Беседа Н.Сванидзе с Б.Немцовым

⇐ ПредыдущаяСтр 4 из 4

Немцов: Они, как и мы, против того, чтобы проводились незаконные выборы, выступают за отмену того решения, которое было принято под мощнейшим напором губернатора, и в этом смысле, кстати, позиция Союза правых сил совпадает с позицией «Яблока». С одной лишь разницей, что Союз правых сил не участвует в этих выборах просто потому, что они незаконны. На самом деле, каково же должно быть презрение руководства Санкт-Петербурга к собственному народу, если оно готово идти на подлог, чтоб сохранить свою власть.

Вот что может быть. Допустим, что пройдут эти выборы 19 декабря, и допустим, та же самая власть, что сейчас в Смольном, так и останется в Смольном, если дальше суд отменит решение о проведении выборов, а такое возможно, и люди будут обманутыми. Да? Их ввели в заблуждение. Их заставили прийти на участки проголосовать, хотя на самом деле, на самом деле, это всё подстроила власть, и ничего это им делать было не нужно.

И мы не будем добиваться отмены этого решения. Мы понимаем, почему товарищ Яковлев, сейчас я могу полноправно называть товарищем, потому что его поддерживают коммунисты, видимо, в силу того, что в Санкт-Петербурге творится произвол и беззаконие, и они его поддерживают.

Так вот, э мы понимаем, почему он это сделал. Потому что каждый день шансы его на победу на этих выборах уменьшаются. Народ начинает в Санкт-Петербурге подозревать, действительно, какие он силы защищает. Э вы знаете, конечно же, что очень многие криминальные разбирательства так или иначе ведут в администрацию Санкт-Петербурга.

Вы знаете, что громкие заказные убийства так или иначе связаны с бездействием местной власти, и в конце концов тайное становится явным. Поэтому Яковлев и торопится.

Но я считаю, что вот наша позиция должна быть принципиальной до конца и надеюсь на то, что демократические силы Санкт-Петербурга, да и страны в целом, поддержат Союз правых сил в этом.

Сванидзе: Ну вот коммунисты, действительно, Вы э сущую правду сказали, э коммунисты поддерживают Яковлева в Питере, об этом сказал Геннадий Зюганов. А вот главный питерский коммунист Юрий Белов, вот его цитата, он заявил, что за четыре года управления городом Яковлеву удалось оздоровить социально-политическую обстановку в Петербурге. Ну вот как бы Вы прокомментировали это заявление?

Немцов: Это верх цинизма, понимаете? Тут нечего комментировать. Вот недавно хоронили Новосёлова, видного депутата Законодательного Собрания Санкт-Петербурга. Только что отмечали годину с момента гибели Галины Васильевны Старовойтовой. Недавно убили Филиппова, известного промышленника Санкт-Петербурга. Так и не раскрыто преступление – зверское убийство вице-губернатора Маневича. Что, какую обстановку они там оздоровили, если наша северная столица уже далеко за пределами северной столицы называется криминальной столицей России? Каким надо быть циничным человеком, чтобы такие вещи говорить, я вообще не понимаю.

Если говорить о росте промышленности, то, да, действительно, рост промышленности в стране происходит, причём повсеместно. Никакого отношения к деятельности ни Яковлева, ни, я бы сказал, других губернаторов этот рост не имеет. Рост всецело связан с решениями от 17 августа 98-го года. После того, как произошла девальвация рубля, экспорт стал выгодным, в страну перестали поступать импортные товары, рынок опустел и поэтому сельское хозяйство, и перерабатывающая промышленность, и машиностроительная промышленность заработала. Никакого отношения, ровным счётом, никакой губернатор Яковлёв к оживлению российской промышленности не имеет.

Сванидзе: Хорошо, Борис Ефимович, как вы считаете, с чем связана такая вот поддержка э вдруг э коммунистами губернатора Яковлева, который, помимо прочего, входит в тройку блока ОВР, между прочим.

