Слово в Неделю о Страшном Суде. Есть ли адские муки?

⇐ ПредыдущаяСтр 6 из 12Следующая ⇒

По рассказу Н. А. Мотовилова из книги “Всемирный Светильник Преподобный Серафим”, составленной митрополитом Вениамином (Федченковым)

Сегодняшний рассказ укажет всем страждущим единственно верный путь несения подвига и путь к исцелению — это вера, молитвы Церкви и Божии милости, подаваемые страждущим в Таинствах Церкви.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Други наши, сегодня, в Неделю о Страшном Суде Божием, грядущем, как тать, на всю вселенную, дне, когда решится окончательно и бесповоротно участь всякого земнородного, живущего и уже поглощенного смертью, когда каждый из нас услышит или: “...приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира”, или: “...идите от Мене, проклятии, во огнь вечный, уготованный диаволу и ангелом его” — мне хочется привести для вас мало кому известное свидетельство живого человека об истинности адских мук, ожидающих тех, кто услышит страшное слово последнего приговора: “...отыдите от Мене...” (Мф. 25, 34, 41).

И сказать об этом свидетельстве меня побуждает поток писем и личные беседы со многими людьми, уже теперь страждущими от бесовского насилия и обдержания и уже теперь отчасти прикасающимися к этим мукам. Очень-очень много людей испытывают их теперь, но очень немногие понимают, что же с ними происходит. И потому ищут люди спасения и исцеления там, где получить его не могут.

Николай Александрович Мотовилов — “служка Серафимов”, как он сам себя любил называть, — тот, который удостоился чудного исцеления по молитвам угодника Божия, а впоследствии лицезрения собственными очами сияния лика преподобного Серафима Фаворским светом благодати Святого Духа. Человек горячего и искреннего сердца, дабы, действительно, послужить памяти отца Серафима, он решил лично поехать на родину великого старца, в Курск, и собрать сведения о его детстве и юношестве, а также посетить Киево-Флоровский монастырь. Поездка эта имела весьма тяжкие последствия для Николая Александровича: он заболел по попущению Божию от врага, излившего на него свою месть за труд, послуживший к прославлению угодника Божия, отца Серафима. Обстоятельства, предшествовавшие болезни Николая Александровича Мотовилова и объясняющие ее начало, были следующие.

Как-то раз в беседе с преподобным Серафимом зашел разговор о вражьих нападениях на человека. Светски образованный Мотовилов не преминул, конечно, усомниться в существовании злой силы. Тогда преподобный поведал ему о своей страшной борьбе с бесами в течение 1000 ночей и 1000 дней. Авторитетом своей святости, силою своего слова, в котором не могло быть даже тени лжи или преувеличения, старец убедил Мотовилова в существовании бесов не в призраках или мечтаниях, а в самой настоящей горькой действительности.

Пылкий Мотовилов так вдохновился повестью старца, что от души воскликнул:

— Батюшка, как бы я хотел побороться с бесами!

Батюшка Серафим испуганно перебил его:

— Что вы, что вы, ваше Боголюбие! Вы не знаете, что вы говорите. Знали бы вы, что малейший из них своим когтем может перевернуть всю землю, так не вызывались бы на борьбу с ними!

— А разве, батюшка, у бесов есть когти?

— Эх, ваше Боголюбие, ваше Боголюбие, и чему только вас в университете учат?! Не знаете, что у бесов когтей нет. Изображают их с копытами, когтями, рогами, хвостами потому, что для человеческого воображения невозможно гнуснее этого вида и придумать. Таковы в гнусности своей они и есть, ибо самовольное отпадение их от Бога и добровольное их противление Божественной благодати из Ангелов света, какими они были до отпадения, сделало их ангелами такой тьмы и мерзости, что не изобразить их никаким человеческим подобием, а подобие нужно, — вот их и изображают черными и безобразными. Но, будучи сотворены с силой и свойствами Ангелов, они обладают таким для человека и для всего земного невообразимым могуществом, что самый маленький из них, как и сказал я вам, может своим когтем перевернуть всю землю. Одна Божественная благодать Всесвятаго Духа, туне даруемая нам, православным христианам, за Божественные заслуги Богочеловека Господа нашего Иисуса Христа, одна она делает ничтожными все козни и злоухищрения вражии.

