Российская политика на Западе сегодня и в будущем.

⇐ ПредыдущаяСтр 22 из 22

Теперь мы знаем основные вехи недолгой, но зато насыщенной истории взаимных отношений Российской Федерации с Организацией Североатлантического Договора, а значит и можем сделать некоторые выводы о политике нашего государства в этом направлении. Для этого хочу использовать цитату из статьи бывшего руководителя фракции НДР в Государственной Думе РФ второго созыва Сергея Георгиевича Беляева: “Правящими кругами делалась, да и делается, попытка произвести своеобразный размен: за расширение НАТО получить возможность вступить в экономические институты Европы, что выгодно в нынешнем переходном состоянии экономики. Но насколько при этом учитывается день завтрашний, когда все-таки начнется (или на это даже не надеются? ) экономический подъем? По какому сценарию будет развиваться архитектура европейской безопасности в первой четверти XXI века? Ответы на эти вопросы лежат и в плоскости экономической интеграции, и в сфере политического объединения (или разъединения) Европы”.

Пока расчет делается на общеевропейскую солидарность трех крупнейших европейских держав в противовес Соединенным Штатам — именно в этом направлении с благословения президента работает российская дипломатия. Но не нужно заниматься самообманом: в нынешних условиях европейская безопасность просто невозможна без американского участия. И конечно же, это участие будет расширяться. Свидетельством тому — подписание в Вашингтоне Хартии “США—Балтия”. Одни аналитики рассматривают ее как возможный противовес складывающейся оси Москва—Париж—Бонн, другие — как декларацию, заменяющую для этих стран реальное членство в Североатлантическом альянсе.Проамериканская ориентация Прибалтики, на мой взгляд, — явление закономерное и соответствующее всей стратегии действий американцев на Европейском континенте. Другое дело, что Россия в очередной раз упустила инициативу, направляя свои усилия не на минимизацию существующих разногласий, а на их пропагандистское использование. Хотя о намерении восточноевропейских и прибалтийских стран связать свое будущее с Североатлантическим союзом было известно с момента их политического образования.Поразительно, но факт: в результате неудержимого стремления в НАТО “исчез”, по крайней мере на официальном уровне, и ряд застарелых европейских территориальных претензий. Например, Румынии к Украине по поводу острова Змеиный, а также к Венгрии по поводу Трансильвании. Так что в этом плане расширение вполне можно рассматривать как позитивный процесс.

Нельзя не учитывать и то, что главным аргументом претендентов на вступление в НАТО было и остается желание как можно скорее приобщиться к европейским экономическим институтам и таким образом смягчить социальные последствия перехода к рыночным отношениям в экономике, привлечь инвестиции. Вместе с тем, по сообщениям восточноевропейской прессы, натовские военные базы рассматриваются не только и не столько в плане защиты от возможной агрессии, но и как возможность создания рабочих мест, ускоренного развития всей инфраструктуры.

В политическом плане — это еще и перспектива создания единой политической структуры, сочетающей как национальные особенности государственных образований, так и возможности общеевропейской интеграции.

Сегодня, на мой взгляд, нашей внешней политике необходимо определиться, как и на каких принципах строить отношения с вновь принятыми членами Североатлантического союза. Заклинаниями о негативном отношении к свершившемуся факту Россия, по сути, ставит под сомнение их право на выбор методов обеспечения собственной национальной безопасности, что является неотъемлемой частью всего международного права.

Для российских политиков достаточно неприятны итоги референдума по вопросам расширения НАТО, например, в Венгрии, где 85% населения высказалось за вступление страны в Североатлантический альянс. Итоги недавних президентских выборов в Литве также свидетельствуют о росте пронатовских настроений в этой стране.

На мой взгляд, уже давно пора переходить от заклинаний к реальной политике в этом направлении. И прежде всего — проанализировать ближайшие перспективы, уже рассмотренного мной раньше, Основополагающего Акта Россия—НАТО. Ряд влиятельных аналитиков США считают, что Россия, подписав Акт, получила в политическом плане больше, чем претенденты на вступление в альянс. Лукавство? Но, рассматривая Акт как составляющую всего общеевропейского политического процесса, нельзя не признать, что Россия получила и серьезные преимущества. Но реализовать их можно, только четко определившись, чем станет Совет Россия—НАТО: дискуссионным политическим клубом или международным органом, рекомендации которого смогут оказывать влияние на принятие решений всего альянса. По сути, не став членом альянса, Россия сможет реализовать свое “особое положение” достаточно эффективно. Но только в том случае, если проявит больше гибкости в отношениях как с кандидатами на вступление в НАТО, так и с самим Североатлантическим союзом.

В российской внешней политике — достаточно безликой и прямолинейной — отсутствует понимание многомерной игры за отстаивание национальных интересов. Только недавно, например, стал учитываться такой фактор, как неоднородность натовского сообщества и возможность игры на существующих противоречиях, прежде всего между Соединенными Штатами и европейскими странами. Можно прогнозировать, что ко времени второй волны расширения НАТО эти противоречия будут углубляться. Готова ли российская дипломатия использовать это без ущерба для всей системы европейской безопасности? С уходом в прошлое глобального противостояния Россия—США потребность в новом образе Североатлантического союза становится очевидной. Американским налогоплательщикам сегодня достаточно сложно объяснить необходимость содержать структуру, являющуюся порождением “холодной войны”. А нервная реакция со стороны России на расширение НАТО помогает убедить сомневающихся американцев, что безопасность США действительно начинается с Балтии и восточных воеводств Польши.А вот наша система “аргументации” для собственного населения не выдерживает никакой критики. По-прежнему апеллируем к чувству страха перед надвигающейся агрессией с Запада. Но прошла первая волна расширения НАТО, а враждебных полчищ американоевропейцев, жаждущих рвануться к границам России и ее союзников, не обнаружено. Объявлять балтийские государства зоной особых российских интересов? Но Россия до сих пор не в состоянии четко определить, в чем состоит этот интерес, и прежде всего в политическом плане.Не лучше и с чисто военной аргументацией. Миф о том, что блок наращивает свою военную мощь за счет новых членов, как это пытается представить оппозиция, мифом и остается. Хотя бы уже потому, что вооруженные силы как новых членов НАТО, так и претендентов уже давно ориентированы на Запад — и в плане перевооружения, и в плане оперативной подготовки. Их совместимость с войсками НАТО обеспечивается все возрастающим участием в международных учениях и маневрах на двусторонней основе.Таким образом, увеличение численности натовских войск де-факто уже состоялось, если следовать логике противостояния и рассматривать НАТО и его новых членов как потенциальных противников.Но военная составляющая имеет и свою обратную сторону. По мнению ряда американских политиков, вновь принятые члены будут обязаны нести расходы по модернизации своих вооруженных сил и участвовать в операциях за пределами территорий членов НАТО. Если состояние экономики Польши, Чехии и Венгрии позволяет хотя бы вести дискуссию по этому поводу, то со следующими претендентами дело обстоит гораздо сложнее. Проигравшие в натовский военно-экономический покер обречены и на политическое поражение внутри страны, а следовательно — и на новый виток политической борьбы и противостояния. Вот это обстоятельство тоже совершенно не учитывается российской дипломатией. А зря! Какие же опасности несет России вторая волна расширения НАТО? Уместно вспомнить в этой связи о трех “нет”. Нет — намерениям размещать ядерное оружие на территориях новых членов, нет — намерениям использовать бывшие военные базы Варшавского договора, нет — размещению натовских войск на территориях новых стран-участниц альянса. Пока НАТО придерживается принятых на себя обязательств в отношении военных вопросов.Мы знаем позицию нынешнего президента на счет такого вопроса как мнение на счет вступления России в НАТО. Владимир Путин, наверное, недалек был от истины, когда на вопрос журналиста Дэвида Фроста о том, считает ли он, что Россия может быть членом НАТО, ответил: почему бы нет. Во всяком случае, такую позицию полностью разделяет генсек НАТО Джордж Робертсон. Но в настоящий момент она не входит в повестку дня, заключает высокопоставленный шотландец, потребуется лет 10-20 для того, чтобы идея могла быть реализована.Генсек НАТО считает, что за время, прошедшее после его встречи с российским президентом Владимиром Путиным в феврале, проделана серьезная работа, в результате чего отношения между Североатлантическим блоком и Москвой " сейчас набирают обороты". Состоялось несколько заседаний Постоянного Совета. На них рассматривался целый ряд новых вопросов, в том числе стратегические концепции НАТО и России. Кроме того, обсуждены проблемы инфраструктуры в новой стране НАТО - Польше. Обсуждались также проблемы контроля над вооружением, в том числе состояние переговоров, которые сейчас ведутся. В перспективе диапазон обмена мнениями все более будет расширяться.“В любом случае Россия и НАТО - это основные стратегические партнеры, и совместная работа принесет ощутимые результаты для мира в целом, - утверждает Джордж Робертсон. - Мы будем продолжать развивать наши отношения во взаимных интересах шаг за шагом и главным планом этого развития является Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией Североатлантического договора.”В Основополагающем Акте Россия—НАТО продекларированы намерения сторон консолидировать усилия по созданию тактической системы противоракетной обороны. Вот чем надо форсированно заниматься! Ведь общеевропейская система ПРО заложит первый камень в фундамент обеспечения военной безопасности Старого Света. О каком внезапном нападении может идти речь, если будет создана единая система обнаружения и оповещения о старте тактических ракет? В той же плоскости и вопрос о совместных разработках вооружений. Если мы всерьез думаем о военной составляющей системы общеевропейской безопасности и возвращении на европейский рынок оружия, то закладывать основы унификации вооружения нужно уже сейчас. На мой взгляд, сценарий отношений с Западом по поводу расширения НАТО при всей парадоксальности этого сравнения напоминает метания России в отношении Чечни: от заигрывания до угрозы силового давления. Причем колебания эти находятся в прямой зависимости от состояния системы сдержек и противовесов в президентском окружении. В российской политической элите реформаторского направления существует расхожее мнение, что в “обмен” на расширение НАТО Россия получила допуск в Парижский и Лондонский клубы кредиторов, а также реальные гарантии на вступление во Всемирную таможенную организацию. Однако такая взаимосвязь видится достаточно упрощенной. Попытка представить размен реальной военно-политической карты на будущие дивиденды от членства в авторитетных международных финансовых организациях — опять-таки из области подходов старого времени, “когда утром — стулья, вечером — деньги”. Экономическое признание — свидетельство определенных достижений в области рыночных преобразований, но никак не военно-политических уступок. При всей нашей привычке представлять внешнюю политику как последовательную служанку экономики от расширения НАТО до экономической конфронтации с Россией — дистанция огромного размера. Политически продавливать экономические преимущества уже нельзя — не те времена. И все же, как может повлиять вторая волна вступления в НАТО на экономическую ситуацию в Европе, развитие интеграции общеевропейского дома? Прогноз говорит о том, что “подводные камни” здесь находятся совсем в другом месте. Произойдет ли прорыв в области инвестиций на уровне крупного и среднего бизнеса, изменится ли структура экспорта и импорта, в каком направлении будут развиваться финансовые и фондовые рынки? Сумеем ли мы “завязаться” на крупные проекты в области машиностроения, как решим проблемы транзита? Ответы на эти вопросы, по моим оценкам, отнюдь не связаны столь жестко с политическими последствиями второй волны расширения НАТО на Восток.

Нам не нужно обманывать себя: вторая волна расширения НАТО на Восток, скорее всего, станет реальностью мировой политики в начале XXI века. Расценит его Россия как вызов своей безопасности и суверенитету или отнесется как к политическому решению, обусловленному уже давно идущими в мире процессами? Параметры ответа — политические, экономические, военные — определяются уже сегодня. Пока, к сожалению, в русле староватых подходов.

62Основные проблемы развития современной России (2008 - … гг.).

Современная Россия, несмотря на масштабность изменений в политической системе и экономических отношениях, до сих пор характеризуется многими аналитиками в России и за рубежом как страна и общество «переходного типа». Не в последнюю очередь это связано с «недооформленностью» ее политической системы и, как следствие, с периодически возникающей проблемой выбора между демократией и авторитаризмом. Начиная с 1991 г., эта проблема возникала неоднократно. Сложившийся в последние годы в России политический режим вряд ли можно в чистом виде отнести к какой-то одной его модели. Выйдя из недр тоталитаризма, политическая система России пытается обрести черты развитой демократии. Однако пока политический строй в нашей стране отягощен признаками и иных политических режимов.

Сохранившиеся российские традиции тоталитаризма имеют свою специфику. В этой связи огромное значение имеет тот момент, что наша промышленная революция была осуществлена за счет превращения всей массы населения в наемных рабочих государства и тотальной экономии на оплате труда. Эта экономия, или сверхэксплуатация, привела к деградации рабочей силы и развитию ее теневого довоспроизводства. В результате качество и количество труда перестали соответствовать потребностям индустриально-информационных технологий.

Вместе с тем в современной России поставлена задача преодоления наследия тоталитаризма. Надежда в чудодейственность частной собственности или рыночных механизмов быстро была развенчана. Национально-государственная идеология опирается лишь на фантомы политического характера. Исполнительная власть заполняет вакуум событиями текущей политики, сменой кадров и обещаниями. Законодательная власть и оппозиция критикуют исполнительную власть, а политические программы и предвыборные обещания превратились в официозную политическую «риторику», которую после выборов никто не вспоминает.

В то же время власть еще больше отделилась от народа, нежели при тоталитаризме. Многие противоречия, возникшие еще в эпоху социализма, не разрешены. Идет очень жесткая борьба за статус в высших эшелонах власти. Ослабли контрольные функции власти, что позволяет элите решать свои корпоративные проблемы за счет общества. Однако вариант возврата к тоталитаризму вряд ли возможен, даже в случае выхода из-под контроля государственной власти. Но неустойчивость этой ситуации, сложность социально-политической обстановки затрудняют процессы демократизации общества и создают условия для усиления в стране авторитаризма.

В результате складывающийся демократический политический режим несет на себе четкие отпечатки экономической и политической олигархизации, что свидетельствует об усилении авторитарных тенденций в государстве.

Говоря о политическом режиме современной России, нужно отметить переходность его состояния, когда новое политическое качество полностью еще не состоялось, а старое — не кануло окончательно в лету. Но идеал политического развития заявлен: это — демократизм и правовое государство. Существующие ныне в стране переживающей переходный период политического реформирования политический режим во многом соответствует интересам находящейся у руля экономического и политического управления политической элиты и финансово-промышленной олигархии.

По Конституции Российская Федерация — социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. В государстве охраняются труд и здоровье людей, устанавливается минимальный размер оплаты труда, обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства. В 137 статьях Конституции можно найти нормы, которыми удовлетворилась бы любая развитая демократия.

Однако в нашей стране до сих пор практически все процессы, начиная от экономики и заканчивая социальной сферой, замкнуты непосредственным образом на государстве. Это приводит к тому, что вся жизнь россиян зависит от непосредственной деятельности властных структур. Преодолеть патерналистский характер государства в России пока не удается. Это приводит к тому, что государственные структуры продолжают выполнять функции не демократического, а дистрибутивного, перераспределительного характера. Поэтому реальная практика деятельности государства в России значительно отличается от той законодательной основы, которая существует как норма. Это приводит к тому, что многие демократические понятия, на которые опираются конституционные нормы, являются символами и метафорами, которые в зависимости от ситуации интерпретируются субъектами политического процесса в своих корпоративных интересах.

Например, мало кто в России знает, что собой представляют по содержанию такие понятия из словаря демократии, как «достойная жизнь», «свободное развитие человека», «гарантии социальной защиты», «единство экономического пространства», «местное самоуправление», «прямое действие Конституции», «гарантия прав и свобод согласно нормам международного права» и т.д.

Практическое состояние дел свидетельствует о том, что демократия в РФ носит формальный характер, она не выражает и не может выражать интересов большинства населения, как это происходит в условиях западной демократии. Это будет продолжаться до тех пор, пока в России не возникнет основа демократии — гражданское общество, являющееся гарантом демократии вообще.

Это означает, что Россия представляет собой иное государство, нежели провозглашенное в Конституции. Сказать какое — трудно, поскольку нет достаточного идеологического осознания реальности. Но подобное состояние России с неизбежностью будет приводить к противоречию между формальными правовыми демократическими основаниями и реальной действительностью. А это противоречие не может не воспроизводить социальную раздвоенность, свойственную тоталитаризму, состояние алегитимности, теневых отношений и многих иных отрицательных явлений, которые не позволяют осуществлять демократическое реформирование на деле.

Внешняя политика России

Внешняя политика суверенной России в постсоциалистический период нацелена на утверждение конструктивного характера международных отношений.

В основе внешнеполитической доктрины России в постконфронтационном мире лежали следующие принципы:

Недопустимость ядерной войны как средства достижения политической, экономической, идеологической, как бы то ни было целей;
Поиск путей к всеобщей безопасности на основе политических решений, взаимовыгодных соглашений и компромиссов;
Признание за каждым народом права выбора собственного пути соцтального развития;
Учет собственных национальных интересов и уважение интересов других государств;
Создание наилучших внешних условий, благоприятствующих укреплению территориальной целостности нашей страны;
Отход от конфронтации, развитие равноправных, взаимовыгодных, партнерских отношений с бывшими противниками по «холодной войне»;
Необходимость поддержки реинтеграционных процессов на территории бывшего СССР, в первую очередь в экономической области.

Правительство США одним из первых признало независимую Россию, установив с ней дипломатические отношения в полном объеме. Вслед за США независимость России признали, назначив своих послов, Германия, Англия, Франция, Италия и другие западные страны.

24 декабря СССР перестал быть членом ООН – его место заняла Россия.

В1992 – 1994 гг. главной задачей администрации Ельцина была гармонизация отношений с Западом. Дипломатия новой России с первых самостоятельных шагов была ориентирована на достижение предпочтительных отношений с США, нередко ценой тех или иных односторонних уступок и появления элементов неравноправности российской стороны.

16 июня 1992 г. президент России Б. Ельцин прибыл с официальным визитом в США. Это была первая российско-американская встреча на высшем уравне постсоветской эры.

После первого же раунда встречи в верхах Дж. Буш и Б. Ельцин объявили о беспримерном сокращении стратегических вооружений. «Рамочное соглашение» (меморандум) по СНВ предполагало, что к 2003 г. общие запасы стратегических ядерных вооружений США и России будут сокращены с 21 тыс. боеголовок до 6-7 тыс., т. е. по 3, 5 тыс. для каждой стороны.

Таким образом, соглашение явилось результатом уступок с обеих сторон.

В европейской политике и экономике огромную роль играет Евросоюз, внутри которого установлена свобода движения товаров, капиталов, рабочей силы и услуг. Естественно, что интеграция России в европейскую экономику невозможна без налаживания тесного сотрудничества с ЕС. Такое сотрудничество стало возможным после ратификации Государственной думой и Советом Федераций в ноябре 1996 г. Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Россией и Европейским Союзом.

Соглашение о партнерстве и сотрудничестве (СПС) – первый международно-правовой документ, построенный на основе равноправия и отказа от дискриминации в отношении между Россией и Западом. В политическом плане соглашение устанавливает постоянный диалог между Россией и ЕС на высшем уровне. Это означает, что отношения между Москвой и Брюсселем, где находится штаб-квартира ЕС, становятся формально такими же как между ЕС и США.

СПС дает широкую юридическую базу для развития внешнеэкономических связей. Оно предусматривает практическую реализацию четырех свобод – свободы движения товаров, капиталов, рабочей силы и услуг. Россия обязана предоставить комиссиям ЕС национальный режим в России, т. е. те же права и льготы, которые имеют российские компании.

Учитывая, что на страны ЕС приходится более 40 % российской внешней торговли, устранение дискриминационных барьеров в торговле с ЕС позволит экспортерам России сэкономить сотни миллионов долларов в год, которые раньше шли на оплату таможенных пошлин.

Активность России на мировом рынке ссудного капитала во второй половине 90-х годов способствовала резкому увеличению ее внешней задолженности.

Значительная часть внешнего долга (более 100млрд. долл.) досталась от бывшего СССР, так как российское правительство взяло на себя соответствующие обязательства. Тем не менее, внешние заимствования в 1998-2000 гг. увеличились в 2 раза, прежде всего за счет заимствований у международных организаций (МВФ, Всемирный банк) и выпуска еврооблигаций.

Для России необходима выработка концепции развития внешнего долга, включающая определение возможностей его обслуживания, реструктуризации, а также выбор перспективных направлений использования новых внешних заимствований.

Большую часть внешнего долга России в зависимости от природы его происхождения можно разделить на три группы: кредиты Парижского, Лондонского и Токийского клубов. Совокупный долг им без процентов составляет около 80 млрд. долл.

На 1 января 2001 года совокупный внешний долг составлял менее 147 млрд. долларов. При этом львиную долю долга Россия унаследовала от СССР. Это порядка 100 млрд. долларов. При этом сроки возврата госдолга Советского Союза были крайне неудачными: примерно 2/3 приходилось на период 1992-1995 гг., из них более чем половина – на 1992-1993 гг. Из-за столь короткого срока погашения большинства названных обязательств и отсутствия достаточного количества валюты для их обслуживания в соответствии с платёжным графиком правительство было вынуждено добиваться их реструктуризации. Единственным исключением являются евробонды, выпущенные Внешэкономбанком, которые до настоящего времени обслуживаются в полном объёме и без просрочек.

Основная цель политики, проводимой правительством РФ в области управления внешней задолженностью, состояла в упорядочении отношений с внешними кредиторами бывшего СССР и установлении новых графиков платежей по его долгам с учётом реальных возможностей обслуживания этих обязательств.

Девальвация рубля в 1998 году и хорошая внешнеэкономическая конъюнктура дали возможность России накопить достаточный запас прочности. В 2001 году внешнеторговый баланс начал сокращаться, однако экономический подъём внутри страны стал привлекать ранее предназначенные для вывоза капиталы, и в результате золотовалютные резервы продолжала расти за счёт уменьшения утечки капитала за рубеж. При этом в последние два года российские торговые долги демонстрируют высокую ликвидность: в частности, в 2000 году годовой доход по ним составил около 30%. Популярности российских долгов на данном этапе способствует и перераспределение международных потоков капитала в пользу России в связи с ухудшением экономической ситуации в Аргентине и Турции.

Для проведения эффективной политики внутреннего заимствования должны быть сформулированы жесткие ограничения по использованию привлеченных таким образом средств. Пока эти вопросы регулируются в соответствии с внутренним законодательством страны, стимулирование рынка внутренних обязательств опасно, так как в этих условиях государство действует по своему усмотрению. Данные вопросы должны регулироваться в соответствии с международным законодательством, когда отказ государства от погашения своих долговых обязательств влечет за собой международные санкции, включающие всю полноту ответственности государства в таких случаях (вплоть до признания страны банкротом).

Культура в современной России.

Разнообразие проявлений культуры, многоаспектность ее задач на данном этапе истории России остро ставят вопрос активного проявления тех или иных ее форм, жанров, направлений. Анализ показывает, что современная культура испытывает кризис сразу в трёх сферах:

Во - первых - в области жизнеустройства и связанных с ним установок на человека - покорителя природы и истории. Существующее технологические отношение к миру породило глобальные проблемы, обострение которых чревато планетарной катастрофой, угрожающей не только природе, но и человеческим отношениям.

Во - вторых - кризис коснулся общего жизненного тонуса цивилизации и являет заметное снижение мотивационного уровня. «Человек - прежде всего, духовное существо, которое получает свою энергию от всего «космоса» культуры. И если её ценности перестают его воодушевлять, возникает утрата смысла жизни, энергии и инициативы» (А. Иванов).

В - третьих, по мнению социологов, современный человек, да и вся культура в целом незаметно стали терять ориентиры, критерии отличия добра и зла, порока и добродетели, прекрасного и безобразного.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 17 18 19 20 2122