Необходимость рефлексивной мудрости

Многие профессиональные философы считают, что любая дискуссия на эти темы неуместна для философии. Но тем са-

мым они признают свою неспособность понять, что значения не могут быть интерпретированы независимо от способов коммуникации и контекстов, в которых они выступают.

С моей точки зрения, философам необходимо анализировать средства, которыми передаются представления. Здесь важно отметить два обстоятельства.

Во-первых, количество информации возрастает скачками. Специализация в рамках определенной сферы знания делает трудным или невозможным для человека охватить и усвоить все, что входит в его собственную область деятельности, не говоря уж о том, чтобы быть хорошо сведущим в других областях. Если к этому прибавить рост новых технологий и научных дисциплин, то проблема становится почти неразрешимой. Например, одни медики говорят, что избыток холестерина вреден для сердечно-сосудистой системы, другие сводят к минимуму его вредное влияние. Один ведущий ученый публикует результаты своих опытов, которые свидетельствуют, что витамин Е полезен для кожи, повышает сексуальную потенцию и способствует долголетию (по крайней мере, так он действует на мышей), другой считает, что нет никаких оснований для подобных выводов. Геолог защищает теорию движения континентов. Сначала его коллеги игнорируют ее как слишком необычную, но позже соглашаются с ней. Астрономы и физики утверждают существование черных дыр и антиматерии, защищая при этом здравый взгляд на вселенную.

Парапсихологи утверждают, что предзнание (способность предвидеть грядущие события) и психокинез (способность изменять состояния материи лишь силой ума) были продемонстрированы в лабораторных условиях. Скептически настроенные ученые, которые были свидетелями опытов, считают, что эти утверждения экспериментально не были подтверждены. Ссылаясь на своих пациентов, целители верой заявляют, что они способны лечить чудесными способами. Врачи со своей стороны отрицают возможность этого и полагаются лишь на научные методы лечения.

Марксисты утверждают, что капитализм обречен на гибель, и национализация средств производства не только приведет к повышению производительности труда и росту богатства, но и устало-

вит более справедливую социальную систему. Некоторые экономисты считают, что можно остановить инфляцию, уменьшая налоги (экономика предложения), тогда как другие не согласны с этим, полагая, что нужно увеличить налоги (и сократить спрос).

Как мы можем оцепить истинность возрастающего множества различных суждений? Здесь философия выполняет важную функцию, поскольку она может помочь сохранить жизнеспособным критическое познание, рефлексивную мудрость и научное сомнение, так необходимые для развития знания. Мы со всех сторон окружены людьми, которые пытаются продать свои поделки ничего не подозревающим и доверчивым покупателям. Людей побуждают к тому, чтобы они принимали навязываемое им на веру. Определенная поддержка права не верить в случаях, когда для этого нет достаточного основания, должна стать разумным ответом на информационный взрыв. Но это означает, что задачей философского образования (не только в образовательных учреждениях, но и в средствах коммуникации) является совершенствование понимания методов, с помощью которых мы открываем и обосновываем достоверное знание. Лучшее средство против простонародного легковерия — культивирование критического познания. Если кто-то является ученым или специалистом в своей сфере, то это не гарантирует того, что он будет руководствоваться этикой или разумом вне своей области деятельности. Доктор Менгель проводил эксперименты над заключенными нацистских концлагерей, а Эйхмаи с методологической точностью отправлял невинные жертвы в крематорий. Философская мудрость должна иметь более широкое применение, а не просто быть техническим умением. Она является важным качеством для человека, который стремится следовать в жизни этическим нормам.

Вторая причина необходимости совершенствовать способность философской рефлексии — стремительность социальных изменений, вызванная но большей части скоростью, с которой происходят технические открытия. Философский дух слишком важен, чтобы считать его делом только узкого специалиста. Он должен быть общим достоянием каждой образованной личности. Трудно переоценить темп происходящей сейчас социальной и культурной трансформации, так же как и необходимость ее рефлексивного осмысления. Всего пять столетий назад европей-

цы начали осваивать земной шар, и только два века назад население Соединенных Штатов составляло три миллиона человек и им предстояло покорять часть континента. Сегодня Азия, Африка, Южная Америка и Австралия вовлечены в процесс формирования мировой цивилизации. Отдельные личности и небольшие социальные и семейные группы где-нибудь в Найроби, Флоренции, Пекине или Ванкувере оказались вырванными из привычного мира, в который они были укоренены ранее.

Технологические открытия и социальные изменения были драматически ускорены начавшейся в 1967 г. космической эрой. В тот год человек впервые полетел в космос и смог преодолеть барьеры земного притяжения, увидеть сверху Землю во всем ее величии и цельности. За короткое время человек смог изучить другие планеты нашей солнечной системы. Первый космический корабль преодолел гравитационное поле Солнца, вышел за его пределы и передал сигналы на Землю; теперь космические аппараты могут покидать солнечную систему. Были предприняты героически усилия, чтобы вступить в контакт с внеземными цивилизациями в отдаленных галактиках и попытаться наладить общение с разумными существами из других миров в надежде на то, что они существуют!

Научная фантастика описывает возможности, далеко опережающие реально существующие; она уже находится в эре звездных войн и борьбы за контролем над вселенной. Литература «фэнтази» способствовала всеобщему смешению в современном мире идеального и фактического, возможного и реального. Хотя сила воображения способна приводить к новым открытиям, они могут совершаться лишь в результате трудоемких исследований и опытов. Не все из них станут успешными. Под влиянием искушения потусторонним научная фантастика может полностью покориться ею же созданному воображаемому миру безграничной фантазии и невозможного. Тогда она способна будет разрушать позитивные порывы к открытиям и творчеству. Однако реальный новый мир появляется в результате научных открытий, и новые научные технологии всегда оказывают огромное влияние на наши представления и ценности, на космологию и космогонию, идеологию и социологию — на все плоды предшествующих цивилизаций. Неожиданные возможности, открываемые но-

вым мировоззрением и новыми космическими технологиями, микропроцессорами, биогенетикой и другими областями знания, которые еще предстоит открыть, далеко превосходят но дерзости и смелости древние религиозные мифы.

Однако нередко все это вызывает у людей страх и неприязнь. Их мировоззрение определяется ограниченной привязанностью к своему этносу и территории, они не в состоянии принять возможности научного развития. Многие отвергают современные научные теории эволюции, социальные и психологические теории, открытия в биологии и физике, потому что они расшатывают их глубочайшие предрассудки и убеждения, сотрясают их возвышенные храмы веры.

Потребность в абсолютной уверенности, безопасности и спасении подчиняет себе души. Многие люди испытывают страх перед ветрами перемен, их охватывает ужас перед возможностями человечества. Встревоженные будущими переменами, они опасаются грядущего Армагеддона. Образы будущего в воображении многих исполнены чувством грядущей беды: разрушение экономики, резкое увеличение численности народонаселения, истощение ресурсов и атомная катастрофа. Из-за своей близорукости многие оказываются неспособны осознать информационный взрыв, технологические перемены или происходящие социальные, экономические, политические и моральные потрясения. У одних это вызывает только чувство беспомощности и бессилия. Другие совершают революции и бунты против современного мира и желают вернуться к ранним примитивным стадиям истории, к временам господства абсолютной власти. Третьи погружаются в ирреальности паранормального, где стираются границы между возможным и невозможным. Для них все становится возможным; следовательно истинным может быть все, что угодно.

В этой ситуации расшатывания наших прежних представлений и ценностей и ожидания новых возможностей мы спрашиваем: будут ли философы играть какую-то роль в будущем? Или их заменят компьютерные эксперты, научные специалисты, новые проповедники и гуру? Или им на смену придут безграмотные специалисты, несведущие в метафизике, варвары, избегающие мудрости? Мало кто из современных философов

хочет быть миссионером будущего (futuristic missionaries). Возможно, это неудачный термин, однако в нем есть необходимость. Философия может помочь нам понять смысл запутанного настоящего и наступающего будущего. Две главные философские добродетели были завещаны нам язычниками: мудрость и мужество. Мудрость, чтобы мы могли с помощью нашего знания, опираясь на доказательство и разум, объяснить мир и космос, в котором мы живем. Мужество, чтобы мечтать и добиваться иного, идеального будущего, в котором наступит достойная жизнь. Мы можем формулировать наши новые моральные и социальные ценности, не обращаясь к ранним религиям, укорененным в кочевых и аграрных обществах, а устремляясь к иостсовременному космическому веку и технологической всемирной цивилизации. В этом философия может, как и в прошлом, помочь нам достичь лучшего будущего.

Однако прежде всего мы должны признать, что нам нужен новый всеобщий философский взгляд, соответствующий новому веку. Способны ли академические философы принять этот вызов или решение этой задачи возьмут на себя другие? Погрузится ли человечество в новую эпоху антиинтеллектуализма, подавленное полной страха религиозной потребностью в спасении, выбравшее мистицизм и власть авторитетов или оно будет двигаться вперед к вдохновляющим возможностям, которые могут ожидать нас в беспрецедентном веке грядущего секу лярного гуманизма?

Часть первая:

СКЕПТИЦИЗМ И ЗНАЧИМОСТЬ

ЖИЗНИ

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