Немцов: Знаете, во многом э партия э начальников ОВР и коммунисты близки, ведь коммунисты уже давным-давно не защищают интересы рабочих, крестьян, интеллигенции – то, о чём они трубят. Они защищают интересы монополий. Помните нашу историю, например, с Газпромом? На чьей стороне они были? Они защищают интересы советского типа директоров и абсолютно не заботятся об интересах людей. В этом смысле их позиция очень близка к позиции «Отечества»: те защищают интересы бюрократии, интересы номенклатуры. Они – близнецы-братья. И то, что они сейчас поддерживают Яковлева, это неудивительно. В классовом плане они просто одно и то же. Они защищают номенклатурный капитализм, и те, и другие. Только коммунистическая партия – это партия вчерашнего дня, а-а вчерашнего номенклатурного капитализма, а Лужков с Примаковым – это партия сегодняшнего, вот и вся меж ними разница. Э в этом смысле я считаю, что это вполне закономерно, и не исключаю, что в Думе они тоже будут идти рука об руку, не исключаю, что сольются в экстазе, чтобы, например, отправить в отставку Путина.

Я считаю, что Путина ни в коем случае нельзя отдавать, и считаю, что люди перед тем как прийти 19-го числа на избирательные участки, должны понять, что, голосуя за эти организации, я имею в виду и ОВР, и коммунистов, они голосуют против Путина, потому что первое решение Думы будет, например, не о том, чтобы изменить экономическую ситуацию, не о том, чтобы, например, снизить налоги, а о том, чтобы отправить ненавистного Путина в отставку. Так вот, э если мы не хотим, чтобы опять началась чехарда в правительстве, если мы не хотим, чтобы началось противостояние между правительством и Государственной Думой, то ни та, ни другая сила в Думе, в общем-то, не должна присутствовать. Это моё личное мнение. Я, конечно, понимаю, что не получится, но тем не менее люди должны знать, что вот Дума за четыре года ничего не сделала. Самая большая фракция в Государственной Думе – коммунистическая, и она опять рвётся туда, в Думу. Единственное решение, которое они приняли единодушно, это такое хамское решение об установлении себе пенсии. Вы, наверно, знаете, да? Пенсии…

Сванидзе: В курсе, да.

Немцов: Пенсии сейчас у них 6 тысяч 300 рублей. Вот. Пенсия, повторяю, не зарплата. Зарплата 9 тысяч. А м-м каждый депутат получает столько же, сколько министр, а пенсия его 75% от заработной платы. Вот такой закон. 29-ая статья закона о статусе депутата. Вот за эту статью фракция коммунистов проголосовала практически единодушно, только один был по-моему против. До сих пор не знаю, как его зовут, вот, он скрывается где-то. Ну, один приличный нашёлся…

Сванидзе: Он не от вас скрывается?

Немцов: Он скрывается от своих товарищей, по всей видимости, вот. Э и кстати говоря, те, которые сейчас вошли в «Отечество» из независимых, так называемых депутатов, они тоже поддержали коммунистов в этом голосовании. Вот они и рвутся за этим самым в Думу. И ещё затем, чтобы своих конкурентов на предстоящих выборах отстранить от власти. Я считаю, что надо крепко подумать каждому избирателю, голосовать ли за таких э кандидатов в депутаты или нет. И считаю, что нам не нужны потрясения сейчас, у нас не плохой премьер-министр, мы его поддерживаем. Его поддерживают миллионы российских граждан. В силу того, что он – человек ответственный, он человек решительный и честный, и ещё к тому же ему всего 47 лет. Большая редкость для кандидата в президенты. Знаете, у нас, в основном, кому к семидесяти уже хотят быть президентом. Поэтому ради того, чтобы Владимир Владимирович продолжал работать, я считаю, что за них голосовать не нужно. Ни за КПРФ, ни за какой ОВР, который мало от КПРФ чем отличается.

Сванидзе: У меня вопрос, вот, к вам здесь такой. Ведь при всём при том КПРФ и ОВР э, да Вы говорите, что они идейно близки по своей социальной базе, э обе – практически сторонники номенклатурного капитализма и сторонники советского типа бюрократии, но, соответственно, ведь между ними должна быть наиболее яростная борьба сейчас. Ну, скажем, «Союз правых сил» и «Яблоко» - достаточно близкие идейные движения и всегда перед выборами сцепляются глухо, потому что они делят одного и того же избирателя. Здесь вроде бы то же самое. Почему же они сейчас норовят уже … обниматься?

Немцов: Я могу сказать, почему. Потому что они нашли общего врага. Их общий враг – это Путин. Вот и всё. И они объединились не из любви друг к другу. Они, конечно, друг друга не очень любят. Вы правильно сказали. Дело в том, что внутривидовая борьба, по Дарвину, самая жестокая. Да. Вот львы, например, дерутся друг с другом за львицу гораздо э более жестоко, чем, например, лев и тигр за ту же самую львицу. Потому что тигру на львицу наплевать, как Вы догадываетесь.

