С оргпреступностью. «Новая газета», № 48, 1998 г.

 

Алексей Иванович Иванов вышел из студии Останкино, где он давал интервью, закурил сигарету и направился к своему «жигулю» красного цвета. Он уже взялся за ручку дверцы, когда сзади его окликнули:

- Алексей Иванович, можно вас на минутку?

Иванов обернулся. Перед ним стояла женщина средних лет, одетая просто, но дорого. Иванов быстро осмотрелся. Поблизости никого не было.

- Слушаю вас, - любезно сказал он.

- Алексей Иванович, я с интересом прочитала вашу книгу и с еще большим интересом посмотрела интервью.

«Какая-нибудь тележурналистка, - подумал Иванов, - хочет получить скандальный материальчик».

- Вы были на студии? - спросил он.

- О нет, - улыбнулась незнакомка, - у меня телевизор в машине.

- Как я полагаю, - улыбнулся в ответ Алексей Иванович, - вы одна из поклонниц моего таланта.

- Ваших талантов, - засмеялась женщина. - Ведь книгу писали несколько человек. Не так ли?

Это уже становилось интересно. Кардинал лично корректиро­вал текст и утверждал, что ни один в мире компьютер не установит, что «Бездну» писали несколько человек. Если за минуту до этого Иванов собирался под благовидным предлогом отделаться от даль­нейшего знакомства, то теперь он просто не имел права сделать это. Необходимо было «снять» с незнакомки как можно больше инфор­мации и доложить Бардину, чтобы тот сумел вычислить источник утечки информации из лаборатории.

- Не беспокойтесь, пожалуйста. Об этом, кроме меня, не зна­ет никто, - доброжелательно сказала незнакомка.

- Я и не беспокоюсь. Тем более что вы ошибаетесь.

- Пусть так. Алексей Иванович, могу я пригласить вас на чашку кофе?

- Было бы непростительной глупостью отказаться от пригла­шения столь очаровательной дамы, - вальяжно улыбнулся Ива­нов, надевая маску отпетого бабника.

- О! Не пытайтесь ввести меня в заблуждение. Вы нечто более сложное, чем обыкновенный ловелас. Поезжайте за мной.

Она села в синюю «Вольво», и Иванов послушно пристроился ей в хвост. Через несколько минут они сидели в кафе на Тверской. Иванов внимательно изучал незнакомку и не мог отделаться от ощущения, что он уже встречал кого-то, очень на нее похожего. Причем не внешне. Она даже скорее не напоминала, а ассоцииро­валась с каким-то далеким эпизодом его жизни.

- Ну-с, - сказал Алексей Иванович, после того как ему при­несли чашку крепкого кофе, а незнакомке стакан минеральной во­ды без газа, - чем могу быть полезен?

Дама слегка насмешливо улыбнулась.

- Я думаю, мы также можем быть вам полезны.

- Кто это «мы»? - вежливо поинтересовался Иванов. Незна­комка положила перед ним визитку, на которой выделялся какой-то старинный герб золотого тиснения. Алексей Иванович не был силен в геральдике, но фамилия владелицы визитки говорила о многом. «Натали Галицкая, Русский клуб», - прочитал он про себя и внезапно вспомнил, с чем ассоциировалось сегодняшнее знакомство. Простота в сочетании с надменностью - признак современной русской аристократии, прошедшей через жернова советского воспитания. В прошлом ему доводилось встречаться с подобными личностями.

- Итак, чем же вы можете быть мне полезны? - спросил он уже несколько раздраженно.

- Ваша книга произвела определенное воздействие на мос­ковский бомонд, - начала Галицкая.

- Не только на московский, - усмехнулся Иванов.

- Не сомневаюсь. Но мы пока работаем только в Москве. У нас к вам предложение. Мы хотели бы провести презентацию ва­шей книги.

- Вот как, - Алексей Иванович был несколько озадачен. Работая над психоинформационным оружием, именуемым

«Бездна», они не планировали шоу.

«А что, можно попробовать», - подумал он, вспомнив, что Кардинал предоставил ему весь диапазон самостоятельности.

- Ну что ж. Предложение интересное. Сколько у вас уйдет на это времени?

- Практически все готово. Мы могли бы провести это меро­приятие, скажем, в ближайшую пятницу. В отеле «Москва».

- Вы состоятельные люди, - улыбнулся Алексей Иванович. - Вам что, деньги некуда девать?

- Это наша забота, - очаровательно улыбнулась представи­тельница «Русского клуба».

- Хорошо. Вот вам моя визитка. В четверг подтвердите дату, и в пятницу я как штык буду на вашем мероприятии.

Расставшись с Галицкой, Иванов направился в свой офис, где состоялось краткое совещание участников проекта «Бездна», а женщина, поколесив по городу, остановила машину возле гости­ницы «Москва». Быстрым шагом миновала вестибюль и подошла к лифту. Она не заметила, как одновременно с ней возле гостиницы остановилась белая «Волга», из которой вышел средних лет мужчи­на и проследовал за ней в гостиницу. Они вместе зашли в лифт, про­плыли несколько этажей и, когда тот остановился, мужчина пропу­стил ее вперед и проследил, в какой номер она направилась.

В номере сидели несколько человек. Они выжидательно по­смотрели на Галицкую, как только она вошла.

-Ну?

Она победно оттопырила большой палец.

- Все в порядке. Он согласился. В пятницу он будет. Поболь­ше прессы, и мы разом создадим себе статус интересной структуры.

- А почему вы выбрали именно его? Мало ли сейчас в Моск­ве скандальных писак? - заговорил усатый мужик, одетый с не­брежностью свободного художника.

- Скандальных писак действительно развелось очень много, - ответил ему мужчина в коричневом пиджаке фирмы «Картье», - но эта книга вызвала самый большой ажиотаж.

- Да брось ты, - махнул рукой «художник», - книги того же Доценко пользуются гораздо большей популярностью. Да и ажио­тажа я никакого не заметил.

- А ты читал «Бездну»? - спросила его Галицкая.

- Я подобную макулатуру не читаю.

- Напрасно, - усмехнулся «Картье». - Ажиотаж был, но не в массах, а в узких кругах политиков и в особенности чиновников. Пе­реполошились не на шутку. Я это от своих клиентов знаю. Ну а нашему клубу необходимо привлечь внимание не масс, а именно этих кругов.

В четверг, разложив перед собой пачку приглашений на пре­зентацию книги «Бездна», Галицкая достала из сумочки визитку А. И. Иванова и сняла трубку телефона.

- Слушаю, - ответил мужской голос. Это был чужой голос, что немного удивило ее, так как Алексей Иванович предупредил, что к этому телефону допущен только он.

- Мне, пожалуйста, Алексея Ивановича.

- Простите, а кто спрашивает?

Несколько раздраженно она назвала свое имя. Собеседник не обратил внимания на раздражение.

- Алексей Иванович сейчас отсутствует, но он говорил мне о вас. Не могли бы мы встретиться?

- Я встречусь с Алексеем Ивановичем, - все больше раздра­жаясь, сказала Галицкая.

- Видите ли, его не будет очень длительное время, а, насколь­ко я знаю, у вас намечено мероприятие с его участием. По поводу этого я и хотел с вами поговорить.

- Ну хорошо. Где и когда?

- Если не возражаете, в том самом месте, где вы пили чай с Алексеем. Скажем, сегодня в то же время плюс два часа.

- Как я вас узнаю?

- Я сам вас узнаю.

Через три часа Галицкая уже входила в кафе на Тверской, где состоялась ее первая и, как оказалось, последняя встреча с Ивано­вым. Сидевший за одним из столиков мужчина помахал ей рукой и, когда она присела за тот же столик, представился:

- Мячков Евгений Владимирович. Можно просто Евгений.

- Итак? - она вопросительно посмотрела на него.

- Итак, случилось нечто, в результате чего я должен заменить Алексея на вашем мероприятии.

Внешне Мячков был гораздо менее привлекателен, чем Ива­нов. Если в Иванове чувствовалась некая скрытая мягкая сила (ти­пичный интеллигент), то в его коллеге просматривалась сила гру­бая. Взгляд глубоко посаженных глаз сверлил собеседника, как два буравчика. Мигал он очень редко, и на слабонервных это, видимо, действовало безотказно.

- А почему не сможет быть Алексей Иванович? - спросила Галицкая, явно недовольная заменой действующего лица.

Вместо ответа Мячков достал бумажник и выложил на стол черно-белую фотографию. Женщина заинтересованно взяла эту фотографию, и лицо ее слегка побледнело. В луже крови на тротуа­ре лежало тело Иванова. Рядом стояли несколько зевак и два чело­века в милицейской форме.

- Как это произошло? - тихо спросила она.

- Сбила машина, когда он шел по тротуару. Через несколько часов после встречи с вами, - спокойно ответил Евгений Владимирович.

- Он жив?

- Нет. Скончался по дороге в больницу. От внутреннего кро­воизлияния.

- Это несчастный случаи?

Мячков отрицательно покачал головой. Затем спрятал фото­графию в бумажник и посмотрел в глаза собеседнице.

- Это было хладнокровное запланированное убийство.

- Вы знаете, кто это сделал?

- Догадываемся. Люди недальновидные.

- Почему вы так думаете?

- Они создали «Бездне» такую рекламу, что Алексей на том свете хлопает в ладоши.

Раздражение женщины наконец выплеснулось наружу.

