Речевое общение в социально неоднородной среде

 

При исследовании речевого общения часто неявно предполагается, что человеческая среда, в которой происходит общение, однородна в социальном отношении. Между тем весьма обычны ситуации, когда коммуникация осуществляется представителями разных социальных слоев и групп. Таково, например, общение судьи, подсудимого, обвинителя, адвоката и свидетелей в зале суда, посетителей на приеме у представителей власти, в ролевых парах типа " покупатель - продавец", " врач - пациент", " хозяин квартиры – сантехник", " водитель такси – пассажир" и т. п.

Для успеха коммуникации необходимо своеобразное взаимное приспособление участников коммуникативной ситуации. Такое приспособление может касаться: 1) набора языковых средств; 2) правил их использования в данной ситуации; 3) тактик речевого общения; 4) при контактном общении – ее невербальных компонентов (жестов, мимики, телодвижений и т. п.). Для всех четырех типов коммуникативного приспособления имеет значение различие коммуникантов по признакам " свой / чужой" и " выше / ниже" (в некоторой социальной или возрастной иерархии). Дадим краткую характеристику разных сторон речевого общения.

1. При общении со " своим", т. е. человеком из той же социальной среды и при этом знакомым говорящему, последний более или менее свободен в выборе языковыхсредств; при общении с " чужим" происходит селекция язы
ковых средств – путем переключения на стилистически более официальный регистр, самоограничений языкового репертуара (например, рабочий, общаясь с врачом или с судьей, избегает ненормативной лексики, которая обычна для
его речевого поведения в общении со " своими" ), а также в виде редукции сугубо индивидуальных речевых черт (слова и выражения, которые человек любит употреблять в общении с " домашними", едва ли уместны в разговорах с офи
циальными лицами).

Подобная селекция наблюдается и при общении взрослого и ребенка, начальника и подчиненного, командира и солдата и т. п.

2. Правила использования языковых средств различаются в зависимости от того, происходит ли общение в привычной для говорящего социальной среде или в непривычной. В первом случае довольно часты отступления от нормативных форм речи (ср. семейные словечки, обороты, присловья, а также речевую специфику других малых социальных групп; см. об этом более подробно в разделе " Микросоциолингвистика" главы 4). При общении в непривычной социальной среде говорящий вынужден с большей аккуратностью следовать правилам употребления языковых средств, в противном случае его ждет коммуникативная неудача (недоумение, непонимание, отказ от общения) или
своеобразные санкции со стороны тех, с кем он вступает в контакт (насмешки, осуждение, возмущение и т. п.).

Общение в непривычной среде часто характеризуется тем, что участники общения владеют разными подсистемами одного национального языка: одни – исключительно или преимущественно литературным языком, другие – диалектом, третьи – просторечием или каким-либо социальным жаргоном и т. д. Речевое общение может происходить с использованием средств каждой из этих подсистем: носитель диалекта использует местный говор, носитель просторечия – просторечные слова и обороты, носитель литературного языка – средства языка литературного. Однако при общем относительном взаимопонимании – поскольку все употребляемые при коммуникации средства принадлежат одному национальному языку – возможны коммуникативные провалы, обусловленные тем, что внешне сходные или тождественные языковые знаки имеют в разных подсистемах неодинаковое содержание: различаются по смыслу, коннотациям, экспрессивно-стилистической окраске, функционально-стилистической принадлежности и т. п.

В рассказе А. П. Чехова " Новая дача" инженер Кучеров спрашивает деревенских мужиков, зачем они пускают скотину в его огород и сад, рубят деревья в лесу, перекопали дорогу. Он говорит им:

" – Вы же за добро платите нам злом. Вы несправедливы, братцы. Подумайте об этом. Убедительно прошу вас, подумайте. Мы относимся к вам по-человечески, платите и вы нам тою же монетою".

Из всей его речи мужики уразумели только то, что надо платить (этот глагол понят ими в конкретном, вещественном смысле):

" – Платить надо. Платите, говорит, братцы, монетой..."

В другой раз, встретив крестьян, Кучеров говорит раздраженно, возмущенный бессмысленностью их поступков по отношению к нему и его семье:

«Инженер остановил свой негодующий взгляд на Родионе [старом кузнеце] и продолжал:

– Я и жена относились к вам, как к людям, как к равным, а вы? Э, да что говорить! Кончится, вероятно, тем, что мы будем презирать вас. Больше ничего не остается!..

Придя домой, Родион помолился, разулся и сел на лавку рядом с женой.

– Да... – начал он, отдохнув. – Идем сейчас, а барин Кучеров навстречу... Да... глядит на меня и говорит: я, говорит, с женой тебя призирать буду... Хотел я ему в ноги поклониться, да оробел... Дай Бог здоровья... Пошли им Господи...

