Изучаемый феномен немагнитной природы

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 5

овокупность опытов позволяла сделать следующие предварительные выводы: исследуемый феномен немагнитной природы, из известных приборов для магнитных измерений следует обратить внимание на стандартный прибор Г-79, но при этом не обязательно предполагать, что он будет регистрировать магнитное поле. Скорее всего, это удобный прибор для регистрации неизвестного нам воздействия изучаемого феномена.

Следует сказать несколько слов о приборе Г-79, предназначенном для измерения вектора магнитной индукции переменного магнитного поля, направленного вдоль оси магнитометра. Этот прибор измеряет значение магнитной индукции в диапазоне от 0, 02 до 20 кГц переменных магнитных полей с частотой от 20 Гц до 20 кГц. Обычно для измерений применялись рабочий и контрольный приборы, щуп контрольного помещался в электромагнитный экран из хорошо заземленной стальной трубы для снижения уровня помех.

Снова провели опыты с Кулагиной, измерения проводились через каждые 30 с, магнитная индукция на контрольном приборе оставалась практически постоянной, 20-30 нТ (рис. 3, кривая 1). При воздействии оператора на перципиента датчик устанавливался не на столе, а на уровне головы оператора на расстоянии 50 см. Контрольный прибор с аналогичной ориентацией датчика находился на расстоянии

1 метра. На рис. 3 (кривая 2) показан типичный результат для оператора-экстрасенса: амплитуда достигала 100 нТ.

Следующая серия опытов проводилась кандидатом технических наук Г. Н. Васильевой с оператором В. А. Соловьевым, проводящим массовые сеансы целительства. График изменения магнитной индукции при работе оператора с пер-

ципиентом представлен на рис. 4 (кривые 3 и 4). Оператор работал, не обращая внимания на стоящий в трех метрах от него датчик рабочего прибора. До начала опыта в течение 30 минут записывались фоновые показания рабочего и контрольного приборов. Значения не превышали 20 нТ (кривая 1). Затем в течение 12 минут оператор мысленно воздействовал на перципиента с целью коррекции его состояния.

Во время работы оператора показания прибора росли. На пятой минуте зарегистрирован скачок, выходящий за пределы шкалы. Спустя 4 минуты — второй скачок, но с меньшим значением — 70 нТ. По окончании работы оператора значения магнитной индукции не падали до исходного уровня, в течение часа оставаясь в пределах 40—50 нТ (кривая 3).

В следующем опыте оцениваются результаты прямого воздействия оператора на датчик прибора, расположенный на расстоянии трех метров. Сначала в течение 30 минут до воздействия оператора записывались показания контрольного и рабочего (кривые 2 и 4) приборов, которые колебались в пределах 24— 30 нТ. После этого оператор работал 10 минут. Как видно из рисунка, кривая магнитной индукции имеет три всплеска через разные интервалы времени. Первый всплеск до 60 нТ произошел сразу, на первой же минуте, второй — наибольший — имел место через 3 минуты и вышел за пределы шкалы прибора, последний достиг 70 нТ на восьмой минуте. По окончании воздействия показания прибора медленно снизились и вернулись к исходному уровню через 30 минут. Кривая 3 относится к повторному опыту.

Был проведен опыт по программе оператора, который применял различные приемы воздействия на прибор Г-79 (представляя образы фигур — шар, куб и т. д.).

Использовались последовательно семь образов, которые, по мнению оператора, оказывают разный эффект. Расположение аппаратуры, положение оператора, другие условия наблюдений были аналогичны предыдущему опыту. Работа каждый раз осуществлялась в течение одной минуты. Последовательность диктовалась экспериментатором.

Результаты опыта представлены на рис. 5. При фоновых значениях рабочего прибора 20 нТ применение первых двух приемов не дало существенных сдвигов (кривая 1). Третий прием показал быстрое увеличение магнитной индукции и всплеск больше 100 нТ (кривая 2), после чего стрелка прибора вернулась в исходное положение с небольшими колебаниями (10^-16 нТ). Пятый прием также дал значительный всплеск — до 60 нТ (кривая 2). Последующие шестой и седьмой приемы стабилизировали уровень магнитной индукции на 10 нТ. Характерно, что в данном опыте не наблюдалось «эффекта последействия».

При проведении четвертого эксперимента оператор Соловьев находился у себя дома. Радиус воздействия составлял порядка 1 км. Условия опыта были оговорены по телефону. Результаты представлены на рис. 5, где фону и опыту соответствуют кривые 3 и 4. Рост магнитной индукции продолжался даже после прекращения воздействия (оно было произведено в начале опыта и длилось 3, 5 минуты). Спустя

15 минут после окончания воздействия сигнал вернулся к первоначальному фоновому значению. Контрольный прибор с произвольно ориентированным датчиком микротесламетра в течение всего опыта находился в другом помещении и не показал изменений за пределами фона (кривая 1).

Иногда экспериментатор использовал специальный экран от торсионного излучения, изготовленный из линейно упорядоченного полиэтилена и работающий по принципу поляризатора. Опыт ставился в двух вариантах. В первом случае два ориентированных перпендикулярно друг относительно друга слоя наклеивались на каркас. Экран ставился между источником излучения (в данном случае оператором) и датчиком.

Во втором слои склеивались друг с другом и в них заворачивался датчик. Как правило, такие экраны оказывались достаточно эффективными. Описание подобных экранов и их применение для защиты от торсионных излучений приведены в работе [36]. Аналогичное защитное воздействие таких экранов, как здесь указано, наблюдалось и в случае воздействий психобиологической природы.

Все выше перечисленное плюс некоторые другие опыты позволило высказать предположение, что психобиологические поля экстрасенсов и поля от торсионных генераторов имеют одинаковую, или, во всяком случае, близкую природу.

Обобщая результаты проведенных исследований, можно сделать следующий вывод: магнитный датчик обладает высокой чувствительностью к воздействию неизвестных полей человека, однако, из-за аналогичной высокой чувствительности датчика к помехам, интерпретация данных эксперимента нередко бывает затруднена.

Тепловые приборы

Сначала опишем, как проявляется биотермоэффект. Неоднократно наблюдалась способность Кулагиной на расстоянии вызывать у пациента ощущение локального нагрева и даже жжения. Это явление называют биотермоэффектом, о чем упоминалось в главе 2. Кулагина применяла его при лечении, нам же механизм процесса был совершенно непонятен. (Не нужно путать ощущение жжения с физическим эффектом, то есть жжение не обязательно связано с нагревом. Простой пример: пожевав лист мяты, вы ощутите прохладу; раскусив зернышко черного перца, почувствуете жжение. Замерив в этот момент температуру на поверхности языка, ни повышения, ни понижения ее не обнаружим.)

Итак, имеет ли место повышение температуры кожи при проведении Кулагиной «операции нагрев» и усиление пото

ка тепла от оператора к перципиенту? Ответ на этот вопрос могли дать, конечно же, непосредственные измерения.

Мы использовали термопару и регистратор теплового потока — так называемый тепломер, который измеряет величину тепловой энергии, перенесенной к коже в единицу времени на единицу площади, то есть Дж/(с • м²) = Вт/м². Здесь Дж — Джоуль (единица энергии), Дж/с = Ватт (единица мощности).

Рассмотренные здесь приемники теплового потока предназначены для измерения плотности теплового потока. Мы обозначим ее q (Вт/м²). В процессе опыта регистрируется разность термоЭДС AU в милливольтах (мВ); связь между этими величинами простая:

где к₁ и к₂ — градуировочные коэффициенты, которые определяются опытным путем. Для измерения температуры поверхности кожи применялись «медные» термопары с диаметром электрода 0, 10—0, 15 мм.

Тепломер был изготовлен в форме диска (диаметр 8 мм, толщина 1 мм), который с помощью пластыря или эластичной ленты прикреплялся к коже. Там же располагалась миниатюрная термопара для измерения температуры [52].

Как уже говорилось выше, в результате воздействия оператора пациент ощущал довольно сильное жжение, возникало покраснение кожи, иногда доходило до «ожога» (само собой, на уровне ощущений, физически никаких повреждений не было). Тепломер регистрировал громадную величину потока, а температура при этом не менялась. Парадокс: тепловой поток растет, пациент испытывает дискомфорт, а температура постоянна!

Из элементарной физики известно, что тепловой поток должен расти с ростом разности температур между двумя точками пространства (одна точка — кожа человека, вторая — окружающая среда, другое тело и т. д.), а из этих опытов следовало, что температура кожи неизменна, но тепловой поток растет, на коже появляется эритема (покраснение, раздражение). Для разрешения этой загадки можно предположить, что наблюдаемое воздействие нетепловой природы, и тепломер реагирует на какое-то другое воздействие. Эта серия опытов показала, что мы столкнулись с необычным для нас явлением и свести его к какому-либо известному физическому процессу нам тогда не удалось.

