Специфичность ресурсов и опасность вымогательства

⇐ ПредыдущаяСтр 15 из 23Следующая ⇒

Экономический агент, осуществивший инвестиции в специфические активы, оказывается в уязвимом положении. За пределами данной сделки его специфические инвестиции теряют свою ценность, для других экономических агентов они не представляют такой же ценности. Если сделка не исполняется, то сторона, осуществившая специфические инвестиции, теряет свои вложения. В подобной ситуации, когда сторона, осуществившая специфические инвестиции, оказывается как бы «запертой» в сделку со своим партнером, возникает опасность оппортунистического поведения со стороны этого партнера, которая носит название «вымогательство» (hold-up). Зависимость часто бывает двусторонней. До заключения сделки экономический агент сталкивается с большим количеством продавцов и у него есть возможность выбора, однако после заключения контракта конкурентные отношения сменяются отношениями двусторонней монополии, если осуществляются инвестиции в специфические для данной сделки инвестиции в физические или человеческие активы. Происходит то, что Уильямсон назвал фундаментальной трансформацией [Уильямсон, 1996, с. 117—121].

Пример подобной фундаментальной трансформации содержится в работе Адама Джиффорда, который исследовал организацию морских перевозок и ловли китов с XVII до середины XIX века. Для каждого нового плавания нанималась новая команда, т.е. осуществлялась рыночная сделка, где ex ante, до заключения контракта, покупатель — капитан судна сталкивалcя с большим количеством продавцов стандартной рабочей силы. Однако ситуация менялась после заключения сделки. В морском деле, особенно в чрезвычайных обстоятельствах, жизненно важное значение имеет работа командой. Если хотя бы один из членов команды отлынивал от исполнения своих обязанностей, остальные могли потерять не только инвестиции, но и жизнь. Капитан судна осуществлял вложения в специфические активы, так как с того момента, как корабль покидал порт и до возвращения домой замена члена команды или всей команды была невозможной, даже если судно проходило портовые города. Таким образом, капитан после заключения сделки оказывался «привязан» к одной команде [Gifford, 1993].

Почему же экономические агенты осуществляют специфические вложения? Потому что эти инвестиции могут привести к снижению издержек производства и обеспечивают дополнительный доход. Именно этот дополнительный доход, который возникает при объединении специфических ресурсов и носит название «квази-рента», и является целью оппортунистического поведения. У партнера стороны, осуществившей специфические инвестиции, появляется возможность «вымогать» большую часть излишка, создаваемого специфическим ресурсом, посредством угрозы расторжения сделки.

Итак, мы можем определить понятие «вымогательство» следующим образом.

Вымогательство — это такой вид оппортунистического поведения, возникающий после заключения сделки, суть которого состоит в перераспределении квази-ренты, ущемляющем интересы стороны, осуществившей специфические инвестиции.

Вымогательство часто принимают форму «неуловимого» оппортунистического поведения, которое не нарушает условий формального контракта, и о котором мы говорили в начале главы.

Что такое квази-рента?

При объединении специализированных по отношению друг к другу* ресурсов возникает сверхсуммативный эффект, который и является источником квази-ренты. Эта квази-рента** делится между собственниками специфических ресурсов.

Когда экономический агент принимает решение о входе в отрасль, он сравнивает тот доход, который он получит, с теми инвестициями, которые ему необходимо осуществить. Та часть дохода, которая превышает минимальное количество, необходимое, чтобы привлечь фирму в данную отрасль — это рента. Рента возникает, как правило, на ограниченный ресурс (причем ограничения могут быть как естественными, так и искусственными, например, таможенные барьеры).

Однако когда инвестиции уже осуществлены, доходы могут оказаться ниже, чем предполагалось. Они могут даже не окупать тех вложений капитала, которые осуществил экономический агент. Квази-рента — это часть дохода, превышающая минимальное количество, необходимое для того, чтобы удержать производителя в данной отрасли. Квази-ренту можно определить следующим образом: это разница между доходом фактора при его использовании в данном месте и доходом при его альтернативном наилучшем варианте использования. В качестве примера здесь можно привести сталелитейный завод, расположенный поблизости от энергетического предприятия и осуществляющий инвестиции, которые зависят от того, сможет ли завод покупать энергию по определенной цене. После осуществления инвестиций, которые имеют безвозвратный характер, энергетическое предприятие может поднять цену на энергию, и сталелитейный завод все равно будет работать, поскольку предельные выгоды, даже при более высокой цене энергии, будут превышать предельные издержки, несмотря на то, то безвозвратные инвестиции при этом не окупятся [Marshall, 1948. Цит. по: Alchian, Woodward, 1987].

