Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Роль «руководящей личности» в истории



 

В исторических событиях так называемые великие

люди суть ярлыки, дающие наименование событию,

которые, так же, как ярлыки, менее всего имеют

связи с самим событием.

Л.Н. Толстой

 

«Стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, т.е. в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического лица не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима», - так начинает писатель изложение событий и действий русской армии после Бородинского сражения и занятия французами Москвы [Толстой 1948, т. 2, ч.2, 199]. Ни Наполеон, ни Александр I, ни Кутузов не были слепыми «исполнителями истории». Но они не были и её творцами, более того, далеко не всегда становились её действительными героями. «Наполеон в Бородинском сражении исполнял своё дело представителя власти так же хорошо и ещё лучше, чем в других сражениях. Он не сделал ничего вредного для хода сражения; он склонялся на мнения более благоразумные; он не путал, не противоречил сам себе, не испугался и не убежал с поля сражения, а с своим большим тактом и опытом войны, спокойно и достойно исполнял свою роль кажущегося начальствования» [Толстой 1948, т. 2, ч. 2, 198].Но и только - в том смысле, что он своим поведением не определил исход сражения: Наполеону «казалось только, что всё дело происходило по воле его» [Там же]. В этом «казалось только» - суть проблемы. Наполеон за всё время своей деятельности в качестве полководца сражения был подобен ребёнку, который, держась за тесёмочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит. Нетрудно увидеть, что такое объяснение ситуации напрямую связано с представлениями Толстого об исторической необходимости, ведь в сфере последней действия одного человека, как бы он ни был мудр, талантлив и дальновиден, не могут переломить ситуацию. Историческая личность может лишь убыстрить или замедлить ход событий, подстроившись в своих действиях под желания масс и обстоятельства. А что должно произойти, то произойдёт независимо от её воли[5]. «Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось - были так же мало произвольны, как действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависели события) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться» [Толстой 1948, т. 3, ч. 1, 5]. Иными словами, руководящая личность является «орудием истории», даже когда в силу своей прозорливости принимает адекватные ситуации решения.

Историки прошлого, считал Толстой, задумываясь о роли выдающейся, т.е. исторической, личности в осуществлении значимых для истории государств событий, как правило, прибегали к одному простому приёму: «они описывали деятельность единичных людей, правящих народом; и эта деятельность выражала для них деятельность всего народа» [Толстой 1948, т. 4, эпилог, 613].Новые историки отвергли такой метод толкования истории. Но, следуя новой логике, они, тем не менее, пришли к старым воззрениям: народами руководят отдельные люди - герои, наделённыесамыми разнообразными, но всегда особыми, чертами характера и природными свойствами. Они исполняютперенесённую на них народом его волю, они являются представителями масс, что и делает их историческими личностями, а когда и героями. Частично соглашаясь с подобными суждениями, Толстой ставит вопрос: а вся (и всегда ли) деятельность исторических лиц служит выражением воли масс? И приходит к выводу: нет, потому что, с одной стороны, «жизнь народа не вмещаетсяв жизнь нескольких людей», с другой стороны, как только личные действия (в том числе и действия выдающейся личности) включаются в «общую сумму», слагаемую из других личных действий, они вплетаются во всеобщую связь исторических событий. С этого момента индивидуальные действия принадлежат не отдельному человеку, а исторической жизни человечества, народа, государства. Поэтому «теория о перенесении совокупности воль масс на исторические лица, может быть, весьма много объясняет в области науки права и, может быть, необходима для своих целей; но в приложении к истории, как только являются революции, завоевания, междуусобия, как только начинается история, - теория эта ничего не даёт» [Толстой 1948, т. 4, эпилог, 628]. Но не следует понимать этот тезис в буквальном смысле слова и уж, тем более, как выражение нигилизма или агностицизма писателя. Какие для такого предостережения есть основания? Одно, но существенное. Толстого как историка интересовалаисторическая необходимость, её адекватная интерпретация, считал он, требовала отрешиться от отыскания причин в воле отдельного человека (на то она и историческая необходимость! ) подобно тому, как астрономы в поисках законов движения планет в своё время отказались от представления «утвержденности земли». История определена равнодействующей множеством воль, воля одного человека ничего не меняет и не объясняет в её движении. Поэтому приведённый вывод писателя не свидетельствует о его историческом нигилизме, он свидетельствует о другом - о признании ведущей роли масс, т.е. народа, в истории. Более того, это признание является исходным принципом всех его историософских построений. Обращая внимание на важность этого признания для понимания сути последних, В.Ф. Асмус подчёркивал: «Последнее слово философии истории Толстого - не фатализм, не детерминизм, не исторический агностицизм, хотя формально все эти точки зрения у Толстого налицо и даже бросаются в глаза. Последнее слово философии истории Толстого - народ» [Асмус, 1959, 210].

Будучи рационалистом по складу ума, Толстой категорически отрицал, что история движется по чьим-либо рациональным планам, в том числе приказам, замыслам исторических личностей. Никто не может «делать историю». Каждый может в ней только участвовать, но характер, способ участия могут быть различными - многое зависит от нравственных характеристик участника исторического события, его понимания наличной ситуации и способности выработать наиболее оптимальную линию поведения, не противоречащую моральным нормам. Такое видение проблемы акцентировало вопрос о нравственной ответственности политических и военных деятелей (равно как и каждого участника массовых событий). Этот вопрос, считал писатель, принадлежит к числу важнейших этических проблем истории. Конечно, как справедливо замечает в своих комментариях Лурье, Толстой понимал, что убивали людей в Москве не Наполеон, не Даву, а некий неотвратимый порядок событий, но порядок, определённый в том числе их приказами, ставившими перед солдатами конкретные цели. В какой-то момент и Даву, и Наполеон могли отказаться от своей «печальной нечеловеческой роли» [Лурье 1993, 36]. Не отказались - вот в этом и есть проблема для Толстого, искавшего во всём происходящем и во всех человеческих действиях прежде всего нравственное основание. Утверждая, что история в своём движении подчинена необходимости, Толстой при этом постоянно возвращался к мысли о том, чтó может сделать человек, вовлеченный в исторический процесс: князь Андрей со знаменем в руках броситься впереди солдат, Пьер спасти ребёнка в горящей Москве, Платон Каратаев найти слова утешения для своих товарищей по плену. Именно этими поступками они и входят в историю, оказывают реальное воздействие на неё. Они выявляют скрытый за абстрактной и бесстрастной «равнодействующей множества воль» моральный модус исторических событий, в этом и состоит их историческая роль, если о таковой имеет смысл говорить историку.

 

Литература

 

Асмус 1959 - Асмус В.Ф. Причина и цель в истории по роману Л.Н. Толстого «Война и мир» // Из истории русских литературных отношений XVIII-XX веков. М.-Л., 1959.

Ильин 1922 - Ильин И.А. Русская идея. М., 1922.

Купреянова 1966 - Купреянова Е.Н. Эстетика Л.Н.Толстого. М., 1966.

Лурье 1993 - Лурье Я.С. После Льва Толстого. Исторические воззрения Толстого и проблемы XX века. СПб., 1993.

Толстой 1948 - Толстой Л.Н. Война и мир. В 4-х т. М., 1948.

Философия и литература... 2009 - Философия и литература («круглый стол») // Вопросы философии. 2009. № 9.

Франк 1996 - Франк С.Л. Русское мировоззрение. СПб., 1996.

 

 


Поделиться:



Популярное:

Последнее изменение этой страницы: 2016-04-10; Просмотров: 630; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.019 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь