Частное урегулирование конфликтов по поводу внешних эффектов

⇐ ПредыдущаяСтр 10 из 23Следующая ⇒

В некоторых случаях конфликт между сторонами, возникающий в результате совместного использования ресурса, может быть урегулирован с помощью переговоров между сторонами и заключения ими взаимовыгодного соглашения.

Воспользуемся для пояснения этого утверждения судебным делом Sturges v. Bridgman (1879), c помощью которого Коуз объясняет свой подход в статье «Проблема социальных издержек» [Коуз, 2007в, с. 100—101]. В этом процессе кондитер использовал для своего бизнеса две ступки с пестиками. По соседству поселился доктор, который через восемь лет после вселения построил приемную в конце своего сада, прямо напротив кухни кондитера, а затем обнаружил, что шум и вибрация, создаваемые оборудованием кондитера, мешают ему использовать новую приемную. Доктор обратился в суд, чтобы принудить кондитера воздержаться от использования своего оборудования, суд удовлетворил претензии доктора и постановил, что тот имеет право запретить эксплуатацию оборудования кондитера. Предположим, что издержки и выгоды использования оборудования сложились следующим образом.

Мы предполагаем, что каждый дополнительный час работы ступки создает больше внешних издержек, чем предшествующий час. Эти издержки для доктора проявляются в уменьшении его дохода. До того, как доктор подал на кондитера в суд, кондитер эксплуатировал оборудование в течение 8 часов. В этой точке предельная чистая выгода кондитера (линия MNB) снижается до нуля, и кондитер получает максимальную прибыль — 56. Однако оптимальный уровень шума — это 4 часа. До этого уровня предельная чистая выгода превышает предельные внешние издержки (линия MEC), которые проявляются в уменьшении дохода доктора (в этой точке предельная чистая социальная выгода от (линия MNSB) работы ступки равна нулю). Если дополнительный час шума добавляет больше к выгоде, чем к издержкам, то создаваемое неудобство будет эффективным.

Таблица 18

Судебное дело Стуржес против Бриджмена

Дополнительная чистая выгода для общества при увеличении времени работы ступки на 1 час (предельная чистая социальная выгода)	-4	-8	-12	-16
Общая выгода для общества
Дополнительная прибыль кондитера при увеличении времени работы ступки на 1 час (предельная чистая выгода)
Общая прибыль кондитера
Дополнительные потери доктора при увеличении времени работы ступки на 1 час (предельные внешние издержки)
Общий доход доктора
Часы работы ступки

Рис. 6. Графическая иллюстрация судебного дела

Стурджес против Бриджмена.

Итак, суд передал право запретить работу оборудования доктору. Кондитер может выплатить компенсацию доктору за создаваемые его оборудованием внешние издержки в течение 4-х часов, но не более того. Если доктор Стуржес имеет право запретить шум, то он захочет это сделать. Однако предельная чистая выгода кондитера Бриджмена превышает предельные издержки доктора Стуржеса, пока время работы оборудования не достигнет 4-х часов. Выплачивая некоторую сумму денег доктору, которая меньше, чем выгоды от работы оборудования, кондитер может компенсировать доктору его потери, возникающие в результате того, что тот согласится на шум в течение 4-х часов. Обе стороны окажутся при этом в лучшем положении по сравнению с ситуацией, когда шума нет, потому что оборудование кондитера не работает. Переговоры между сторонами автоматически приведут к совместному решению об оптимальном уровне шума.

Суд мог передать право производить шум кондитеру Бриджмену. Коуз утверждал, что если стороны могут провести переговоры и договориться, т.е., если трансакционные издержки равны нулю, то решение суда не будет иметь никакого значения для окончательного размещения ресурсов. Кондитер будет первоначально создавать шум в течение восьми часов потому, что при этой продолжительности работы оборудования его предельные чистые выгоды снижаются до нуля. Однако предельные потери доктора Стуржеса превышают предельные выгоды кондитера Бриджмена при работе оборудования от 4-х до 8-ми часов. Это означает, что доктор Стуржес сочтет выгодным для себя заплатить кондитеру, чтобы тот сократил уровень шума до 4 часов в день. Стуржес предложит больше, чем потерянный доход кондитера на каждую единицу шума. Обе стороны выиграют, если им удастся договориться о снижении уровня шума.