Степанида перекрестилась и вздохнула.

– Господа добрые, простоватые... – продолжал Родион. – " Призирать будем..." – при всех обещал. На старостилет и... оно бы ничего... Вечно бы за них Бога молил... Пошли, Царица небесная...».

3. В понятие тактика речевого общения входят такие компоненты, как инициатива коммуникативного контакта, установка на общение, " иллокутивное вынуждение" (термин А. Н. Баранова и Г. Е. Крейдлина [Баранов, Крейдлин 1992]). Здесь имеется в виду согласование участниками общения коммуникативных намерений, которые они облекают в форму тех или иных речевых актов – просьбы, требования, сообщения, приглашения, обещания и т. п., – соотношение диалогических и монологических форм речи, пау-зация (в частности, допустимость / недопустимость, обязательность / необязательность, краткость / протяженность пауз) и др.

Рассмотрим с этой точки зрения общение врача и пациента.

В типичном случае это представители разных социальных слоев. Хотя инициатива обращения к врачу может исходить от пациента, " ведущим" в их диалоге является, несомненно, врач. Он задает вопросы, и пациент обязан на них отвечать; он приказывает: – Дышите! – Задержите дыхание! – Разденьтесь! – Лягте на кушетку! – и пациент обязан подчиняться. Врач рекомендует, запрещает, стращает возможными последствиями нарушения врачебных предписаний, и это не вызывает протеста, поскольку входит в систему ролевых ожиданий, характерных для социальной роли врача.

Само взаимодействие " врач – пациент" с необходимостью предполагает установку на общение (с этим можно сравнить взаимодействие в паре " следователь – подследственный", где установка на общение может присутствовать только у следователя). Врач и пациент периодически меняются ролями говорящего и слушающего, и хотя в целом их общение можно характеризовать как диалог, в этом диалоге допустимы более или менее значительные по объему фрагменты монологической речи – например, когда врач составляет анамнез и выслушивает рассказ пациента обо всех его прошлых и настоящих недугах. В процессе общения врача и пациента допустимы и нормальны паузы, причем регулирует паузацию, как правило, врач – например, при выслушивании ритмов сердца, при измерении артериального давления и т. п. (ср. общение в ситуации " своей" социальной среды, когда возникновение пауз скорее спонтанно, чем вынуждаемо одной из сторон общения).

Различия в тактиках речевого общения могут касаться также способов реализации одних и тех же языковых и па-раязыковых средств. Например, манера говорить, принятая среди представителей современного русского просторечия, в интеллигентской среде иногда оценивается как агрессивная (повышенная громкость обычной " информационной" беседы, резкость интонаций, оберучная размашистая жестикуляция, телодвижения, имитирующие те или иные физические процессы, и т. п.), тогда как с точки зрения говорящего – носителя просторечия такая манера общения агрессивной не считается. В интеллигентской среде при передаче чужого мнения или чужих высказываний не принято подражать манере говорения, которая характерна для цитируемого лица; в просторечной среде имитация чужой речи с элементами передразнивания (при отрицательной оценке того, кто имеется в виду, его действий и т. п.) – явление вполне обычное.

4. Невербальные компоненты коммуникативной ситуации – жесты, мимика, телодвижения – более разнообразны и свободны при общении людей среди " своих". В чужой среде, и особенно при общении " снизу вверх", эти компоненты находятся под социальным контролем, который суживает рамки жестовых и мимических реакций, и под самоконтролем участников коммуникации.

Из этой краткой характеристики разных сторон речевого общения видно, что в общем случае взрослый человек владеет некоей совокупностью социализированных, принятых в данном социальном коллективе норм общения, включающих как собственно языковые нормы, так и правила социального взаимодействия. Эти нормы обязательны для людей, живущих в данном языковом сообществе, при их речевом поведении как в социально однородной, так и в социально неоднородной среде.

 

⇐ Предыдущая12131415161718192021Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. I. Начальное отношение и начальное общение людей
2. I. Социально-экономическое развитие
3. II. Начальное отношение и начальное общение людей
4. III.1. О соотношении биологического и социального в генезисе преступного поведения.
5. III.2. Психобиологические предпосылки асоциального поведения несовершеннолетних и их учет в воспитательно-профилактической работе.
6. IV.2. Диагностически значимые признаки социальной дезадаптации.
7. IV.3. Референтные и ценностные ориентации социально дезадаптированных подростков.
8. IV.4. Психолого-педагогическая поддержка социально дезадаптированных несовершеннолетних.
9. IV.5. Ресоциализация как организованный социально-педагогической процесс.
10. R социально-аксиологическая функция
11. VII. Творение и взаимное общение
12. VII.3. Социально-педагогическая превенция процесса криминализации неформальных подростковых групп.