Общая активация и специфические комплексы реакций

⇐ ПредыдущаяСтр 6 из 9Следующая ⇒

Итак, мы в последний раз возвращаемся к проблеме специфичности физиологических реакций организма. Фактически все ранние исследования, касавшиеся вегетативных функций, опирались на представление об общей реакции активации (arousal). В какие-то моменты времени у человека более активный тонус, чем в другие, и этот факт подтверждается измерением многих физиологических показателей. Электрическая активность кожи усиливается при полете на самолете, ритм сердца учащается, когда мы сидим в кресле у зубного врача. Даже легкое рукопожатие вызывает расширение зрачков. Понятие общей активации, или «реакции пробуждения», — это, конечно, разумное первое приближение к описанию процессов, связывающих воедино эти разрозненные наблюдения. Однако было бы ошибкой принимать многообещающее начало за весь рассказ в целом.

Психофизиологию ждало бы печальное будущее, если бы все изучаемые переменные свидетельствовали об одном и том же. Мы рассматривали интересную работу Килпатрика (Kil-patrick, 1972) по СРПрК и эмоциям и по УПрК и когнитивным факторам. Мы познакомились сданными Экса (Ах, 1953), показавшими, что страх и ярость — это разные физиологические состояния. Мы узнали о результатах, полученных Шварцем и *сотр. (Schwartz et al., 1976), относительно активности различных лицевых мышц при разных эмоциях. Из исследований корковых вызванных потенциалов мы видели, как в разных

участках мозга при одном и том же стимуле возникают ответы разных типов.

И тем не менее все эти работы нас в чем-то не удовлетворяют. Хотя они и важны, так как привлекают внимание к одновременной оценке состояния многих физиологических систем и даже к анализу данных об одной системе с помощью многих методов, они никогда не подходят вплотную к проблеме формирования того или иного комплекса реакций как такового. Всегда ставится вопрос о том, что происходит с переменной А и что — с переменной В, а не о том, какую реакцию эти переменные формируют совместно. В последнем случае потребовался бы очень сложный математический аппарат.

Рассмотрим несколько конкретных примеров. В 1939 году д-р Мэрион Венгер начала длинную серию исследований «вегетативного баланса» у детей и взрослых. Исходя из представлений Кэннона о симпатической и парасимпатической иннервации, она рассчитывала разработать простой индекс относительной активации этих систем-антагонистов путем комбинирования информации, получаемой при измерении многих частных показателей.

В конечном счете в этот индекс вошли следующие показатели: слюноотделение, некоторые характеристики электрической активности кожи, ритм сердца, систолическое и диасто-лическое артериальное давление, температура кожи пальцев, температура под языком, частота дыхания и диаметр зрачка. Информация обо всех этих переменных объединялась в виде взвешенной средней, оценивавшей общий уровень симпатической или парасимпатической активации (вегетативный баланс). Оказалось, что такие величины достаточно характерны для того или иного человека. Иными словами, эти показатели можно считать надежными; один и тот же человек обнаруживал сходные показатели в двух различных случаях. В некоторых случаях данные о таком вегетативном балансе коррелировали с содержанием жалоб, относящихся к психосоматической сфере. Так, например, у беспокойных людей обнаруживалось «доминирование симпатической системы» — факт, который вполне согласуется с кэнноновской концепцией «борьбы или бегства». Венгер и Каллен (Wenger, Cullen, 1972) дают превосходный очерк истории такого подхода и его современного состояния. Совсем недавно Стивен Порджес (Porges, 1977, в печати) привлек внимание к связи между вегетативным балансом и биохимией медиаторов ЦНС. Он сделал обзор ряда теоретических работ и высказал предположение, что тормозное влияние центрального медиатора ацетилхолина может находить отражение в действии парасимпатической нервной системы, а возбуждающий центральный эффект катехоламинов — в дей-

Глава 11

Перспективы психофизиологии

ствии симпатической системы. Затем Порджес показывает, что вегетативный баланс, возможно, важен для понимания таких аномалий поведения, как гиперактивность, психопатия и детский аутизм.