Теорема Коуза

Если права собственности четко определены, и вытекающие из них правомочия можно свободно обменивать, а также если трансакционные издержки (включающие издержки сбора информации, издержки ведения переговоров и издержки реализации прав) равны нулю, то размещение ресурсов будет эффективным и неизменным, каким бы ни было первоначальное распределение прав собственности.

Теорема Коуза содержит два основных условия, которые должны выполняться, чтобы правовая система не оказывала влияния на размещение ресурсов и эффективность производства. Первое из них — это четкая спецификация прав собственности. Обмену правомочиями должно предшествовать определение того, кому принадлежат спорное правомочие. Схематически это можно представить в следующем виде:

Спецификация и исходное распределение правомочия

-----à

Сделки по обмену правомочиями

----------à

Окончательное распределение правомочий

На это условие Коуз обратил внимание еще в статье «Федеральная Комиссия по связи» (1959), которая предшествовала статье «Проблема социальных издержек». В ней Коуз выдвинул идею о возможности создания радиовещательного рынка. Считалось, что без государственного контроля радиовещательные станции станут работать на одинаковых частотах, создавая друг для друга помехи. Причиной введения государственного регулирования в этой сфере был хаос, который возник в результате действия системы laissez-faire в этой сфере. В 1927 году была создана Федеральная Комиссия по Радио для регулирования использования радиовещательных частот. Коуз считал, что государство должно не регулировать распределение радиочастот, а ввести частную собственность на электромагнитные волны разной частоты, в результате чего возникнет рынок этих частот и необходимость в государственном контроле отпадет. Коуз заявил, что хаос в радиоэфире возник не в результате конкуренции, а вследствие того, что не были установлены права собственности на электромагнитные волны разной частоты. Идея установления прав собственности и создания рынка для физически ненаблюдаемых объектов — электромагнитных колебаний — была непривычной, однако она стала реальной, когда группа ученых, в состав которой входили три экономиста, один юрист и один физик, предложили модель прав собственности в сфере электромагнитного спектра, которая была применена при проведении приватизации электромагнитного спектра в Новой Зеландии, Австралии и некоторых странах Латинской Америки. Установление прав собственности в сфере электромагнитного спектра означает, что каждому пользователю спектра выделяется определенное время, место и частота, которую они могут использовать, как пожелают. Спектр не делится на блоки, и технические параметры вещания не устанавливаются. Права собственности должны достигать определенных целей. Они должны быть исключительными, предсказуемыми, поддающимися обмену и защите, делимыми и гибкими. Если они отвечают этим требованиям, то они могут решить проблему помех в радиоэфире [De Vany, 1998].

Основное значение этой статьи заключалось в том, что в ней Коуз заявил, что рынок не может функционировать без четкой спецификации прав собственности: «…определение прав собственности является необходимой прелюдией к рыночным сделкам; но конечный результат (который максимизирует ценность производства) не зависит от законодательного решения» [Coase, 1959].

Подтверждение этой идеи можно найти в описанной Коузом системе частных маяков в Англии. Традиционно в экономической теории свет маяка рассматривается как пример общественного блага. Информация, передаваемая светом маяка, распространяется на дальние расстояния, поэтому те суда, что пользуются этой информацией, могут делать это, не платя за нее. На это обратил внимание еще Дж. Ст. Милль: «Невозможно заставить суда, находящиеся в море и воспользовавшиеся услугами маяков, заплатить за них пошлину» [Mill, 1965, p. 968].

Коуз показал, что в Англии на протяжении определенного времени действовала система частных маяков [Коуз, 2007а]. Государство не справлялось с удовлетворением потребности судов в маяках, т.е. имел место «провал государства», и владельцы судов обратились к королю с петицией о том, чтобы он разрешил частным лицам строить маяки и облагать пошлиной суда, которые пользовались светом маяков. Государство предоставило частным лицам исключительную франшизу на строительство и эксплуатацию маяков и королевские полномочия по сбору пошлин со всех кораблей, которые пользовались маяками. Издержки строительства маяков были огромны, не менее рискованной была эксплуатация маяков. Случалось, что во время шторма в море смывало как сам маяк, так и владельца вместе с оператором маяка. Чтобы частная система маяков могла функционировать, необходимо было создать условия, при которых частные выгоды от строительства и эксплуатации маяков были бы больше, чем частные издержки. Роль государства была ограничена установлением и защитой прав собственности на маяки и права взимания пошлин за пользованием светом маяка. Кроме того, государство устанавливало фиксированную шкалу пошлин и помогало в сборе этих пошлин*. Сбор пошлин осуществлялся в портах специальными агентами которые могли представлять интересы сразу нескольких владельцев маяков. Размер пошлины зависел от расположения маяка и размеров судна. Судно оплачивало каждый маяк, мимо которого оно проходило. Были опубликованы книги, в которых определялись маяки для каждого маршрута и размер платы за них. Система частных маяков перестала существовать лишь в 30-х годах XIX века.

Второе условие теоремы Коуза — это нулевые трансакционные издержки, которые не воспрепятствуют заключению взаимовыгодной сделки между сторонами конфликта.

Решению проблемы внешних эффектов путем заключения взаимовыгодных соглашений могут помешать высокие трансакционные издержки. В этом случае решение суда о том, какой из сторон конфликта передать соответствующее правомочие (право создавать внешний эффект или право запретить деятельность, создающую внешний эффект) окажет влияние на размещение ресурсов и оно может оказаться неэффективным.

Рассмотрим следующий гипотетический пример [Polinsky, 1989, p. 11—14]. Дым от фабрики причиняет ущерб пяти жителям, проживающим по соседству с фабрикой, загрязняя белье, которое они вывешивают сушиться на улицу. Ущерб, причиненный фабрикой каждому жителю, составляет 75 долл., так что общая величина ущерба равна 375 долл. Ущерб от дыма можно устранить двумя способами — установкой на фабричной трубе поглотителя дыма, что потребует затрат в размере 150 долл., или покупкой электрических сушилок по цене 50 долл. для каждого жителя. Какое из этих решений позволит решить проблему внешних эффектов с наименьшими издержками? Конечно, установка поглотителя дыма, так как она позволит устранить общий ущерб в размере 375 долл., затратив всего 150 долл., а это дешевле, чем покупка за 250 долл. 5 электрических сушилок. Установка поглотителя дыма будет эффективным решением.

Зависит ли достижение эффективного результата от того, каким образом распределены права собственности — принадлежит ли жителям право запретить фабрике загрязнять воздух или фабрика имеет право загрязнять воздух? Рассмотрим первый вариант, когда жители имеют право пользоваться чистым воздухом.

Фабрика при этом должна выбрать одну из трех доступных альтернатив:

— загрязнять воздух и компенсировать жителям ущерб в размере 375 долл.;

— установить поглотитель дыма на трубу, затратив на это 150 долл.;

— купить 5 сушилок для жителей, затратив на эти цели 250 долл.;

Какую из альтернатив выберет фабрика? Очевидно, что она установит поглотитель дыма и это будет эффективным решением проблемы.

Рассмотрим теперь другой вариант распределения прав. Фабрика может безнаказанно загрязнять окружающий воздух. Жителей в этом случае также должны выбрать одну из трех возможных альтернатив:

— нести общий ущерб в размере 375 долл.;

— купить 5 сушилок за 250 долл.;

— купить для фабрики поглотитель дыма за 150 долл. и договориться о его установке.