- А вы исключаете, что в недалеком будущем эта реклама по­вторится. Только хлопать в ладоши уже будете вы?

- Это не исключено, - насмешливо ответил он. - А может быть, похлопаем вместе?

- Я-то тут при чем? - пожала она плечами.

- Вы ввязались в скверную историю. Так что мы не будем в претензии, если вы отмените ваше мероприятие.

- Мероприятие состоится, хотя бы потому, что я очень упрямая.

- Ну что же. Располагайте мной в таком случае.

 

Лучше пожертвовать частью, чем целым

 

Трудно сказать, не имея достоверной информации, чем является российская банковская система - фатальной ошибкой Ельцин­ских правительств или антигосударственным мероприятием, преследующим определенные цели. Важно констатировать непреложный факт: система коммерческих банков, созданная под патронажем высших чиновников, загнала Россию в ловушку, выбраться из которой будет очень трудно.

Из интервью А. Коржакова, «Комсомольская правда», 21 ноября 199... г.

 

Андрей Петрович Ваулин, директор Российского НИИ финансов переходного периода, а в прошлом крупный государственный чиновник, устало развалился на широкой двуспальной кровати гостиничного номера. Настроение было радужное: Париж встретил его прекрасной погодой, переговоры с будущими партнерам прошли очень успешно. Это было очень важно, так как именно с и помощью Андрей Петрович надеялся в будущем получить сначала вид на жительство во Франции, а затем и гражданство. Впереди маячил двухнедельный отпуск на собственной вилле на Лазурном берегу, где с весны находилась его семья. Единственное, что несколь­ко омрачало отпуск, так это необходимость возвращаться в эту гнусную Россию, где в целях создания видимости борьбы прави­тельства с коррупцией прокуратуре время от времени выдавали ка­кого-нибудь бедолагу-чиновника. А поскольку Андрей Петрович знал очень многое и очень о многих, в случае его заклания могли получиться самые неожиданные результаты. Обидно все-таки сги­нуть в неказистом отеле «Лефортово», имея сотни миллионов дол­ларов в банках за рубежом.

«Ну, дай Бог, полгода не тронут, а там «прощай, немытая Рос­сия», подумал Ваулин и выключил свет. Сон пришел мгновенно, как у человека не просто с чистой, а с кристально чистой совестью. Перед самим собой его совесть была чиста, как слеза младенца.

Проснулся он от того, что кто-то осторожно тронул его за пле­чо, и ласковый голос произнес по-русски:

- Господин Ваулин, не угодно ли проснуться?

Андрей Петрович от неожиданности подпрыгнул на кровати, затем сел и протер глаза. Возле него стоял человек в темно-синем костюме и затемненных очках. Еще один вольготно расположился в кресле справа от кровати, а возле входной двери, облокотившись о стену, стоял третий. В лицах незнакомцев не было никакой враж­дебности, напротив, все трое приветливо улыбались. Ваулин попы­тался вскочить, но железная рука пригвоздила его к постели.

- Спокойно, Андрей Петрович. Мы не грабители. Убивать вас тоже не собираемся, - сказал человек в синем костюме. - Давайте побеседуем.

Он отошел от кровати и уселся на диване, всем своим видом показывая расположение к собеседнику. Ваулин как истинный финансист начал прокручивать в мозгу все возможные ситуации, судя по акценту, который отчетливо слышался в речи «синего», они скорее всего, не русские бандиты, «наехавшие» на соотечественника-миллионера. Полиция или налоговики не стали бы проникать в номер среди ночи. Козни партнеров? Маловероятно, так как то трудничество, о котором они договорились несколько часов на­яд было для них гораздо более выгодным вариантом развития отношений. Скорее всего, одна из спецслужб. Это в их духе - дейст­вовать, как в бульварных романах. Но чья?

- Странный способ вести беседу, - сказал он, затягивая пере­ход к существу вопроса, чтобы еще немного подумать.

- Это в ваших же интересах, - улыбнулся незнакомец. - Для вас лучше не появляться в нашем обществе. Кроме того, в этом но­мере нет прослушки. Можно говорить абсолютно доверительно.

- Для того чтобы говорить доверительно, необходимо, по крайней мере, знать, с кем разговариваешь.

- Я думаю, вы уже догадались, - опять заулыбался «синий». - Ведь у вас не мозг, а компьютер, судя по имеющейся у нас инфор­мации. Жан, дай-ка, - он протянул руку к сидящему на диване.

Жан вынул из портфеля папку.

- Посмотрите, Андрей Петрович. Здесь вся ваша вторая жизнь, - он протянул Ваулину папку.

Тот был вынужден подняться и, стыдливо прикрываясь одея­лом, подойти к креслу.

- Не стесняйтесь, Андрей Петрович. На нашей работе «голу­бых» не держат, - осклабился незнакомец, сидевший в кресле.