Он далее предлагает методику оценки вегетативного баланса, которая очень проста в физиологическом отношении, но очень сложна математически. Начинают просто с регистрации фазического ритма сердца и дыхания. Влияние дыхания на ритм сердца осуществляется через парасимпатическую нервную систему; таким образом, количественно выражая это влияние, мы получаем показатель относительной активации парасимпатической и симпатической систем. Такая количественная оценка требует применения сложного статистического метода, называемого кросс-спектральным анализом, при котором два отдельных ритмических процесса преобразуются в ряды Фурье (подобно тому как это делается при получении спектра мощности ЭЭГ — см. гл. 9), а затем оценивается влияние одного ритма на другой.

Ряд работ (см. Porges, 1977) подтверждает важность этой исходной информации, особенно для понимания природы гиперактивности и ее медикаментозного лечения. Окончательная оценка предложенной модели будет, конечно, зависеть от результатов дальнейших исследований. Здесь уместно напомнить о все. возрастающей роли ЭВМ в психофизиологии. Вычислительные машины позволяют проводить такой анализ, который раньше был немыслим просто из-за невероятной трудоемкости вычислений.

В работах Венгер и Порджеса по вегетативному балансу использован гораздо более сложный подход, чем простое измерение функций одной психофизиологической системы. Однако и здесь еще далеко до подлинного рассмотрения комплексов физиологических реакций: попытка отразить столь обширную информацию в одном показателе означает «смазывание» данных о структуре таких комплексов вместо поиска каких-то более сложных закономерностей согласованного варьирования показателей. С нашей точки зрения, некоторые неудачи в этой области более интересны, чем успехи. Например, в одной из работ (Wenger, 1966), где было исследовано 534 взрослых мужчин, больше чем у половины обнаружился «аномальный» характер активности, который нельзя было отнести ни к симпатическому, ни к парасимпатическому типу активации.

Такой подход, связанный с представлением об общей акти-

'вации (arousal), можно противопоставить некоторым недавним

работам по изучению комплексов реакций в сердечно-сосудистой

системе, проведенным в Национальном институте психиатрии

(Williams et al., 1975; Bittker et al., 1975). Эти эксперименты были начаты после того, как Лэйси провел различие между «сенсорным вниманием» и «сенсорным неприятием». Как говорилось в гл. 5, Лэйси утверждает, что внимание к внешним событиям сопровождается расслаблением сердечно-сосудистой системы, тогда как сосредоточенность на чем-то внутреннем, как, например, при решении в уме арифметических примеров (сенсорное неприятие), сопровождается усилением сердечнососудистой функции. Группа Уильямса стала не просто регистрировать ритм сердца, а для более полного учета всей картины сердечно-сосудистых изменений в таких ситуациях начала учитывать также систолическое и диастолическое давление, кровоток в предплечье и пульсовой объем в пальце. Испытуемые выполняли три задания: чтение слов, демонстрируемых на экране не в фокусе, в зеркальном отображении или перевернутых (сенсорное «внимание»), последовательное вычитание числа 12 из 1179, 1167, 1155 и т. д. (сенсорное «неприятие») и, наконец, участие в беседе клинического типа, когда испытуемый рассказывал историю своей жизни (комбинация внимания и неприятия).

Уильяме и сотр. (Williams et al., 1975) установили, что для каждого из этих трех случаев характерна своя картина сердечно-сосудистых регуляций (рис. 11.1). Статистический анализ этих данных показал, что в основе полученных результатов лежат два главных фактора. Первый из них соответствует традиционному представлению об общей активации: это ускорение ритма сердца, усиление кровотока и повышение артериального давления с одновременным снижением пульсового объема.

Однако, помимо такой совместной вариации, был обнаружен другой комплекс реакций, в котором снижение АД сочеталось с ускорением ритма сердца и усилением кровотока в предплечье, и наоборот. Таким образом, «общая активация» составляет лишь часть всей картины. Дополнительные сведения, полученные при этом более сложном анализе, привели к нескольким очень интересным гипотезам о механизмах сердечно-сосудистых изменений.

