Личность преступника – совокупность типологических качеств индивида, обусловивших совершенное им преступное деяние.

Преступления совершаются не из-за роковой предрасположенности индивида к преступному поведению и даже не из-за того, что индивид не хочет или не понимает, что надо жить добропорядочно, а в результате того, что у данного человека упрочилась система смысловых образований, которая обусловливает его извращенное отношение к определенной стороне социальной действительности.

Оценивая личность человека, совершившего преступление, необходимо выявить доминирующие побуждения и обобщенные способы его жизнедеятельности, образующие общую схему его поведения, стратегию его жизнедеятельности. Человеческое поведение организуется определенными исходными ценностными позициями личности. Человеческий выбор целей и средств их достижения определяется самосознанием субъекта, самосанкционированием избираемых целей и способов поведения. Ведущим системообразующим фактором типа личности является механизм ее смыслообразования. Человек ведет себя в соответствии с тем смыслом, который он придает результатам своего поведения. О человеке можно судить лишь по его поступкам, в которых проявляется его смысловое отношение к действительности. Сам человек может даже и не осознавать всю систему личностных смыслов, часть из них подсознательна. Однако любое сознательное действие человек «санкционирует» как действие полезное и необходимое для себя, т.е. как личностную ценность.

В ценностном смыслообразовании поведения преступников имеется общий дефект, состоящий в неадекватной оценке ими личной полезности преступного деяния. Более или менее осознавая свою антисоциальную сущность, преступники обычно выдвигают систему самооправдательных мотивов и нейтрализуют те социальные ценности, которые препятствуют достижению преступных целей. Снятие с себя ответственности на основе самооправдания своих действий – одна из характерных особенностей большинства преступников.

В связи с отчуждением от социальных ценностей преступник прибегает к психическим декомпенсациям, к системе псевдозамещений, создающих внутреннее душевное равновесие. Причины своего преступного поведения преступник видит не в своих отрицательных качествах, а во внешних обстоятельствах, поведении других людей. Совершение преступного деяния совмещается, как правило, с высокой самооценкой преступника. Это свидетельствует о неадекватности оценок преступников, глубоких нарушениях в ценностно-образующей сфере их личности.

Самооправдание преднамеренного преступления совершается различными способами: утрированием виновности жертвы; обесцениванием общественных и правовых норм путем противопоставления их нормам референтных антисоциальных групп (банды, воровской, шайки); перенесением ответственности на других лиц, оправданием сложившимися обстоятельствами и т.п.

Подлинные исходные мотивы поведения преступника могут трансформироваться, видоизменяться, маскироваться, оформляться в приемлемом для него виде.

Мотивация преступления формируется личностными негативными качествами преступника – корыстью, мстительностью, ревностью, тщеславностью, системой ложных воззрений (неправильным пониманием понятия долга, товарищества и т.п.). Для преступников-рецидивистов характерны особенно глубокие сдвиги в мотивационно-потребностной сфере: она крайне примитизирована, их действия совершаются на низком импульсивно-установочном уровне регуляции. Мотивация таких действий свернута, что и создает видимость «безмотивного» преступления.

Потребности каждого человека выступают для него как система индивидуальных необходимостей. Различаются потребности объективно необходимые и различные потребности-наслоения – квазипотребности.

Потребности большинства преступников имеют характерные особенности. Социализированная личность не может существовать только на уровне потребления. Ее психическое развитие предполагает смещение центра потребностей на созидание, саморазвитие и самореализацию. Но это существенно важное качество социализированной личности не сформировано у большинства преступников.

Потребности лиц, совершивших преступления, отличаются узостью, ограниченностью, материально-утилитарной односторонностью, недоразвитостью социально-положительных видов потребностей (в труде, нравственном поведении), гипертрофированностью потребностей низшего уровня, превышением среднего стандарта их удовлетворения, извращенностью (половые извращения, наркотическая зависимость и др.).

Для многих преступников характерны стихийно возникающие побуждения, их зависимость от случайных ситуаций. Дезинтегрированность целостно-регуляционной системы личности – основная отличительная особенность большинства преступников. Отдельные эгоистические устремления преступников, вырываясь из общих социально-позиционных связей, становятся антисоциальными, они могут регулировать поведенческую систему личности на подсознательном уровне.

Огульная критика фрейдизма породила общее негативное отношение к понятию «подсознательное». Современная научная психология уже возвратила «подсознательное» на «свое» место.

Однако стереотип «запрещенности подсознательного» пока еще продолжает господствовать в нашем правоведении, которое в исходных позициях базируется только на сознании. Но на базе этой ограниченной концепции нельзя понять смысл и противоправную сущность большинства поведенческих проявлений – ситуационно-импульсивных действий личности. И хотя для обозначения механизма этих действий придуман псевдонаучный суррогат «безмотивные преступления», это не спасает положения – беспричинных явлений не существует. Подсознательные механизмы психической регуляции проявляются во всех установочных действиях, в широчайшей системе поведенческих стереотипов. Чем ниже уровень сознания (а этим и характеризуется большинство преступников), тем выше роль подсознательных механизмов регуляции поведения.

Человек сознателен, когда разумно, посредством системы суждений устанавливает смысл и значение своих действий. Но не все действия человека – созревший плод его разума, действия человека – внешнее проявление его личностно-поведенческого комплекса – сложной системы взаимосвязей сознательного, подсознательного и бессознательного (физиологического). Понимание этой системной связи и означает системный подход к психике человека, отказ от «блочного» подхода к ее сущности. Нет отдельных блоков «сознания» и «подсознания». В системе «сознание – подсознание» последнее звено является полуавтоматизированным, стереотипным обеспечением человеческого поведения в типовых для него ситуациях. (Нецелесообразно функционирование сознания во всем объеме при подъеме по привычной лестнице. Подсознательно мы идем по знакомому малолюдному тротуару. Но «выключено» ли при этом ваше сознание? Нет. Оно контролирует самые общие параметры нашего движения – куда идти. Но если мы встретим на дороге неожиданное препятствие, то механизм сознания будет немедленно мобилизован на эту нестандартную и значимую ситуацию, требующую уже сознательного действия.)

Регуляционные механизмы человеческого поведения проявляются интегративно. Этим интегративным, целостным регуляционным механизмом поведения и является личность – личностная «мера» реакций на различные проявления действительности.

Система личностных констант формируется в онтогенезе, отдельные ее составляющие имеют преимущественное формирование в различные сензитивные периоды жизни индивида. (Так, лишенный эмоциональных контактов ребенок становится агрессивным; не зная доброго к себе отношения, он не проявит добра и к другим людям. То, что упрочилось в тысячах повторений, становится второй натурой человека.)

Основной поведенческий фонд человека стереотипизирован. Упрочившиеся, обобщившиеся способы поведения данной личности – ее характериологические качества. За свое поведение ответственна личность в целом, а не отдельные ее структурные компоненты (будь то сознание или подсознание). Личность всегда константна – устойчива и целостна во всех ситуативных условиях. Ее побуждения зависят от ситуации лишь постольку, поскольку к данной ситуации личность подбирает (осознанно или неосознанно) определенную, характерную для нее реакцию. Личность идентична, тождественна сама по себе во всех своих ситуативных проявлениях.

Каковы побудительные механизмы, например, такого деяния, когда преступник неспровоцированно нападает на незнакомого человека, избивает его с особой жестокостью? В чем состоит мотив такого преступления? Его просто нет. Личностный смысл таких действий – разрядка агрессивности антисоциального субъекта. Побудительная причина – ситуативно направленная агрессивность. Это так называемое полезависимое поведение субъекта – его преобладающая ориентация на любые валентные для его психики объекты, появляющиеся в поле восприятия. Полезависимое поведение – поведение, при котором субъект импульсивно реагирует на стимулы, обладающие для него побудительной силой (валентность) без предварительного формирования целей, а следовательно, и без осознанных мотивов поведения.

Наряду с указанной формой неадекватного поведения существуют и другие его формы – переоценка личностью своих возможностей, расщепление вербального и реального планов поведения, ослабленная критичность контроля за реализацией программы поведения и др.

К неадекватным формам поведения относится также немотивированный риск – постоянное предпочтение личностью опасных вариантов поведения. Побуждением к определенному поведению индивидов в условиях толпы может быть психическое, эмоциональное заражение, блокирующее способность рациональной оценки обстановки, повышающее возможность агрессивного и стяжательского поведения.