Сванидзе: Что-то это интересное зоологическое наблюдение.

Немцов: Нет, это абсолютно, это абсолютно так. Вот, э. Они, конечно, не любят друг друга, это очевидно. Слишком много желающих стать президентом внутри «Оврага» и э КПРФ, слишком много, вместо всего одного.

Сванидзе: Трое, да?

Немцов: Но желание отомстить Путину за его популярность, за его решительные меры их сейчас объединяет. Это не значит, что они будут до бесконечности в объятиях друг друга, но сейчас просто цель оправдывает средства. Путину сейчас нелегко. По нашей Конституции вся его судьба в руках Кремля, и он это хорошо понимает. Но я убеждён, что у него есть свои идеи, свои планы, свои цели, и я считаю, что он должен вести себя очень и очень осторожно, чтобы его не отправили в отставку раньше времени.

Сванидзе: Спасибо, спасибо, Борис Ефимович.

ОРТ, «Мы»

Сергей Кириенко

Владимир Познер

Познер: Лично меня очень интересует его взгляд на власть вообще, то, какой она должна быть. На то, какой должна быть наша Конституция, нужен ли нам институт президента, например, или не нужен нам такой институт. Но не обязательно Вам следовать в этом фарватере, так сказать. Поэтому вот, пожалуйста, представитель, а вот – кто хочет задать ему вопросы. Так, кто тут посмелей?

Прошу Вас.

Зритель: У меня такой вопрос. Вот Вы сейчас очень легко отвечали, что бы вы сделали, если бы вы были избраны или были бы председателем правительства.

Вот Вы были председателем правительства, а что Вы сделали для того, чтобы народы России жили лучше? Вы довели до того, что рубль … обвал рубля неслыханный в истории цивилизации. Это было при Вас. То есть на практике Вы доказали, что Вы не способны действовать и вдруг сейчас Вы так легко решаете все проблемы. Ответьте, пожалуйста, почему Вы там допустили такую оплошность, а здесь Вы так легко решаете проблемы?

Познер – Кириенко: Прошу Вас.

Кириенко: Я не считаю это, наверно, оплошностью. Я понимаю, что Вам, наверно, это неприятно слышать. Я не считаю это оплошностью. Мы сделали то, что должны были сделать. Жить по средствам должна каждая страна, ничего другого нет.

Познер: Я хочу Вас спросить. Вся эта история с ГКО, когда она началась? В каком году? Когда стали, так сказать, через их продажу пытаться залатать дырки?

Кириенко: Лет за пять до 1998 года.

Познер: То есть в // с 1993 года?

Кириенко: Примерно так.

Познер: А когда ставки поднялись?

Кириенко (перебивает Познера).

Познер: Я, кстати, обратил бы внимание. Когда ставки поднялись?

Кириенко: Владимир Владимирович, давайте не делать врага из ГКО. ГКО – способ занять деньги.

Познер: Понятно.

Кириенко: Поэтому я говорю, уже тогда правильнее говорить о том, когда мы стали жить в долг. Вот жить в долг мы стали лет пятнадцать назад. В годы с 80-го по 90-й. Внешний долг России вырос с 30-ти миллиардов долларов до 90 с лишним миллиардов долларов.

Познер: Это советский долг?

Кириенко: Это советский долг.

Познер: Это долг, который … от которого мы теперь пытаемся но если не отказаться, то, по крайней мере, как-то отсрочить его, да.

Кириенко: Как.. как-то избавиться.

Познер: Это долг, который Россия взяла на себя, не стала распределять по всем бывшим членам Союза.

Кириенко: Да, и я считаю, что это была ошибка.

Познер: Так, пожалуйста, кто бы ещё хотел задать вопрос? Прошу вас. Есть, да? Прошу. Сейчас я подойду к Вам. Пожалуйста.

Зритель: Как бы Вы хотели решить вопрос наркомании в нашей стране и беспризорничества?

Кириенко: В первую очередь две проблемы. Первая проблема обеспеченности семьи, потому что проблема беспризорничества, в первую очередь, - это проблема необеспеченности семьи, которая не может защитить и обеспечить нормальное детство своему ребёнку. Это мы уйдём в экономическую программу, а вот наркомания – другое, наркомания – это бегство от действительности, вот. Я считаю, что никакими запретительными мерами, они нужны, жесточайше надо карать тех, кто продаёт наркотики. Но вот самого ребёнка или взрослого человека, который стал наркоманом, можно излечить, только если он видит будущее. Наркомания – бегство от действительности, бегство от будущего. Если я вижу, что я могу делать сегодня, и вижу, что я могу делать завтра, мне они не нужны. В противном случае никакие запретные меры не сработают.

Познер: Вопрос такой к Вам. М-м, очевидно, что в тех странах, где легализована проституция, – цифры это показывают, – уровень венерических заболеваний значительно ниже тех, где это запрещено. …..нрзб.….. происходит всё равно, а точка зрения, что наркотики, если легализовать их и продавать их в аптеках по низкой цене. И тогда подрубить экономический смысл э-э мафиозной торговли наркотиками, можно только тогда справиться с этой проблемой. Но это надо делать во всём мире. Но не только в одной стране. В принципе, как Вы относитесь к этому рассуждению?

Кириенко: В принципе, когда-нибудь – да. Сегодня – нет.

Познер: Потому что…

Кириенко: Потому что первое, Вы сказали, что это нужно делать во всём мире.

Познер: Это – да.

Кириенко: Второе. Я только что отвечал, что наркотики есть бегство от действительности. Пока в обществе депрессия, а мы сегодня живём в состоянии депрессии, и большая часть людей не видит для себя, каково их будущее, у нас от этой действительности будут убегать в дешёвые наркотики слишком много людей. И мы не остановим это запретительными мерами.

Зрители: Молодёжный клуб «Элита». Сергей Владиленович, э-э, а вот по-вашему, каково, какова, по-вашему, должна быть идеальная власть, то есть э-э, как должно двигать: власть должна двигать народ или народ должен двигать власть?

Познер (смех): Вот такой мелкий вопрос, в общем.

Кириенко: Да. Давайте тогда определимся, а что такое власть? Вот Владимир Владимирович начал говорить с того, что какая власть, какая конституция. Вот здесь давайте разберёмся. Власть – инструмент. Наёмные менеджер на службе людей. Никак иначе. Но власть, знаете, власть не может быть моральной или не моральной. Это вот инструмент, как топор. Топором можно баньку срубить, можно на ногу уронить, можно старушку-процентщицу по голове. Э-э, как использовать будем. И вот здесь мы тогда должны ответить на два предыдущих вопроса. Что есть мечта? То есть, к чему мы, собственно, идём? И что есть цель? Вот, кстати, власть. Государство не имеет права установить цель. Цель можем установить только мы с вами. А государство такое, которое точно соответствует поставленной цели. Поэтому я всё-таки отвечу с другого. Цель – это приоритет человека.

Вот мы говорим: цель – чтобы Россия могла конкурировать в мире. За счёт чего? Природных ресурсов, огромных территорий. Здорово! Не сможем конкурировать – не получится, не догоним. Только творчество человека, только самостоятельность человека, а вот от этой цели – всё остальное.

Тогда ответ на ваш вопрос абсолютно очевиден. Ну, конечно, в первую очередь – мы с вами, во вторую – власть, которая должна быть на службе у людей, но это очень трудно.

Познер: Вот меня очень беспокоит. У меня тут в руках результаты некоего опроса, проведённого агентством региональных политических исследований в сентябре. Несколько раз, кажется, среди трёх тысяч респондентов, а-а.. меня очень беспокоят результаты, полученные в этом опросе, я считаю, что они могут стать предметом разговоров, я хотел бы обратить внимание на них, давайте их покажем.

Мы сделали графики, посмотрите, пожалуйста. Первый вопрос такой: как Вы считаете, может ли новый состав Госдумы после выборов в декабре 99-го года что-либо изменить в жизни России?

40% говорят «нет», «да» – только 29%, и затрудняются ответить 31%. Это значит, что, в общем, меньшая часть населения, в общем, что эти выборы могут к чему-то привести.

Могут ли граждане России путём участия в выборах реально повлиять на дела? 43% – «да», 41% – «нет» и 16 – не знают. Это опять меньше половины населения считают, что их голос имеет хоть какое-то значение.

И уж совсем поразительная вещь, когда спросили, когда была принята последняя Конституция. 59% ответили, что они не знают, и только 16% правильно ответили.

Это к тому, что так сказать, спасибо большое, это к политической грамотности населения. Вот Вас не смущает, что, с одной стороны, в общем, больше половины верит в то, что что-то можно изменить вообще путём голосования, что Дума что-то может сделать, а когда конкретно начинаешь спрашивать людей о такой вещи, как Конституция, они даже не знают, когда она была принята.

Кириенко: Нормально.

Познер: Нормально?

Кириенко: Нормально. Нормально. Вот давайте на части разложим. Конституция – свод правил, по которым государство и люди договорились между собой. Государство сказало, что оно не будет нас ограничивать, этот раздел называется «Права». А мы сказали, какие обязательства мы берём на себя по отношению к государству.

Познер: Так.

Кириенко: Обязанности. Договорились. Свод правил хороший. Но давайте согласимся, что сталинская Конституция на тот момент была одной из самых гуманных в мире, да нет, был ГУЛАГ. 10 заповедей – тоже своего рода конституция, но, вообще говоря, за ними прекрасные заповеди, прекрасные правила, но за ними была инквизиция, там жесточайшая система в мире, так что вот из правил мы с вами, мы с вами можем сделать и икону, и лопату, поэтому нормально, когда люди не помнят, когда она принята, если она не мешает, и слава богу. Они стали вспоминать последний год, потому что возникли противоречия внутри конституции, которые стали мешать. Теперь – неверие, вот это – самое сложное и самое страшное.

Нормально, потому что это – плата за долгие годы, когда людей ни о чём не спрашивали. Сначала это было 70 лет Советской власти, потом – годы реформ, всё то же самое. Никто не пытался объяснить, никто не пытался получить поддержку общественного мнения. Не было другого пути. Я не делаю это как упрёк. Это – факт. Не надо удивляться, что сегодня есть отторжение людей от власти, но 43%, которые уже понимают, что от нашего выбора зависит судьба страны и наш выбор может что-то поменять. Это уже победа. Я вас уверяю, что несколько лет назад это было бы 20 – 25%.

Зритель: Сергей Владиленович, у меня вопрос такой. Об отношении власти к простым людям. Скажите, вот, когда, предположим, Вы станете премьер-министром, Вы, Ваш лимузин тоже так будет нестись по Москве с огромной скоростью, по Москве э-э под мигалки, под сирены или Вы будете ездить на велосипеде?

Познер: Понятно.

Кириенко: Понятно. Конечно, приятнее всего было бы ответить, что он любит ездить без мигалок, без сирены и без скорости, но это будет неправда. Очень часто, я просто помню, как это происходило, как для того, чтобы в один день попасть в 25 мест, скорость этого, этой машины оказывается больше обычной. А я сам – сторонник правил, которые когда-то Буш ввёл в Соединённых Штатах. Он заявил о том, что все государственные кортежи, в том числе кортеж президента Соединённых Штатов, должен соблюдать правила дорожного движения. Реально это у нас пока не получится.

Познер: Да, кстати. Я хотел бы тоже свой опыт просто тут напомнить. Я когда-то был в Вашингтоне, а значит, выезжал президент из Белого Дома. Были перекрыты все улицы, и зависли вертолёты над улицами, чтобы следить, чтобы никто не выезжал никуда, а-а, что называется, охранять безопасность президента. Таков мир, к сожалению.

Кириенко: Я хотел бы добавить, Владимир Владимирович.

Познер: Да-да.

Кириенко: Я бы добавил здесь другое. Вот. Привилегии равенства – неравенства в другом. Пусть, если президент России едет решать государственную проблему, от которой нам с вами есть польза, пусть он проедет быстрее.

Познер: А на охоту (смеётся)?

Кириенко: А вот, вот стоп. Я к этому и добираюсь. Я вот другой вопрос: набор привилегий и всего остального с исполнением должностных обязанностей.

Познер (перебивая): Вы бы их обвинили?

Кириенко: Вот здесь давайте по.. разбираться, конечно.

Познер: Обвинили бы.

Кириенко: И начал бы с неприкосновенности депутатов.

Зритель: У меня такой вопрос, немного отвлечённый. Известно, что в 99-ом году выборы являются борьбой как бы не кандидатов, а политических технологий. Вот Вы сами являетесь автором политических технологий, либо используете стандартные, либо на Вас работают профессиональные PR-агентства. И по этому случаю ещё один вопрос. Э-э, Ваша поддержка э-э Юрия Михайловича Лужкова … Ваша пресс-конференция, которая была в его поддержку, - это Ваше искренне мнение или это просто политическая технология?