Жутко стало тогда Мотовилову. Прежде, под защитой преподобного, он мог не бояться злобы сатанинской. Но легкомысленный дерзкий вызов, по попущению Божию, не остался без последствий — он был принят.

Когда Мотовилов после кончины старца Серафима поехал в Курск, немного ему удалось собрать здесь сведений о детстве и юности преподобного. Близкие родные, помнившие отца Серафима в молодости, или умерли, или отзывались забвением. Даже дом, в котором родился и воспитывался преподобный, был разрушен, а на месте его выросли новые постройки. Нашелся только один старик, ровесник батюшки, который и дал Мотовилову сведения, вошедшие теперь во все издания жития преподобного Серафима.

Поездка в Курск и пребывание в нем были вполне благополучны. Гроза ждала Мотовилова на возвратном пути в Воронеж. На одной из почтовых станций, по дороге из Курска, Мотовилову пришлось заночевать. Оставшись совершенно один в комнате для приезжих, он достал из чемодана свои рукописи и стал их разбирать при тусклом свете одиночной свечи, еле освещавшей просторную комнату. Одною из первых ему попалась запись об исцелении бесноватой девицы из дворян, Еропкиной, у раки святителя Митрофана Воронежского.

“Я задумался, — пишет Мотовилов, — как это может случиться, что православная христианка, приобщающаяся Пречистых и Животворящих Таин Господних, и вдруг одержима бесом, и притом такое продолжительное время, как тридцать с лишним лет. И подумал я: вздор! Этого быть не может! Посмотрел бы я, как бы посмел в меня вселиться бес, раз я часто прибегаю к Таинству Святого Причащения!..”

И в это самое мгновение страшное, холодное, зловонное облако окружило его и стало входить в его судорожно стиснутые уста. Как ни бился несчастный Мотовилов, как ни старался защитить себя от льда и смрада вползавшего в него облака, оно вошло в него все, несмотря на его нечеловеческие усилия. Руки были точно парализованы и не могли сотворить крестного знамения; застывшая от ужаса мысль не могла вспомнить спасительного имени Иисусова. Отвратительное, ужасное совершилось, и для Николая Александровича наступил период тягчайших мучений.

Собственноручная запись его дает такое описание испытанных им мук: “Господь сподобил меня на себе самом испытать истинно, а не во сне и не в привидении, три геенских муки.

Первая — огня несветимого и неугасимого ничем более, как лишь одною благодатию Духа Святаго. Продолжалась эта мука в течение трех суток, так что я чувствовал, как сожигался, но не сгорал. Со всего меня по шестнадцать или семнадцать раз в сутки снимали эту геенскую сажу, что было видно для всех. Перестали эти муки лишь после исповеди и причащения Святых Таин Господних молитвами архиепископа Антония и заказанными им по всем сорока семи церквам Воронежским и по всем монастырям заздравными за болящего раба Божия Николая ектениями.

Вторая мука — в течение двух суток — тартара лютого геенского, так что и огонь не только не жег, но и согревать меня не мог. По желанию его высокопреосвященства (архиепископа Воронежского Антония) я с полчаса держал руку над свечой, и она вся закоптела донельзя, но не согрелась даже. Опыт этот удостоверительный я записал на целом листе и к тому описанию руку мою, закопченную свечной сажей, приложил.

Но обе эти муки, благодаря причащению Святых Христовых Таин, давали мне хоть возможность есть и пить, и спать немного мог я при них, и видимы были они всеми.

Но третья мука геенская, хотя на полсуток уменьшилась, ибо продолжалась только полутора суток и едва ли более, но зато велик был ужас и страдание, неописуемого и непостижимого. Как я жив остался от нея! Исчезла она тоже от исповеди и причащения Святых Таин Господних. На этот раз сам архиепископ Антоний из своих рук причащал меня оными. Эта мука была — червя неусыпного геенского, и червь этот никому более, кроме меня самого и архиепископа Антония, не был виден; но я весь сам был преисполнен этим наизлейшим червем, который ползал во мне всем и неизъяснимо ужасно грыз всю мою внутренность, но и выползаючи через рот, уши и нос, снова во внутренности мои возвращался. Бог дал мне силу на него, и я мог брать его в руки и растягивать. Я по необходимости заявляю это все, ибо недаром подалось мне это свыше от Бога видение, да не возможет кто подумать, что я дерзаю всуе имя Господне призывать. Нет! В день Страшного Суда Господня Сам Он Бог, Помощник и Покровитель мой, засвидетельствует, что я не лгал на Него, Господа, и на Его Божественного Промысла деяние во мне совершенное”.

Вскоре после этого страшного и недоступного для обыкновенного человека испытания Мотовилов имел видение своего покровителя, преподобного Серафима, который утешил страдальца обещанием, что ему дано будет исцеление при открытии мощей святителя Тихона Задонского и что до того времени вселившийся в него бес не будет уже его так жестоко мучить.

Действительно, через тридцать с лишком лет совершилось это событие, и Мотовилов его дождался, дождался и исцелился по великой своей вере в самый день открытия мощей Тихона Задонского в 1861 году. Мотовилов стоял в алтаре, молился и горько плакал о том, что Господь не посылает ему исцеления, которого по обещанию преподобного Серафима Саровского ждала его измученная душа. Во время пения Херувимской песни он взглянул на горнее место и увидел на нем святителя Тихона. Святитель благословил плачущего Мотовилова и стал невидим. Мотовилов сразу почувствовал себя исцеленным.

И вот, дорогие мои, у многих теперь возникнет недоуменный вопрос: “Как, за что и зачем такая страшная мука постигла верующего человека?! ”

Мы с вами, дорогие мои, часто забываем, что у Бога один день как тысяча лет, и тысяча лет как один день. И что жизнь наша земная — время купли или вечных благ, или вечных мук. Будучи в земной жизни рядом с преподобным Серафимом, Мотовилов по любви к нему жаждал и в вечности не разлучаться с ним. И вот ценой таких страданий, терпения и слез последовал за преподобным, за его славой в вечности мирской человек.

Так дай нам Господь не туне услышать сегодняшний рассказ. Пусть он одних вдохновит на терпение, в других вселит надежду, третьих устрашит ожидающей нас реальностью. И всех нас вдохновит на ожидание с трепетом и радостью пришествия Господня.

Господи, слава Тебе за себя и за всех, за всё и за вся. Слава Тебе! Аминь.

8 (21) февраля 1993 года

Слово за чином прощения

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

По милости Божией, возлюбленные братия нашего монастыря, и все наши постоянные прихожане, и приезжие паломники, мы опять с вами стоим “при дверех” Святой Четыредесятницы. И собрались здесь в этот святой вечер за трогательным чином взаимного прощения. Завтра, как все вы хорошо знаете, начинается Великий пост. Время благодатного и спасительного делания, особых усиленных трудов для того, чтобы нам духовно обновиться и в чистоте сердца встретить и прославить Светлое Христово Воскресение.

Но нельзя вступать в этот труд, не примирившись друг с другом.

Великий пост — это время наших усиленных молитв, в которых мы будем просить Бога, чтобы Он принял наше покаяние и простил бы наши грехи. Будем умолять Господа, чтобы Он Своей милостью укрепил наши слабые силы на пути к вечной жизни. В эти дни спасительной Четыредесятницы мы будем искать себе прощения в грехах, которых у всех нас, к сожалению, великое множество. Тут и явные наши грехи, совершенные нами на глазах окружающих, и грехи тайные, проявляемые в наших мыслях и намерениях и ведомые одному только Богу. В эти великопостные дни мы будем слезно молить, настойчиво просить Бога простить нас.

Но мы, дорогие мои, должны заслужить того, чтобы Господь услышал эти наши молитвы, чтобы дошли до Его слуха стенания нашей души. А для этого прежде всего мы должны научиться сами прощать наших ближних.

Этого от нас требует правосудие Божие. Об этом нам напоминает закон правды Божией. А он так прост: “Если не будете прощать людям их согрешения против вас, то и Отец ваш Небесный не простит вам ваших согрешений”. “Какой мерой мерите вы, такой и вам будет отмерено”. " Суд без милости для не оказавшего милости”.

Бог, дорогие мои, милосердный, но и справедливый, и правосудный. Значит, перед тем как просить Бога простить нас, мы сами должны простить своих ближних, согрешивших против нас. И если мы этого не сделаем, то, как бы глубоко и искренне ни было покаяние, не простит нас Господь. Чтобы этого не случилось с нами, мы должны научиться прощать так, чтобы не затаилась в нас обида. Правда Божия требует от нас, чтобы мы вырвали из глубины своих сердец даже следы когда-то причиненной нам обиды, чтобы никогда не всплывали в нашей памяти горькие воспоминания и недобрые чувства к нашим обидчикам. Иначе как мы посмеем рассчитывать на то, что Бог нас, без конца в течение нашей жизни оскорбляющих Его, простит и примет в Свое Небесное Царство.

Но вот именно это — по-настоящему простить своего ближнего — для многих из нас является самым трудным моментом в нашем духовном делании. Мы способны раскаяться в тяжких своих, страшных грехах; способны, поборов в себе стыд, открыть перед духовником на исповеди гнойные раны своей души. А вот от всего сердца искренне и с любовию простить человека, нас обидевшего, — это для многих из нас самый трудный подвиг. А не совершить его, други мои, нельзя! Вступая на путь поста, мы должны выполнить свой христианский долг: испросить прощения у ближних за свои обиды, которые мы, быть может, нанесли кому-то, и от всего сердца простить всех, кто когда-либо обидел нас. Повторяю: для некоторых это сделать трудно. Трудно, но необходимо! Но зато тот из нас, кто научился этому нелегкому делу, кто способен поклониться своему ближнему, прося прощения, и сам из глубины сердца прощает всех, тот — по слову святителя Григория Нисского — имеет дерзновение сказать на своей молитве Господу: “Отец мой Небесный, я исполнил то, что Ты мне велишь сделать. Исполни и Ты, что Ты обещаешь сделать. Я простил все согрешения и обиды и, прибегая к Тебе в покаянии своем, жду, что и Ты, согласно Своему обещанию, простишь мне бесчисленные мои согрешения”.

Но не забывайте, что такое дерзновение может иметь только тот, кто сам прощает. Ведь именно для того, чтобы взаимно простить друг друга, мы и собрались здесь сегодня. А поэтому проверьте себя, дорогие мои, готовы ли мы именно так, как требует этого Правда Божия, совершить этот трогательный чин взаимного прощения?

Не будут ли наши взаимные поклоны и взаимные слова всего лишь формальным выполнением заведенного еще древней Церковью обряда? Бойтесь, дорогие мои, этого холода сердечного, бойтесь своей неискренности! Не забывайте, что завтра мы должны приступить к подвигу великого делания — очищения души и сердца от грехов. В Царстве Небесном увидят Бога только чистые сердцем. Так не загрязняйте своего сердца неискренностью! Только что за богослужением мы слышали великий прокимен, и, несомненно, каждый из нас молился в тайне своего сердца: “Не отврати лица Твоего от отрока Твоего, яко скорблю, скоро услыши мя. Вонми души моей и избави ю”. Молитвенно-скорбным духом проникнуто это дивное прошение, обращение нашей души к Богу. Оно должно быть созвучно нашему внутреннему состоянию накануне вступления в Великий пост.

И еще за три недели до этого дня, начиная с Недели о мытаре и фарисее, Церковь огласила наш слух глубоким по содержанию песнопением: “Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче”. Эти слова должны с мольбой вырываться из души нашей. “Господи, открой мне двери покаяния! ”

Ты открой мне дверь покаяния потому, что сам я настолько грешен, что не способен это сделать для себя. Я, осквернив себя грехами, так прочно закрыл эти двери, что теперь без Твоей, Господи, помощи не могу их открыть. Душа моя стремится к чистоте, к правде...

“Утренюет бо дух мой ко храму святому Твоему...” Но “храм носяй телесный весь осквернен”.

Ввиду скверны нашего тела мы не можем открыть этих дверей сами. Мы просим Господа настойчиво, много раз...

И вот наша молитва услышана: завтра откроется перед нами эта дверь покаяния, мы переступим порог этой двери и завтра уже будем там, где Господь ждет нас с нашим покаянием. И Он окажет нам и помощь в этом покаянном подвиге. Мы просим далее: “...но яко щедр очисти благоутробною Твоею милостию...”

Хотя мы и очень ленивы в делах спасения собственной своей души, мы не должны забывать, что в жизнь будущего века войдут только чистые, кроткие, милостивые. И наша душа должна быть подобна живой, бегущей воде, которая смывает грязь нашего сердца слезами раскаяния. Научитесь “мытаревой молитве”! Как глубока и совершенна эта краткая молитва: “Боже, милостив буди мне грешному! ” Она чужда духу гордыни и самопревозношения. Это молитва глубокой надежды на то, что Господь не оттолкнет грешника и даст ему силы отойти от жизни, полной греха, и начать новую, богоугодную жизнь.

Молитва мытаря шла от сокрушенного сердца и не была отвергнута Богом. Мытарь сознал свою греховность, свое недостоинство и потому смиренно молился. Вот и нам, дорогие, надо понять, что нами совершено множество тяжких, лютых грехов. Сознать, ужаснуться своего поведения. И тогда из нашей груди, подобно Давиду, вырвется вопль: “Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей”.

Подумаем, дорогие, — а что еще мешает нам самим открыть двери покаяния? В молитве святого Ефрема Сирина, которую мы уже начали читать за нашими богослужениями и будем читать весь пост, есть замечательные слова: “...даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего...” К сожалению, вот эта способность видеть свои прегрешения редко бывает в нас, и это, несомненно, является главным препятствием к открытию дверей. Тот, кто не чувствует своих грехов, начинает замечать грехи других людей и впадает в тяжкий грех осуждения. Поэтому и просит преподобный Ефрем Сирин: даруй мне видеть мои собственные грехи и не грешить осуждением ближнего. Это, дорогие мои, надо нам хорошо понять и не просто творить поклоны, но сознавать, с какой просьбой мы обращаемся к Богу.

Нам необходимо научиться постоянно анализировать свои собственные поступки и мысли. Надо знать свои пороки и грехи. Это сознание побудит нас просить у Бога помощи в деле покаяния. Только сознание своей греховности поможет нам изменить свою жизнь, если до сих пор мы находились в нераскаянности. Пусть из сердца нашего изольется молитва: “Отче щедрый, не отврати Твоего лица от нас, хотя и грешных, но все же любящих Тебя и стремящихся к Тебе! Мы скорбим о своих согрешениях, своих падениях, мы немощны и слабы. Скоро услыши нас, с покаянными слезами, с сокрушенным и смиренным сердцем обращающихся к Тебе, будь милостив к нам”.

Святая Церковь пробуждает нас от греховного сна, вразумляет, ободряет, чтобы нам достойно совершить спасительный пост, исповедать свои грехи и приобщиться Святых Христовых Таин в радость вечной жизни. Дорожите, дорогие мои, долготерпением Божиим. Благодарите за то, что даровал Он нам еще раз вступить в святую Четыредесятницу. Но не забывайте о правосудии Божием. Да не случится с нами беда по нашему неразумию. Не откладывайте своего покаяния и исправления, чтобы не услышать нам горькие слова скорби Божией о нас: “Отойдите от Мене, вси делающие беззаконие! ” Не забывайте, что спасается не тот, кто только по имени христианин, а тот, кто трудится над спасением своей души. Святая Церковь хочет, чтобы каждый из нас постоянно занимался самоанализом. Тогда он видит греховность. Такой самоанализ, несомненно, приведет его к покаянию, позовет к покаянным слезам. А покаянные слезы — это самые дорогие для нас слезы, те слезы, о которых в Евангелии сказано: “Блаженны плачущие, ибо они утешатся” (Мф. 5, 4). За такими покаянными слезами обычно следует утешение и радость.

А теперь, преподав вам соответствующее нынешнему дню краткое назидание, от всего сердца, наполненного искренней к вам любовию, наши духовные чада, желаю вам уйти сегодня из храма с миром в душе от сознания того, что нет у нас ни на кого обид. Пусть спокойно и радостно будет в наших сердцах. И с этим миром в душе мы, по милости Божией, начнем завтра великопостный подвиг.

3 (16) марта 1986 года

Поучение в Прощеное воскресенье

Не отврати лица Твоего от отрока Твоего, яко скорблю, скоро услыши мя!

Такими проникнутыми сыновней скорбью словами, возлюбленные о Господе отцы, братия и сестры, Святая Церковь сегодня за вечерним богослужением обращается к Богу. И каждый из здесь стоящих, несомненно, пережил в своем сердце эти слова как свое личное обращение к Богу.

Не отврати Твоего лица, милосердный Господи, от нас! — просим мы. Но эту милость Божию мы должны заслужить. По зову нашей Православной Церкви мы собрались в этот святой вечер в храме, чтобы накануне Великого поста испросить себе благословение Божие на достойное вступление на поприще усиленных молитв и покаяния.

Собрались для того, чтобы по установленному в древние времена священному обычаю, поклонившись друг другу из глубины наших сердец, простить взаимные обиды и согрешения.

Это необходимо нам, если мы хотим жить с Господом, и находясь на земле, и переселившись в жизнь вечную. Мы все желаем себе вечного спасения. Но это возможно только в том случае, если не будет в нашем сердце обид; не будет взаимного озлобления друг на друга, взаимного осуждения, неприязни. Возможно только тогда, когда в сердце нашем будет мир — это драгоценное священное благо, которое дарует нам Христос Спаситель.

Но для этого, как вы все хорошо знаете, нужно и простить тех, кто нас обидел, и испросить себе прощение у тех, кого мы вольно или невольно обидели. Иначе напрасны будут все наши труды в предстоящем посту. Не примет Господь наших многочисленных земных поклонов, если в сердце нашем будут продолжать жить обиды на брата, зло и недоброжелательность к ближним.

Не услышит Господь и наших слезных молений и воздыханий к Нему о помиловании нас, если не коснутся нашего сознания слова Спасителя: “...если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный” (Мф. 6, 14).

Господь говорит: прощай! — тогда и ты будешь иметь право просить себе прощения. Господь говорит: не обижай, а люби своего ближнего! А как часто мы любим только некоторых из тех, кто окружает нас, а иногда и никого не любим! Видим в людях только их недостатки и безжалостно осуждаем.

А ведь мы должны любить друг друга потому, что эта любовь, по слову Христа, — отличительный признак истинных христиан: “По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою” (Ин. 13, 35).

Сегодняшний день, дорогие, это день проверки нашей духовной зрелости, день нашей строгой самопроверки — способны ли мы следовать за Христом, выполняя все Его повеления? Многие из нас из собственного жизненного опыта хорошо знают, что простить гораздо легче, чем самому испросить прощение у того, кого чем-либо обидел. Тут гордость наша мешает нам признать себя виновным.

Многие верующие любят этот святой вечер. С радостью спешат в церковь, чтобы участвовать в чине прощения. Но все ли отчетливо представляют себе, какую ответственность мы берем на себя? Ибо, к сожалению, нередко этот трогательный чин у некоторых из нас носит оттенок формального исполнения взаимного прощения.

Подошли друг ко другу, произнесли: “Прости меня! ” — и даже с улыбкой поцеловались, а в сердце при этом ничего не изменилось. Затаенная обида, недоброжелательство так и остались. Не этого, дорогие, ждет от нас Господь. Он ждет, что в этот святой вечер откроются наши сердца для искренней взаимной любви. Ждет, что, победив с помощью Божией в себе гордость, мы обретем в себе силу и с чистым сердцем и открытой душой подойдем к обиженному нами и скажем: “Прости меня Бога ради! ”

Ждет, что мы вырвем из своих сердец и взаимное озлобление, и взаимное осуждение, и все то, что оскверняет нас и отдаляет нас от Бога.

А способны ли мы простить именно так, как этого требует Правда Божия?

Знайте, что не нужно Богу наше лицемерие. Богу нужна наша готовность – никого, кроме себя самих, не осуждать, всех любить и всем прощать. Нужна наша решимость в наступающем уже завтра посту сложить с себя накопленные нами, возможно долгими годами, грехи.

Если с таким настроением мы сегодня пришли сюда, тогда мы можем присоединить свои голоса к звукам церковного хора и всей силой своих духовных возможностей вопиять к Богу: “Не отврати лица Твоего от отрока Твоего... Я Твой, Господи! И прошу Тебя: скоро услыши мя! ”

Но прежде чем испрашивать прощение друг у друга, мы должны просить прощения у Господа за то, что платили Ему черствой неблагодарностью и за Его голгофские страдания, и за Его крестную смерть, которые Он перенес ради искупления наших грехов. За то, что так мало у нас любви к Нему.

Должны просить прощения у Матери Божией за то, что ради нашего спасения Ее Сын был распят на Кресте. А мы своими грехами все продолжаем распинать Его, нанося раны и Ее материнскому сердцу...

Должны простить не только здесь присутствующих, но и находящихся в данный момент далеко от нас, и тех, кои уже отошли в вечность. Сами должны простить и попросить и их простить нас. А Господь донесет до их сердец мир, который может дать только Он. И этот мир (взаимного прощения) исцелит и их, и наши души.

Дай нам, Господи, сегодня почувствовать Твой благодатный мир, который дается только при условии искреннего и сердечного взаимного прощения.

“Не отврати лица Твоего...”

Молитвенно-скорбный дух слышится в этом дивном обращении грешной души к Богу. И наши души скорбят. Ведь мы собираемся в дни Великого поста очистить свою душу от всего греховного. Но как много в нас всего того, что отдаляет нас от Бога!

И все же — Боже милостивый, “не отврати лица Твоего...”! Мы хотя и очень грешные, но мы любим Тебя, стремимся к Тебе! Мы немощны и телом, и духом, — и потому “скоро услыши нас! ”

Человек состоит из тела и души, поэтому и наступающий завтра Великий пост у нас должен быть двояким. Для тела — воздержание от скоромной пищи, а для души — воздержание не только от худых дел, но и от худых мыслей и желаний.

Каждый из нас со всей строгостью пусть просмотрит прожитую жизнь. Пусть сердце наше затрепещет от сознания своей греховности и воззовет: “Милостиве, помилуй мя, падшего! ” Сегодняшнему дню предшествовали три подготовительные седмицы, в песнопениях и молитвословиях которых раскрывалось перед нами учение Церкви о важности покаяния.

Мы должны вступить в пост в таком нашем душевном состоянии, при котором все люди, с которыми мы будем встречаться, были бы нам милы и дороги, как братья.

А для этого прежде всего каждый рассмотри самого себя со всей строгостью, со всей беспощадностью справедливого собственного суда. И ты поймешь, что сам-то ты ой как далек от жизни по евангельским заветам и не имеешь никакого права ни обижаться на кого-либо, ни ссориться, ни тем более кого-то обижать. Так торопись же скорее в этот день, специально установленный Святой Церковью для очищения твоей совести, со всеми примириться. Возымей намерение впредь никого не обижать и ни на кого не обижаться.

Ты собираешься в Великом посту коленопреклоненно и, быть может, даже со слезами просить Господа простить тебя... Прости сперва сам!

И в заключение и я от лица братии прошу вас ради Господа: простите нам все, чем мы обидели или огорчили вас! От имени всей братии нашей святой обители, также у всех вас, как прихожан, так и паломников, ближних и дальних, прошу прощения, елико согрешили пред вами словом, делом, помышлением и всеми нашими чувствами душевными и телесными. Благодатию своею Бог простит и помилует всех нас. Аминь.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