Функционирование любой живой системы подразумевает непрерывный обмен с окружающей средой — обмен веществом, энергией, импульсом и информацией. Это сопровождается изменением физиологического состояния живой системы. Отражением биоэнергетических процессов является тепловой поток, излучаемый поверхностью кожи человека. Изучая особенности теплообмена на уровне целого организма или на уровне отдельных органов (часть поверхности кожи), исследователи ищут корреляцию биоэнергетических процессов, внешних условий и особенностей температурного излучения организма.

Результаты исследования тепловых процессов

Первоначальные опыты с тепломером осуществлялись по следующей простой схеме. Оператор производил воздействие на тепломер 6 со встроенной термопарой 7, на тепломер надевалась крыш-

ка 8 из оргстекла, и он располагался на столе 4. К ладони оператора прикрепляли вторую термопару, рука оператора располагалась на расстоянии 5-7 см от тепломера. Кроме того, на расстоянии 10-15 см от тепломера на столе находился компас 5, на который оператор также воздействовал, стараясь сдвинуть стрелку (рис. 6).

Для проведения опытов мы, помимо Н. С. Кулагиной, привлекли болгарских биотерапевтов, которые посетили нашу лабораторию по поручению болгарского правительства. С ними проводился цикл исследований. Приведем результаты этих экспериментов.

Оператор Н. С. Кулагина добивалась вначале вращения стрелки компаса, а затем переключалась на тепломер. На рис. 6 (кривая 1) показано изменение теплового потока от руки оператора: исходное значение q = 2Вт/м², затем происходят волнообразные колебания с частотой 6-7 мин и амплитудой + 4Вт/м², а через 17 минут значение достигает пика 15 Вт/м². При этом температура ладони оператора не изменялась.

Болгарский биотерапевт доктор И. Казанджиев воздействовал на расположенный на столе тепломер (кривая 2). Опыт проходил в три стадии: подготовка (0-4 минуты), воздействие (4-10 минут), отдых (10-14 минут). В процессе воздействия поток изменился от 5 до 38 Вт/м², потом снизился до начального уровня. Температура ладони при этом оставалось постоянной. В опытах с болгарским биотерапевтом доктором Г. Здравковым (кривая 3) температура руки поднялась на 0, 5 К, а изменение теплового потока достигало 30 Вт/м². Расчеты показали, что у Н. С. Кулагиной и И. Ка- занджиева природа воздействия на тепломер не только тепловая, а у Г. Здравкова — природа воздействия тепловая.

Эти опыты показали возможность применения тепломера для регистрации сигналов не только тепловой природы и выявили необходимость более тщательной организации опытов. В частности, следовало строго фиксировать расстояние от ладони оператора до датчика, использовать различные экраны, компенсировать поток тепловой природы. Все это привело к применению описанной ниже конструкции, которая была нами названа «тепловым стаканом» (рис. 7).

Цилиндрический корпус теплового стакана 3 был изготовлен из пластмассы, в него вставлялся пластмассовый диск 6, на котором помещался датчик теплового потока 1. Под датчиком располагался нагреватель 2, а над ними можно помещать тонкие экраны 4 из разных материалов. Над пластмассовым стаканом вставлялось фигурное кольцо 5, на нем обычно фиксировалась ладонь испытуемого.

Нам требовалось простейшим способом имитировать тепловой поток, исходящий от человеческой ладони. Для этого была использована обычная стеклянная колба, которую можно поставить на тепловой стакан. Колба-имитатор заполнялась нагретой до 32 °С водой, что соответствует температуре ладони человека. Для того, чтобы сделать одинаковыми тепловые потоки ладони и дна колбы, к последней приклеивался черный шероховатый лист бумаги. Такими несложными приемами удалось имитировать поток между тепломером и дном колбы, полностью соответствующий потоку между тепломером и человеческой ладонью.

Далее в колбе-имитаторе устанавливали стационарную, то есть не меняющуюся во времени, температуру, измеряли тепловой поток и разность температуры ладони и дна колбы; результаты наносились на график: ось ординат — поток, ось абсцисс — разность температуры ладони и поверхности тепломера [рис. 8).

Ту же зависимость для теплового процесса можно рассчитать с удовлетворительной точностью. Расчет строится на основе чисто тепловой модели и для колбы дает ту же экспериментальную зависимость, как для чисто теплового процесса. Измерения для ладони человека также приведут к зависимости «поток — разность температур между ладонью и поверхностью тепломера». Заранее мы не можем

утверждать, что это будет чисто тепловой процесс, то есть датчик теплового потока может реагировать на некое суммарное воздействие — тепловой и нетепловой природы. Если все кривые совпадут, то процесс — тепловой природы, не совпадут — надо снова ломать голову.

Обычно биооператор держал руку на кольце теплового стакана до установления стационарного состояния, ему давали задание «передать» датчику свою энергию. Такие опыты проводились со многими практикующими биооператорами и обычными людьми. За редкими исключениями (Н. С. Кулагина, И. Казанджиев, Ю. В. Мыжевских), у всех воздействие на тепломер было явно тепловой природы и свидетельствовало о способности оператора самостоятельно регулировать температуру.

Из этих начальных результатов исследования можно сделать следующие выводы:

■ биооператор способен воздействовать на человека некоторым потоком, природа которого в подавляющем большинстве случаев — тепловая;

■ однако возможны случаи, когда это воздействие не тепловой и не электромагнитной природы. Какой же тогда? Вопрос остается неразрешенным.

Акустические приборы

Проводимые нами исследования не вносили ясности, наоборот, «туман сгущался». Казалось, Природа нарочно подбрасывает нам одну загадку за другой. Опыты приводили в основном к отрицательным утверждениям о природе воздействия: не электростатическое, не статическое или импульсное магнитное, не электромагнитное, не тепловое. Оставалось проверить гипотезу чисто механического, акустического воздействия.

С этой целью были использованы различные акустические приемники для измерения акустического поля и вибрации в широком диапазоне частот 25—40 000 Гц.

Приведем некоторые сведения о регистрации акустических явлений. Известно, что человек воспринимает упругие или звуковые волны, то есть колебательные явления, органами слуха с частотой 16—20 Гц. Эти частоты соответствуют так называемым звуковым волнам — звуку. В более широком смысле под звуковыми колебаниями понимают распространение колебаний и волн любой частоты в упругой среде. Свыше 15 000 Гц — ультразвуковые волны, меньше 16 Гц — инфразвуковые волны. Колебания земной коры при землетрясениях, при штормовом волнении на море вызывают мощные инфразвуковые волны, которые распространяются на сотни и тысячи километров.

Интенсивность (сила) и громкость звука определяются действием звуковой волны на органы слуха человека и зависят от звукового давления, частоты и формы звуковых колебаний. Энергию звуковой волны, переносимую в секунду через квадратный метр, называют интенсивностью (силой) звука, которая измеряется в Дж/(с • м²) = Вт/м². Диапазон слышимости для человека составляет от 10^-6 до 10⁶ мкВт/м². Особенность восприятия звуков такая: если интенсивность звуковых колебаний возрастает в геометрической прогрессии, то громкость восприятия в арифметической, или приближенно: ощущаемая ухом громкость звука пропорциональна логарифму физической интенсивности. Единицей уровня звука является бел (Б). Если интенсивность одного звука в 10 раз больше другого, то громкость на 1 бел выше. За нулевой уровень слышимости (бел) принят звук интенсивностью 10^-12 Вт/м² при частоте 1 кГц. Человеческое ухо может улавливать изменение громкости на одну десятую долю бела — децибел (дБ).

Если говорят, что интенсивность звука в децибелах равна в, то это означает в = 10lg///_Q.

Заметим, что в обычной комнате при отсутствии разговоров и постороннего шума (жилая комната) обычно шум достигает 40 дБ; при спокойной беседе, ходьбе, движении — до 60 дБ; рядом с работающим мотоциклом без глушителя —

Издательство «ВЕСЬ» — ДОБРЫЕ ВЕСТИ

70—90 дБ; около работающего реактивного самолета — свыше 120 дБ.

При исследовании воздействия оператора на объект были использованы акустические приемники типа микрофона и измерительного магнитофона фирмы «Брюль и Коер». Приемник находился на расстоянии 5-17 см от ладони оператора, причем поверхность ладоней образовывала как бы полусферу. Акустическое воздействие носит импульсный характер (рис. 9). Длительность импульсов приблизительно равна 0, 01 с, а величина достигает 70 дБ. В середине воздействия длительность импульса сокращается до 3, 7 ■ 10^-3 с, а амплитуда достигает 90 дБ.

Величина акустической помехи в лаборатории находилась на уровне 40-60 дБ. Кроме того, в последующих опытах обнаруживались импульсы длительностью до 5-7 ■ 10^-5 с, а также оказалось, что излучение импульсов происходит на фоне некоторого периодического сигнала. Импульсы в 70 и 90 дБ должны производить сильные, болезненные ощущения шума, но они не заметны, так как время воздействия незначительное. Расчеты показали, что шум в 90 дБ создает давление примерно 0, 1 г/см². Если при этом существенно снизить силу трения, то такого давления будет достаточно, чтобы сдвинуть легкий предмет [54].

Предметы всегда перемещались рывками, не меняя вертикального положения. Это привело к рождению следующей гипотезы: оператор входит в своего рода контакт с предметом и настраивается на частоту его собственных колеба-

3 На пороге Тонкого Мира ний. Когда частоты акустического воздействия оператора совпадают с этой частотой, возникает резонанс, и предмет слегка приподнимается над поверхностью, на которой он стоит. Появляется как бы воздушная подушка. Коэффициент трения, соответственно, уменьшается, и достаточно малейшего толчка, чтобы передвинуть предмет.

Такое объяснение явлению психокинеза звучало довольно убедительно. Ведь любые экраны (металлические, диэлектрические) не мешали передвижению предмета. В этом случае единственным препятствием могло служить существенное уменьшение плотности среды между оператором и предметом.

Чтобы убедиться в справедливости этого предположения, был проделан следующий опыт: предмет экранировался с помощью вакуумного колпака. Когда воздух не откачивался (то есть давление под колпаком составляло 760 мм ртутного столба), под воздействием оператора предмет перемещался. Когда же под колпаком создавался форвакуум (10^{-3 мм ртутного столба), оператор, как ни старался, не мог сдвинуть предмет. Следовательно, предложенное объяснение механизма телекинеза сведено к известным в физике явлениям, и феномен телекинеза в нашем случае вроде бы объяснен.}

С помощью акустической гипотезы авторы экспериментов пытались объяснить и другие наблюдаемые явления, в частности эффект нагрева, о котором шла речь выше. Известно, что живые организмы способны излучать ультразвук, частотный диапазон и мощность которого различны. Прикосновение к излучателю ультразвука, работающего на частоте 1 МГц, может вызвать ощущение ожога. Кроме того, можно на различной глубине вызвать нагрев в тканях живого организма [53].

Как было отмечено ранее, Н. С. Кулагина могла дистанционно вызывать у человека ощущение жжения. Не исключено, что это явление связано с фокусированием акустического излучения в тканях организма; при этом может происходить преобразование ультразвуковой энергии в тепловую с нагревом тканей, последующей гипертемией и ожогом.

Обратим внимание, что примерно в это же время группа московских физиков при участии академиков Ю. В. Гуляева и Ю. Б. Кобзарева проводила с Кулагиной опыты по изучению акустических и оптических явлений. Ими были получены аналогичные результаты.

В 1992 году описание опытов с Н. С. Кулагиной и акустическое объяснение механизма воздействий было опубликовано в одном журнале с примечанием от редакции: «Фонду парапсихологии им. А. А. Васильева... удалось зафиксировать перемещение подвешенных предметов в вакууме до 10^-2 торр... Телекинез в вакууме ставит под сомнение его объяснение через любые акустические поля».

Итак, снова возникает необходимость проведения дальнейших опытов, накапливания фактического материала и поиска его интерпретации.

Хочется рассказать о попытке регистрации ультразвуковых сигналов, осуществленной в другом учреждении АН СССР. Как -то академик Ю. В. Гуляев рассказал о своих опытах президенту АН СССР А. А. Александрову. Возникла мысль использовать базу океанографического учреждения АН на берегу Черного моря. Известно, что дельфины издают ультразвуковые сигналы. Что если попробовать воздействовать на них, используя возможности Кулагиной?

Никаких особых приготовлений не делали, сценарий опытов не составляли. Просто решили реализовать идею, столь же спонтанно, сколь она и возникла. Н. С. Кулагина с мужем выехали на океанологическую базу, где их поселили в походном вагончике. Попробовали воздействовать на дельфинов — ничего не получилось: то ли море было неспокойно, то ли сигналы не воспринялись дельфинами. Кончился этот импровизированный эксперимент плачевно — при выходе из вагончика Нинель Сергеевна поскользнулась, упала с лестницы и сломала руку.

Аегкомысленность, часто сопровождающая исследования энергоинформационных явлений, на сей раз не прошла даром.

Регистрация биоэнергоинформационного эффекта полупроводниковыми приборами

В физическом институте Украинской АН мы познакомились с опытами профессора Варцемахи по регистрации торсионного излучения с помощью стандартных полупроводниковых диодов. В то время существовало мнение, что торсионные и биоэнергетические явления имеют сходную природу. Оно и послужило причиной использования полупроводниковых методов для регистрации биоэффектов.

Цикл работ был проведен в ЛИТМО на кафедре электроники под руководством профессора В. В. Тогатова. Изучались различные полупроводниковые структуры, содержащие, как известно, двойные электрические слои. Обычно в других случаях они реагировали на энергоинформационный сигнал. Регистрировался протекавший через диод ток, при этом рассматривались различные стандартные диоды [55]. Заметного эффекта от воздействия биооператора на эти приборы не наблюдалось. Только в одном из экспериментов с кремниевым полевым транзистором (КП, 303А) можно было усмотреть связь воздействия биооператора со свойствами полупроводниковой структуры. К сожалению, этот цикл опытов в дальнейшем не повторялся, и общий результат скорее отрицательный.

Необычные результаты получили москвичи профессор Г. К. Гуртовой, кандидат физико-математических наук

А. Г. Пархомов и А. Е. Дубицкий при регистрации воздействия оператора на полупроводниковое термочувствительное сопротивление — термистор [56]. Термистор помещался в металлическую оболочку, температура которой поддерживалась равной нулю градусов Цельсия с помощью льда. Оператор мог воздействовать как на повышение, так и на понижение сопротивления термистора. Воздействие на это устройство электрических, магнитных и других сил не влияло на результат.

Но самое удивительное: эффект воздействия не зависел от расстояния между оператором и термостатом с транзистором — расстояние менялось от полуметра до 2000 км!

Парижские опыты (газовая смесь]

До сих пор опыты протекали, что называется, непосредственно на глазах у изумленной публики. Естественно предположить, что происходит воздействие не только на объект, но и одновременно на окружающую среду. Почти все эксперименты проводились в воздушной среде, и представляло интерес изучить изменение ее состояния между предметом и оператором.

Поводом для постановки этой серии опытов послужило описание А. А. Васильевым опытов по телекинезу, проводившихся в 1930—1931 годах в Парижском метапсихоло- гическом институте его директором доктором Эуженом Ости совместно с его сыном — инженером Морелем Ости. Оператором был 23-летний австриец Р. Шнейдер, стяжавший известность своими телекинетическими феноменами. По его настоянию, опыты Ости проводились в темноте [75].

«Посреди комнаты стоял столик, на него клался объект для воздействия — обычно белый карманный платок. Медиуму предлагалось своей действующей на расстоянии „телекинетической силой“ сдвинуть его с места... Главный контроль за медиумом и за объектом воздействия выполняли приборы...» Если бы оператор Шнейдер потянулся к платку, он неизбежно заслонил бы один из пучков инфракрасных лучей, вызвав автоматически сигнал тревоги. Все действия медиума и объект воздействия фиксировались на фотопленку. В результате опытов шулерства со стороны медиума замечено не было, и платок был сдвинут.

Во время сеанса медиум пребывал в глубоком трансе, вид его был страшен. Частота дыхания вместо обычных 12—

16 в минуту повышалась до 200—300. Судя по отдельным фразам, вырывавшимся у него, из тела медиума якобы выделялась струя какой-то невидимой субстанции, которой он управлял и с помощью которой передвигал платок. Исследователи задались мыслью проверить эти заявления медиума и обнаружили, что так называемая субстанция частично поглощает инфракрасные лучи.

Повторение парижских опытов

Этот результат вызвал желание повторить опыт, но в новом исполнении, используя современную технику. Исследование было начато в 1978 году группой физиков АИТ- МО. Мы поставили следующую задачу: зарегистрировать поглощение оптического излучения в газовой среде. Для этого было достаточно пропустить оптический луч через среду и измерить интенсивность излучения до входа в среду I и после выхода /₀ из среды, отношение этих величин и дает коэффициент ослабления А = I/Io интенсивности при прохождении среды.

^Д^я реализации этого опыта выбрали наиболее ходовой прибор — гелий-неоновый лазер, длина волны излучения которого 0, 63 мкм, то есть луч имел красноватый оттенок. Для того, чтобы четко знать место входа и выхода луча, применили известный оптический способ: на пути луча поставили светоделитель (полупрозрачное зеркало 3), часть луча отражалась к приемнику 9, прибор 10 замерял интенсивность /₁₀= /₀. Вторая часть луча попадала на приемник 7 и прибор 8, замерялась /₈=/ (рис. 10). На отрезке от входа до выхода

Н. С. Кулагина с расстояния 30-40 см «воздействовала» на

луч (отмечен на рисунке 10). На пути луча располагалась под углом колба 6 с зеркальными торцами 4 и 5, это позволяло лучу многократно пройти расстояние 4-5, тем самым увеличивалась длина оптического пути и поглощение луча.

Приступили к измерениям — никакого результата. Интенсивность на входе и выходе одна и та же. Для того, чтобы повторить опыт на другой длине волны X = 1, 15 мкм (это уже ближний инфракрасный участок спектра, и луч не виден), проделали то же самое, также без результата. Маленькие изменения зафиксировали, но их можно было считать за естественные изменения интенсивности луча при выходе из лазера.

Решили опять изменить длину волны и перешли на газовый лазер с углекислым газом в качестве активного тела, он давал излучение с длиной волны X = 10, 6 мкм, то есть в дальней инфракрасной области. Здесь мы почувствовали существенное ослабление излучения. Но, как нам показалось, опыт проходил не совсем «чисто». Луч лазера был невидимым, а нам требовалось направить его на фотоприемник, и тогда мы применили следующий прием: зачернили графитовым карандашом маленькие листки ватмана и поместили бумагу напротив луча; падая на нее, луч прожигал бумагу, и она дымилась. Таким образом, нам удалось направить луч прямо на фотоприемник, затем рядом, на рас-

стоянии 5-8 мм от луча, протянули цветной шнур, который позволял судить, где проходит луч. Заметим, что на длине волны 10, 6 мкм прибор наконец-то зарегистрировал весьма сильный сигнал.

Но здесь нам снова показалось, что опыт проходил не совсем «чисто» — оператор H. С. Кулагина держала руки на расстоянии примерно 30 см от луча и от цветного шнура, и мы обратили внимание, что шнур заметно перемещался, сильно дрожал и мог пересекать путь невидимого луча, а это, в свою очередь, могло повлиять на показания прибора. Начали искать виновных — кто тронул шнур? Кто-то из присутствующих или оператор? Все отказывались, обстановка накалилась. Стало ясно, что необходимо изменить схему опыта.

Отыскали в лаборатории стеклянный полый цилиндр с открытыми торцами длиною 0, 5 м и диаметром сантиметров 10, поместили его на перевернутую табуретку и пропустили луч через цилиндр. Оператор, не прикасаясь к цилиндру, на расстоянии воздействовал на луч. Как физики, мы понимали: опыт нелепый, так как повлиять на луч лазера не могло никакое внешнее воздействие, разве что нечистая сила, а ее нет в природе. Но нас вдохновляли результаты парижского опыта Эужена Ости — он ведь зафиксировал поглощение инфракрасного луча, проходившего через пространство между объектом и оператором!

Повторив в более «чистых» условиях опыт, мы получи- ли-таки серьезный результат: оператор воздействовала на луч. Пусть мы и не проникли в тайну процесса — на данном этапе важен был сам факт.

Вот здесь-то все и пришли к общему мнению: опыты надо более тщательно подготовить, провести их со всеми доступными для нас генераторами, с разными длинами волн, пропустить луч лазера через различные газовые среды и, по возможности, автоматизировать процесс регистрации.

Почти три месяца мы собирали специальное устройство, которое позволило бы реализовать эти требования. Роль зондированной области теперь выполняла кварцевая кювета длиной 100 мм и диаметром 60 мм. Для увеличения чувствительности прибора оптический луч пробегал в ней пять раз, а затем выходил наружу. Зондирование осуществлялось лазерным излучением от стационарных лазеров на длинах волн 0, 63, 1, 15, 3, 39, 10, 6 мкм и излучением от клистрона (длина волны 4 мм). Предварительно откаченная кювета поочередно заполнялась воздухом, азотом и углекислым газом. Рука оператора находилась на расстоянии 5 см от кюветы. Продолжительность каждого опыта составляла 0, 15-5 мин.

Приведем полученные результаты:

ослабления излучения на длинах волн 0, 63 и 1, 15 мкм зарегистрировано не было, для длины волны 3, 39 мкм наблюдалось ослабление излучения на уровне шумов; зарегистрировано уверенное ослабление излучения длиной волны 10, 6 мкм и 4 мм при заполнении кюветы многоатомной средой (воздухом, азотом и углекислым газом); при воздействии на откаченную и не заполненную газом кювету ослабления зондирующего излучения не наблюдалось.

На рис. 11 представлены типичные результаты экспериментов. По оси абсцисс отложено время опыта, а по оси ординат — ослабление излучения D, 1/см. Для измерения ослабления было достаточно взять отношение показателей приборов 8 и 10, то есть D = /₈//₁₀, где через / обозначена регистрируемая приборами интенсивность излучения.

Из рисунка видно существенное ослабление излучения от лазера на волне 10, 6 мкм в воздухе и в углекислом газе, то есть в многоатомных газах. Этот эффект скорее всего вызван возникновением в газе областей различной плотности и связанным с этим изменением коэффициента ослабления, что подтверждается также отсутствием ослабления в откачанной кювете. Таким образом, результаты опытов могут быть объяснены на основе рассмотренной ранее акустической гипотезы. Действительно, можно было ожидать, что газ в кювете подвергается акустическому (механическому) воздействию, и отдельные области газа уплотнятся, другие примут менее плотное состояние, что повлияет на рассеивание лазерного луча.

Следует обратить внимание на различие характера зависимости коэффициента ослабления во времени: сплошная линия относится к первому опыту, пунктирная — ко второму.

Хотя оператора (Н. С. Кулагину) во втором опыте просили повторить все точно так же, как и в первом, результаты не совпали, хотя в обоих опытах эффект воздействия зарегистрирован. Ниже мы специально остановимся на проблеме повторяемости подобных опытов, а пока только заметим, что воздействие оператора на тот или иной объект носит неустойчивый характер, что вызвано изменением психического состояния оператора.

Акустическая гипотеза подтвердилась еще раз в опытах, которые провел с Кулагиной профессор ЛИТМО Г. Б. Альтшуллер. На этот раз луч лазера проходил через жидкую прозрачную среду. Оператору было предложено воздействовать движениями рук на расстоянии до 50 см на кювету, через которую проходило излучение от гелий-неонового лазера 1 длиной волны 0, 63 мм (рис.12). Кювета 5 (длина 40 см) была заполнена раствором красителя в спирте. Наблюдались «вспышки», как бы на неоднородностях в области воздействия, а также сильное мерцание лазерного пятна на экране. По визуальным оценкам неоднородности имели вид тонких нитевидных образований размером порядка 1 мм. Появление образований совпадало с повышением уровня шума в регистрационном канале. На рис. 12 через

2 и 3 обозначены полупрозрачные зеркала, 6 и 7 — фотоприемники, 8 и 9 — регистрирующие приборы.

Воздействие на твердые среды

Наконец решили пропустить луч лазера через прозрачную твердую оптическую среду. С этой целью был использован волоконно-оптический тракт. Этот прибор предназначен для оценки качества оптического волокна, применяемого в линиях оптической связи, и используется в промышленности.

Приведем краткое описание этого прибора: схема состоит из полупроводникового лазерного диода с длиной волны генерации 1, 3 мкм 1, излучение которого через оптический разъем поступало в катушку многомодового кварцевого волокна 2 длиной 2 м. Далее, через оптический разъем — на германиевый фотодетектор 3, откуда электрический сигнал поступал на индикатор 4.

Поясним используемое выше понятие «оптический разъем». Как следует из схемы, из лазера 1 выходит луч, который надо направить точно на торец оптического волокна, диаметром 1 мм, такую же задачу необходимо выполнить при выходе луча из волокна, то есть направив его на фотодетектор. Такую операцию без специального приспособления выполнить невозмо

⇐ Предыдущая 1 2 3 45