В-77. Научная рациональность и техника

⇐ ПредыдущаяСтр 20 из 20

Одной из наиболее общепринятых характеристик модернового общества является его обозначение в качестве рационального. При этом выявление его особенностей строится на основе последовательного ряда исторических сопоставлений с прошлым состоянием социума. Э. Гидденс, к примеру, выделяет следующие институты модерна как исторического периода: капитализм, индустриализм, всеподнадзорность, нация-государство и военная сила. При таком подходе модерн предстает в качестве «посттрадиционного» социального порядка, отличительными особенностями которого становятся рациональность, инновации и динамизм.

Процесс рационализации, сопровождающий становление индустриального западноевропейского общества описан в классической социальной теории еще Вебером. Господство формально-рационального начала, отличающее индустриальное общество от традиционных, возникло, по его мнению, благодаря взаимодействию сразу нескольких социальных феноменов, каждый из которых нес в себе собственное рациональное начало: галилеевская наука, рациональное римское право, рациональный способ ведения хозяйства и рациональная этика протестантской религии. Этот процесс не всегда позитивен, так как ведет к ограничению свободы и появлению жестких форм господства и отчуждения, лишая человека, в конечном счете, индивидуальной свободы. В данной парадигме ра- ционализация рассматривается как вытеснение целерациональным действием всех остальных видов рационального действия.

Подобная точка зрения, характерная для многих исследователей, исходит из отождествления социальной рациональности индустриального общества с рациональностью классической науки.

Идея свободы предполагает также возможность непрерывной экспансии и прогресса. Причем для возникновения категории прогресса также необходима научно-теоретическая основа, выражающаяся прежде всего в изменении понятия времени, в переходе от цикличности аграрного общества к стреле времени индустриальной цивилизации. Понятия свободы и прогресса и идеология, основанная на естественнонаучном мировоззрении, обещают жесткий контроль над всеми аномалиями и обосновывают необходимость демиургической деятельности человека. Здесь уже свобода выступает как средство, позволяющее игнорировать любые пределы. Для ощущения свободы и бесконечности прогресса было существенно и то, что в картине мира человек был выведен за пределы природы, противостоял ей, познавал и побеждал ее.

Необходимо отметить, что ко многим проявлениям кризиса современной цивилизации, в том числе к экологической катастрофе, ведет именно деятельность практического разума, важнейшим компонентом которого является технологическое применение науки.

Сегодня осмысление техники, ее связей с наукой и культурой, взаимоотношений с человеком составляют важный узел современной философской проблематики. Техника представляет собой один из факторов глобального кризиса, но в то же время она является неотъемлемой стороной современной культуры и цивилизации, органически связанной с их ценностями и идеалами.

Именно в таком ракурсе феномен техники анализируется в современной философии. Отличительными особенностями этого анализа являются гуманитарное и аксиологическое отношения к технике, постановка во главу угла вопросов о ее сущности и значении для судеб современной культуры. Как правило с техникой связывается кризис нашей культуры и цивилизации.

Хайдеггер акцентирует внимание на том, что философия должна рассматривать не саму технику, а ее скрытую от нас сущность, которая заключается в понуждении природы. Эта установка отличается от охранительного восприятия природы более ранних эпох. Сущность техники, таким образом, связана с особым ценностным отношением человека к природе, поэтому разрешить проблемы технического развития при помощи самой же техники невозможно, необходимо изменить мировоззрение человека.

X. Сколимовски также видит в технике источник сложных общественных проблем. Техника превратилась для нас в физическую и ментальную опору в столь извращенной и всеобъемлющей степени, что если мы даже осознаем, как опустошает она нашу среду, природную и человеческую, то первой нашей реакцией является мысль о какой-то другой технике, которая может исправить все это».

Ф. Рапп отмечает, что техника фундирована механизмами культуры и ценностями человека. В основе ее возникновения лежит не идея практической пользы, а стремление к власти и господству над природой. За техникой стоит инженерное творчество, которое в свою очередь основывается на естественнонаучной рациональности.

Современные исследования обнаружили, что между определенным состоянием науки и техники, с одной стороны, и различными социальными и культурными процессами, с другой, существует тесная взаимосвязь. Поэтому осмысление техники как феномена современного мышления и культуры представляется одной из актуальных и насущных задач.

Гуссерль впервые использовал трансцендентальный метод феноменологии для постижения исторического генезиса духовного мира Европы. Анализируя технизацию, Гуссерль подчеркивает, что это важнейшая характеристика европейской культуры, способ реализации отношения человека к действительности, возникший в Новое время. Его идея состоит в том, что первоначальная технизация есть имманентный теоретический процесс, представляющий собой одно из следствий разрушения жизненного мира человека.

При трансформации теории в метод предпосылки для достижения знания предстают как готовый инструментарий. Поэтому технизация оказывается процессом, отражающимся и в теоретическом содержании. Общим для мира природы естествознания и мира техники оказывается утрата смысла, отделение их конструктивных процедур от актов созерцания, делающих их возможными. Технизация представляет собой превращение смыслообразования в метод, который можно передавать не затрагивая его первоначального смысла. Техника, таким образом, не царство объектов, а некое отношение человека к миру. Господство метода приводит к изменению функции теории, теперь она применяется в качестве отвлеченной схемы к любому содержанию.

Чтобы понять феномен техники недостаточно рассмотреть ее прямые и побочные воздействия. В конечном счете, все механизмы рассчитаны на прирост способности человека к бытию. Человек как существо с биологической точки зрения «недостаточное», нуждается в производстве искусственного мира. Благодаря созданию этого мира отношение человека к действительности всегда опосредовано, основано на его метафоризации.

Другая попытка построения феноменологической теории общества представлена в совместной работе П. Бергера и Т. Лукмана «Социальное конструирование реальности». Основываясь на исследованиях Шюца, они разрабатывают свою версию феноменологической социологии, которая должна дать описание универсальных структур жизненного мира. Авторы исходят из тезиса, что социальная реальность объективна и субъективна одновременно, она представляет собой единство чего-то внешнего человеку и сконструированного им. Для объяснения природы социального используются понятия хабитуализации, седиментации и реификации. Благодаря этим процессам возникает так называемая объективация первого порядка. В результате человеческой деятельности появляются модели взаимодействия, которые репрезентируют социальный порядок и поддерживают его самовоспроизводство. Особый интерес в данном случае представляет процесс реификации или овеществления. Используя это понятие, авторы предлагают новую интерпретацию объективности.

Конструирование социальной реальности, следовательно, включает в себя процессы и объективации, и субъективации. Сначала, осуществляя практические действия, субъект продуцирует значения, а затем в ходе коммуникации с другими субъектами появляется конвенция значений или символический универсум. Последний, в свою очередь, формирует интерсубъективный мир значений, позволяющий социальным субъектам осуществлять взаимодействия.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 15 16 17 18 1920