитии, о двухфактор­ной детерминации личности ни в коей мере не следует считать только достоянием истории психологии.

Дать конструктивную критику психоанализа, а также схем двухфакторной детерминации развития личности на уровне системной и деятельностной методологии науки — это значит ответить на вопрос, правомерны ли представ­ления о развитии организма в эволюции как адаптивном процессе. Из принципов анализа человека как активного «элемента» развивающейся системы следует, что обяза­тельным условием развития является возникновение преадаптивных неутилитарных проявлений поведения человека, возникающих в системе и обеспечивающих ее историческую изменяемость, особенно в критических не­предвиденных ситуациях. Подобное понимание развития систем в историко—эволюционном подходе к пониманию человека резко расходится с пониманием развития в пси­хоанализе. Само ядро данного понимания может быть пе­редано следующим образом: «Процесс жизни есть не уравновешивание с окружающей средой... а преодоление этой среды, направленной не на сохранение статуса или гомеостаза, а на движение в направлении родовой программы раз­вития и самообеспечения.

Из принципов гомеостатического понимания развития человека вытекает ряд прикладных направлений изуче­ния динамики поведения организма. Встает вопрос, су­ществуют ли конкретные факты, которые рассогласуются с гомеостатической моделью развития. Так, из схемы кон­фронтации двух факторов в частности следует, что орга­низм, стремящийся к удовольствию, при встрече с неблагоприятными обстоятельствами или барьерами на пути достижения объекта, испытывает отрицательные эмо­ции, которые им подавляются или, если есть возможность, сводятся к минимуму. Эта схема З.Фрейда получила ши­рокое распространение в психосоматике — направлении психологии и медицины, изучающей влияние психологи­ческих факторов, психотравмирующих ситуаций на мно­гие соматические заболевания. В психосоматике как общепризнанный факт принимается положение о том, что неотреагированные отрицательные эмоции (тревога, страх, гнев) приводят к вредным соматическим последствиям.

Основываясь на идеях З.Фрейда, Ф.Александер пред­ложил свою схему действия на организм отрицательных эмоций у человека. Адаптивное значение отрицательных эмоций в регуляции поведения организма заключается в том, чтобы оценить смысл для организма неблагоприят­ной ситуации. После эмоциональной оценки ситуации как неблагоприятной могут быть осуществлены два типа по­веденческих реакций — бегство или борьба. У животных отрицательная эмоциональная оценка ситуации приводит к таким физиологическим изменениям организма, кото­рые призваны обеспечить либо борьбу, либо избегание неблагоприятной ситуации (повышение мышечного то­нуса, учащение пульса, повышение артериального давле­ния и т.п.). Вслед за такой психофизиологической преднастройкой у животных разворачивается поведенчес­кий акт. По-иному происходит адаптация у человека. В силу многих социальных запретов при эмоциональной оценке ситуации как опасной он далеко не всегда может отреаги­ровать бегством или агрессией. Между тем механизмы физиологической мобилизации, выработанные в ходе эво­люции, срабатывают, что и приводит вначале к стойкому вегетативному возбуждению, а затем и к органическому поражению внутренних органов, например к гипертони­ческой или язвенной болезни.

Из схемы «разрядки» эмоции в поведении, предложен­ной Ф.Александером, следуют три вывода:

1) отрицательные эмоции вредны организму, причем если они подавлены, то их вред возрастает;

2) эмоционально-нейтральная ситуация предпочтитель­нее для адаптации организма, чем отрицательные эмоции;

3) позитивные эмоции полезны для организма, так как дают возможность более полно проявиться принципу удовольствия (В.С.Ротенберг).

Здравый смысл, а также некоторые факты из области психосоматики на первый взгляд подтверждают гомеостатическую схему «разрядки» эмоций Ф.Александера, а тем самым концепцию конфронтации двух факторов З.Фрейда.

Схема «разрядки» Ф.Александера была проанализирова­на В.С.Ротенбергом — одним из последователей создателя «физиологии активности» НА.Бернштейна. В.С.Ротенберг приводит две группы фактов, которые не только проти­воречат схеме Ф.Александера, но и показывают ограни­ченность концепций детерминации двух факторов.

Первая группа фактов основывается на наблюдениях врачей за поведением людей, их подверженностью раз­личным заболеваниям во время экстремальных критичес­ких ситуаций, массовых катастроф, войны, блокады. Во время войн падает процент психосоматических заболеваний (язва двенадцатиперстной кишки, гипертония). Далее, в экстремальных условиях повышается устойчивость К инфекционным заболеваниям, например у борющихся с эпи­демиями врачей; у матерей, которые являются единствен­ными кормильцами детей. В указанном круге ситуации резкое ухудшение условий жизни, порой совершенно не­человеческие ее условия приводят к возрастанию отрица­тельных эмоций, которые не только не влекут за собой предсказанные З.Фрейдом и ФАлександером последствия, а приводят при одном обязательном условии к прямо про­тивоположным эффектам. В качестве такого условия выс­тупает активное вовлечение людей в экстремальных ситуациях в ратную или трудовую деятельность, за кото­рую они несут ответственность и ради которой преодоле­вают самые различные препятствия. При отказе от деятельности и при возвращении в нормальные ситуации, несмотря на положительные эмоции, как это ни пара­доксально, процент психосоматических заболеваний вновь возрастает.

Вторая группа фактов, рассогласующихся со схемой «раз­рядки» эмоций Ф.Александера, касается «болезней дости­жения», или, как их удачно называет В.С.Ротенберг, «синдрома Мартина Идена». Для «болезней достижения» ха­рактерно то, что резко выраженные психосоматическуие за­болевания возникают у людей на гребне успеха, то есть при достижении той цели, к которой они стремились и наконец достигли. Человек стремится завершить любимое дело, не­утомимо борется за истину, в общем, ставит перед собой сверхзадачи, разрешает их и... возникают «болезни достиже­ния» (инфаркты и т.п.), вызванные психогенными причи­нами. В основе «болезней достижения» лежит та же самая причина, которая вела к повышению сопротивляемости человека к психосоматическим заболеваниям, — поисковая активность, деятельность по преодолению подобных ситуаций. Однако при «болезнях достижения» резкий отказ от поис­ковой активности влечет за собой утрату смысла существо­вания, что может привести и приводит порой к тяжелым соматическим последствиям, в том числе и к смертельному исходу. Данные две группы фактов не укладываются в тра­диционные представления психосоматики, а тем самым в стоящую за психосоматикой гомеостатическую модель раз­вития личности.

Они также свидетельствуют о том, что без учета целе­направленной деятельности, снимающей оппозиции «че­ловек — среда», «личность — общество», картина представлений о развитии личности не просто обедняет­ся, а искажается, приводя к противопоставлению челове­ка и его жизни в человеческом мире.

Дуализм схем двухфакторной детерминации развития личности, устойчиво поддерживаемый антропоцентричес­кой парадигмой мышления о человеке, помещением че­ловека в «искусственные миры» среды и культуры вместо анализа образа жизни человека в обществе, абсолютиза­цией закономерностей развития, а также гомеостатической моделью развития психики человека преодолеваются в системном историко-эволюционном деятельностном подходе к изучению человека.

 


Поделиться:



Популярное:

Последнее изменение этой страницы: 2016-03-17; Просмотров: 873; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.033 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь