СЕКУЛЯРИЗАЦИЯ КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН. СВОБОДА СОВЕСТИ

⇐ ПредыдущаяСтр 19 из 24Следующая ⇒

Религия изменяется, она претерпевает большие или меньшие изменения на протяжении подчас небольших отрезков времени, так что эти изменения заметны в пределах жизни одного поколения. Однако изменения могут быть и долговременными, растягиваясь на столетия. Религия более консервативна, чем другие сферы сознания. Здесь особенно велика сила традиции. Каждая религия претендует на обладание божественным откровением, т. е. вечной истиной. И все же если религия остается неизменной, тогда как общественная жизнь и сам человек, его опыт становятся другими, то происходит отчуждение религии от того, чем живут люди, от их реальных интересов и потребностей.

Уже в прошлом веке было отмечено, что изменения, происходящие в религии на протяжении Новой истории, начиная с XV— XVI вв., выражают общую тенденцию уменьшения влияния религии на общество и на жизнь отдельного человека. Религия становится как бы менее нужной. Чтобы преодолеть вырастающую “стену отчуждения” между нею и изменившимся миром, религия вынуждена идти на компромисс, приспосабливаясь к изменившимся условиям, внося коррективы в вероучение, социальные и этические доктрины, формы организации и деятельности. Для обозначения явлений такого рода применяются два понятия — секуляризация (изменения во взаимоотношениях религии с обществом) и модернизация (изменения в самой религии).

Секуляризация означает обмирщение: то, что былопринадлежностью веры и церкви, становится со временем отних независи мым, светским. В истории Европы это коснулось поначалу власти духовенства и церковной собственности, а позже, начиная с эпохи Просвещения, этот процесс распространился и на духовную сферу, культуру. Сам термин “секуляризация” был использован впервые в 1646 г. французским посланником Лонгвилем во время переговоров, предшествовавших заключению Вестфальского мира, и означал возможность удовлетворения интересов победителей за счет конфискации монастырских владений. Секуляризация церковного имущества практиковалась европейскими монархами, а в России, например, Петром I и Екатериной II довольно широко.

Решающий шаг в этом направлении был сделан в самом начале Великой французской революции, когда по предложению гражданина Талейрана Национальное собрание приняло 2 ноября 1789 г. краткое решение: “Все церковное имущество находится в распоряжении нации”. Это означало конфискацию церковного имущества, закрытие монастырей. Важнее, однако, был не экономический, а политический аспект этого процесса. Революции (в Англии и Франции), война за независимость США выдвинули идею народного суверенитета: законным авторитетом обладает уже не Бог или традиция, но народ. Политическое освобождение является создателем и собственником народного суверенитета, а не получает его “из рук” церкви, от имени Бога.

Сейчас понятие секуляризации употребляется в самом широком значении: освобождение из-под контроля духовенства как общественной группы, из-под контроля церкви как института (или моральной силы), т. е. освобождение от религиозного контроля в мирских делах. Исходным был вопрос о политической власти. Секуляризация в своем первоначальном значении означала установление светского контроля над делами, которые ранее считались прерогативой церкви.

Примером могут служить события, развернувшиеся в республике Венеция в начале XVII в. В 1606 и 1607 гг. она находилась под интердиктом, наложенным папой. Дело в том, что в Венеции было принято, что духовенство, обвинявшееся в уголовных преступлениях, представало перед мирскими судами; венецианское право ограничивало вклады мирян на нужды церкви, регулировало строительство церковных зданий и т. д. Папская курия враждебно относилась к отказу Венеции участвовать в крестовых походах, к исключению духовенства и клерикально настроенных семейств из правительственных советов, к стремлению сохранять дипломатические и торговые связи с нехристианскими странами. Для папства Венеция являла собой опасный пример государства, настаивавшего на принципе автономии таких сфер человеческой деятельности, как политика, экономика и культура. Главный предмет спора ¾ ¾ допустимо ли заниматься разнообразной мирской деятельностью в соответствии с принципами, принимающими во внимание только человеческие цели, которым они призваны служить, или же, напротив, эта деятельность должна контролироваться церковными Властями и служить высшим духовным целям. Венецианцы считали, что в мирских делах над ними нет и не должно быть власти.

Мирские притязания Венеции означали в глазах Рима мятеж против предустановленного божественного порядка в целом. Они угрожали традиционному представлению об обществе как структурном целом под властью единоличного главы и обществе как функциональном единстве, в котором вся деятельность должна быть подчинена служению высшим, т. е. религиозным, целям. Речь шла об отказе от средневекового христианского представления о мире и его устройстве, от всей традиционной формы организации человеческих представлений: секуляризация покоилась на глубокой убежденности в том, что вечные истины недоступны человеческому интеллекту и что только ограниченные знания, представляемые опытом в этом мире, имеют значение для земной человеческой деятельности. Человек живет как бы в двух раздельных мирах, земные и небесные явления несовместны, и, не отвергая веры в бога, отдавая богу богово, в то же время человек должен воздать “кесарю — кесарево”. Венецианцы защищали действия республики, апеллируя исключительно к интересам государства.

Позиция, которую представляла Венеция, была связана с развитием Ренессанса в Италии. Но практическое проведение секуляризации в Европе началось еще раньше: замена клириков мирянами в правительственных учреждениях, передача юридической власти, ранее принадлежавшей церкви, светским судам, а также секуляризация церковных земель и имущества. Так, в течение XVI в. управление госпиталями во Франции и филантропическая деятельность в Англии в значительной степени перешли из рук духовенства к светской администрации. Это мотивировалось тем, что подобные дела больше относятся к светскому порядку на земле, а не к компетенции иного мира, спасающего души. Итак, нужно отличать интересы веры от интересов государства. Отлучение Венеции закончилось поражением папства, и оно уже никогда больше не пыталось бросить вызов светскому порядку в такой открытой форме, как тогда.

По тем же причинам и сфера культуры стремится выйти из-под власти духовенства. В XVII в. начинается секуляризация науки (Галилей, Декарт, Ньютон, Бэкон, Гоббс, Бейль, Локк). Принцип разделенности разума и веры, светского и духовного начала и, следовательно, независимости начала светского наглядно проявляется не только в политической, научной мысли той эпохи, но и в этике, которую начинают рассматривать как светскую науку.

Европейское Просвещение раздвинуло границы и углубило процесс секуляризации, противопоставив религии самостоятельный и независимый от нее человеческий разум. Оно и в теории и на практике подрывало влияние религии, утверждая самостоятельность мира: человек не нуждается в опеке со стороны религии и церкви. Тем самым был брошен вызов христианским церквам, стремившимся сохранить свое господствующее положение в обществе, навязывающим религию силой или законодательством, объявившим войну науке и демократии. В понятии секуляризации выражается с этих пор главным образом именно идея самостоятельности мира, освобождения человеческого разума от порабощающих его теологических догм и запретов, освобождение человеческой совести от насилия в выборе мировоззрения, убеждений. Идет борьба за то, чтобы на деле отделить церковь от государства, а школу от церкви.

Секуляризация была одной из главных сил, которые сформировали современную культуру и общество. Она утверждала тот светский дух, который присущ современному человеку. Сегодня мы живем в секулярном обществе. Это и есть тот результат, к которому привела секуляризация как многосторонний исторический процесс, благодаря которому в современных развитых странах коренным образом изменилось положение религии, веры и церкви в обществе. Этот процесс, начавшийся в Европе, продолжается во всем мире сегодня. Понятия светского государства, светской школы и т. д. отражают тот факт, что отношения между людьми в обществе перестают быть религиозно обусловленными. Религия и церковь утрачивают прежнее место и значение: сходит на нет или просто исчезает апелляция к богу, религиозная интерпретация в объяснении различных сторон действительности, равно как в решении жизненных проблем общества и личности. Язык религии, ее понятия все больше отдаляются от повседневного опыта, реальной жизни, становятся все более чужеродными по отношению к ней. Все меньше становится “точек соприкосновения между жизнью современного мира и церковной проповедью. Вплоть до XIX в. во всех существовавших обществах религия служила фундаментом формирования мировоззрения, лежащего в основе той или иной культуры в целом. Современное общество тяготеет к выработке своего мировоззрения, независимого от религиозных символов и мифов, опирающегося на науку, обретающего опору в широком распространении и повышении уровня образованности. Секулярные отношения и взгляды свободны от прямого религиозного воздействия, не интегрированы в религиозную смысловую структуру. Это относится к важнейшим областям современного общества, его институтам, которые больше не нуждаются в религиозной легитимации. Это относится к современному государству с его законодательством и правом, к экономике с ее рыночным механизмом. Это относится к естествознанию и технике, к социальным и гуманитарным наукам, к искусству, к культуре в целом. В результате длительного исторического процесса все эти области жизни общества и его институты—как самостоятельные, обладающие своими собственными мерками и способами деятельности, — выделились из религиозно обусловленного строя жизни общества и его культуры как единого целого, построенного на религиозной основе. Вместе с тем и сама религия превратилась в одну из сфер жизни общества, тогда как прежде она выступала в качестве объединяющей его силы, его “всеобщего синтеза”. Теперь она существует в одном ряду с искусством, наукой, философией и т. п. Теперь никому в голову не придет усмотреть в теологии ту “царицу наук”, которая прежде властвовала над умами и осуществляла роль верховного цензора в любой сфере человеческого познания. Религия не изолирована, конечно, от других сфер жизни, но она включается в политическую, например, или экономическую деятельность самое большее как мотивация поведения тех людей, которые являются верующими. В искусстве религиозная традиция теперь один из возможных источников, которым может пользоваться художник в зависимости от его личных склонностей, вкусов или целей. Хотя наука не исключает религию, она в значительной степени лишает ее значения в качестве объяснения действительности, во многом обесценивает свойственный ей способ объяснения и ценность религиозной картины мира. Такова институциональная сторона секуляризации общества.

Но и в общественном сознании во многом уменьшилось значение религии как “путеводителя” человека, ищущего опоры для решения своих жизненных проблем. Часто она — если не сбрасывается совсем — как бы встраивается в систему современного мировоззрения и используется в ней в качестве вспомогательного средства. Светский принцип, секулярность, свобода совести воплощаются в миропонимании человека, в его самосознании как свободного автономного субъекта: он ничего не обязан принимать просто на веру, слепо подчиняясь силе традиции, он критически воспринимает и оценивает их; мир, в котором он живет, доступен его пониманию, он устраивает этот мир сообразно своим целям и возможностям, он никому “другому”, никакой стоящей над человеком силе ничем не обязан. Все, чем он обладает, добыто им самим, а не даровано свыше. В общественном сознании господствуют идеи, определяющие его в основном “посюстороннюю”, “мирскую” ориентацию.

Исторически получилось так, что первой битвой за права человека в Новое время была битва за свободу совести, а принцип толерантности, терпимости, уважения к чужим взглядам и убеждениям был сформулирован первоначально как требование веротерпимости. Наше сегодняшнее понятие свободы совести коренится в просветительских идеях XVII—XVIII вв., хотя сам вопрос о духовной свободе человека, конечно, много старше. В сущности, это вопрос о том, может ли у человека быть такая свободная область его духовной жизни, куда не вправе вторгаться какие бы то ни было власти — светские или духовные, и относится ли к этой области религиозная вера. В Римской империи на первых порах христианство было запрещенной религией и христиане, если не отрекались от своей веры, подвергались гонениям.

В средневековой Европе католическая церковь была нетерпима ко всякому инаковерию и преследовала его, не останавливаясь перед уничтожением еретиков. Отклонение от господствующей веры рассматривалось как опасное государственное преступление.

В 1689 г. в знаменитых письмах о веротерпимости Джон Локк выдвинул требование: государство должно признать свободу религии, оно должно предоставить людям право религиозного самоопределения, оно не должно лишать своих подданных гражданских и политических прав в зависимости от их принадлежности к определенной религии; нужно разделить церковь и государство.

В 1763 г. Вольтер провозглашал, что свобода совести есть право, которое человек получил от природы, и никто не может принуждать его в вопросах веры. Каждому нужно разрешить молиться на свой лад, каждый вправе исповедовать ту или иную веру в согласии лишь со своей совестью.

Эти идеи отражены во Французской Декларации прав человека и гражданина (1789), в конституции США (1787) и американском Билле о правах (1791), которые впервые дали правовое обеспечение свободы совести.

Границы свободы совести раздвинуты были, когда к идее веротерпимости, свободе в выборе религии была добавлена мысль о свободе от религии (Фейербах, а затем Маркс). Так сложилось понимание одного из основных прав человека — права выбирать религию или отказываться от нее.

Являетсяли процесс секуляризации необратимым? Означают ли те перемены, которые привели к изменению ролирелигии в жизни общества, что дело идет к полному исчезновению религии? Ответ на этот вопрос не столь уж очевиден. Скажем, религия сегодня не воспринимается как помеха прогрессу, как препятствие на пути развития науки. Проблемы, которые были столь острыми и насущными вчера, сегодня уже ушли в прошлое. Между тем процесс секуляризации встречает противодействие, возникают движения за “возрождение” традиционных религий, за “религиозное обновление”, когда появляются новые культы и религии. Попытки “возвращения религиозности” связаны с возрастающей сложностью жизни, с поисками стабильности, психологической устойчивости перед лицом проблем, порождаемых современным этапом общественного развития, таких, как отчуждение от природы, утрата связи с традицией и т. п. Означает ли наметившаяся сегодня тенденция возвращения к мифологическим и религиозным мотивам серьезный поворот к религии или только поверхностный религиозный энтузиазм? Ответ на этот вопрос предлагают теории секуляризации, сформулированные — на основе различных подходов — современной социальной наукой.

ТЕОРИЯ СЕКУЛЯРИЗАЦИИ

Сегодня существует согласие в том, что секуляризация имеет большое значение и является характерной чертой современного общества, что традиционные религиозные символы и ценности не могут выполнять, как прежде, функцию объединяющей общество силы и что в решении вставших проблем решающая роль принадлежит науке и технологии. Однако существуют и значительные различия в понимании причин и последствий секуляризации, а также перспектив религии в будущем. Одни полагают, что секуляризация представляет необратимый процесс, который неуклонно ведет к сокращению сферы действия религии, к прогрессирующему ее упадку и исчезновению. Другие утверждают, что секуляризация означает лишь видоизменение религии, что на смену изжившим себя формам религии приходят новые, но религия продолжает существовать. В секуляризации они видят нормальный, здоровый процесс, способный, может быть, даже усилить влияние религии в ее обновленных образцах. Мы рассмотрим теории секуляризации, которые сегодня считаются наиболее обоснованными и имеющими ключевое значение.

Секуляризация как утрата “священного” и угроза социальному порядку и согласию. Так оценивает один из видных современных социологов П. Бергер секуляризацию. С его точки зрения этот процесс влечет за собой много важных последствий для жизни как отдельного человека, так и общества в целом. В книге “Священная завеса” (1967) он определяет секуляризацию как процесс освобождения человека, различных сфер жизни общества и культуры от власти церкви и организованной религии. Речь идет о таких явлениях, как отделение церкви от государства, создание системы светского образования, потеря интереса к религиозным сюжетам в искусстве, завоевание наукой самостоятельности по отношению к теологии и др.

Происходит секуляризация не только общества, его институтов, но и сознания. Секуляризация на уровне социальной структуры (“объективная секуляризация”) имеет свое подобие на уровне сознания индивида (“субъективная секуляризация”): обычный человек, “человек улицы” становится во все большей степени безразличным к религии. Его повседневная жизнь исключает необходимость обращения к церкви, он постоянно переносит на “потом” обязанности, связанные с церковной жизнью, а то и вовсе забывает о них. П. Бергер констатирует, что религия все меньше влияет на семейную жизнь, становясь и здесь “антикварной” вещью. В политике человек руководствуется сегодня мотивами, далекими от религиозной веры.

Секуляризация неразрывно связана с плюрализмом мировоззрений, в том числе и с плюрализмом религиозным. Религия перестает быть символом той главной святыни, которая объединяет и сплачивает как единое целое то или иное общество. Она становится делом личного выбора индивида, а не олицетворением единственно возможной истины и одного единственно возможного пути в жизни. Религия становится частным делом индивида, она “приватизируется”, и это неизбежно приводит к уменьшению ее власти, силы воздействия на жизнь человека.

Возникает противоречие между публичной риторикой, признающей, например в США, социальную и этическую ценность религии в ее предельно общей форме “гражданской религии” как духовной основы общества, и тем, что она является приватным достоянием личности, отдана на откуп индивиду, его субъективным религиозным предпочтениям и его выбору. В этих условиях религия по-своему оказывается ориентированной на рыночные отношения. Плюралистическая ситуация — это ситуация рынка: религия должна быть “продана” клиентам, которые более не ограничены в своем праве “покупать”. Религиозные институты становятся торговыми агентствами, религиозные традиции — потребительским товаром. Все это — эмпирически наблюдаемые процессы в современном обществе. Религия все в большей степени сводится к набору вариантов психотерапевтических программ или не связанных с конфессиональной принадлежностью субъективных ориентации. В целом, констатирует П. Бергер, современное индустриальное общество разрушает традиционные религиозные институты, неизбежно порождая секуляризацию, плюрализм и субъективизацию веры. В этом направлении действуют закономерности динамики развития современного общества — усложнение социально-политических отношений, изменения в средствах массовой информации, урбанизация, изменения стиля жизни.

П. Бергер полагает, что освобождение на путях секуляризации было оплачено весьма дорогой ценой. Религия выполняла важную функцию в обществе, она создавала “священный космос”, окружая аурой святости устои жизни, набрасывая на них “священную завесу” и наделяя безусловным смыслом. Общность религиозных верований, ценностей и символов была тем “клеем”, который связывал общество воедино. Религиозные заповеди несли абсолютные непререкаемые императивы и общие цели, без которых общество не может долго существовать. Секуляризация склоняет человека к представлению о том, что нет ничего “святого”, абсолютные ценности становятся относительными и условными, и это ведет к кризису — утрате смысла, аномии, дезориентации человека. Последствия секуляризации, с точки зрения П. Бергера, деструктивны.

Одну из причин и движущих сил секуляризации он усматривает в самой религии, точнее, в иудео-христианской традиции, которая утвердила монотеизм. В Ветхом завете один бог остается священным, а мир представляет собой бытие, в котором не обитает дух. Природа дана человеку во владение, чтобы он пользовался ею, ее ресурсами. В особенности протестантизм способствовал тому, что М. Вебер называл “разволшебствованием” мира, — пересмотру таких существенных моментов в понятии священного, как вера в чудо, мистика, магия. Все это открыло в дальнейшем дорогу для развития науки, технического прогресса, современной цивилизации, утратившей бога.

Еще один фактор, способствующий секуляризации, — дифференциация общества, выделение более или менее самостоятельных сфер социального целого, их специализация. В результате религия предстала как некая обособленная (институциональная) сфера религиозной активности и религиозных символов, тогда как общество оказалось как бы выведенным из-под юрисдикции “священного”, оставшись принадлежностью “мира”. Таким образом, религия сама может способствовать развитию процесса секуляризации. Об этом свидетельствует и теологический модернизм, появление различных вариантов “светской религии”.

Итак, по мнению П. Бергера, секуляризация враждебна религии, и вместе с разрушением религии ставит под угрозу стабильность общества.

Секуляризация как вытеснение религии наукой, рациональным мышлением, светской этикой. Эта точка зрения, согласно которой религия ослабевает и будет продолжать ослабевать по мере развития науки и роста образованности общества, является сегодня господствующей.

Многие опросы общественного мнения отразили долговременную тенденцию к упадку религиозной веры в западном обществе. Масштабы и интенсивность религиозной веры имеют отчетливую обратно пропорциональную зависимость от уровня образованности. Религия сильнее там, где человек меньше всего обладает научно-рациональной картиной мира. Все большее число людей осмысливают мир и свою собственную жизнь без помощи религии, и отсутствие религиозной веры значительно больше распространено среди образованных людей. Все чаще церковь рассматривается как “учреждение”, все чаще проводится разграничение между “церковностью” и “религиозностью”. Зарегистрирована устойчивая тенденция падения интереса к религии среди молодежи.

Многие социологи интерпретируют такого рода факты как свидетельство глубоких сдвигов в человеческом мышлении, которое в своем развитии последовательно идет от “мифа к логосу”. Американский исследователь 0'Ди отмечает в этой связи два обстоятельства: во-первых, “десакрализацию” восприятия человеком окружающего его мира (область сверхъестественного существенно сокращается) и, во-вторых, рационализацию мышления — веру в разум, логику, науку, В результате в мире не остается места для “тайны”, “священного”, мир как доступный человеческому разуму становится миром, в котором “мистерии” уступают место “проблемам”, решаемым с помощью разума. Сама религия, отмечает этот социолог, становится на путь “демифологизации” библейских повествований, т. е. такой их интерпретации, которая делает их приемлемыми для образованного человека, его критического и рационалистического мышления. Поскольку мир может быть объяснен наукой, полагает 0'Ди, отпадает надобность в трансцендентном боге и все большее число людей утрачивает интерес к религии: секуляризация ведет к упадку религии. В отличие от П. Бергера, О'Ди позитивно оценивает последствия этого процесса для общества. Наука и светская этика достаточно эффективно помогают (решать стоящие перед современным миром проблемы, делая излишней апелляцию к богу и религиозной вере.

Секуляризация как эволюция и видоизменения религии в ходе социальных перемен. Одна из принятых современным религиеведением интерпретаций секуляризации заключается в том, что она означает изменение религии, но не обязательно ведет к уменьшению ее значения: оно только иначе проявляется.

Согласно Т. Парсонсу, развитие общества идет по пути дифференциации, и религия утрачивает прежнее значение его “священного образа”, когда обоснованием светской власти служила ссылка на ее божественный источник; религия в результате секуляризации общества, утраты им сакрального характера, отделяется в одну из сфер социальной жизни и становится со временем во все большей степени частным делом. Религия в качестве социального института оказывает поэтому меньше прямого влияния на государство, правосудие. экономику, образование. Но это компенсируется тем, что для индивида, который получает теперь возможность сознательно выбирать религиозную веру, освобождаясь от принуждения со стороны церкви и теологии, религия становится более значимой. Таким образом, христианство все еще сохраняет большое влияние на общественную жизнь. Ведь западное общество создавалось людьми, которые находились под влиянием христианского этоса и христианского взгляда на мир, оно впитало в себя христианские идеи. Конечно, в результате секуляризации власть церкви сегодня — только тень ее былого могущества, бог все больше вытесняется за пределы социальной сферы человеческого существования в область “личного”, “индивидуального”, во внутренний мир. И все же в целом западная цивилизация сложилась на христианской основе, которая так или иначе способствовала развитию и науки, и светского государства, и гуманизма, и самого секуляризационного процесса.

Современный человек живет сегодня в социальной системе, впитавшей в себя христианские идеи, и под их влиянием, если не прямым, как прежде, то косвенным, опосредованным. И сам он в какой-то мере, чаще всего не отдавая” отчета себе в этом, неосознанно, направляет свои действия в соответствии с христианской этикой, ведет себя под влиянием религии, ставшей “невидимой религией”. Таким образом, упадок церковной религиозности может вести и ведет к возникновению новых форм религии, отвечающих потребностям человека, живущего в современном обществе, к новым проявлениям религиозности.

Американский социолог Р. Белла полагает, что с возрастанием сложности социальной организации религия претерпевает эволюцию, в ходе которой она обнаруживает способность не только укреплять существующие социальные структуры, но, изменяя сложившиеся нормы и ценности, способствовать дальнейшему развитию общества. Это относится и к секулярному обществу. Более поздние стадии эволюции религии свидетельствуют о возрастающей ее автономии по отношению к социальной среде и возрастающем влиянии на социальное развитие.

Р. Белла выделяет пять этапов эволюции религии: примитивный, архаический, исторический, раннесовременный и современный. Наиболее простая форма религии, такая, как у австралийских аборигенов, создает мифический мир, населенный духами, как модель понимания реального мира. Религия на этой ступени, в виде тотемизма, способствует социальной солидарности и стабильности и дает мало средств для преобразования мира.

Архаическая религия, возникающая на самых ранних стадиях развития цивилизации, еще не обладающих письменностью, сохраняет такой способ религиозной мотивации поведения людей, который ориентирует наследование строгим образцам, соблюдение и поддержание традиции, а не поиск нового.

Исторические религии обретают существенно новые черты. Переход от политеизма к монотеизму, единобожию ведет к представлению о боге как о совершенно особом, отличном от всего остального, трансцендентном, т. е. лежащем за пределами мира. Представление о боге как о высшей ценности ведет к обесцениванию реального мира, вплоть до его отрицания и неприятия как мира “греховного”. Идеалом религиозной жизни в исторических религиях является уход от мирской суеты. Критерием благочестивости верующего считалась степень его приближения к идеалу монашеской жизни.

На этом этапе религия делает первый шаг на пути к секуляризации, осуществляя своего рода “демифологизацию” архаических религий: упрощается громоздкая мифология; бог — единственный творец и управитель мира. А главное — теперь бог есть святое, тогда как мир лишен святости, в нем не обитает дух. Мир дан человеку в пользование, он властвует над миром, но теперь уже не с помощью магических заклинаний. Религиозное действие в исторических религиях становится прежде всего действием, необходимым для спасения. Спасения от самого себя, своей порочной, греховной, падшей природы. Согласно буддизму природа человека — это алчность и злоба, от которых он должен стараться избавиться, стремясь отрешиться от всякого желания и деяния, чтобы достичь желаемого — нирваны. Для древнееврейских пророков греховность человека выявляется не в тех или иных дурных поступках, а в его непослушании богу; бог ждет от человека безусловного послушания и вознаграждает его. В понимании Мухаммеда слово “кафир” означает не “неверный”, как его обычно переводят, а скорее “неблагодарный”, т. е. человек, пренебрегший милостью Аллаха. Только ислам, покорность, добровольное подчинение воле бога может привести его к спасению. Христианское решение, в отличие от буддистского, допускало возможность спасения и для человека, живущего мирской жизнью, если он не забывает, что “царство божье не от мира сего”, и не отдается полностью мирской “суете сует”.

Исторический этап характеризуется также тем, что появляются религиозные организации, существующие самостоятельно, отделившись от других форм социальной организации, от государства. Не все исторические религии достигли той степени дифференциации, которой достигла христианская церковь, не все они обрели некоторую самостоятельность и независимость от других структур, в первую очередь политических. Исторические религии выдвинули концепции совершенного общества, длительное время оказывавшие воздействие на те общества, в которых они существовали, ориентируя на реализацию божественных заповедей, на стремление к общему благу. Однако в центре внимания исторических религий стояла драма спасения, их не интересовали социальные преобразования как самоцель, напротив социальные перемены были им ненавистны, и если исторические религии ратовали за социальные реформы, то делали они это, как правило, лишь во имя возвращения к какому-то существовавшему в прошлом образцовому строю. Исторические религии в целом не ориентированы на мотивацию человеческой деятельности в целях изменения мира.

