Принцип неприкосновенности личности

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 17Следующая ⇒

Принцип неприкосновенности личности обусловлен рядом международно-правовых документов (ст. 3 Всеобщей декларации прав человека, ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах и др.) и положениями Конституции России (ст. 22). Эти нормативные акты закрепляют общее право каждого человека на свободу и личную неприкосновенность. Данные общечеловеческие права признаются за каждым от рождения и являются одним из основных элементов статуса личности в правовом государстве. Так, человек не должен удерживаться в неволе, имеет возможность свободно передвигаться, избирать место жительства или пребывания и осуществлять иные правомерные действия.

Вместе с тем государство должно пресекать и ограничивать любые проявления противоправного поведения, в том числе преступную деятельность, которая причиняет вред правам и законным интересам других людей. В частности, в уголовном судопроизводстве в целях пресечения совершения преступлений, недопустимости воспрепятствования установлению истины по уголовному делу, а также для обеспечения исполнения приговора законодатель в определенных случаях допускает возможность ограничения права на свободу и личную неприкосновенность. Так, лицо может быть задержано по подозрению в совершении преступления (гл. 12 УПК РФ) или подвергнуто уголовно-процессуальному пресечению (гл. 13 УПК РФ). Помимо этого в целях производства судебной экспертизы лицо может быть помещено в специальный медицинский или психиатрический стационар (ст. 203 УПК РФ).

Однако предоставление государственным органам таких серьезных процессуальных полномочий ни в коей мере не должно обусловливать факты произвола правоохранительных органов по отношению к личности.

Как отмечал Конституционный Суд, конституционное право на свободу и личную неприкосновенность означает, что человек не может быть лишен свободы и заключен под стражу по произволу власти. Вынесение постановления об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу всегда ущемляет право на свободу и личную неприкосновенность независимо от того, исполнено или не исполнено это решение. Не только реальные ограничения, но и выявившаяся их опасность, прежде всего угроза потерять свободу, нарушают неприкосновенность личности, в том числе психическую, оказывают давление на сознание и поступки человека (см. постановление от 3 мая 1995 г. № 4-П).

Поэтому применительно к сфере уголовно-процессуальной деятельности принцип неприкосновенности личности выражается в следующих требованиях:

1) любая мера уголовно-процессуального принуждения, ограничивающая право человека на свободу и личную неприкосновенность (задержание подозреваемого; заключение под стражу; домашний арест; помещение в медицинский или психиатрический стационар), может применяться не иначе как при наличии на то установленных законом оснований (ч. 1 ст. 10 УПК РФ);

2) процессуальное решение об избрании любой из указанных мер, в том числе в ходе досудебного производства, принимает только суд. Без судебного решения лицо может быть задержано по подозрению в совершении преступления на срок не свыше 48 часов (и исчисляется он с момента фактического задержания лица – ч. 3 ст. 128 УПК РФ);

3) суд, прокурор, следователь, орган дознания или дознаватель обязаны немедленно освободить всякого незаконно задержанного, заключенного под стражу, подвергшегося домашнему аресту или помещенного в медицинский либо психиатрический стационар. Это требование распространяется и на случаи действия любой из указанных мер принуждения свыше установленного срока;

4) любое лицо, которое задержано по подозрению в совершении преступления или заключено под стражу, должно содержаться в условиях, исключающих угрозу его жизни и здоровью.

К сожалению, в современной правоприменительной практике часто встречаются случаи грубого нарушения принципа неприкосновенности личности. Типичным тому примером может служить дело В.И. Маслова, впоследствии ставшее предметом для рассмотрения Конституционным Судом.

Так, 2 октября 1997 г. в рамках расследования по уголовному делу по статье 163 УК РФ В.И. Маслов был принудительно доставлен в региональное управление по борьбе с организованной преступностью ГУВД г. Санкт-Петербурга и Ленинградской обл., где без принятия решения о его задержании или заключении под стражу удерживался более 16 часов. За это время в отношении его был проведен ряд других следственных действий – опознание, допрос в качестве свидетеля, очная ставка (см. постановление КС РФ от 27 июня 2000 г. № 11-П).

Другим примером нарушения принципа неприкосновенности личности могут служить обстоятельства, выявленные Европейским Судом по правам человека по делу «Калашников против Российской Федерации».

В.Е. Калашников, являясь обвиняемым по уголовному делу и будучи заключенным под стражу, в период с 29 июня 1995 г. по 20 октября 1999 г. содержался в следственном изоляторе № г. Магадана в условиях полной антисанитарии и опасности для жизни и здоровья (см. постановление от 15 июля 2002 г., жалоба № 47095/991).

Положения принципа неприкосновенности личности конкретизируются в целом ряде норм общей и особенной частей уголовно-процессуального права. Например, статьи 91, 92, 108, 203 УПК РФ предусматривают основания и процессуальный порядок применения принудительных мер, которые ограничивают право на свободу и личную неприкосновенность. Часть 2 ст. 29 УПК РФ определяет исключительные полномочия суда в решении вопросов, связанных с применением этих мер. Статьи 109 и 255 УПК РФ устанавливают сроки содержания под стражей и т. д.

Таким образом, точное и неукоснительное соблюдение принципа неприкосновенности личности является еще одной важной гарантией обеспечения прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства.

7 Язык уголовного судопроизводства – это официальное средство устного или письменного выражения волеизъявления участников уголовно-процессуальных отношений и исполнения ими своих обязанностей.

На языке уголовного судопроизводства происходит вербальное общение при производстве процессуальных действий, а также составляются все процессуальные документы.

Очевидно, что уголовное судопроизводство как один из видов государственной правоохранительной деятельности должно осуществляться на государственном языке России, которым в соответствии с частью 1 ст. 68 Конституции России является русский. Однако часть 2 этой статьи закрепляет право республик – субъектов Федерации устанавливать свои собственные государственные языки, которые могут употребляться в государственных и муниципальных органах и государственных учреждениях таких субъектов Федерации наряду с русским. Это обстоятельство обусловливает возможность осуществления уголовного судопроизводства и на языке республики в составе Российской Федерации.

Вместе с тем государство гарантирует каждому человеку, находящемуся на территории России, право на пользование родным языком, на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества (ч. 2 ст. 26 Конституции России). В частности, все народы Российской Федерации вправе сохранять родной язык, создавать условия для его изучения и развития (ч. 3 ст. 68 Конституции).

Таким образом, в соответствии со статьей 18 УПК РФ принцип языка уголовного судопроизводства состоит из следующих процессуальных положений:

1) уголовное судопроизводство в Российской Федерации ведется на русском языке;

2) в республиках, входящих в состав Российской Федерации, уголовное судопроизводство может вестись на государственных языках этих республик. Государственным языком республики признается только язык, который предусмотрен в качестве такового ее конституцией;

Так, некоторые республики наряду с русским имеют еще один государственный язык. Например, в Татарстане – это татарский (ч. 1 ст. 8 Конституции Республики Татарстан); в Башкортостане – башкирский (ч. 4 ст. 1 Конституции Республики Башкортостан); в Бурятии – бурятский (ч. 1 ст. 67 Конституции Республики Бурятия). Существуют и такие субъекты Российской Федерации, которые имеют множество государственных языков. Например, в Дагестане государственными языками согласно части 1 ст. 11 Конституции этой республики являются русский и языки проживающих на его территории народов (аварцев, лезгинов, чеченцев и др.).

3) в военных судах независимо от места дислокации уголовное судопроизводство ведется только на русском языке;

4) в Верховном Суде Российской Федерации независимо от того, из какого региона поступило на рассмотрение уголовное дело, судопроизводство ведется только на русском языке;

5) лицам, не владеющим или недостаточно владеющим языком уголовного судопроизводства, должно быть разъяснено и обеспечено право участвовать в уголовно-процессуальных отношениях на родном языке или другом языке, которым они владеют. В частности, им бесплатно должен быть предоставлен переводчик[20]. При этом следует отметить, что право на переводчика не является безусловным и подлежит обеспечению лишь при реальной надобности оказания помощи соответствующему участнику уголовного судопроизводства;

Как указал Конституционный Суд, органы предварительного расследования, прокурор и суд своими мотивированными решениями вправе отклонить ходатайство об обеспечении тому или иному участнику судопроизводства помощи переводчика, если материалами дела будет подтверждаться, что такое ходатайство явилось результатом злоупотребления правом (см. определение от 20 июня 2006 г. № 243-О).

Из следственной практики

Примером злоупотребления правом на переводчика может послужить уголовное дело, расследовавшееся в 1996–1997 гг. органами предварительного следствия ГУВД г. Москвы в отношении группы лиц, совершивших преступление, предусмотренное частью 3 ст. 147 УК РСФСР (мошенничество, совершенное организованной группой). Так, один из обвиняемых по уголовному делу И. родился и вырос в г. Москве. Однако его отец, бросивший семью, когда И. был всего 1 год, по национальности был этническим казахом (мать, воспитавшая И., была русской). При регистрации рождения отец записал национальность сына – казах, дал ему свою казахскую фамилию и казахское имя.

При задержании по подозрению в совершении преступления И., злоупотребив своими правами, заявил ходатайство о том, что является казахом, что в достаточной мере не владеет русским языком и что нуждается в помощи переводчика. А после того как следователь обеспечил ему такое процессуальное право и пригласил для допроса переводчика, И. отказался от его помощи и в дальнейшем продолжал участвовать в уголовном деле на русском языке.

При этом организационные мероприятия, направленные на поиск переводчика с казахского языка, заняли примерно 2 рабочие недели и таким образом обусловили некоторое затягивание предварительного следствия по уголовному делу.

6) если уголовно-процессуальные документы подлежат обязательному вручению лицу, не владеющему языком уголовного судопроизводства, то они должны быть переведены на его родной язык или на язык, которым он владеет.

Состязательность сторон

Осуществление принципа состязательности означает такое построение уголовного судопроизводства, когда функции обвинения и защиты разграничены между собой, отделены от судебной деятельности и выполняются сторонами, использующими равные процессуальные права для отстаивания своих интересов. Соединение процессуальных функций в одном органе или должностном лице несовместимо с законами логики и психологии. Запрет этого нарушения, прежде всего, относится к суду, т.к. отступление от этого основного положения принципа состязательности ставит под угрозу само осуществление правосудия. Функция разрешения дела принадлежит исключительно суду. Она отделена от функций обвинения и защиты.

Всеобщность действия принципа состязательности на всем протяжении уголовного судопроизводства находит свое выражение в тех полномочиях, которыми закон наделяет субъектов уголовно-процессуальной деятельности, в производствах на досудебных стадиях уголовного процесса, когда стороны обращаются к суду для разрешения возникших противоречий.

Наиболее полное выражение принцип состязательности находит в регулировании порядка предварительного слушания при подготовке к судебному заседанию (гл.34 УПК), общих условий судебного разбирательства (гл.35 УПК), различных этапов судебного разбирательства (гл.36-38 УПК).

Гарантией реализации принципа состязательности является установление обязательности участия в судебном разбирательстве обвинителя и защитника.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