Жители выберут эффективный вариант — покупку поглотителя дыма за 150 долл. и договорятся с фабрикой о его установке, потому что их общая выгода от возможности сушить белье на воздухе больше, чем затраты на установку поглотителя дыма. Таким образом, эффективное решение будет найдено в процессе добровольного обмена индивидуальными правами на рынке, независимо от того, как суд распределил права собственности.

В этом примере предполагалось, что жители могут без издержек собраться, договориться между собой о покупке поглотителя дыма и с фабрикой о его установке, т.е. была использована предпосылка о нулевых трансакционных издержках. Таким образом, при нулевых трансакционных издержках эффективный результат достигается независимо от законодательного распределения прав собственности.

Предпосылка о нулевых трансакционных издержках нереалистична во многих конфликтных ситуациях*. Стороны должны потратить, как минимум время и деньги на то, чтобы встретиться для обсуждения конфликта. Предположим в нашем примере, что каждый житель должен потратить 60 долл. на то, чтобы встретиться с другими жителями (транспортные издержки и затраты времени).

Если право пользоваться чистым воздухом принадлежит жителям, то у фабрики снова есть выбор из трех доступных альтернатив, и она выберет эффективное решение — установку поглотителя дыма. Если же право загрязнять воздух принадлежит фабрике, то каждый житель должен решить, нести ли ему ущерб в размере 75 долл., купить ли сушилку за 50 долл., или встретиться с другими жителями, затратив на это 60 долл., чтобы сообща с ними купить поглотитель дыма за 150 долл. Очевидно, что каждый житель выберет покупку сушилки, а это не самый эффективный способ решения проблемы.

Итак, при ненулевых трансакционных издержках право жителей пользоваться чистым воздухом является тем вариантом распределения прав, которое приводит к эффективному результату, а право фабрики загрязнять воздух приводит к неэффективному результату. Возникает вопрос о том, нельзя ли свести к минимуму влияние трансакционных издержек, выбрав ту правовую норму, которая приводит к эффективному результату? Если право на чистый воздух принадлежит жителям, то фабрика сама решает, какой из вариантов ей выбрать. Ей не надо встречаться и договариваться с жителями. Трансакционные издержки при этом варианте распределения прав не влияют на выбор фабрики. Если же фабрика имеет право загрязнять воздух, то жители должны решать, что им делать, и чтобы избежать трансакционных издержек, они выбирают неэффективное решение. Получается, что в последнем случае трансакционные издержки оказывают влияние на конечный результат. И хотя жители в действительности не собирались, и трансакционные издержки, поэтому, не возникали, однако потенциальные трансакционные издержки оказали решающее влияние на выбор неэффективного варианта. Итак, когда трансакционные издержки блокируют ведение переговоров и препятствуют достижению договоренности, эффективность использования ресурсов будет определяться начальным распределением прав собственности.

Нормативная версия теоремы Коуза указывает, как следует поступать суду, решающему споры в условиях высоких трансакционных издержек, которые мешают достижению частных договоренностей.

В условиях позитивных трансакционных издержек эффективность конечного размещения ресурсов не является независимой от выбора правовой нормы, поэтому предпочтение следует отдать такому первоначальному распределению прав, которое минимизирует влияние трансакционных издержек.

Классической в этом вопросе считается позиция Познера, который утверждает, что суд должен передать правомочие той стороне, которая получила бы его, если бы трансакционные издержки были бы равны нулю. В этом случае не будет необходимости в дорогостоящем процессе обмена правомочиями. Это означает, что закон или судебное решение должны воспроизводить результат, который сложился бы на рынке, если бы трансакционные издержки были равны нулю. В нашем гипотетическом примере — это право жителей пользоваться чистым воздухом.

Трансакционные издержки имеют ключевое значение для работы рынка. Если трансакционные издержки незначительны, то внешние эффекты могут быть устранены посредством механизма рынка без вмешательства государства. Неэффективное распределение прав собственности будет исправлено в процессе рыночного обмена этими правами. Однако если трансакционные издержки велики и препятствуют заключению рыночных сделок между сторонами, то первоначальное распределение прав собственности окажет влияние на размещение ресурсов и эффективность производства.

Слишком высокие трансакционные издержки могут полностью блокировать обмен в какой-то сфере. Почему не продаются права, регулирующие использование дорог пешеходами и автомобилистами? Если бы не было трансакционных издержек, то водители с лучшими навыками вождения, предпочитающие быструю езду, могли бы приобрести соответствующее право у пешеходов. Но число участников сделки в данном случае слишком велико, чтобы можно было провести переговоры и проследить за соблюдением достигнутой договоренности и выплатой соответствующей компенсации. Высокие трансакционные издержки являются причиной того, что рыночный механизм здесь не действует, а действуют правила дорожного движения и правила ответственности за неумышленное причинение вреда.

Однако вмешательство государства не всегда будет самым лучшим выходом из положения. Использование механизма государства также связано с издержками. Для принятия решения чиновникам необходима информация, следовательно, возникают издержки сбора информации, кроме того, нельзя исключать недостаток знаний и некомпетентность лиц, принимающих решение о регулировании какой-то сферы. Политики, принимающие решения, могут находиться под влиянием отдельных групп, преследующих свои специфические интересы. В том случае, когда выгоды от вмешательства государства меньше, чем издержки этого вмешательства, оптимальной политикой будет вообще не предпринимать никаких действий по поводу внешних эффектов. Коуз считает, что политики и экономисты переоценивают выгоды от регулирования. Но правильный выбор между регулированием и невмешательством все равно зависит от всестороннего анализа альтернативных вариантов и учета издержек, связанных с каждым из вариантов. Возможно, лучшим решением будет введение налога на сторону, производящую внешний эффект, а иногда лучшим выбором будет не делать ничего [Коуз, 207в, с. 110—113].

Чтобы пояснить ту роль, которую может играть государство в случае возникновения провала рынка, причиной которого является внешний эффект, рассмотрим судебное дело «Miller v. Schoene», (1914)*.

В штате Вирджиния выращивались яблочные деревья и красные кедры. Но неожиданно на кедрах появился грибок, заболевание, которое носит название «кедровая красная ржавчина». На начальной стадии оно проявляется в виде наростов на кедре хозяине, сами кедры от этой болезни не страдают, но на второй стадии заболевания ржавчина распространяется на яблочные деревья и поражает их листья и плоды. В штате Вирджиния не было никаких правил, которые запрещали бы выращивать красные кедры. Но в 1914 году законодательный орган штата принял законодательный акт, который уполномочил энтомолога штата уничтожить красные кедры, растущие в радиусе двух миль от яблоневых садов, без компенсации. Штат поменял правила игры. Он отменил одни права собственности и подтвердил другие права — права владельцев яблоневых садов. Штат мотивировал изменение правил игры тем, что один вид собственности — яблони представляют большую ценность, чем другой.

В данном случае возник конфликт между двумя частными интересами. В отсутствие закона об уничтожении кедров размывались права владельцев яблоневых садов. Но этот конфликт не мог быть решен частным путем, потому что трансакционные издержки ведения переговоров и заключения сделки были слишком высоки. Поэтому государственный орган неизбежно вовлекался в регулирование частного сектора. Принципиальное значение в связи с этим имеет вопрос о том, кто использует государство и для каких целей. Выращивание яблок было основной отраслью сельского хозяйства Вирджинии. Красные кедры использовались как декоративное растение и иногда как строевой лес. Садоводы были организованы и влиятельны, а владельцы кедров — нет. Престиж, влиятельность и, возможно, членство садоводов в законодательном органе штата имело решающее значение. В этом случае государство было инструментом защиты интересов одних лиц против других.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