Кириенко: Поддержка?

Зритель: А, ну, пресс-конференция, которую Вы давали о том, чтобы поддержали его, что по поводу Доренко, что он был не прав в выступлении.

Кириенко: А, понятно. Первое. Принцип профессионализма, принцип, которого придерживается СПС во всём, в том числе и в проведении предвыборной работы. Есть такой принцип, есть много способов посадить сад, но самый лучший – поручить это садовникам. М-м, поэтому я всегда, я везде стараюсь работать с профессионалами. Всегда и везде. А теперь, что касается Лужкова. У меня никогда не было пресс-конференций в его поддержку, защиту. Я уж думаю, он как-нибудь сам себя защитит. Но я, действительно, высказал своё отношение. Вот тот набор передач, который два воскресенья подряд шёл, – грязь. Противно. Просто по-человечески противно. И вот уж меня трудно заподозрить в излишних симпатиях к Лужкову, но я сказал тогда и повторю сейчас. Возбудив уголовное дело против Доренко, но вот встал, встал на один уровень, просто встал на один уровень. Одинаково противно и то, и другое.

Познер: Прошу Вас.

Зритель: А-а, Сергей Владиленович! Я хотел бы Вас спросить, э-э, 17 августа, вернуться к этому, к этой дате. Во-первых, она знаменательна для меня, потому что я в этот день родился, во-вторых, вышел Ваш указ.

Я вот что хотел спросить: с государственной точки зрения, конечно, я поддерживаю то, что Вы сделали, потому что Вы остановили тот поезд экономики, которая катилась вниз. Вы взяли на себя эту смелость - остановить это. С точки зрения обывателей, естественно, я – против, потому что, как и все мы, пострадал и я. У меня вопрос вот такой. Как так получилось, что, сделав такой подарок вашим последующим премьерам, Примакову и Степашину, никто не поддержал официально, не признал то, что Вы сделали для них. Это – первый вопрос. Во-вторых, если повернуть время вспять, сделали бы Вы то же самое и так же э-э с точки зрения тех, других людей, совершили бы те же самые ошибки?

Кириенко: Понятно. Почему не поддержал? Нормально. Потому что собственно решение… У нас 23-го августа был с Ельциным разговор об этом. Когда я… мне было произнесено, что готов указ об отставке правительства, я ответил, что да, не бывает незаменимых правительств. Можно отправить в отставку нас, можно свалить на нас ответственность за необходимые, но крайне не популярные решения. Лишь бы они были доведены до конца. Вот это гораздо важнее. Для меня гораздо хуже не то, что нам не сказали «спасибо», действительно, ведь действительно правильно говорил перед этим выступающий, ну действительно ведь крайне жёстко, ну действительно очень болезненно. Людей ведь в конце концов не интересует, что это не за три месяца образовался долг. Вопрос в том, будет это доделано или нет. Самое страшное, что у нас на реализацию этой программы ушёл год. Вот сегодня она принята почти полностью. Год! В Бразилии антикризисную программу приняли за 2 часа. У нас – год. Вот она – эффективность власти. Вот это гораздо страшнее, чем то, кто сказал «спасибо», а кто не сказал.

Познер: Кстати, эффективность власти. У Вас есть какой-то рецепт или какое-то выведение того, а как её сделать более эффективнее эту власть, чтобы тоже принимали ну если не 2 часа, то хотя бы в 2 недели?

Кириенко: Да, но он не простой.

Познер: А что просто-то

Кириенко (перебивая Познера): Я…

Познер: Очень часто хочется простых решений, очень часто простых решений, но я в истории знаю..

Кириенко: Может, Вы меня.. Может, Вы добавите, но я в истории знаю только два случая, когда простые решения, которые были предложены перед выборами, партия полностью реализовала после выборов. Но только два случая. Это коммунисты в 17-ом и это националисты в Германии. Всё.

Познер: Так.