Рента — это излишек по сравнению со средними общими издержками. Квази-рента — это излишек по сравнению со средними переменными издержками. В конкурентной экономике рента — явление преходящее, а квази-рента — это явление довольно распространенное. Она создается всегда, когда осуществляются невозвратные специфические капиталовложения. Поэтому квази-рента встречается чаще, чем рента. Квази-рента по своей величине может быть или равна, или меньше ренты, но она не может превышать ренту. Для того чтобы удержать фирму в данной отрасли, достаточно более низкого дохода по сравнению с тем, который необходим, чтобы привлечь ее в данную отрасль. Разница между ними возникает из-за наличия издержек, которые фирма (или работник) несет при входе в отрасль, и которые она не может вернуть, если уходит с этого рынка.

Плата за приносимую квази-ренту — это повышенная рискованность специализированных капиталовложений, необходимость поиска дополнительных гарантий от нарушения партнером своих обязательств. Квази-рента может быть экспроприирована, а владелец не будет извлекать фактор из данной сферы его использования. Рассмотрим следующий пример [Klein et al, 1978].

Владелец типографского станка А получает от издателя В плату за пользование станком в размере 5500 долл. в день. Эксплуатационные расходы составляют 1500 долл. в день, а его остаточная стоимость — 1000 долл. в день. Станок будет эксплуатироваться до тех пор, пока плата за его использование не достигнет минимума — 1500 долл. в день (средние переменные издержки). Квази-рента, которая приходится на станок, составляет:

5500 — 1500 —1000 =3000 долл. (в день).

Сумма 3000 долл. в день — это разница между доходом, приносимым типографским станком в данном месте его использования (4000 долл. в день) и его наилучшим альтернативным использованием (1000 долл. в день), при условии, что издатель В является единственным потребителем услуг типографии. Если В — единственный покупатель услуг станка, то он имеет возможность присвоить всю квази-ренту в размере 3000 долл. в день. Но предположим, чт.е. еще издатель С, готовый платить А 3500 долл. в день. Поскольку издатель С готов платить 3500 тыс. долл. в день за пользование станком, то В сможет присвоить только 2000 долл. в день, если ему удастся снизить цену на печатные работы до 3500 тыс. долл. в день. Таким образом, 2000 долл. в день — это квази-рента, которая может быть присвоена (appropriable quasi-rent). Владелец станка тоже может присвоить часть доходов издателя, если у того нет другого продавца, или если цена услуг другого продавца выше.

Каким образом может быть присвоена квази-рента? [Эггертсон, 2001, с. 187—188].

а) Квази-рента может быть присвоена нелегальными способами, например, гангстерами посредством рэкета;

б) Квази-рента может быть экспроприирована законными способами — владельцами специализированных ресурсов.

Опасность экспроприации существует тогда, когда специфический ресурс зависит от другого ресурса, который является в некотором роде уникальным. Когда владелец этого уникального ресурса изымает своей ресурс, а субституты либо очень дороги, либо более низкого качества, тогда происходит изъятие квази-ренты, приходящейся на другие специфические ресурсы. Например, решение лауреата Нобелевской премии покинуть небольшой частный колледж ради крупного университета означает уменьшение квази-ренты, получаемой владельцами колледжа. Другим примером может служить расторжение арендного соглашения, в результате которого розничный магазин, который стал привычным в какой-то местности, вынужден покинуть местный рынок. В данном случае экспроприируется квази-рента, которую магазин получал за счет своего местоположения.

Существует и еще один тип зависимости, который связан с асимметрией информации. В этом случае, экспроприация квази-ренты может произойти если результаты деятельности сложно измерить и трудно предотвратить недобросовестную работу, при этом близкие субституты могут быть вполне доступны. Например, неквалифицированный работник на заводе по производству напитков, которому легко найти замену, плохо проверяет грязные бутылки и ставит под удар репутацию фирмы и ее специализированные капиталовложения в торговую марку.

Экспроприация квази-ренты одной из сторон сделки — это всего лишь перераспределение богатства. Именно поэтому было бы неправильным использовать антимонопольное законодательство в ситуациях, которые характеризуются специфичностью ресурсов, несмотря на возникновение отношений двусторонней монополии после того, как заключен контракт и осуществлены инвестиции в специфические ресурсы. Антимонопольное законодательство направлено на защиту потребителей от высоких цен и ограниченного предложения, вызванного монопольным положением производителя. А экспроприация квази-ренты не ведет к увеличению цен для потребителей. Она касается перераспределения дохода между сторонами сделки и не влияет на рыночные цены, поскольку квази-рента — это доход на невозвратный капитал. Влияет ли потенциальная возможность экспроприации квази-ренты на богатство общества, и какие опасности с точки зрения экономической эффективности таит в себе вымогательство?

Присвоение квази-ренты связано с затратами ресурсов и не создает никакой ценности, а лишь перераспределяет ее. Угроза вымогательства со стороны партнера — это серьезное препятствие на пути осуществления специализированных инвестиций. Если не найти способа предотвращения экспроприации квази-ренты, тогда экономические агенты не будут вкладывать средства в специфические ресурсы. Это можно проиллюстрировать с помощью следующего математического примера [Мильгром, Робертс, 1999, т. 1, с. 207—208].

Таблица 21

Специфические инвестиции и угроза вымогательства

	В
Присваивать	Не присваивать
А	Присваивать	-1; -1	3; -2
Не присваивать	-2; 3	2; 2

Две фирмы — А и В объединяют усилия в целях реализации совместного проекта. Каждая из фирм должна осуществить специфические инвестиции, ценность которых за пределами данной сделки равна нулю. Пусть каждая фирма осуществляет капиталовложения в размере 2. Общая прибыль, которую приносят эти инвестиции, составляет 8, и если прибыль делится поровну в соответствии с первоначальной договоренностью, то каждая фирма получит по 4. Однако распределение прибыли между фирмами таит в себе опасность вымогательства со стороны каждого из партнеров. Присвоение прибыли — это не бесплатная деятельность. Чтобы присвоить большую часть прибыли, каждая из фирм должна понести издержки в размере 3. Надежный контракт, который управлял бы процессом распределения прибыли, заключить в нашем примере невозможно.

Каждый из игроков должен выбрать одну из двух стратегий: присваивать большую часть прибыли или не присваивать. Если ни одна из фирм не присваивает прибыль, тогда она делится пополам и выигрыши игроков составляют (8 – 4): 2 = 2. Если оба пытаются присвоить большую часть прибыли, то общий выигрыш делится пополам: [(8 – 4): 2] – 3 = –1. Если, к примеру, фирма А присваивает, а фирма В нет, тогда А получает всю прибыль, а В не получает ничего и выигрыш А составит 8 – 2 – 3 = 3, а В — понесет затраты на инвестиции, т.е. (–2).

Здесь мы имеем дело с ситуацией типа «дилемма заключенных». Игроки приходят к неэффективному равновесию, выбирая стратегию «присваивать» и получая выигрыши (–1; –1). В подобной ситуации фирмы даже не начнут игру. При принятии решения об инвестициях фирмы учитывают возможные выигрыши, и именно эти стимулы влияют на решения об инвестировании. В нашей ситуации угроза оппортунистического поведения в форме вымогательства полностью разрушает стимулы к инвестированию. Если фирмы не будут иметь гарантий, что их партнер не потребует больше, чем его доля в прибыли, то инвестировать средства они не будут. Вследствие этого отказа от специфических инвестиций возрастут издержки предоставления товаров и услуг, а это уже будет социальными издержками оппортунистического поведения. Чтобы решить эту проблему, экономические агенты ищут и находят такую форму контракта, которая гарантировала бы им доход на их специфические инвестиции.

Почему проблема вымогательства не возникает в стандартной теории рынков? В стандартной экономической теории предполагается, что контракты, которые заключаются, являются полными и предусматривают все возможные случайные события. Стороны могут обезопасить себя от различного рода проблем, специально оговорив их в договоре. Стандартная теория исходит из того, что рынок конкурентный и цены устанавливаются на рынке, поэтому нарушение обязательств и обман здесь невозможны. На классическом рынке не бывает перебоев с поставками, поскольку существует большое количество поставщиков идентичного ресурса. Не следует беспокоиться также, если потребитель откажется от закупок, так как есть много альтернативных способов использования ресурса.

Проблема вымогательства возникает из сочетания специфичности ресурсов и неполноты контракта. Озабоченность этими проблемами ведет к неэффективному использованию ресурсов: фирмы, опасаясь, что осуществленные инвестиции сделают их уязвимыми в отношении вымогательства, отказываются от капиталовложений в специфические ресурсы. Решить проблемы, возникающие вследствие опасности вымогательства, помогает правильный выбор типа контракта и способа организации сделки. В приведенном нами примере с типографским станком издатели обычно имеют типографские станки в своей собственности, а не арендуют их. В Америке многие железные дороги, которые представляли собой отрезки единой сквозной транспортной линии и находились в раздельной собственности, в конце XIX века были интегрированы. До этого времени раздельная собственность на отдельные отрезки сквозной железной дороги приводила к постоянным сражениям за долю компаний в общей стоимости транспортировки, если та выходила за рамки одного отрезка железной дороги [Alchian, 1982, p. 240]. Интеграция устраняет опасность экспроприации дохода, который сторона, осуществившая специфические инвестиции, рассчитывает получить от этих вложений.

Но возможны и другие решения, которые мы рассмотрим в следующем разделе.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