В отдельном анализе данных, полученных в том же эксперименте при беседе с испытуемым (Bittker et al., 1975), те же исследователи сопоставили физиологические изменения с оценкой поведения испытуемого во время беседы в соответствии с определенной шкалой. За испытуемым наблюдали в это время два исследователя: они оценивали степень его внимания к теме разговора. На основе этих оценок испытуемые были разделены на две равные группы — «внимательных», которые участвовали в обсуждении активно, и «невниматель-

7 Зак. 699

Глава It

Перспективы психофизиологии

Рис. 11.1. Характер реакции сердечно-сосудистой системы при выполнении различных заданий. (Williams et al., 1975.)

САД — систолическое артериальное давление; ДАД — дистоли-ческое артериальное давление; КрП — кровоток в предплечье; ПО — пульсовой объем в пальце; PC — ритм сердца.

ных», интерес которых, казалось, переключался на что-то другое. Как можно было ожидать, у «внимательных» происходило снижение кровотока в предплечье, т. е. такая же реакция, какая была у всей группы в первом тесте — при фокусировании внимания на слайдах со словами. Соответственно у «невнимательных» во время беседы кровоток в предплечье усиливался, т. е. наблюдалась реакция, отмеченная ранее при выполнении расчетов в уме. Хотя физиологические различия между двумя группами обнаружились по всем трем тестам, только в таком тесте, как беседа, имеющем несколько неоднозначный характер, эти различия достигли статистически значимых величин. Это подводит нас к вопросу об использовании комплексов физиологических реакций при изучении различий между людьми.

Индивидуальные различия ■ *

В нашем изложении основ психофизиологии мы часто поступали так, как будто все испытуемые, о которых мы говорим, совершенно одинаковы. Иными словами, если вас интересуют нормальные физиологические функции у человека, вам не

особенно важно, кто именно этот человек. Такое допущение характерно для всех попыток сформулировать общие законы поведения. И оно очень часто бывает неверным.

Это ставит нас лицом к лицу с одной из самых фундаментальных проблем в науке о человеке. Мишель (Mischel, 1973) приводит убедительные доводы в пользу того, что при исследовании поведения ситуация, в которой оказывается человек, значительно важнее, чем то, какой именно человек в ней оказался. Крайний пример: человек, которому обещано 5000 долларов за то, что он перейдет улицу, перейдет ее независимо от того, кто он такой. Бауэре (Bowers, 1973), напротив, говорит, что в большинстве менее экстремальных случаев происходит взаимодействие личности человека с ситуацией. Один человек на угрозу жены бросить его отвечает ударом по голове, другой идет залить свое горе в бар, а третий пытается уговорить ее.

Приведенные выше данные Биткера и сотр. (Bittker et al., 1975) содержат в себе зародыш решения этой проблемы. Эти авторы показали, что в экстремальных ситуациях полного сенсорного внимания или неприятия индивидуальные различия относительно невелики. Однако в менее определенной ситуации, когда испытуемый имел возможность обращать или же не обращать внимание на ведущего с ним беседу человека, проявлялись характерные индивидуальные различия. Таким образом, и здесь правы приверженцы обеих точек зрения. Общие законы поведения и общие законы физиологических реакций будут вполне соответствовать одним ситуациям и не соответствовать другим. Остается только установить, какие именно ситуации достаточно жестко определяют реакцию, а какие нет.

Проиллюстрируем этот вывод другим примером. Предположим, что исследователь интересуется значением индивидуальных различий при поднятии тяжестей. Представим себе два возможных эксперимента. В первом из них всем испытуемым предлагают сначала поднять скрепку для бумаги, а потом слона. Очевидно, что все смогут поднять скрепку, и очевидно, что никто не сможет поднять слона. Значит, индивидуальных различий нет. Во втором эксперименте тех же людей можно попросить поднимать грузы в 10, 20, 30 кг и т. д. В этом случае обнаружатся существенные индивидуальные различия. Испытуемые одни и те же, а выводы разные. Таким образом, нельзя ставить вопрос: существенны ли индивидуальные различия при поднятии тяжестей (или вообще в физиологии)? Абстрактного общего ответа не существует. Если вам нужно отобрать людей для олимпийских соревнований по поднятию тяжестей, индивидуальные различия будут иметь решающее значение. Если же вы хотите нанять людей для погрузки в автомашину

Глава 11

Перспективы психофизиологии

скрепок или слонов, эти различия несущественны. Все зависит от конкретной задачи.