Кириенко: Выполнено полностью всё от и до. И всё очень просто. Только я не хотел бы, чтобы мои дети, а вы наверняка не хотели, чтобы ваши, попали в такую простоту решений. Тогда, тогда у нас получается следующее. Первое – цель, вот о чём говорил коллега, цель приоритета человека. А отсюда начинается набор условий власти. Минимальное участие чиновника в принятии решений. Вот, чем меньше зависит от чиновника, чем меньше с ним надо договариваться, потому что неэффективность власти сегодня в неравенстве. Правила не равны. Законы-то равны. Но поскольку о выполнении законов можно договориться, каждый договаривается по-разному. Это вот – самое страшное в номенклатурном капитализме. Вот это неравенство нрзб. роль чиновника, ключевые условия, а дальше – профессионализм. Конкурсный отбор и профессионализм, потому что мы договорились, что чиновник – это наёмный менеджер на службе у общества. Всё становится на свои места.

Познер: Прошу Вас.

Зритель: Сергей Владиленович, вот мы сейчас рассматриваем идеальные ситуации, когда Вам удастся занять пост премьер-министра. А что если представить, что вот всё-таки меньшинство вам удалось завоевать в Гос.Думе, можно ли и, по-вашему, с малыми средствами влиять на ситуацию, причём, влиять не с такими рычагами, как у премьер-министров: распределение там финансовых потоков, принятие или не принятие тех или иных там проектов, решений, а вот чисто законодательной работой и готовы ли Вы сами участвовать в этом процессе?

Кириенко: Да, безусловно, готов. Можно. Но Вы правы, очень трудно. Для того, чтобы многие из действий, о которых мы говорим, провести, нужно большинство в Гос.Думе. То, с чем мы столкнулись летом прошлого года, даже поста премьер-министра не хватит, если он опирается только на личную поддержку одного человека – президента. Исчезла поддержка, и всё рассыпалось.

Познер: Вы верите в возможные блокировки, так сказать? В какие-либо движения или партии, которые, на Ваш взгляд, м-м … э-э… с которыми вы могли бы работать вместе в Думе, в основном?

Кириенко: Вижу.

Познер: Видите, да?

Кириенко: Вижу.

Познер: «Яблоко»?

Кириенко: Да, возможно.

Познер: Возможно, да?

Кириенко: Но мне кажется, мы с вами опять чуть-чуть по-другому говорим о цели.

Познер: Так.

Кириенко: Вот достижение цели – это не блокировки партий…

Познер: Нет, конечно.

Кириенко: … в Гос.Думе.

Познер: Конечно.

Кириенко: Достижение цели – это изменение сознания людей в стране. Я понимаю, что это не укладывается в рамки предвыборной кампании. Но это принципиально. Э-э.. Помните, как в «Собачьем сердце» - разруха, она не на улицах, она в головах. Вот если мы сделали один шаг и сказали, что чиновник – наёмный и личность каждого их нас – приоритет, то мы должны сделать следующий шаг, мы должны за это отвечать. Мы должны брать на себя ответственность за государство.

Познер: Прошу вас.

Зритель: Сергей Владиленович! Вы уже были премьер-министром. Скажите, пожалуйста, очень коротко: какие положительные моменты Вашей деятельности для страны и народа позволяют Вам ставить вопрос о повторном избрании?

Кириенко: Спасибо. Во-первых, я не ставлю вопрос о моём повторном избрании. Это было допущение, сделанное Владимиром Владимировичем. Я ставлю вопрос о том, что идеология, которую представляет СПС, является сегодня идеологией развития для страны. Я ставлю вопрос о том, что СПС должен получить большинство голосов в Гос.Думе. Я отвечаю на вопрос: почему? Потому что единственным путём для развития страны является приоритет человека. Всё, что от меня зависело для этого, я делал. И в том числе и те 4 месяца, пока был премьер-министром. Конечно, совершал и ошибки тоже. От своей ответственности за это никуда никогда не пытался уходить и ни на кого перекладывать. А всё остальное выбирать вам.

Зритель: Ещё раз хочу поздороваться, здравствуйте. Я Светлана Сургуцкая, журналист с телекомпании «Колыма», город Магадан. Вот хотела бы Вас спросить, э-э не секрет, что сегодня хорошо живут только в Москве, а регионы сегодня погибают. Вот как Вы, как наш будущий председатель правительства, будете решать эту проблему? Как Вы будете дружить с регионами?

Познер: И вообще, Вы принимаете такую постановку вопроса, что хорошо живут только в Москве, а регионы погибают? Вы всё-таки страну-то знаете.

Кириенко: Не принимаю как единое правило для всех. Как и отличие. Ну конечно, в Москве живут лучше, как правило, лучше, чем в большинстве регионов страны. Тут Вы правы.

