ПОТЕНЦИАЛ И СПОСОбсТВуЮЩИЕ САМОРЕАЛИЗАЦИИ

⇐ ПредыдущаяСтр 14 из 19Следующая ⇒

Наверное, если бы каждый человек ощущал свое особое предназначение, место в жизни, чувствовал себя любимым, нужным и хорошим, — психологи и психотерапевты потеряли свою работу. Но такого пока не происходит.

Этот вид сказок с одной стороны усиливает и поддерживает Идеальное Я человека, а с другой стороны отражает светлую сторону происходящих событий, формируя готовность к принятию ситуации.

Создавая подобные сказки, мы фантазируем о том, как жил бы человек, если бы чаще прислушивался к своему внутреннему ритму и образу; как строились бы его взаимоотношения с окружающим миром; какие гармоничные чувства мог бы он испытывать.

К этому виду сказок относится программа «Сказки звездной страны Зодиакалии» (автор Т.Зинкевич-Евстигнеева; объем — 13—15 занятий). Основная идея программы — передать ребенку, подростку или взрослому знание о его высоком предназначении посредством раскрытия базового принципа его зодиакального знака.

Но не обязательно использовать целую программу. Можно создавать и отдельные сказки.

«Королева». Татьяна Зинкевич-Евстигнеева

Быть может, это вам покажется странным, но в центре шумного города жила сказка. Правда, жила она высоко, стремясь мыслями в небо. Мимо проходили люди, но стоило им задержаться и поднять глаза, они оказывались в необычном месте, и преображались сами. Надо сказать, что в сказке собирались самые разнообразные герои и случались самые невероятные истории. Вот одна из них.

Жила-была Королева. Она была могущественна и сильна. Множество придворных ожидало ее в приемной. И, надо сказать, для всех она находила время и нужное слово. А когда прием заканчивался, Королева сбрасывала с себя тяжелые бога-' тые одежды и бежала босиком в сад, протягивала руки к заходящему солнцу и омывала себя его лучами.

И вот однажды один из лучей поднял ее над землей. У Королевы захватило дух. Она пролетала над своим королевством, но никто не видел ее. Сначала это казалось ей забавным и захватывающим, но потом она огорчилась, что ее никто не видит.

Только лучик почувствовал ее огорчение, как сразу опустил Королеву на землю. И она оказалась в незнакомой ей стороне. Увидев вдалеке огонек, она отправилась туда. Огонь становился все ярче и ярче. И вот, Королева вышла на поляну, где жарко пылал костер. Саламандры кружились в вихре танца, страстно обнимая поленья, а на деревьях играли причудливые тени. Ко-

ролеве стало не по себе, но природная храбрость и любознательность победили, и она подошла к костру. Вокруг сидели люди и смотрели на огонь.

Казалось, никто не заметил появления Королевы. А она рассматривала присутствующих и находила много знакомых лиц. Вот Принцесса, которую она когда-то видела в зеркале, вот чудесная богиня, а вот волшебница...

Королева смотрела на сидящих у огня и чувствовала в каждом из них свое отражение.

Но вот одна из саламандр подбежала к ее ногам и теплая волна переместила Королеву в любимое старинное кресло. Она взглянула на себя в зеркало и улыбнулась какой-то особенной, новой улыбкой. Мечта мягким пушистым одеялом укутала ее и она заснула с легкой улыбкой на устах...

А за окном текла жизнь. Судьбы переплетались в невиданные кружева, и огоньки мечты оживляли их перламутровыми жемчужинами.

«Сказка о Волшебнике». Татьяна Зинкевич-Евстигнеева

А сейчас займите удобную для Вас позу, закройте глаза. Мы сделаем глубокий вдох и выдох. Теперь мы можем перенестись в другой мир. Мир удивительной сказочной страны и послушать одну из ее историй.

Давным-давно это было. Жил на свете один удивительный человек. Был он красив и добр. Сложно сказать, сколько ему было лет. У него так задорно блестели глаза, что многие думали: «Он очень молод». Но глядя на его длинную седую бороду и волосы, другие говорили: «Он стар и мудр». Этот человек умел делать то, что не умели другие. Он разговаривал с деревьями и цветами, животными и рыбами, подземными водами и корешками. Он мог вылечить заболевшее растение, животное и даже человека. Он знал, когда пойдет дождь или снег, дружил с ветром и солнцем. Многие приходили к нему за советом.

Люди называли его Волшебником. Никто не знал, откуда он пришел, но говорили, что раньше он был обыкновенным человеком, таким как все.

Менялись поколения, а Волшебник все жил среди людей, и они чувствовали, что находятся под его защитой.

Как-то раз Волшебник сказал людям: — Я слишком долго жил среди вас. Чувствую, что пришло время мне отправляться в путь.