В XVI в. в Европе происходит решительный сдвиг в сторону посюстороннего мира в качестве главной сферы религиозного действия. Возникает раннесовременная религия, получившая наиболее последовательное воплощение в протестантской Реформации. Так начинается четвертый этап эволюции религии, согласно теории Р. Беллы, спасения теперь надо искать не в той или иной форме ухода из мира, но в гуще мирской деятельности. Деятельность в миру, особенно для кальвинистов, становится главным способом прославления господа. Мирское служение, мирское призвание, мирской аскетизм провозглашают реформаторы христианства. Раннесовременная религия, не выходя в целом за рамки основной структуры исторической религии, не отвергая во имя новой религии христианство, а лишь реформируя его под лозунгом возвращения к его истокам и очищения от последующих искажений, сумела направить дисциплину и энергию религиозной мотивации на дело преобразования светского мира. Протестантская Реформация создала тот “дух капитализма” (М. Вебер), тот новый этос западноевропейского общества, который позволил достичь поразительных результатов не только в экономике, но и в политической жизни, в области науки, образования и т. д. В странах, которые сегодня идут по пути модернизации, следуя этому образцу, раннесовременная религия продолжает играть весьма важную роль.

В ХХ в. на Западе, который далеко ушел по пути секуляризации, начинается новый этап эволюции религии. Складывается, начинает развиваться современная религия. Сейчас, полагает Р. Белла, наметились только общие ее контуры: во-первых, ослабление организационного контроля религиозных убеждений, чем ставится под вопрос дальнейшее существование организации религии в виде церкви; во-вторых, имеет место приватизация религии. Эти две тенденции взаимосвязаны, Их эмпирическим подтверждением является дистанцирование все больших групп верующих, принадлежащих к разным конфессиям, от своей церкви как института. Развитие в этом направлении ставит вопрос о внецерковной религиозности.

Современный христианин — это “секуляризованный христианин, который живет в сегодняшнем мире — мире без бога; живет мирской жизнью, беря на себя ответственность за решение всех проблем, за удачи и неудачи. Религия, таким образом, вынуждена искать почву не в потустороннем начале, но в этической стороне жизни человека в “этом”, посюстороннем мире. И поскольку человек продолжает искать смысл своего существования в этих новых взглядах на мир, этот новый взгляд на мир, полагает Белла, глубоко религиозен. Отсюда вывод, к которому он приходит: “Процесс секуляризации влечет за собой не ликвидацию самой религии, а изменение ее структуры и роли. Но мы только начинаем приходить к пониманию этого”.

Таким образом, Т. Парсонс и Р. Белла видят в секуляризации прежде всего процесс, в ходе которого религия становится частным делом индивида, т. е. происходит дифференциация во взглядах на мир и плюрализация культуры. Они полагают, что таким образом религия не теряет значения, что ее влияние на мировоззрение и социальное поведение не уменьшается.

Констатация процесса секуляризации, его проявлений, опирается на эмпирические данные и ими проверяется, что же касается вывода относительно изменяющейся роли религии, то он зависит от того, как понимается религия, и прежде всего от ответа на вопрос, сохраняется ли религия, если исчезает понятие супранатурального, сверхъестественного. Р. Белла может утверждать, что религия в современном обществе не разрушается, а видоизменяется, потому что он использует для этого такое определение религии, согласно которому она выполняет функцию, без которой общество вообще не может существовать. Такой подход, однако, равнозначен снятию самой проблемы секуляризации, поскольку все же проблема именно в изменении и ослаблении влияния религии на общество.

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 181920 21 22 23 Следующая ⇒