- Единственная приятная новость за время знакомства, - буркнул Ваулин и углубился в чтение.

Пред ним предстали схемы операций, проведенных им в быт­ность работы в министерстве, имена участников, номера счетов. Находясь в «гнусной» России, он мало беспокоился о последствиях своих финансовых операций, большинство из которых детально описывалось в газетах. Он считал себя «неприкасаемым» не в силу занимаемого им высокого социального статуса, а потому, что его показания могли вскрыть «вторую» жизнь многих уважаемых людей, находившихся ныне у власти. Они, в свою очередь, потащили бы за собой других уважаемых людей и так далее. До главы государ­ства и его семейства включительно.

Того, что его ночные гости выдадут эти материалы российским властям, он не боялся в силу тех же причин. Да и знали о нем российские спецслужбы побольше того, что представили ему визитеры. И ясно, что они это прекрасно понимали. Понимали, но тем не менее все же пришли. Значит, у них на уме что-то другое. Но что?

Вот этого Ваулин вычислить никак не мог. Незнакомцы видели что объект воздействия усиленно размышляет, и терпеливо ждали когда этот процесс закончится.

- Я вас слушаю, - наконец сказал Андрей Петрович, придя к выводу, что больше он ничего просчитать не сможет.

- Вы понимаете, господин Ваулин, - сказал человек, сидев­ший в кресле, - что вся эта информация может быть использована не только в качестве компромата на вас в средствах массовой ин­формации, но и для принятия к вам некоторых мер юридического характера. В России, мы это прекрасно понимаем, вам вряд ли что-нибудь грозит при нынешней власти. Но у нас во Франции да и в некоторых других странах, где размещены ваши капиталы, есть законы, которые могут быть использованы против вас. Не го­воря уж о том, что в нашем арсенале имеется ряд спецметодов и ме­роприятий.

- Например, обнаружение в моем чемодане на таможне кило­грамма героина, - усмехнулся Ваулин.

- И это тоже. Но при том, что мы имеем, нам нет необходи­мости прибегать к столь примитивным мерам.

- Чего вы от меня хотите? - спросил Андрей Петрович, зара­нее зная ответ. - Точнее, сколько вы хотите и каким образом жела­ете получить?

- Вот это деловая постановка вопроса, - улыбнулся «синий». - Как я уже говорил вам, мы не грабители. Поэтому мы просто по­просим вас профинансировать некое наше мероприятие. Объем финансирования составит всего двести миллионов долларов. Ровно столько, сколько вы потратили бы на уплату налогов в вашей стра­не, если бы ваши операции с бюджетными средствами носили ле­гальный характер.

- Круто, - с облегчением перевел дух Ваулин. - А что, у французского правительства уже нет денег на финансирование мероприятий, проводимых национальной разведкой?

- Есть, - засмеялся сидящий в кресле. - Казна Франции полна. Но нам нужно наличными.

- Теперь перейдем к вопросу о нашей помощи вам, - вме­шался «синий». - После того как вы дадите указание банкам вы­платить наличные нескольким нашим компаниям, вы получите французское гражданство и сможете вполне легально жить на вашей вилле в Каннах или в своем особняке в Париже. Я думаю, вы можете уже не возвращаться в Россию. Да, и еще. Господин Гомье, - он кивнул на субъекта, стоявшего у двери и в ходе всей беседы не проронившего ни слова, - позаботится о том, чтобы не возникло каких сложностей с получением денег, и вообще будет опекать вас на территории Франции.

С этими словами он поднялся с кресла и, отвесив окончатель­но успокоившемуся Ваулину полупочтительный, полунасмешли­вый поклон, направился к двери. Андрей Петрович ожидал, что ос­тавшиеся последуют за ним, но они даже не пошевелились. Когда «синий» вышел и Гомье занял его место на диване, Ваулин вопро­сительно посмотрел на них.

- Что-нибудь еще? - спросил он, ощущая некоторое беспо­койство.

- Да, - кивнул сидящий в кресле. - Теперь я попрошу вас рассказать нам о всех ваших бывших партнерах в России. Словом, о тех, кто мог бы выступить, как и вы, нашими спонсорами.

- С удовольствием, - весело сказал Ваулин. - Как любит по­вторять мой бывший начальник, который, к сожалению, не годит­ся в спонсоры, «делиться надо».

- Очень жаль, что вы это поняли только сейчас, - саркасти­чески усмехнулся Гомье.

 

100 тысяч бездомных детей. Примерно столько их в настоящее время обитает в Москве. Об этом сообщила в понедельник на пресс-конференции в Москве заместитель председателя Между­народного движения «Добро без границ» Светлана Бочарова. По ее словам, за последние три года число детей-сирот в столи­це увеличилось на 30%.

«Новые известия», № 159, 1999 г.

 

Олигарх удобно расположился в кресле у камина в своем кабинете на втором этаже роскошного особняка в пригороде Гамбурга. Сидя в глубокой задумчивости, он старался переварить состоявшийся утром перед его вылетом в Германию разговор с верным партнером, в прошлом могущественным вице-премьером, а ныне главой одной из самых крупных государственных компаний. Несмотря на огромные амбиции, которые с самого рождения можно было прочесть на надменном лице Рыжего (они не пропали даже в тот период, когда «выдающийся реформатор» и одновременно «великий комбинатор» еще торговал картошкой на одном из ле­нинградских рынков), он примчался в «Шереметьево» за два часа до вылета самолета на Гамбург, на котором улетал олигарх, и терпе­ливо ждал его в зале V1P.

Сам поступок уже свидетельствовал о том, что вопрос был из ряда вон выходящим, но когда олигарх выслушал предложение Ры­жего, он понял, что недооценил всей его важности, когда утром по­сле звонка «реформатора-комбинатора» решил не торопиться и приехал только за сорок минут до отлета. Речь шла о судьбе госу­дарства и, что было еще более важно, о судьбе самого олигарха и ему подобных.

Олигарх потер ладонями плечи (псориаз, мучивший его уже не один год, постоянно давал о себе знать) и недовольно поморщился, но не от ощущений, вызываемых болезнью, а от стука в дверь.

- Войди, - отрывисто бросил он. Дверь отворилась, и вошел помощник в сопровождении одного из охранников.

- Владимир Олегович, - почтительно обратился к боссу по­мощник, - там два каких-то немца желают с вами поговорить.

- Кто такие?

- Они не представились. Сказали только, что по просьбе гос­подина Кохлера.

- Впусти.

Кохлер был одним из ближайших сподвижников олигарха. За­нимая пост «министра по приватизации России», как называли его в узком кругу, он фактически бесплатно оттяпал огромные куски госсобственности в пользу банка, возглавляемого олигархом, а в действительности в пользу самого олигарха. Нажив на привати­зации баснословные барыши, Кохлер погорел, как Шура Балага­нов, на мелкой взятке в сто тысяч долларов, которую ему оформи­ли как гонорар за книгу, не существующую в природе. Об этом про­нюхал конкурент олигарха, оставшийся «с носом» в ходе одной из крупнейших афер.

С помощью принадлежавших ему СМИ конкурент сумел в краткие сроки вышибить из кресла и министра, и всех его подручных, которые гордо именовали себя «молодыми реформаторами». Пару месяцев назад олигарх через своих платных осведомителей в ФСБ узнал, что по поручению премьера прокуратура начала рас­кручивать против Кохлера дело. На потеху толпе

Олигарх был очень встревожен. Но не судьбой отработавшего своё сподвижника, а тем, что игра в борьбу с коррупцией затронула тему, считавшуюся до сих пор табу - приватизацию. Он посоветовал Кохлеру попутешествовать некоторое время до выяснения си­туации, что тот послушно и исполнил. Сбежал в Швейцарию, где хранил основную часть своих капиталов, и затаился, как мышь.

Охранник ввел в комнату двух немцев в строгих темных кос­тюмах. Молча кивнув им на кресла, стоявшие возле камина, оли­гарх заложил руки за голову и вытянул ноги, всем своим видом по­казывая полную уверенность в собственных силах.

- Вы говорите по-русски? - спросил он, когда немцы уселись.

- О, разумеется.

- Чем могу быть полезен?

- Напротив, это мы пришли, чтобы быть полезными вам, - сказал немец помоложе и указал на своего товарища. - Это госпо­дин Зюсмильх. Из Интерпола. Что касается меня, то я майор Грюнвейс, представитель БНД.

Это было несколько неожиданно. Олигарх, проводя свои опе­рации в России и за рубежом, прекрасно понимал, что рано или по­здно ему придется встретиться с представителями Интерпола, но визита германской военной разведки он не ожидал. Ведь не вер­бовать же его за деньги пришел этот господин!

- Вы не будете столь любезны, - желчно заговорил олигарх, - предъявить мне какие-нибудь доказательства того, что вы действи­тельно представители этих организаций, а не какие-нибудь афери­сты.

- Конечно, конечно, - закивали гости. Они достали свои Удостоверения и почти ткнули их в нос олигарху.

- А как я могу проверить, не фальшивки ли это?

- Очень просто, - улыбнулся разведчик, - вы можете позво­нить своему послу (именно это и собирался сделать олигарх, как только удалятся странные гости) и сообщить ему о нашем визите, вяжется с нашими штаб-квартирами и получит подтверждение, что мы те, за кого себя выдаем. Однако не в ваших интересах, чтобы о нашей встрече знал еще кто-нибудь, кроме вашей охраны.

-Хорошо, - после некоторых раздумий сказал олигарх. – Я вас слушаю.

- Сначала прочтите записку, которую вам прислал господин Кохлер.

Грюнвейс протянул ему сложенный вчетверо листок бумаги. На листке с эмблемой известного Женевского отеля почерком Кохлера было написано: «Володя, нас взяли в оборот. Прошу тебя крепко подумать, прежде чем принять решение. Лично я капитулировал. Алик».

 

Обстановка накаляется

 

Многие жестокие убийства так и остаются нераскрытыми. Кроме того, немало уже пойманных преступников уходят от возмездия ввиду недостаточности улик, выявленных следствием. «Где же справедливость? » - вопрошают люди... Этот же вопрос задали себе несколько бывших сотрудников правоохранительных орга­нов и службы безопасности и создали тайную организацию, зани­мающуюся поиском и наказанием преступников-убийц.

«Мир новостей», №11, 199... г.

 

Николай Иванович допил кофе и посмотрел на часы: полови­на четвертого утра. Бардин начал неторопливо собираться на дачу к Романову, где должно было состояться внеочередное заседание Совета. Накануне ему позвонил Сидоренко и сообщил, что предсе­датель ждет всех на шашлык, что на «партийном» языке означало необходимость срочной встречи в связи с вновь возникшими чрез­вычайными обстоятельствами.

Николай Иванович встал, задумчиво подошел к раковине и принялся мыть чашку. Внезапно заворчал Зигмунд, единствен­ный близкий друг Кардинала. Но еще за несколько секунд до этого Бардин почувствовал легкое беспокойство. Он неслышно подошел к двери и посмотрел в глазок. На лестничной площадке никого не было. И тем не менее тревога начала нарастать, а ворчание собаки перешло в тихое рычание.

Зазвонил телефон. Это не удивило Николая Ивановича, по­скольку Сидоренко должен был ему позвонить, когда машина будет уже у подъезда. Кардинал снял трубку, но вместо Сидоренко услы­шал голос Рублевского, который произнес только одно слово-«Опасность».

Рублевский никогда не звонил Бардину сам, а связывал с ним через одного из своих ассистентов. И тот факт, что он решился засветиться» через прослушку телефона Кардинала, свидетельствовал о серьезности положения.

Первым движением Николая Ивановича было выпустить на лестницу собаку, но он тут же отказался от этого намерения, не пожелав рисковать единственным другом. Кроме того, сотрудники Бардина (и в особенности Сидоренко) не допускали отклонений от его указаний или договоренностей. Следовательно, лучше дождаться телефонного звонка. Через несколько минут в трубке зазвучал бодрый голос Кота:

- Николай Иванович, я подъезжаю. Выходите через пять минут.

- Остановите машину, голубчик, - прикрывая трубку ладо­нью, негромко сказал Бардин. - Остановились?

- Остановился, - ничуть не удивившись, сказал Кот.

- Вы один?

- Нет, со мной еще помощник.

- Прекрасно. Дело в том, что, как мне кажется, на лестнице меня кто-то поджидает. Будьте осторожны.

- Понял, - кратко ответил Сидоренко, и в трубке раздались прерывистые гудки.

Прошло еще полчаса. Бардин сидел абсолютно спокойно. Внешне казалось, что он дремлет, но в действительности его мозг, как компьютер, просчитывал ситуацию. Он всегда предполагал, что рано или поздно кто-то захочет убрать его. Это было обусловлено родом его деятельности, и единственное, что его интересовало, кто же этим человеком окажется.

В дверь позвонили, и Николай Иванович подошел к глазку. На площадке стоял Кот. Кардинал открыл дверь, и Сидоренко со своим помощником Игорем, детиной под два метра ростом, и вез­десущим Воиновым втащили в квартиру, как куль муки, какого-то мужика в спортивном костюме. Сидоренко ногой закинул в прихожую спортивную сумку и захлопнул дверь.

- Вы готовы, Николай Иванович? - спросил Кот как ни в чем не бывало.

- Разумеется, голубчик, - таким же тоном ответил Бардин.

- Тогда в путь!

Они спустились во двор, и Кот с Игорем аккуратно уложили мужика в багажник «Жигулей».

- При нем было оружие? - спросил Кардинал, когда они тронулись с места

Вместо ответа Сидоренко вытащил из-под пиджака пистолет с глушителем.

- Кому-то вы сильно насолили, Николай Иванович, - весело доложил он. - Как вы сами понимаете, главное сейчас - узнать кому.

- Попробуем, - спокойно сказал Бардин и, вынув из карма­на телефон, набрал номер. - Олег, доброе утро. Захвати, пожалуй­ста, пару ампул «И» и подъезжай... - тут он замялся.

- К председателю нельзя. Пускай подъедет на Кутузовский к магазину «Сантехника» и ждет меня, - сказал Сидоренко.

- Олег, подъезжай к магазину «Сантехника» на Кутузовском проспекте и жди нашего общего друга, - послушно продублировал Кардинал и дал отбой. - Как вы думаете, Константин Павлович, кто это меня так не любит? - спросил он Сидоренко.

- А за что вас любить, Николай Иванович? - все так же жиз­нерадостно выпалил Кот. - В компании вы не отдыхаете. В баню вас также не затащишь. Сидите, как сыч, в своей лаборатории и раздеваете людей до самого подсознания. Кому же это будет при­ятно?

- Да, - задумчиво пожевал губами профессор. - Это мало кому может понравиться. Но ведь не убивать же за это. Ну набили бы морду... А убивать-то зачем? Форменное хулиганство.

- Рассея. Дикий народ, - хмыкнул Константин Павлович. -Игорек, ты за тылом внимательно следишь? Хвоста не было?

- Все чисто, - лениво сказал немногословный Игорь.

- Рекомендую, Николай Иванович, - Сидоренко хлопнул верзилу по плечу. - Данилов Игорь Анатольевич. В прошлом офи­цер ГРУ. Говорит мало, но делает много.

- Редкое качество, - усмехнулся Кардинал.

Высадив Бардина у дачи Романова и подождав, когда он вой­дет в дом, Сидоренко развернул машину и помчался по направле­нию к Москве. Николай Иванович прошел в зал заседаний, как в шутку члены Совета именовали чердак, и застал всю команду в сборе.

- Опаздываете, Николай Иванович, - приветствовал его Романов. - На вас непохоже.

- Виноват, Петр Алексеевич. Обещаю исправиться. Глаза профессора, как всегда, весело блестели. Он сел на свое место, после чего все вопросительно посмотрели на председателя.

Время совещания (а часы показывали пять пятнадцать) говорило м что случилось что-то важное и непредвиденное. Об этом свидельствовала и инструкция, которую Романов через Сидоренко прислал всем членам Совета: в случае чего-либо подозрительного (столь ранний час был выбран для того, чтобы легче было обнару­жить слежку, если таковая имела место быть) на совещание не при­езжать, а отправляться в ближнее Подмосковье и провести не­сколько часов на берегу какого-нибудь озера с удочкой в руках. Романов обвел всех спокойным взглядом.

- Итак, уважаемые соратники, должен сообщить вам, что произошло нечто такое, что заставляет нас менять не только такти­ку, но и корректировать стратегию. Вчера у меня состоялась встре­ча с двумя французами, представляющими некую новую междуна­родную организацию «Европа».

Сразу же оговорюсь. Организация общественная, но имеет тесные связи с правительствами и спецслужбами пяти европейских государств. Скажу больше, многие члены «Европы» являются со­ветниками или консультантами премьеров и министров. Словом, политический бомонд второго эшелона.

- А первый эшелон? - заинтересованно спросил Курнаков.

- Первый эшелон пока для нас за занавеской. Но по намекам я понял, что за организацией стоят очень мощные политики, про­мышленники и банкиры, придерживающиеся проевропейской ориентации. Мне сообщили следующее. В США победила точка зрения о необходимости расчленения России на несколько госу­дарств, в связи с чем американцы взяли курс на сохранение нынеш­него режима. В ближайшее время следует ожидать нового пришест­вия во все верхние эшелоны управления американских агентов влияния для реализации плана, позволяющего сохранить нынеш­него президента у власти еще на три года. За эти три года и будут со­зданы окончательно экономические и политические условия для Распада нашего государства. Это ни в коей мере не устраивает европейских политиков, которые готовы оказать нам помощь в приходе к власти. В первую очередь финансовую. Операции по добыванию средств европейские спецслужбы уже начали. Еще до разговора со мной. Нам необходимо подготовить механизм для приема денег и разработать схему действий через полгода, когда будет ясно, что выборы президента не состоятся. Связь со спецслужбами будет осуществляться через «Европу».

- Мда-а, - промычал Курнаков. - Вы, Петр Алексеевич, новости рассказывать не любите. Предпочитаете слушать. Но если уж рассказываете, то такие, от которых не по себе становится. Где гарантии, что американцы уже не пронюхали про эти маневры?

- Гарантии - это то, что мы еще живы, - ответил председатель. - Кроме того, в европейских странах об этом знает очень узкий круг людей. Я не исключаю, что главы государств не в курсе дела, а все обрывается на главах спецслужб.

- Вы хотите сказать, что спецслужбы используют свои бюд­жеты для помощи нам, и об этом никто не знает? - недоверчиво покачал головой Курнаков.