В поисках общих физиологических законов исследователь может быть легко введен в заблуждение поверхностными физическими аналогиями Ньютон учил нас, что любое действие вызывает равное и противоположно направленное противодействие. Для физики природа этой силы несущественна. Характер системы, приводящей в движение ракету, не имеет значения: для того чтобы ракета взлетела, нужна лишь достаточная движущая сила.

Стандартизация раздражителей представляет для психологов неимоверно трудную задачу. Рассмотрим электрическую реакцию кожи на серию слов. Пусть где-то среди многих других эмоционально нейтральных или окрашенных слов будет предъявлено слово «парашют». Один из испытуемых при этом слове зевнет и будет ждать конца эксперимента. Никакой кожной реакции не возникнет. Но вот ту же последовательность слов прослушивает другой испытуемый. Слово «парашют» напоминает ему о том, что он согласился попробовать прыгнуть с парашютом со своей девушкой в следующее воскресенье. Мысль о прыжке с высоты 1000 метров из-за любви пугает его ужасно, и у него возникает резко выраженная реакция. Это общая проблема в исследованиях с людьми: приходится учитывать фактически всю их сложную внутреннюю жизнь.

Многие психофизиологи пытаются по возможности обойти эту трудность. Прилагают особые усилия для того, чтобы всем испытуемым предъявлялись идентичные стимулы. Вместо ряда слов всем испытуемым дается нескончаемая серия тонов громкостью 86 децибел и частотой 1000 Гц. Каждый тон точно выверен по своим физическим характеристикам. Однако сложность человека еще раз смазывает всю картину. Один из испытуемых знает по секрету, что экспериментатор на пороге необычайного открытия, и концентрирует все свое внимание на опыте. А другой, который проспал и не успел поесть, потому что торопился в лабораторию, думает только о том, как он получит свои 3 доллара вознаграждения, пойдет и съест гору блинов и колбасы. Как бы тщательно экспериментатор ни стандартизировал предъявление стимулов, он остается перед тем фактом, что изучает самые сложные объекты, к которым когда-либо прикасалась наука, — вас и меня..

Как все исследователи поведения, большая часть психофизиологов интересовалась в первую очередь общими законами, которые были бы равным образом применимы ко всем человеческим существам. Определенный комплекс физиологических реакций, характерный для данного состояния, нередко называют «стереотипом реакции». Так, различие между яростью

и страхом, проводимое Эксом (Ах, 1953), и " различие между сенсорным вниманием и сенсорным неприятием (Lacey, 1959) — это примеры различения определенных стереотипов реакций.

Но отдельные исследователи обращали внимание на противоположное — на то, что реакция одного испытуемого отличается от реакции другого. Попытка Венгер (Wenger, 1966) найти стабильные показатели вегетативного баланса—это один из примеров поиска «стереотипа индивидуума». Мальмо и Шагасс (Malmo, Shagass, 1949) провели серию классических экспериментов, посвященных проблеме индивидуальных различий. Они исследовали стрессовые реакции у двух групп психически больных: у одних были сердечно-сосудистые симптомы, а у других длительные боли в области головы и шеи. Как и ожидалось, у сердечно-сосудистых больных при стрессе выявлялись значительные изменения ритма сердца и артериального давления, тогда как у второй группы в тех же ситуациях отмечалось большее напряжение мышц. Лэйси и сотр. (Lacey et al., 1953) дополнили это исследование, проведя его и на здоровых людях. Оказалось, что у некоторых людей реакция одной из физиологических систем как будто бы выражена сильнее, чем реакция другой, независимо от типа стресса.

В серии работ, которые до сих пор остаются редкими по своей математической сложности, Энджел (Engel, 1960) показал, каким образом могут сосуществовать стереотипы реакции и стереотипы индивидуума. Оказывается, структура комплекса физиологических реакций на данную ситуацию зависит как от ситуации, так и от индивидуальности человека.

По мере своего развития психология, несомненно, будет во все большей мере признавать, что индивидуальность испытуемого столь же важна, как и условия эксперимента. Поскольку психофизиолог изучает интимную связь между физиологическими реакциями и внутренней жизнью человека, он должен быть особенно внимательным к взаимодействию между тем и другим.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 Следующая ⇒