Познер: Всегда жили лучше?

Кириенко: И всегда жили лучше.

Познер: Всегда.

Кириенко: И всегда жили лучше.

Познер: Всегда. Привилегированный город был.

Кириенко: Ну вот я, действительно, хорошо знаю многие регионы, которые с меньшими возможностями, ну, например, та же Самара с губернатором Титовым или тот же Новгород Великий с губернатором Прусаком, где город с гораздо с меньшими возможностями, а для людей добились большего или, по крайней мере, того же. Здесь вопрос решается другим способом. Конечно, можно делить более честно и действительно надо менять налогообложение для того, чтобы все налоги не собирались в Москву. Хотя столица должна финансироваться лучше, чем э-э.. Это столица, мы должны ею гордиться. Но дело не в том, чтобы честнее делить уменьшающийся пирог национального богатства. Дело в том, чтоб создать условия, чтобы он становился больше. Для этого есть только один путь. Если знаете, для государства, так: не можешь дать денег, дай свободу, дай возможность и дай равные права. Вот ответственность государства.

Познер: У нас такая игра есть в конце передачи. Называется «Блиц». 10 вопросов, на которые нужно отвечать «да» или «нет». Поэтому прошу Вас именно так и поступить. Первый вопрос для вас простой.

Вы за введение поста вице-президента?

Кириенко: Да.

Познер: Вы за отмену депутатской неприкосновенности?

Кириенко: Да.

Познер: Вы за назначение, а не избрание губернатора?

Кириенко: Да.

Познер: Вы за возврат Южных Курил Японии?

Кириенко: Нет.

Познер: Вы поддерживаете силовую акцию против Чечни в нынешнем её виде?

Кириенко: Да.

Познер: Вы сторонник смертной казни?

Кириенко: Нет.

Познер: Вы хотели бы, чтобы в своём политическом и экономическом развитии Россия пошла по пути КНР?

Кириенко: Нет.

Познер: Вы за амнистию ушедших из России капиталов в случае их возврата и вложения их в нашу экономику?

Кириенко: Да.

Познер: Вы гарантировали бы президенту, его семье неприкосновенность в случае, когда он уже уйдёт на покой?

Кириенко: Да.

Познер: Вы сторонник того, чтобы Россия стремилась стать членом НАТО?

Кириенко: Нет.

Познер: Ну вот. Сергей Владиленович Кириенко, лидер СПС. И вот вам решать, хотите или не хотите видеть его движение и его самого у власти. В завершение я бы хотел вот что Вам сказать. Буквально на днях мне попалось. Ну, я регулярно читаю эту газету. Газета «International Gerald Tribune» за 1 октября. И вот, листая газету, я попал на статью, которая начинается следующими словами, я перевожу.

– Скажите мне, что бы хотели, чтобы немцы думали, – Геббельс сказал Гитлеру в начале нацистского режима, – и завтра они будут это думать.

Вот, прочитав это, я подумал, что у нас тоже есть свои геббельсы. Люди умные, талантливые, прекрасно умеющие агитировать или вести пропаганду и работать на своих хозяев. Я подумал, что мне очень бы хотелось надеяться, что наш народ, прошедший через такие … вообще… страдания, настолько умён, настолько разбирается, что всё-таки не попадёт на эти, ну как их назвать, крючки и что докажет это 19 декабря, когда пойдёт голосовать. На это я очень надеюсь. Я вас благодарю за внимание и не забудьте…

Кириенко (перебивая Познера): Владимир Владимирович!

Познер: 19 декабря надо голосовать…

Кириенко (перебивая Познера): Владимир Владимирович!

Познер: Да.

Кириенко: А мы просто говорили сегодня о том, как быстро это происходит, как медленно. Это – что зависит от нас, что – нет. Вот у.. э-э нам на заключение.

Идёт человек по пустыне, хочет пить, изнывает от жажды. Находит бутылку, открывает. Там джин. Ну, как водится, хочет исполнить его желания.

– Хочу домой!

– Хорошо, – берёт его за руку. – Пошли. Идут по барханам.

– Нет, – говорит, – ты не понял. Я быстро хочу.

– Хорошо. Тогда побежали.

Кириенко (от себя): Побежали.

Познер: Спасибо.

Основы теории коммуникации:

⇐ Предыдущая 1 2 34