- А кто вам сказал, уважаемый господин министр иностран­ных дел, что они используют бюджетные деньги? Европа не Россия. Они используют российские деньги. И не бюджетные, а бывшие бюджетные. Итак, какие будут мнения?

Наступила долгая пауза, понятная Романову. Члены Совета ясно осознавали, что зашли очень далеко. Было понятно, что у многих из них промелькнула мысль о выходе из игры, но всех ско­вывал страх. И Романов знал источник этого страха, сидевший сбо­ку от него со спокойным добродушным лицом. Он вдруг вспомнил, как год назад Кардинал, добродушно посмеиваясь, раскрывал сво­им соратникам некоторые методы уничтожения человека. Методы уничтожения без оружия. Психические методы. Романов еще тогда подумал, что, прежде чем выйти из Партии (если бы такое решение было принято), он бы ликвидировал Бардина. Примитивно. При помощи оружия. Но он понимал, что лаборатория, созданная Кардиналом, сотрудников которой он даже не знал, тут же уничто­жит его. Без оружия. Тихо и незаметно.

- Мне кажется, - заговорил Бирюков, - что у нас нет выбо­ра. Если предложение европейцев не является провокацией, то его нужно принимать.

Романов обвел взглядом членов Совета, которые молча кива­ли, когда глаза председателя останавливались на них.

Александр Петрович, внимательно следивший за процедур⁰" голосования, продолжил:

- Я должен вам сказать, что по некоторым признакам, наблю­даемым у нас в Думе, можно сделать вывод о том, что готовите что-то важное, о чем пока знают только руководители фракций. Но слухи ходят упорные.

- Что за слухи? - с интересом спросил один из членов Совета.

- Слухи о том, что президент согласен на внесение поправок в Конституцию.

- Это похоже на правду, - подтвердил замминистра финансов, - У нас не замечается никаких мероприятий, связанных с подготовкой к финансированию выборов. Я задал этот вопрос минис­тру, но он как-то ушел от ответа.

- А тот факт, что Рыжий назначен главой администрации, разве ни о чем не говорит? - сказал Бирюков.

- Вы все правы, - заговорил Романов. - План американцев заключается в переносе выборов президента путем внесения по­правок в Конституцию. Сейчас уже в обстановке строгой секретно­сти идут переговоры с межоппозиционными фракциями Думы и людьми президента. Оговариваются не только денежные вопро­сы, но и уступки режима относительно ограничений конституци­онных полномочий главы государства.

- Он пойдет на ограничение своих полномочий? - с сомне­нием спросил Бирюков.

- Во-первых, - ответил Романов, - у него нет другого выхо­да. Во-вторых, он не хуже нас понимает, что, находясь на высшей должности в России, он будет сам определять свои полномочия, что бы там ни записали на туалетной бумаге, именуемой Конститу­цией. Итак, насколько я понимаю, возражающих против смены ориентации нет? - Он обвел всех присутствующих испытующим взглядом. - Отлично. Давайте продумаем в общих чертах план на­ших действий в сложившейся обстановке. Я имею в виду отмену выборов.

Все посмотрели на Бардина, который задумчиво рисовал на листке бумаги непонятные значки. Постороннему могло показать­ся, что профессор просто размышляет, предоставляя руке право произвольно рисовать нечто не имеющее смысла, но члены Совета знали, что Кардинал осуществляет какие-то расчеты с помощью понятной только ему одному системы. Наконец, он закончил рисо­вать и заговорил:

- В данной ситуации, как мне кажется, возможен только банальный переворот путем физического устранения нынешнего пезидента.

- А есть реальная возможность его устранить? - живо поинтересовался один из членов Совета.

- Разумеется, - отвечал Николай Иванович, глядя в свои расчеты. - На устранение понадобится около двух месяцев. Медики не смогут ему помочь, если мы нанесем ряд психоэнергетичес­ких ударов в область центра, регулирующего сердечно-сосудистую систему.

- Каким образом? На расстоянии? - спросил Курнаков.

- Естественно, на расстоянии. Ни я, ни мои ассистенты не имеют доступа к объекту уничтожения. Придется воспользоваться прямым эфиром.

- То есть?

- Дождемся, когда он будет выступать в прямом эфире и на­несем удар по псиматрице, которая будет автоматически изготовле­на телевидением.

- Все это звучит по меньшей мере как фантастика, - сказал Романов. - Если бы это сказал кто-то другой, я бы счел его шарла­таном.

- Это теоретически очень просто, - улыбнулся Кардинал. - Вопрос тренировки.

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. В. Третьяков. «Новая газета», 1 июня 1999 г.
2. Е. Строев, Председатель Совета Федерации-«Новая газета», 4 августа 1999г.
3. Из интервью А. Коржакова. «Парламентская газета», № 61.