— Зачем же ты оставляешь нас, — грустно сказали люди. — Нам будет нелегко без твоей защиты и доброго совета. Передай нам хотя бы частичку твоей мудрости, — попросили они.

— Посмотрите вокруг, — сказал Волшебник, — вы живете в
прекрасном мире. Каждый день вы можете встречать и прово
жать солнце, слушать, как шумят деревья и плещется вода, по
трескивают поленья в костре и дышит земля.

Давайте на минуту замрем и прислушаемся. Почувствуйте как все, что нас окружает, живет в своем Ритме. Свой ритм есть и у каждого из нас.

Люди замерли, закрыли глаза и услышали, КАК дышит земля — ровно и спокойно, КАК плещутся о берег волны — то быстро, то не торопясь. И главное, каждый из них услышал свой собственный ритм: спокойное биение сердца, свободное дыхание... И вдруг людей охватило чувство, что с ними происходит что-то новое и необыкновенное.

— Удивительное и Волшебное растет внутри нас, — с вос
торгом сказали они Волшебнику.

— Похоже, вы открыли самый главный мой секрет, — улыбнулся Волшебник. — Ведь Волшебство — это умение слышать и чувствовать Ритм Природы, всего, что нас окружает, и жить в соответствии с ним, совершая удивительные преобразования вокруг, созидая окружающий Мир. Надо только услышать свой Ритм и разбудить Творца, живущего внутри каждого, и начнется Волшебство.

— А как мы будем им пользоваться? — спросили люди.

— Можно представить себя здоровым и красивым человеком,
рассмотреть свой образ и запечатлеть его в своем сердце, — от
ветил Волшебник. — И постепенно, даже незаметно для себя,
вы начнете меняться.

Можно научиться слышать внутренний Ритм другого человека, находить соответствие со своим Ритмом, и тогда каждый день будет дарить радость взаимопонимания.

Можно научиться видеть в каждом событии Урок для себя, и тогда на смену тревогам и волнениям придут покой и ясность...

И вот Волшебник отправился в путь. А люди остались. Они хорошо запомнили его слова. Жили, слушая свой внутренний Ритм, и очень скоро в каждом из них проснулся Творец. Спокойно и с любовью они каждый день создавали свою жизнь, излучая вокруг добро и радость.

И сейчас, если мы приложим руку к груди, то услышим спокойное биение своего сердца, ритм дыхания. И Творец, живущий внутри нас, напомнит о себе теплой волной радости.

А мы сделаем глубокий вдох и выдох, и потихоньку будем возвращаться обратно.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, мы с Вами познакомились с различными видами сказок, которые встречаются в сказкотерапии. На их основе вы можете создавать свои развивающие, психокоррекционные и психотерапевтические программы, используя разные формы подачи материала. Это могут быть анализ, рассказывание и сочинение сказок, кукло- и имиджтерапия, постановка сказок на сцене и в песочнице, рисование «волшебными красками», психодинамические медитации, исследование мифов и сказок, терапия абсурда и др.*

* Более подробно с различными способами подачи сказочного материала можно познакомиться в книге Т. Зинкевич-Евстигнеевой «Путь к волшебству». — СПб.: «Златоуст», 1998.

ПРИЛОЖЕНИЯ

СКАЗКОТЕрАПИЯ С «Особым» рЕбЕНКОМ

Чураева Тамила

В помощь родителям, педагогам, воспитателям и психологам, работающим с «особыми» детьми (детьми и подростками с психофизическим и умственным недоразвитием)

«Мама, расскажи сказку», — просит малыш. Что в этом удивительного? Обычные дети обычно просят рассказывать, и им обычно рассказывают: «Жили-были...» А что, если не просят? В силу каких-то обстоятельств, все еще не просит ребенок в свои четыре года рассказать сказку. Не в силах он уловить смысл ни самой сказки, ни нужности разговора, общения вообще; не может составить сам фразу, сконструировать вопрос. А ведь сколько уже с ним прочитано и рассказано, но в ответ на родительские старания — безучастное молчание, в самом лучшем случае (! ) — отказ. Такое отсутствие желаний чего-либо приводило нас, родителей очаровательной, но необыкновенной девочки, в отчаяние. Когда просыпаются эмоции? А где они спят? А спят ли они вообще? И почему эмоциональными очень часто называют людей непосредственных, смелых и веселых, глупых и невоздержанных? Кто знает — хорошо это или плохо — эмоции? Ведь такие разные: радость и печаль, горе и счастье, энтузиазм и уныние, депрессия и блаженство. Ясно одно, из эмоций состоит наша жизнь, и человек счастлив, когда владеет своими эмоциями, а

одержимому (даже идеей всеобщего счастья) трудно находиться в состоянии гармонии с самим собой и с окружающими.

Если ребенок не высказывает интереса прямо, это вовсе не означает, что ему ничего не интересно. Хотя, не скрою, был момент слабости, когда я сочла, что сделала все, что могла; пыталась научить всему, что знала сама. Но при этом инициатива всегда исходила от меня: в свои четыре года ребенок ничего не просил, ни о чем не спрашивал, хотя уже знал счет и цифры, алфавит и буквы, прекрасно запоминал стихи и песни; краски, кисти, карандаши, глина, пластилин — все это тоже было нам хорошо знакомо, как и всевозможные геометрические фигуры, с их довольно трудными даже для взрослых названиями. Но предоставленный себе, ребенок мог подолгу сидеть, раскачиваясь и мурлыча свои песенки.

Бывало, до глубокой ночи размышляли мы о том, торопимся ли мы с результатами или что-то делаем не так. Да и что странного в том, что ребенок сразу не воспринял наш мир органично, не смог логически связать все наши стереотипы, которыми мы его так старательно окружили (нам и самим-то они порядком надоели! )? Мы можем стараться задать наводящие вопросы, повторять снова и снова нужную речевую конструкцию, и ребенок вроде повторяет, ...но в жизни обходится без нее. Мы «протягиваем ему руку», но до нее ребенок еще не «дотягивается»! Что делать? Опять все сначала? Нет, еще раньше. Как? Ответ я нашла в своем детстве... Стайка ребятишек бежит к яблоньке. Вот бы и мне на дерево! Но я так мала, что мне не дотянуться и до самой низкой ветки. Я встаю на носочки, подпрыгиваю, пытаюсь ухватиться за ветку — это же так просто... Но нет!., одной мне не справиться! А мои товарищи уже набивают плодами рты. Как же мне быть? Кто-то подталкивает за ноги: «Подсадить? » «Да», — радостно кричу в ответ, — «подсадить, до первой веточки, а дальше я сама сумею! » В момент моего взлета помощник мой остался внизу, радуясь моему успеху — у детей все искренне.

Так вот оно как! Вспомнив этот свой миг удачи и предвкушение счастливого подъема, нужно теперь спуститься (стать ребенком) с высот своих знаний и житейского опыта и «подсадить», подвести его к самостоятельному решению (конкретной задачи); но не упрашивать или заставлять «дотянуться» до руки, протянутой ему на помощь.

Часто бывает - стараешься-стараешься, а в ответ — молчание. А другого и не может быть: стараться за ребенка — значит

отбирать у него инициативу. Поразмыслив таким образом, мы пересмотрели ход своих занятий и игр.

Теперь материал для работы или игрушки для игр выбираю я «для себя». Это я сейчас буду играть (заниматься), растолкую себе навыки работы с выбранным материалом и, комментируя все свои действия от первого лица, беспрестанно советуясь с ребенком, «наиграюсь всласть» у него на виду, чтобы видел мой драгоценный человек весь процесс от начала и до самого последнего штриха (будь то рисование, лепка, письмо или арифметика, игра в куклы или просто любое элементарное действие), главное, что ребенок видел, с каким энтузиазмом я всякий раз берусь за дело. Сразу отмечу, что ни одно таким вот образом построенное занятие не проходило у нас монологом: девочка включалась в диалог. А теперь, когда прошло всего полгода, стоит нам начать рисовать или читать, а еще лучше делать физкультурные упражнения, наш малыш тут как тут, с криками: «Ура» или «Я тоже хочу! » И все чаще игры и занятия выбираем не мы. Думаю, на этом этапе нам удалось «подсадить» свою девочку, а стараться будет она сама.

При наших страшных диагнозах (ДЦП, спастическая дипле-гия, нижний нарапарез, ретинопатия, частичная атрофия зрительного нерва, двусторонняя катаракта...) день ото дня, от занятия к занятию, пусть медленно, но верно, ребенок стал включаться в жизнь, больше ходить и уже самостоятельно (позади неоднократные курсы лечения гирудотерапии, иглотерапии, тибетской фитотерапии, сеансы рейки и массажа, традиционного и нетрадиционного). Но поначалу желание ходить появлялось у нашей девочки только в своей комнате, в детской, где светло и просторно, где все знакомо. И чтобы акцентировать внимание ребенка на свои ножки, чтобы не злилась она на их неподъемность, а полюбила бы их, мы дали ей разнообразную обувь: и туфли с каблучком и замечательными пряжками, и яркие сабо (скорее для игры, нежели для ходьбы). К нашей большой радости все вышло так, как мы и задумывали: замечательная игра для ребенка — снимать и надевать обувь, причем подбирая пары из общей груды. И если раньше ходьба была утомительной работой, то теперь, в красивой обуви («как у мамы! ») каждый шаг стал настоящим удовольствием. А сколько раз на дню мы переобуваемся! Вот только перед сном теперь обувь с ребенка не снять — плач и слезы. ( Дождались родители эмоционального отклика! ) Ребе-

нок самозабвенно плачет; сказку, которую пытаюсь рассказать на ночь, просто не слышит. Оказывается — не ту сказку рассказываю, не по теме. Нужна история, в которой бы герой добровольно расставался со своей необыкновенной обувью. И такая сказка есть: «Девочка моя, вот ты плачешь, не хочешь снимать туфельки, а я знаю сказку про одного очень хорошего мальчика; у него тоже были туфельки, как у тебя, и он так любил ходить, прыгать. В этих необыкновенных туфельках он мог даже летать! Но бн не плакал и не жадничал, а сам расстегнул пряжку (вот как я тебе расстегиваю), снял со своей ноги бархатную туфельку и отдал девочке: «Возьми, девочка, я дарю тебе свою туфельку. Только ты не плачь, от твоих слез могут намокнуть крылышки на твоих волшебных туфельках. Если мы не будем бояться и жадничать, ю в этих крылатых туфельках мы сможем летать, как птички по небу! » Девочка перестала плакать. Утерла свои глазки от слез и спросила: «Кто ты, Храбрый мальчик? » «Я — Персей. А как тебя зовут? » «Я — Андромеда. Спасибо тебе, Персей, за эту необыкновенную туфельку? » Посмотрел Персей на Андромеду и понял, что она хорошая, воспитанная девочка: и плакать перестала, и спасибо сказала. Помог он ей надеть туфельку, взялись они за руки, крылышки на их туфельках захлопали, как у птичек; и полетели мальчик и девочка по небу — выше травки, выше дерева, выше домика — как высоко! Как хорошо! А ночью, когда стало темно, и на небе загорелись звезды, Персей и Андромеда стали такими же яркими, как другие звезды. Их глазки, ручки, ножки, даже каждый их пальчик — все стало сверкать, как звездочки. А все звездочки собираются в созвездия. На небе много таких созвездий. Одно из них созвездие Персея и Андромеды».

Такая сказка пришла к нашей девочке. О крылатых туфельках, о храбром и добром Персее и об Андромеде — девочке, которая поняла, что если ничего не бояться и ни о чем не жалеть, то можно летать даже среди звезд.

А умнипа моя, слушая сказку, и не заметила, как оказалась в пижаме. Теперь — в кроватку иод теплое одеяло: «Спи, солнышко мое, и пусть приснятся тебе звездные путешествия. И может быть, сам Гермес наденет на твои ножки крылатые сандалии и пожелает удачи».

Так прошло наше первое знакомство с новой сказкой, с главными героями и основной мыслью сказки.

Рассказывая ребенку сказку (историю), прежде всего слежу за тем, чтобы он уловил суть рассказанного: о ком (о чем? ) идет речь, что делает этот кто-то и почему, что явилось причиной его действия? Кто (что? ) окружает нашего героя, и как действия окружающего мира соотносятся с его собственными поступками — помогают или становятся препятствиями на его пути. И непременно вместе делаем вывод; беседуя о сказке, восстанавливаем сюжетную картину. Это важный момент, т. к. такой пересказ формирует умение создавать единый художественный образ из множества конкретных деталей. Другими словами, я учу свою девочку видеть главную мысль и выделять ее из всего рассказанного. Такая цель может показаться заоблачной, недосягаемой, ведь «особым» детишкам трудно воспринять, а иногда и просто дослушать сказку от начала и до конца. Но в нашем случае это стало возможным благодаря спокойной методичной работе: каждую сказку я стала рассказывать поэтапно в течение некоторого времени (недели—двух).

Сначала это просто знакомство с главным героем, пересчет его действий и то чудо, к которому эти действия привели.

От пересказа к пересказу этот сюжетный каркас наполняется различными характеристиками: портрет главного героя; описание внешности и характеров других персонажей; причины и характер действий главного героя и его окружения. За всем этим следует наш вывод: что в каких ситуациях для нашего героя хорошо, а что плохо.

Всякий раз я рассказываю сказку от начала: «Ж ил и-был и...» и до самых последних слов: «...тут и сказочке конец, а кто слушал — молодец». И всякий же раз насыщаю свой рассказ деталями.

На своем опыте я убедилась, что так ребенок спокойно усваивает весь предложенный ему материал. А главное, из пассивного слушателя он превращается в самостоятельного автора: у него на глазах рождалась сказка, с каждым пересказом «обрастая» все новыми (иногда необыкновенными) деталями, которые уже не мешают воспринимать сказку как единое законченное действие.

Теперь наша девочка с ходу рассказывает и свои собственные сказки, и сказки на заданные темы, и делает это с радостью, т.к. этот творческий, литературный процесс ей знаком практически: за зиму мы «прожили» (а не просто пересказали) несколько сказок, выбор которых был не случайным.

Сказка стала для нас практической работой. Ведь наши пересказы — всегда конкретный опыт — преодоление страха, приобретение знаний и отработка определенных навыков (не просто играть мозаикой, а выложить необыкновенный узор, как Василиса Прекрасная, ходить не на носочках, как это получается пока у нас, а наступать на пяточку, чтобы не потерять свою туфельку, как Золушка...). Ребенок выполняет не очень сложные действия, но все делает сознательно, а это особенно ценно. Тем более что он при этом комментирует свои действия — рассказывает сказку.

Мы никогда не ограничиваемся только пересказом текста, а в течение некоторого времени «живем» в этой сказке. Даже у наших кукол с приходом новой сказки изменяются имена. Мы играем: «в Персея и Андромеду», и это замечательно, потому, что в этой игре мы отработаем множество речевых конструкций: и повествовательных, и вопросительных, и утвердительных, а главное — это диалог, непременная форма общения сначала только наших кукол и героев сказки, а теперь уже и наша. Так наша девочка стала говорить от первого лица, осознала себя как личность. И хотя это было не так давно, мы стали забывать ее шокирующие слух фразы, такие, как: «Хочешь посмотреть», ведь теперь она очень мило просит: «Покажите мне, пожалуйста».

Во время нашей игры звучит народная музыка. И наши куклы, а вслед за ними и мы сами, танцуем сиртаки. Так мы продолжим наше знакомство с музыкой разных народов. А наша девочка теперь знает, что Персей и Андромеда жили в Греции, прекрасной солнечной стране, ше всегда тепло и растет сладкий (и такой любимый нашей доченькой) виноград.

Наши игровые занятия занимают не больше часа времени. Но за этот час урок литературы плавно переходит в кукольный спектакль, в урок музыки и ритмопластики и даже в уроки географии и астрономии! Результат таких занятий — сознательная игра, начало творческой деятельности. А сколько нового ребенок узнал и как «ифаючи» и «припеваючи» закрепил и даже отработал новую информацию. Но есть одно непременное условие — никакой суеты, упреков и назиданий быть не может. Наша вдохновенная, но конкретная и целенаправленная игра, приносит нам, всем ее участникам, ни с чем не сравнимое чувство удовлетворения.

Ребенок раскрывается, как бутон: задумался, заблестели глазки, пытается повторить за мамой, вступает в игру, в диалог. Казалось бы, чего еще надо? Реагирует эмоционально, отвечает

правильно. Но в один прекрасный момент ясно видим, что сделали только очередной шаг на пути духовного и физического развития. Целый шаг! Вместе со своей девочкой, и сколько еще предстоит нам прошагать... Сейчас ребенок настроен на творческую работу, все еще только начинается: «Это присказка, не сказка. Сказка будет впереди! » Когда же начнется сказка? Как только наша дочь начнет задавать конкретные вопросы на любые темы, которые ее будут интересовать, у нас начнется совершенно новая жизнь.

«Есть у меня шесть верных слуг,

Я знаю все от них.

Зовут их Кто? Что? Где?

Когда? и Как? и Почему? »

Вопрос — вот, к чему теперь стремимся, над чем работаем. Ведь прежде всего, вопрос — это желание узнать, это внутреннее движение, движение сознания, интеллекта. И важно не форсировать, не торопить события — все идет своим чередом, и на все нужно время — ребенок непременно должен быть счастлив, любим, тогда он будет тянуться к родителям, к нам, и не станет застывать льдом в недрах своего сознания.

Вот так сама собой и определилась тема для выбора нашей следующей сказки: это будет история о необыкновенной любви, о преодолении страха, об умении взаимодействовать со всем миром и о чудесном перевоплощении.

Царевна-Лягушка,

Или Василиса Прекрасная

(сказка, адаптированная для восприятия «особой» девочки)

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь. Было у того царя три сына, и каждый был сильным и храбрым красавцем-царевичем. Пришло время, стали царевичи невест себе выбирать. Созвал как-то раз царь-батюшка сыновей своих, вывел в чистое поле, на высокий холм и сказал им слово свое отеческое:

— Пусть каждый из вас по стреле пустит, а там, где стрела его упадет, там и невеста его; да помните, не просто оружие — лук да стрелу — судьбу свою в своих руках держите!

Высоко в небо пустил стрелу старший сын, но вернулась она на землю и упала на боярский двор. Радуется красавица, дочь боярская:

— Стрела царская ко мне прилетела, быть мне теперь царе
вной! »

Еще выше метил стрелой своей средний сын, да упала она недалеко — на двор купца богатого. Радуется дочь купеческая:

— Я стрелу царскую подняла и буду теперь царевной тоже!

Младший сын, Иван-царевич, натянул тетиву на луке и пустил стрелу, как батюшка велел. Вдруг подхватил ветер стрелу Иванову и понес ее далеко-далеко: за поля широкие, луга зеленые, за озера чистые и за горы высокие — прямо в темный лес. Как ее теперь найдешь? Да делать нечего, пошел Иванушка за своей стрелой. Долго ли, коротко ли шел он, кто знает? Да только дошел он наконец и до леса темного, дремучего. Страшно царевичу по чаще лесной пробираться, все тяжелей ноги поднимать: увязают ноги в траве мокрой, в траве болотной:

— Это что ж, — говорит царевич, — из-за страха да боязни
от судьбы отказаться, домой к царю-батюшке без стрелы воз
вращаться? Не бывать тому! Некогда мне думы думать, да стра
хам волю давать. Уходи страх-боязнь с моих глаз долой, чтоб
увидеть мне судьбу мою! Только произнес царевич слова такие
смелые, как увидел вдруг: на траве болотной лягушка сидит да
на него, царевича, глядит. А сама-то лягушка зеленая, мокрая
да скользкая. А глаза-то у нее большие да круглые, а во рту, во
рту! — стрелу царскую, его, Ивана-царевича, стрелу держит!

Подошел Иванушка поближе, поклонился ей, попросил:

— Отдай, лягушка, стрелу мою. — Отвечает ему лягушка че
ловеческим голосом:

— Стрела твоя, Иван-царевич, мне досталась, знать, я и есть
твоя невеста! Не страшись, царевич, и судьбы своей не бойся,
забирай меня со стрелою вместе.

Ох и обидно стало Иванушке, горько; а только взял он лягушку, в платок свой белый завернул, положил в карман и пошел в обратный путь.

Не испугался Иван-царевич судьбы своей, к царю-батюшке во дворец пришел с лягушкой. А братья над ним смеются:

— Что так далеко, Иван, за невестой ходил? Да и где же она? Уж
не в кармане ли прячешь ее от людей, точно лягушку болотную?

А царь-батюшка попусту не смеется и сыновьям не велит.

— Слушайте, царевичи, царскую волю: хочу я знать, хоро
ших ли хозяюшек выбирали вы себе в жены. Посмотрю я, кото
рая царевна за одну только ночь лучший хлеб испечет; да не
простой хлеб, а настоящий царский каравай, какой царь по пра
здникам кушает.

Услышали старшие братья приказ царев и радуются: «Жены наши, красавицы, все умеют, а что сами не сумеют, то за них мамки да няньки сделают». Братьям весело, а Иван-царевич идет домой да печалится. Пришел он к лягушке своей, сел на лавку деревянную, за стол дубовый, низко-низко голову опустил. Спрашивает его лягушка ласковым голосом:

— Что, Иванушка, невесел? Что головушку повесил?

— Как же мне, лягушечка, не печалиться? Когда велел царь-
батюшка, чтобы ты испекла сегодня за одну только ночь хлеба
каравай, да не простой, а такой, какой царь по праздникам ку
шает! А как же ты, лягушка, печь станешь, ведь ты не человек, и
нет у тебя ручек белых да пальчиков ловких, которыми девицы
муку сеют да тесто мнут? Ты у меня лягушка зеленая, и лапками
своими тонкими умеешь по воде шлепать да прыгать, а языч
ком своим — комариков, мошек всяких ловить.

Успокаивает лягушка Ивана-царевича и говорит ему доброе

слово:

— Верно ты, Иванушка, говоришь. Не умеют лягушки в доме
хозяйничать да хлеба печь. Да только не печалься понапрасну.
Ложись, царевич, спать: утро вечера мудренее. А тем време
нем девица красная ручками своими белыми да пальчиками
ловкими из муки, из воды тесто вымесит да в печи жаркой испе
чет каравай для стола царского.

Уснул Иван-царевич. Лягушка с лавки деревянной на пол спрыгнула, шкурку свою лягушечью скинула, и оказалось, что не лягушка это вовсе, а девица красоты необыкновенной — Василиса Прекрасная! Подошла Василиса к окошку, отворила его. Солнце и Луна, светила небесные, приветствуют ее. Кланяется в ответ Василиса Прекрасная.

— Здравствуй, Солнце Ясное, здравствуй, Месяц Белый,
здравствуйте и вы, звезды яркие; здравствуй, Земля-Матушка!
Не откажите красной девице, дайте муки звездной и воды не
бесной для каравая царского.

Доброй девушке ни в чем отказа нет. Смолол Месяц звезд горсточку на мельнице звездной — то мука необыкновенная для каравая царского. Плеснуло облако водицы чудодейственной прямо на руки Василисе и замесила она тесто необыкновенное! В какой же печи испечь его? Солнце Ясное припекло своим лучиком жарким — испекся хлеб высокий, к небу поднялся, пышный да белый, как облако, легкий царский каравай. Уложила его Василиса Прекрасная на скатерть белую, полотенцем узорным накрыла. Тут и ночь прошла, стала заря заниматься, день стал

просыпаться. Надела Василиса Прекрасная шкурку свою лягушечью, и вот уж нет девицы-красавицы, а сидит на лавке деревянной зеленая лягушка, Иванушку зовет:

— Солнце на небо вышло, просыпайся и ты, Иван-царевич.
Пора во дворец идти.

Взял Иван-царевич хлеба каравай со скатертью белой да с полотенцем узорным и пошел во дворец.

А братья его там уже, и тоже хлеба принесли. Вот подал старший царевич свой каравай:

— Прими, царь-батюшка, хлеба каравай. Боярыня моя, кра
савица, всю ночь глаз не сомкнула — для тебя, государь, пекла,
трудилась.

Взял царь хлеб в руки, закачался даже:

— Ох и тяжел же хлеб боярский! Да черный какой! Нет, это
не царский каравай!

Тут и средний брат старшего толкает да свой хлеб царю подает:

— У меня, у меня возьми каравай, царь мой, батюшка! Жена
моя, красавица, всю ночь пекла, старалась-мучалась!

Ох, зря так спешил царевич, брата толкал-обижал, славы себе хотел, да вот беда — уронил хлеб свой, и прямо на ноги царю-батюшке!

— Что за тяжесть¹ Что за цвет¹ Это ж камень, а не хлеб. Нет,
не по вкусу мне хлеб купеческий, не царский это каравай! А что,
Иван-царевич, в стороне стоишь? Почему не подходишь да свой
хлеб не подносишь?

— Боюсь я, царь-батюшка, что и мой каравай тебе не понра
вится.

— Напрасно ты, Иван-царевич, боишься: что должно быть,
то всегда случится. А потому, неси с миром подарок свой, да
меня, старика, порадуй.

Поклонился Иван-царевич царю-батюшке, братьям старшим, гостям дорогим и развернул скатерть белую.

— Прими, царь-батюшка, и мой хлеб. Добрыми словами про
водила меня жена и кланяться тебе велела.

Взял царь-батюшка хлеб в руки, и лицо его от радости засветилось.

— Что за чудо? Белый да душистый, как облачко, легкий. Аро
мат на все царство-государство разливается — люди его вдыхают
да радуются! Вот он — настоящий каравай для праздника царско
го! Да только к празднику этому надо и дворец украсить. А потому
слушайте, дети мои, волю мою царскую: велю я женам вашим,

красавицам, за одну только ночь выткать по ковру. Да чтоб ковер тот не простой был, а такой, каким в царских палатах стены украшают! Посмотрю я, которая красавица мастерит лучше.

Услышали старшие братья приказ царев и радуются: «Жены наши, красавицы, все умеют, а что сами не сумеют, то за них няньки да мамки сделают». Братьям весело, а Иван-царевич идет домой, печалится. Пришел к лягушке своей, сел на лавку деревянную за стол дубовый, низко-низко голову опустил. Спрашивает его лягушка ласковым голосом:

— Что, Иванушка, невесел? Что головушку повесил? Может,
не понравился царю-батюшке хлеб мой?

— Лягушечка ты моя добрая, хлеб твой батюшке по вкусу при
шелся, понравился. Да только как же мне не печалиться, когда
велит царь-батюшка, чтобы соткала ты за одну только ночь ковер
красоты невиданной, и чтобы украшал он стены дворца во время
праздника, пира царского? А как ты, лягушка, ткать станешь, ведь
ты не человек, и нет у тебя ручек белых да пальчиков ловких, кото
рыми девицы-мастерицы ниточки разноцветные в чудесные узо
ры вяжут и красивые ковры ткут? Ты у меня лягушка зеленая, и
лапками своими тонкими умеешь лишь по воде шлепать да пры
гать, язычком своим комариков, мошек разных ловить.

Успокаивает лягушка царевича, говорит ему доброе слово:

— Верно ты, Иванушка, говоришь. Не умеют лягушки вязать
узоры да ковры ткать. Да только не печалься понапрасну. Ложись,
царевич, спать: утро вечера мудренее. А тем временем девица
красная ручками своими белыми да пальчиками ловкими чудо-
ковер ткать будет, к празднику, к пиру царскому, украшение.

Уснул Иван-царевич. А лягушка с лавки деревянной на пол спрыгнула, шкурку свою лягушечью сбросила, и оказалось, что не лягушка это вовсе, а девица красоты необыкновенной — Василиса Прекрасная! Подошла она к окошку, отворила его. Солнце и Луна, светила небесные, приветствуют ее. Кланяется в ответ Василиса Прекрасная:

— Здравствуй, Солнце Ясное, здравствуй, Месяц Белый,
здравствуйте и вы, звезды яркие; здравствуй, Земля-Матушка!
Не откажите красной девице, дайте нитей тонких да ярких, та
ких, чтобы вязью своею узорною с ковра моего чудесного оза
рили бы стены в палатах царских.

Доброй девушке ни в чем отказа нет. Земля-Матушка Василисе Прекрасной в помощь посылает паучков самых лучших, плетут они нити тонкие да прочные, а птички небесные летят к красавице Василисе с цветами яркими для ковра царского. Протянет руку

Василиса Прекрасная, и сыплются звезды ей на ладонь, вплетает она звездочки в узор необыкновенный. А как коснулось Солнце Ясное лучом своим живым ковра, так все краски на нем заиграли, ярче стали. Тут и ночь прошла; стала заря заниматься, день стал просыпаться. Надела Василиса шкурку свою лягушечью, и вот уж нет девицы, а сидит на лавке зеленая лягушка, Ивана зовет:

— Солнце на небо вышло, просыпайся и ты, Иван-царевич.
Пора во дворец идти; чудо-ковер мой в ларце драгоценном свер
нут лежит, бери его, а раскроешь перед царем-батюшкой.

Взял Иван-царевич ларец драгоценный с чудесным ковром и пошел во дворец к царю-батюшке.

А братья его там уже, и ковры у них большущие, дорогущие; тяжело и в руках-то их держать. И над Иваном смеются:

— Что же ты, Иван-царевич, в коробочке маленькой принес?
Не сумела, видно, твоя мастерица ковер соткать, так ты с дара
ми к царю-батюшке пришел.

Не отвечает Иван-царевич братьям на слова их обидные. Вышел тут и царь-батюшка:

— Что ж, сыновья мои старшие, над Иваном-царевичем сме
етесь, а сами с чем пришли? Поглядим.

Развернул старший царевич свой ковер, и как туча нашла на царя-батюшку:

— Ох, и мрачная картина! Нет! Не царский это ковер. Ковер
этот на пол стелить да ноги об него вытирать.

Отвернулся царь-батюшка от боярского ковра, черного да мрачного. А тут средний царевич свой ковер развернул, царь-батюшка на месте так и подпрыгнул. Замахал он руками:

— От цвета разного в глазах рябит. Много красок у купца
богатого, да только ковром этим, покрывалом пестрым, лавки в
домах простых накрывать. Не таким коврам на стенах царских
красоваться. А где же, Иван-царевич, твой ковер?

— Боюсь я, царь-батюшка, что и мой ковер тебе не по нраву
придется.

— Напрасно ты, Иван-царевич, боишься: что должно быть,
то всегда случится. А потому неси с миром подарок свой, да
меня, старика, порадуй.

Поклонился Иван-царевич царю-батюшке, братьям старшим, гостям дорогим и открыл ларец драгоценный. Развернул он перед царем и перед народом чудо-ковер работы тонкой, необыкновенной: от дыханья человеческого колышется он, как живой. Солнце и Луна, светила все небесные на том ковре в стройный узор сплетены, и Землю-Матушку узор этот светом озаряет. Как увидел царь-батюшка чудо такое, засиял от радости:

— Вот он, ковер царский, что стены мои украшать будет на
пиру моем царском! Все готово к празднику нашему: и угоще
ние, и убранство дорогое. И хочу я непременно увидеть, что за
красавица-мастерица чудеса такие творит. А потому нынче же
ночью и будет во дворце моем пир. Приходите, дети мои, с же
нами своими, и пусть наденут они лучшие свои наряды да са
мые дорогие украшения. Посмотрю я, которая девица лицом
краше да нравом приветливей.

Весело старшим братьям, над Иваном-царевичем смеются:

— Наши жены — красавицы, приведем их на пир, поглядим,
которую царь-батюшка первой красавицей назовет.

— Украшений дорогих у боярыни моей много, будет она пер
вою среди прочих, и усадит царь-батюшка нас — меня и жену
мою знатную, на место дорогое, почетное — с собою рядом!

— Рано ты, брат мой старший, радуешься. Много у купчихи
моей нарядов шелковых да бархатных, если только лучший вы
брать из богатства такого, то не сможет царь-батюшка и взгля
да отвести от красавицы моей, и тогда уж мы сядем на место
почетное, сядем рядом с царем-батюшкой!

— А ты, Иван-царевич, отчего молчишь, или нет у жены тво
ей украшений драгоценных, ни нарядов дорогих? Кого же при
ведешь к царю-батюшке, уж не лягушку ли?

Ничего не ответил Иван-царевич на обидные слова. С тяжелыми мыслями идет, думает: «Что делать? Как быть? » Вот пришел он домой, сел на лавку широкую за стол дубовый и низко голову опустил. Сидит да печалится. Спрашивает его лягушка ласковым голосом:

— Что, Иванушка, невесел? Что головушку повесил? Или не
понравился царю-батюшке ковер мой?

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